Полёт Бекаса

– Спокойно, я за сигаретами, – доставая чёрную пачку каких-то сигарет. Я попросил одну, и он вынул одну сигарету и кинул мне пачку. – Кури на здоровье тебе сейчас нужней. – Я достал сигарету и прикурил от спичек, лежащих на столике. Затянулся и выдохнул клуб дыма.

– Спасибо, капитан, – я кивнул ему головой. – Тогда с вашего позволения, я продолжу. И перейду к нашему следующему герою. Это Гена. – все удивлённо посмотрели на меня, видимо, ожидая, что я начну с капитана. – Да-да. Гена. Когда ты убивал настоящего Геннадия Сысоева, я надеюсь, ты его недолго мучил? – Он сидел, не двигаясь. Его обычное выражение вечного раздражения сползло с лица, как маска, оставив после себя пустоту. Он не стал отрицать. Не попытался сжаться или наброситься. Он просто… перестал быть Геной. Это было похоже не на взрыв, а на таяние кожи на теле. Кожа на лице и руках, начала темнеть, превращаясь во что-то глянцевое, отливающее чёрным и тёмно-серым металлом. Его одежда – старый, потёртый комбинезон – не порвалась. Он, казалось, впиталась в эту новую металлическую плоть, стала её частью, проступила сквозь неё буграми и тяжами мышечных волокон, которых у человека быть не могло. Пальцы удлинились, суставы выступили, обрамлённые острыми, словно отшлифованными костяными пластинками. Ногти стали похожи на короткие, загнутые клинки из чёрного обсидиана. Но самое жуткое – это было его лицо. Вернее, то, что от него осталось. Черты Сысоева стёрлись, как рисунок на влажном песке. Остался гладкий, бесформенный овал, на котором проступили лишь два углубления на месте носа и жёсткая щель рта. А потом в этой темноте вспыхнули глаза. Не две точки. А множество. Как у паука. Сложные, фасеточные, мерцающие холодным, неживым алым светом. Свет исходил изнутри, из глубины черепа, и в его багровом отблеске кожа отливала цветом запёкшейся крови. Он стал выше. Каждая линия его нового тела кричала об убийственной эффективности. Это была машина. Это был метаморф. Один из самых дорогих и страшных продуктов чёрного рынка генной инженерии. Живое оружие, способное имитировать человека годами. До момента активации задачи по убийству.

Ким, инстинктивно сместился влево, заняв позицию между чудовищем и окном. Профессионал видел перед собой оружие, с которым, возможно, уже имел дело. И это оружие было высшего класса. Алиса отшатнулась к стене, прижав ладонь ко рту. В её глазах был не только ужас, но и горькое прозрение. Она жила с этим… этим чем-то в тесном металлическом ящике месяцами. Спала, ела, доверяла ему свою жизнь и жизнь корабля. Капитан Лавров не двинулся с места. Он сидел, выпрямив спину, и его старый, обветренный медвежий взгляд изучал метаморфа без страха, но с глубочайшим, ледяным презрением. Он смотрел на вещь, которая посмела прикинуться его другом. Которая смела касаться его корабля. В этот момент что-то ярко сверкнуло, и через секунду в голове метаморфа зияла огромная чёрная дыра. Он медленно стал осаживаться на пол, а потом просто завалился набок, разливая чёрную жижу по всему полу. Все посмотрели в ту сторону, откуда был произведён выстрел сгустком сконцентрированной плазмы. Ки стоял неподвижно, только его правая рука, вытянутая вперёд, заканчивалась не кистью, а стволом встроенного боевого лазера.

– Я ничего больше не понимаю. Как ты понял, что он метаморф? – Сказал капитан и замолчав уставился на меня.

– Хорошо, я объясню, – немного, успокоив себя, сказал я. – Капитан, вы когда ни будь замечали за своим другом, чтобы он, вытирая руки ветошью после ремонта, складывал так, как обычную тряпку?

– Нет. Он обычно бросал её где попало, я, да и экипаж всё материл его, так как были случаи травм из того, что она на полу под ногами валялась. – Я кивнул, соглашаясь с этим доводом.

– Вы замечали или видели, чтобы член экипажа во время полёта налил себе кофе и оставлял его, не отпив и чашки ни разу?

– Нет. Кофе очень важен для экипажа. Так как оказывает бодрящий эффект для человека. – я опять кивнул, соглашаясь и с этим мнением.

– Ну и наконец последнее. Я окончательно убедился в баре в том, что он не человек, когда вокруг него за столиком стояли пустые кружки, а он наигранно пытался показаться пьяным. Честно сказать переигрывал. – я развёл руками.

– Это очень интересно, детектив, – я даже вздрогнул, так как его брутальный голос никак не вязался с человеком, который это говорил.

– Ким, я хочу заметить, у вас прекрасный баритон, – сказал я, широко улыбаясь. – Но вы ошибаетесь, я не детектив. Я агент Российской секретной службы его императорского величества. Прошу вас всех обращаться и дальше ко мне как Бекас. – Я посмотрел на Кима, он немного улыбнулся уголками губ. – Теперь о ситуации, в которой мы все с вами оказались.

– Стой, стой. А как же капитан? А Ки? Ты про них ничего не расскажешь?

– А что ты хочешь услышать? Капитан он и в космосе капитан. Что ни есть самый настоящий капитан грузового корабля Скиф. А вот Ки. Здесь, я думаю, мы пока возьмём паузу. Так, времени на наши действия остаётся мало. Нам всем грозит либо смерть, либо каторга на это планете. – Я посмотрел на телевизор, по которому шли непрерывно срочные новости, и то, что я прочитал, поменяло моё решение о продолжение рассказа кто есть кто. Я включил громкость и с экрана уже не молодая, блондинка, но симпатичным лицом ведущая говорила: «Повторяю, срочные новости. В связи с попыткой вооружённого переворота. При использовании в нём запрещённых боевых метаморфах. Планетарная администрация планеты Аурум-4 вводит запрет на прилёты и вылеты любых судов с планеты. Без срочно вводится военное положение, упраздняются полицейские и охранные планетарные структуры. Всё население планеты должно неукоснительно выполнять и подчиняться требованиям военных. В противном случае они вправе открыть огонь на поражение. Также вводиться ограничения на приоб…». Я выключил звук. Я посмотрел на всех сидящих в комнате и даже окинул взглядом Ки, который уже убрал оружие, и теперь на его месте была его обычная кисть.

– Теперь вы понимаете, в какой ситуации мы находимся?

– Более чем, – начал капитан. – Груз доставили мы и все шишки на нас. Я так понимаю, там в контейнеры были эти твари. – Он плюнул на лежавшего метаморфа.

– Нас заходят ликвидировать, как свидетелей, мы живые им не нужны, – констатировал Ким.

– Если учитывать тот факт, что мы с Бекасом шпионы, нас сперва будут допрашивать с пристрастием, а когда, не сможем уже ничего дать им полезного, избавятся от нас. Бекас, сколько у нас времени, по-твоему? – Я взглянул на неё и понял теперь статус безопорного лидерства был передан мне.

– Ки, что с галактической связью?

– Её отключили ещё два часа назад, – ответил он. Я перевёл свой взгляд на телевизор, там по экрану бежала строка, сообщающая, что телевизионного сигнала нет. Ясно. Если ещё четыре назад можно было смотреть хоть какие-то галактические каналы, потом отключили их и были доступны только планетарные каналы. То теперь полное информационное глушение ни один канал не работал.

– Два, может быть три. Если уже нас не ищут. Ким, нам нужно оружие. Капитан у тебя есть, наверное, здесь связи с местными пиратами. Нам нужна их помощь.

– Какой план, Бекас, – спросил меня капитан.

– Просто так с планеты не уйти. Но планетарная администрация как-то всё равно перемещается, ей же нужно держать связь и отправлять продукты на орбитальную базу. Нам нужно попасть на планетарный космодром корпорации. Я угоню, какой ни будь шаттл или челнок, и мы сможем уйти.