Когда сгорает рассвет

– Что с твоей ногой? – удивлённо спросил Вальтер, будто не услышав последних слов.

– Волк напал, – ответил Габриэль, усаживая старого друга на кривую, скрипучую скамейку. Сам он присел рядом, тяжело опираясь на костыль.

– Хах… – Вальтер криво усмехнулся. – Чудовищ убивал, а с волком не справился.

– Вальтер, я приехал за тобой, – повторил Габриэль и его голос дрогнул. – В Валахии творится ужасное. Тьма…

– Мне что с того?! – огрызнулся Хейл, резко перебивая.

Габриэль замолчал. Несколько мгновений он лишь тяжело дышал, словно собирая волю в кулак. Потом снова заговорил – тише, но упрямо, не отступая:

– Вампиры пришли на румынские земли. Они выходят ночью, убивают скот, пьют кровь. Я уверен – скоро они придут и в наши дома.

– Мне нет до этого дела, – сурово отчеканил Вальтер. – Если ты приехал только затем, чтобы сказать это – убирайся.

Он поднялся и, не оглядываясь, направился к трактиру. Шаги его были тяжёлыми, в них не было сомнения.

Габриэль похромал следом, опираясь на костыль, и закричал ему в спину:

– Люди говорят, что по ночам видят свет в замке на краю большого утёса! Говорят, Дракула поселился там, на границе! Они пришли не просто убивать – они хотят сделать нас своими рабами!

Вальтер не замедлил шага.

– Ты уже сражался с вампирами! Ты должен…

– Мне не за что воевать, Габриэль, – резко развернувшись, прервал его Хейл. Глаза его были тёмными, пустыми. – Мне плевать, умру ли я сегодня или паду завтра от клыков вампира. Мне плевать на народ и на то, кто из них сдохнет от рук тьмы, а кто – захлебнётся брагой.

Немного помедлив, мужчина тихо добавил:

– Я потерял всё. И никому ничего не должен.

– Ты должен Камелии…

Это имя вонзилось Вальтеру в грудь, словно ядовитая стрела, и мужчина пошатнулся, едва удержавшись на ногах.

– Заткнись!

– Ты должен Камелии! – уже громче, с надрывом, повторил Габриэль. – Ты должен отомстить за неё! Вампир оставил от твоей жены лишь пепел! Ты даже на могилу к ней сходить не можешь!

– Заткнись! – снова прорычал Вальтер.

Он вонзил пальцы в волосы, будто пытался вырвать из головы саму память, и резко отвернулся, уходя прочь от сослуживца, как от заразной чумы.

– Я буду ждать тебя завтра, у храма! – прокричал Габриэль ему в спину. – Отомсти за Камелию, Вальтер! Избавься от мук!

Хейл не обернулся и скрылся за стенами трактира.

Лишь когда тяжёлая дверь захлопнулась, Вальтер позволил себе выдохнуть. Он опустился на первый попавшийся пустой стол, сцепив руки в замок и сжав их до боли. Слова Габриэля крутились в голове, не давая отдышаться. Он сидел неподвижно, уставившись на потрескивавший в камине огонь. Шум трактира существовал где-то далеко: глухие голоса, скрип лавок, звон кружек – всё это проходило мимо, словно не принадлежало ему.

Десять лет назад у Вальтера была цель, был долг, была вера в то, что тьму можно загнать обратно в её норы. Тогда у него была Камелия. Каждый рассвет имел смысл, потому что за ним кто-то ждал.

Теперь же он знал: ему не за что воевать.

Он не хотел жить. Он существовал лишь для того, чтобы позволять времени медленно стирать себя, как дождь стирает надписи с надгробий.

Смерть больше не пугала его. Напротив – она казалась честнее. Он знал лучше других: тьма всегда возвращается. Сколько бы чудовищ он ни убил, сколько бы тел ни обратил в пепел – мир не стал светлее. Зло лишь меняло маски.

Медленно разжав руки, Вальтер поднялся из-за стола. Грудь сдавливало невидимыми тисками, и, не оглядываясь, он вышел обратно на улицу.

Мужчина шёл, не ведая куда. Ноги сами несли его вперёд, взгляд был затянут мутной пеленой. Вековые деревья наблюдали за ним, словно лесные призраки. Ледяной воздух царапал кожу, но Хейл не чувствовал холода – будто тело уже перестало принадлежать ему.

Воздух был густым и влажным, с привкусом дыма от далёких очагов. Заросшие тропинки путались под ногами, сухие ветви скрипели.

И внезапно под ногами раздался тонкий хруст.

Вальтер замедлил шаг. Перед ним расстилалась тёмная гладь, блестевшая в свете луны – озеро, покрытое коркой льда. У самого берега лёд был хрупким, испещрённым трещинами. Дальше, ближе к середине, он темнел и утолщался, становясь тяжёлым и плотным.

Лёд переливался серо-стальными бликами, отражая жёлтый, болезненный свет луны. Вальтер подошёл к берегу и остановился, прислушиваясь. Вокруг царила глухая тишина.

Разбив ногой хрупкую корку льда, Вальтер наклонился и всмотрелся в тёмную гладь. Из воды на него смотрел осунувшийся, уставший, потерянный мужчина – с грязным лицом, слипшимися прядями волос и глазами, наполненными болезненной пустотой. В этом взгляде не было ни гнева, ни страха – лишь глухое безразличие, как у человека, давно простившегося с жизнью.

Проведя рукой по воде, словно стирая собственное отражение, Вальтер шагнул вперёд.

Ледяная вода сомкнулась вокруг ног, затем вокруг тела. Мышцы мгновенно натянулись и окаменели, конечности начали неметь, будто их сковывали цепями. Дыхание рвалось из груди короткими, судорожными толчками, зубы стучали.

Хейл закрыл глаза и позволил себе опуститься под воду.

Он не сопротивлялся. Течение подхватило его тело и потянуло вглубь озера, туда, где не было боли.

Но внезапно сквозь толщу воды, сквозь холод и тьму, до него донёсся голос.

– Не смей умирать…

Он узнал его сразу.

Это был голос Камелии.

Сознание вспыхнуло, как искра. Глотая воду, мужчина рванулся вверх, отчаянно пытаясь вынырнуть на поверхность.

Но вместо свободы лоб ударился о лёд, и тёмная толща вновь сомкнулась вокруг него. Лёгкие сжало, словно их сдавили железным обручем. Горло и нос горели огнём, а тысячи ледяных иголок впились в тело, проникая всё глубже, до самых костей.

– Не сейчас… – снова просила Камелия, чувствуя надвигающуюся гибель.

Сознание мутилось, тьма подступала со всех сторон. Но, собрав остатки воли в сжатый кулак, мужчина ударил по льду. Удар – и ещё один. Хрупкая корка треснула, разошлась, и лёд с сухим хрустом развалился.

Вальтер, задыхаясь, вырвался на поверхность, судорожно втягивая воздух. Он оказался посреди озера – окружённый тёмной водой и обломками льда.

Разбивая лёд окоченевшими руками, он поплыл к берегу. Каждое движение давалось с болью, тело не слушалось.

Выбравшись на сушу, Вальтер рухнул на землю. Его трясло от холода, зубы стучали, дыхание рвалось хриплым кашлем. Хейл, прижавшись к промёрзшей земле, поднял взгляд к тёмному небу и едва слышно прошептал:

– Я отомщу за тебя.