Ненастоящая принцесса и безымянный император

Так и не поняв, что произошло с Василием, Матильда взяла свечу и отошла от окна. На всякий случай прежде чем лечь в постель, она подошла к зеркалу и посмотрела на отражение. Ничего страшного и пугающего. Хотя…

Она наклонилась ближе к зеркалу. Пристально всматриваясь в глаза, Матильда все же не могла понять, что с ними такое. Они словно стали ярче, зеленее? «Такого не может быть. Это все от стресса, я начинаю видеть то, чего не может быть», – вслух сказала принцесса и села на кровать. На прикроватной тумбочке всегда стоял графин с водой и стакан, книга по истории рода Спасителей и молитвенник с пророчествами (естественно копия, оригинал находился в библиотеке под толстым слоем стекла). Среди всего было место под красиво украшенный канделябр. Она поднесла горящую свечу к фитилю потухшей свечи. Пламя нежно, но быстро охватило не горящую сестру. Так, Матильда заставила канделябр светиться.

– Что происходит со мной? Неужели я действительно проклята? – задавала раз за разом вопрос самой себе принцесса, всматриваясь в маленький язычок пламени. Он завораживающе переливался различными оттенками: от глубокого красного до прозрачного синего. Тепло от огня тянулось к Матильде, словно пытаясь обнять и согреть ее, успокоить тревожные мысли и оградить от опасности.

Гуляющий ветер покачивал пламя, но движения его были странные: вместо того, чтобы покачиваться из стороны в сторону, оно все ближе тянулось к Матильде, нарушая все законы природы. Это с детства казалось ей странным, пока она не привыкла к такому явлению. Не все младенцы помнят воспоминания со времен нахождения в колыбели, однако принцесса помнила несколько моментов.

Это произошло спустя некоторое время после ее рождения. Кажется, ей было месяца 2 или 3. Король устроил пир в честь новорожденной наследницы, показав ее гостям буквально на несколько минут. Затем приказал унести в свои покои. Рядом находились служанки-близняшки, лекарь и стража. Король слишком боялся за дочь, поэтому такой состав наблюдающих был постоянно. Когда стемнело, но гости все еще продолжали кутить, команда слуг решила тайно выпить. Не в честь принцессы, а для того, чтобы расслабиться от постоянного бдения за ней. Кира и Кора убежали за выпивкой, лекарь зажег свечи, а стражники вышли за дверь, чтобы ожидать служанок и в случае чего прикрыть их. В этот момент лекарю захотелось выйти отлить. Итак, Матильда буквально на несколько минут осталась без присмотра, слуги думали, что ребенок спит, но именно в этот подлый для них момент принцесса вздумала проснуться. Им бы повезло, если бы она, как стандартный младенец, увидев, что находится одна, начала рыдать и вызывать публику. Однако Матильда так не поступила. Вместо этого она завороженно смотрела на потолочный канделябр, а точнее – на пламя от свечей. В какой-то момент огонь начал тянуться вниз, прямиком к принцессе. Она чувствовала, что он не хочет навредить ей, а наоборот желает обнять, согреть и убаюкать. Маленькая Матильда протянула крохотные ручки к огню. Тут ее передернуло от воспоминания, она до сих пор не понимает, как это произошло и почему она осталась живой. Пламя соскочило с фитиля и плавно полетело к младенцу, за первым последовало второе, третье, пока канделябр не потух. Огонечки кружили вокруг кроватки, опускаясь все ниже и ниже. И хоть она чувствовала, что пламя не хочет ей навредить, огонь есть огонь, и он начал поджигать деревянные бортики люльки. Добравшись до пальчиков ребенка, огонек легонько коснулся ее. Матильда почувствовала приятное тепло, не обжигающее и не опаляющее. Это тепло было сравнимо с водой, в которой ее купали перед сном, с молоком, которым ее кормила няня. На запах дыма забежали подвыпившие стражники, а Матильда, чтобы взрослые не обижали огоньки, ладошками поймала их и прижала к тельцу. Благо начинающийся пожар быстро потушили, замели все следы, так хорошо, что король даже не узнал о происшествии. А приютившиеся огоньки мягко растворились в теле принцессы, никак не навредив ей.

Принцесса вздрогнула, когда увидела, что огонь со свечи отделился от фитиля и направился к ней. Она уже не была так уверена, как в детстве, поэтому отпрянула на кровати подальше, прихватив с собой молитвенник. Раскрыв на первой попавшейся странице, она заглянула в текст и начала шепотом читать его:

– Святая Альдона, ты защищаешь люд простой и благородный от опасностей, помоги нам и сейчас. Просим тебя помочь в море, успокоить бурю и волны.

Она перелистнула страницу, понимая, что данная молитва не подходит под ситуацию. Прежде чем, озвучить вслух следующую молитву, она быстро пробежала глазами по тексту. Там было прошение за хороший урожай, что еще больше не подходило под ситуацию. Она захлопнула молитвенник, понимая, что нужно было учить его наизусть, как и требовал Астарот. Все-таки иногда он бывает прав, хотя и очень зануден. Надо приказать выпороть его, чтобы в следующий раз был настойчивее!

Тем временем огонек сорвался с фитиля и подлетел к Матильде, остановившись перед лицом. Эта ситуация волновала ее, но не так пугала, как возможность недавнего падения с высоты.

– Что ты хочешь от меня? – это было глупо, но Матильда попыталась общаться с огнем. Правда оно, ожидаемо, не ответило. – Ты хочешь убить меня?

И в ответ огонек покачался из стороны в сторону, как будто отрицая.

– Ты хочешь согреть меня?

Ответом были покачивания.

– Ты… хочешь подчиниться мне?

Огонек словно радостно взвился в воздух, а затем вернулся обратно. Кончик пламени колыхался, как хвост у преданной собаки при виде хозяина.

Матильда нервно сглотнула. На самом деле этот вопрос она хотела задать первым, но уж очень он казался ей маловероятным. Какой бы ни была самовлюбленной принцесса, где-то в душе она понимала, что люди вокруг подчиняются ей только потому, что боятся власти и влияния ее отца, а не потому что уважают ее. В какой-то момент в огне она увидела сцену, когда Матильда после катания на лошади прихватила клеймо из конюшни и заставила Киру держать клеймо в огне камина, а затем прислонить его ко лбу своей сестры. К изображению, слава Святой Альдоне, не прилагался отвратительный запах горящей кожи. Матильда в тот момент действительно думала, что оказывает честь служанке, оставив ей клеймо королевской породистой лошади.

К огоньку присоединился второй, также виляя кончиком и ожидая приказа.

– Либо я схожу с ума, либо это мой шанс стать великой правительницей, – прикусила губу принцесса. Решив попробовать, она добавила: – Вылети в окно и вернись обратно!

Огонек спешно выполнил приказ. Второй тоже с нетерпение ждал своей участи. Матильда протянула руку к огоньку и прикоснулась, волна воспоминаний из детства снова окатила ее. Огонь был такой же теплый и невесомый, а в груди стало горячо, словно те огонечки желали выбраться наружу, чтобы поздороваться со своими сестрами и братьями по фитилю.

– Зажги камин! – огонек секунду колебался, затем полетел к нему. Он тыкался в погасшие дрова, тщетно пытаясь выполнить приказ, но огонек был слишком мал и слаб, чтобы зажечь опаленное и холодное дерево.

Принцесса опустила ноги на пол, но тут же подняла их, выругавшись. На полу была кровь Матвея, которую никто не стер. За небольшое время она еще не успела до конца впитаться пол. Вытерев голые ноги об одеяло, она перелезла на другую сторону кровати и спустилась там. Подойдя к камину, где бедный огонек не оставлял попыток выполнить приказ, Матильда протянула руку к дровам. Было бы слишком сказочно, если бы после этого огонь сразу вспыхнул. Но этого не произошло. Вместо этого огонек как бы виновато потерся о руку принцессы и остановился.

– А я могу приказать тебе убить кого-нибудь?

Огонек быстро опустился вниз и поднялся вверх, как бы кивая и соглашаясь.

– Но ты слишком маленький для этого, да?

Ответом было то же движение.

– А ты можешь объединяться с другими?

Вместо «кивка» огонек полетел к своим собратьям и подхватил одного из них, увеличившись вдвое. Вернулся к принцессе он уже другим. За окном пролетели ночные птицы или одна крупная, принцесса услышала только шум крыльев, но даже не обернулась, чтобы взглянуть.

Она радостно хлопнула в ладоши, воображая, сколько всего сможет сотворить с огоньком. Матильда не была уверена, что об этом можно кому-либо рассказывать, но в то же время ее распирало от желания продемонстрировать всему миру способности. Показать, что она могущественнее даже отца! Да что отца, даже страшных драконов, которые сейчас не были страшными, так как король Бореслав из рода Спасителей полностью подчинил их и заставил работать на благо человечества. Вроде как они даже лишились огня. Получается, она осталась единственной повелительницей огня? Кроме Драконьего Императора конечно… Но это возможно преувеличенные легенды о его могуществе и жестокости. Люди не вечны и не могут запомнить всю полноту истории, а летописи можно переписывать в какую угодно сторону. Что скорее всего и происходило множество раз, потом что каждый правитель хочет после себя оставить славу, размером величественнее, чем было на самом деле. Матильда, не будь у нее выявленной способности, скорее всего тоже написала бы что-то вычурное в летописи о себе и своем периоде правления.

– Все в порядке? – спросил голос сзади. Матильда еле сдержалась, чтобы не закричать, что есть силы от испуга. Резко она сжала огонек в ладони и прижала к груди, как в младенчестве, при этом не осознавая, что она делает. – Ты с кем разговаривала?

– Сама с собой, – принцесса обернулась к окну, где увидела Василия – здорового и невредимого. – Как? Ты же должен был разбиться! – она перешла на громкий шепот – что-то между разговором вслух и шипением змеи.

Василий подошел к ней и улыбнулся. Внешность у него была приятная, но все же было что-то отталкивающее, чего принцесса не могла.

– Не хотелось раскрывать эту сторону личности, но в подростковый период я часто «ночевал» у знатных замужних дам. Периодически случалось, что их мужья возвращались раньше, а дворцы-то у них не одноэтажные, – он прыснул от смеха. – Ну и пришлось мне учиться трюкам. В данном случае я просто выпрыгнул в окно, удержался за край и, когда вошли стражники, запрыгнул обратно и спрятался. Мне важно было, чтобы ты поверила, что я действительно ушел и не сдала меня невольно, а может и вольно.

От него исходил какой-то странный запах. Он не отталкивал, но и не был приятен, как, например, запах лаванды или смородины.

– Но я видел, как ты взволнованно подошла к окну и искала меня, – его улыбка была шире, чем само лицо. Он нагло обнял принцессу за талию и прижал к себе. – Это значит то, что я думаю?

– Ты совсем страх потерял?! – возмутилась принцесса, но не настолько громко, чтобы стражники за дверью могли услышать ее, что еще больше придало уверенности наглому сыну графства Цветов.

– Ты наверняка даже ни разу нормально не целовалась, верно? Этот стражник не выглядит обольстителем, – он наклонился к ее губам, взяв свободной рукой за подбородок.

Матильда была возмущена его поведением. В ней загорелась ярость, она хотела тут же приказать огню испепелить его, пусть он и был маленьким. Хотя бы подпалить его одежду! Но Василий казалось не замечал ее гнева, а только улыбался и щурил глаза от удовольствия, словно кот, дорвавшийся до сочного куска мяса, пока никто не видит.

– Ты знаешь, что я прямо сейчас могу убить тебя!

– О да, кочергой, как Матвея, – хихикал он, а затем подхватил Матильду на руки и покружил. – До меня ты просто не встречала нормального мужчину, который бы разжег в тебе огонек страсти и безумия.

– Ты откуда такой наглый вылез, я не пойму? – начала вырываться принцесса, как жук, перевернутый на спину.

– Из своей матери, очевидно же, принцесса, – он играючи подбросил ее вверх, а затем ловко и мягко поймал. Она могла чувствовать его округлые мышцы на груди и на руках, совсем как у Матвея. Хотя наверняка у Матвея мышц побольше, он ведь все-таки стражник, они тренируются каждый день, а этот нахал явно тренируется только в постели у дамочек.

– Отпусти уже меня! Это приказ! Иначе я позову стражу!

– Понял, Ваше Высочество, только не сожгите меня, пожалуйста, – он с видом напуганного человека плавно опустил Матильду на пол.

– Что ты сказал? – удивилась принцесса. Хотя, чего удивляться, он же все время находился в комнате и все видел!

– Вот именно, что я видел?

– Ты умеешь читать мысли? – Матильда отпрянула от него, в голове начали развиваться варианты того, кем он может являться и что Матвей был прав – Василий и Чаровница, если не одно и то же, то возможно сообщники.

– Мысли я читать и не умею. Сомневаюсь, что остались умельцы, кто это может делать, ваш род искусно пытался убить всех магических существ. По крайней мере это я слышал на улицах от всяких бунтарей, – объяснил он. – Но это же было логичное умозаключение, разве нет?

– Согласна. Так что дальше? – она взяла канделябр и направила в сторону Василия, готовая в любой момент призвать огонек на помощь.

– Я стану твоим мужем, и мы будем править до старости. У нас родится дочка, которую мы назовем Агидель и сын, которого будут звать Алабор. Как тебе план? У них будут мои волосы и твои прекрасные глаза. Девочка будет миниатюрная, как ты, а мальчик такой же высокий, как твой отец. Я все же пониже короля, поэтому пусть будет в деда.

– Подожди, стой, я не про это, – закачала головой принцесса. – Я про то, кто ты!

– Я человек, очевидно же. Очень красивый молодой парень, с невероятно большим ху…

Матильда ударила его по щеке, заливаясь краской. Матвей не позволял себе так выражаться в присутствии принцессы. Его учили манерам и тому, что она можем в любой момент приказать убить его. А этот! Хам!

– Кхм… – Василий для вида потер щеку, а затем посмотрел в глаза принцессе, добавил: – А вот кто ты? Не задавала себе вопросов? Почему вдруг огонь подчиняется тебе? Почему тот стражник так напугался тебя и с чего вдруг Чаровница хотела тебя убить? – Он вырвал у нее из рук канделябр и поставил его на место. – Кто, если не я, поможет тебе найти ответы на все вопросы?

– Волшебник, который сторожит вулкан!

– Сомневаюсь, что он тебе поможет. Видишь ли, – он сел на кровать, притянув сесть рядом Матильду и положил руку на ее колено, – когда мне было, как тебе примерно, отец отправил меня со старшим братом к ледяному куполу. Знаешь, что это?

– Да, – ответила она, убирая руку с колена. – Это барьер, который окружает вулкан Лемилель, где, по преданиям, заточен Драконий Император.

– Молодец, оценка отлично. Но не в этом дело. Этот ледяной купол изначально держали много магов, затем они постепенно умирали то ли от старости, то ли от конкуренции, то ли от врагов – не знаю. Сейчас остался один маг. Один маг, я повторюсь, на все королевство. И такие, как твой или мой отцы, не стесняются обращаться к нему по не важным и глупым обращениям, истощая его еще сильнее. Так вот, гуляя вокруг барьера, я заметил, что есть трещины, которые искусно закрываются спинами воинов. Но некоторые трещины уже на тот момент виднелись выше головы. Представляешь, что сейчас там?

– Ну… Отец уверен, что все хорошо… – с сомнением ответила она. Матильда никогда не была там и не видела барьер вживую.

– Даже не в этом дело, маг истощен и точно не сможет тебе помочь. А еще по пути на нас могут напасть бунтовщики, ты это понимаешь?

– На «нас»? Нет никаких «нас», Василий! Если я отправлюсь за поиском ответов, то только в сопровождении отца!

– Плохая идея. Лучше все же взять меня, а не короля.

– Почему это без него? – Матильда не успевала за его мыслями.

– Потому что королевство лишится сразу двух правителей, и начнется хаос однозначно.

– Или ты отговариваешь меня ехать, потому что маг скажет, что ты на самом деле не человек? – сощурила подозрительно глаза принцесса. – Или вовсе хочешь меня убить, как то существо в тронном зале?

– Или ты не человек, и отец прикажет убить тебя на месте? – парировал на вопрос Василий.

После этого выражения Матильде нужно было время, чтобы что-то сказать дальше. Она действительно не была уверена, что человек. Человеку не подчиняется огонь. А вдруг она дракон? Она ведь не видела и не знала свою мать, вдруг она была драконом, а отец по незнанию, женился на ней и заделал наследника? Тогда, если это откроется, он действительно может приказать убить ее. Или не может? Все-таки она его дочь, наследница престола! Хотя сейчас его новая жена беременна.

– Я теперь точно хочу поехать, но без отца. Возможно, попрошу отправить со мной Григори, – выпалила она.

– Ответ неверный. Если уж собираешься отправиться туда, то нужно брать меня. Я хотя бы не удивлюсь твоей способности управлять огнем.

– А почему ты собственно этому не удивляешься?

– В детстве я видел драконов, даже удалось пообщаться с одним из них. Поэтому фантастическим существам я не удивляюсь, к тому же у твоего отца было столько жен, что хрен пойми кто твоя мать.

– Эй!

– А что? Будто у тебя сейчас такая же мысль не промелькнула.

В дверь постучались, затем она чуть приоткрылась:

– Ваше Высочество, все в порядке? Может, нужно с Вами посидеть? – это был голос одной из служанок, и не видя клеймо, Матильда с точностью не смогла определить, кто именно из близняшек с ней говорил.

– Все в порядке. Мне не нужна помощь, а будешь мешать – прикажу выпороть!

Служанка тут же заперла дверь. Послышался хохот стражников и фразы типа: «Я же говорил, не надо заходить». Матильда посмотрела на сына графства Цветов:

– Я все решила, мы отправимся вместе с тобой к магу. Вдруг я будущее спасение мира?

– Не льсти себе уж, Матильда. Скорее всего ты потомок дракона, вот и все. Или какой другой нечисти.

Матильда попалась на психологическую удочку. Она привыкла, что все льстят и лебезят перед ней, а тут попался фрукт, который ведет себя дерзко и некрасиво по отношению к ней. Кажется, принцесса начала в него влюбляться. Нужно срочно к Матвею: поцеловать, обнять, да и пусть даже отдаться ему, но после восемнадцатилетия, лишь бы не быть подвластной Василию. Если только Матвей не будет бояться ее.

– Василий, а что тогда увидел тот стражник?

– Можно просто Вася. Или Василек, меня в честь этого цветка назвали, кстати, – он прикоснулся пальцем к кончику ее носа. – У тебя светились глаза. А сейчас тебе и правда пора спать. Я посплю рядом, чтобы тебе не было страшно. К тому же я не знаю, насколько опасен Чаровница. Ее никто вживую не видел лет 100, если не больше.

– А для чего она вообще? Почему она захотела меня убить?

– Это неважно. Но она явно настроена агрессивно, – он приобнял ее и уложил на кровать, Матильда попыталась сопротивляться, но тепло его тела расслабило принцессу. – Никто раньше не нападал на тебя?

– Я не помню такого.

– А дар раньше проявлялся?

– Ну… было пару раз. Хотя… Мне как-то приснился страшный сон. И, вот, смотри, – она отодвинула волосы от шеи, где еле заметно виднелся шрам словно от зубов. – Мне как-то приснился сон, а на утро я заметила свежие следы от зубов и кровь на постели. Я никому не рассказал об этом, кое-как скрыла все от лекаря и отца.

– Расскажи мне все.

– Я думаю, для тебя не секрет, что мы с Матвеем… ну…

– Влюблены, да. Ты можешь рассказать мне все, я знаю о твоем самом большом секрете.

Прочистив горло, Матильда начала рассказ:

– Мне часто снится, что я нашла тайный лаз из своей комнаты на улицу и по ночам сбегаю на воображаемую поляну, чтобы встретиться там с Матвеем. – иногда в таких снах даже была интимная близость. Она была построена исключительно на фантазиях. Но этого принцесса вслух не сказала, а также то, что этот лаз она все-таки смогла отыскать, – Близился рассвет, а значит, нужно бежать в замок и возвращаться к жизни принцессы. Мы пошли разной дорогой, как и делали всегда, чтобы никто не заметил нас вместе.

Путь занимал немного времени, если не нужно шифроваться и прятаться от стражи. Виляя между домами по узким улочкам, я услышала шум, доносившийся от площади казни. Вроде бы никого не собирались завтра наказывать или вздергивать, чтобы подготавливать виселицу. Наконец любопытство взяло верх, и я пошла на звук.

Площадь казни, именно так называлось это злополучное место, которое нанесло мне детскую травму в реальной жизни. Территория была вытоптана, на этом месте не росла трава, оно и понятно, для крестьян нет большего развлечения, чем смерть соседа, который будет умирать в муках и на которого они сами донесли. Я была в курсе, что иногда казнили невиновных. У помоста стояли два стражника, которые с усмешкой на губах смотрели на старика, стоявшего на возвышении. Это не был мертвец, а очень даже живой сухой старикашка, одетый как отшельник: серые истрепанные лохмотья, длинная белая борода, изрезанное лицо морщинами и бородавками. Он вещал на свою небольшую публику, явно желая привлечь побольше слушателей:

– … да вернется Драконий Император, да возродит он армию свою великую, тогда поплатится людской народ за жестокость. Он вернется в наш мир, чтобы очистить его от преступников и убийц! Его верные слуги-драконы вернут былое величие, отомстят своим обидчикам! Оросит поля кровью грешных и грязных, чтобы прокормить урожаем всех чистых и непорочных! Да настанет новый цикл! – стражники уже начали смеяться в голос, обсуждая, в какой момент придется остановить старика, чтобы не получить телесные наказания от командиров. Веровать в Драконьего Императора запрещено официально во всех графствах, а тем более в столице, так как он – символ смерти, гибели человечества, однако кроме графства Алмазов, где ему начали поклоняться, и то только до недавнего времени, никто и не решался ему молиться.

Размяв кулаки и достав оружие для устрашения, два крепких мужика направились к сумасшедшему проповеднику. Я поняла, что ловить здесь нечего и пошла обратно своим путем, понимая, что в ближайшее время в рядах висельников будет пополнение.

Аккуратно обходя навозную кучу, расположенную прямо посреди улицы, я услышала шум сзади. Внезапно меня кто-то сбил с ног, спасибо, что не на эту кучу, а рядом. Пальцы больно впились в мои плечи, причем я по-настоящему чувствовала боль. Затем этот некто развернул меня на спину, к боли в плечах прибавился омерзительный запах изо рта того старика, которого на моих глазах пыталась повязать стража. Его глаза казались пустыми и безумными, он хищно улыбался, обнажая поредевший ряд гнилых зубов:

– Опали меня, госпожа, обрати меня в свирепого дракона, и я буду верен тебе до конца жизни! – проорал старик, наклонившись близко к моему уху.

– Отвали от меня, иначе умрешь страшной смертью, уж я тебе обещаю! – поморщилась от громкого звука я, пытаясь оттолкнуть его, что, несмотря на его щуплость, сделать у меня не получалось.

Он сильно тряхнул меня и добавил:

– Неужели тебе не нужны верные рабы?! Ну же, госпожа, постарайтесь ради Драконьего Императора! – он замялся, ожидая от меня, видимо, какой-то реакции, о которой знал только он. Я собралась с силой и ударила как могла в грудь кулаком, от чего он шумно выдохнул, – Тогда я сделаю все сам, – он снова улыбнулся, а затем сделал то, что я никак не ожидала, наклонился к моей шее и вцепился в нее остатками зубов. Я испытала резкую боль и одновременно дикое отвращение.

– Ты ненормальный! – закричала я. – Помогите! Стража! Кто-нибудь, мать его! – я забила в панике ногами и руками, пока этот псих высасывал мою кровь и скорее всего заражал меня различными неизлечимыми болезнями, но на мой крик никто не обратил внимание, и я поняла, какая же беззащитная девушка перед лицом опасности: неважно королева она или простушка, если некому помочь или защитить, так и умрешь, лежа под вонючим сумасшедшим стариком. От безысходности я заплакала, чувствуя нарастающий жар в моем теле, похоже, именно это чувствуют люди перед смертью. Нет, нет, нет, я не могу так глупо умереть и оставить королевство без самой лучшей правительницы в будущем! Затем собралась с силами и решила финальный раз помочь себе. – Отвали, мразь, сдохни! – внезапно я почувствовала иную боль, словно опустила руки в горящий костер, мне казалось, что больнее быть уже не может, а оказалось – еще как может.