Прорыв

Ты много болтаешь, – сказал Фань Инмин.

Ну тогда скажу по делу, – ответил Чжу Хайпэн. – Первый заместитель командующего военного округа Фан Инда велел мне известить тебя о том, что в течение сорока восьми часов он хочет тебя увидеть. Три часа я уже потратил, так что ты сам выбирай время, когда ты к нему поедешь.

Ты не шутишь? – мигом стал серьёзным Фань Инмин.

Начальник штаба Цзяо, ты иди по своим делам, – холодно сказал Чжу Хайпэн, – Фань Инмин, ты только и делаешь, что сомневаешься. Ты не веришь ни тому, ни этому, и тут у меня нет права тебя упрекать. Но ты не должен сомневаться в болезни заместителя командующего Фана.

Он в самом деле болен? – поспешно спросил Фань Инмин.

Да твою ж мать, – вспылил потерявший терпение Чжу Хайпэн, – в тебе осталась хоть капля человеческого? У него рак печени в последней стадии. Он сам пока ещё не знает. Если ты так и будешь прятать голову в песок и не будешь тем некогда успешным горячо любимым третьим зятем, то тебя и за мужчину нельзя будет считать. На этом я откланиваюсь.

Потерявший дар речи Фань Инмин смотрел вслед раздражённо уходящему Чжу Хайпэну.

Неужели я так сильно ошибался? – пробормотал он себе под нос.

Конечно, опасения Фань Инмина не были безосновательны. В условиях войны, если командир дивизии не совершил крупной ошибки, то командир полка не может повести всю дивизию в бой. Командир полка может взять на себя полномочия командира дивизии, только если командир дивизии отстранён от должности. А в учениях, когда судьба одного человек не является вопросом жизни или смерти, командиру полка, пусть и выдающемуся, командовать дивизией ещё сложнее, чем на войне. Когда Фань Инмин ехал в военный городок на встречу с Фань Инда, комиссариат военного округа как раз изучал, как решить эту проблему.

Старина Фан, – высказывал свои опасения комиссар Чжоу, – я не имею возражений по поводу этих учений. Вот только что касается выбора молодых кадров, то не слишком ли поспешны шаги?

Опасения комиссара Чжоу имеют под собой основания, – поддержал руководитель Чжан, – заведующий кафедрой операций, который исполняет обязанности командующего «синими» – это нарушение субординации. По моему мнению, нужно сначала перевести его в дивизию «С».

Система разделения труда под руководством комиссариата не может быть изменена ни в малейшей степени на этих учениях. Военное командование двумя армиями должно осуществляться на такой основе. Система учреждения также должна быть сохранена. Обязанности вспомогательных войск также должны быть четко определены.

После того как будет определён личный состав, – сказал командующий Цинь, – если на командующих обеими армиями будут назначены командиры уровня полка, то необходимо сначала продвинуть их в командный состав дивизии, и уже с этого поста они могут командовать.

Я полностью согласен, – ответил Фан Инда. – Ключевая работа на этих учениях – это скорейший выбор командующих.

Раз мы пришли к консенсусу, – сказал командующий Цинь, – то на этом сегодняшнее собрание закончено. Старина Фан, тебе нужно беречь себя.

Комиссар Чжоу подошёл к Фан Инда.

Не гонись за быстрыми результатами. Ты совершенно себя не бережёшь.

Фан Инда вошёл в кабинет, увидел Фань Инмина, сидящего напротив Лян Пина, и не поприветствовав его, сразу прошёл в смежную комнату.

Иди, – наклонился к нему Лян Пин. – Выложишь всё как есть. Если он будет злиться, то ты выслушай, но не перечь.

Фань Инмин стоял в дверях и, глядя на ушедшего с головой в бумаги Фан Инда, долгое время не решался заговорить.

Фан Инда подписал документ и поднял голову.

Немой, что ли? Фань Инмин сглотнул.

Папа… – громко воскликнул он в душевном порыве.

Фан Инда отчётливо вздрогнул. Какое-то он глядел в глаза Фань Инмину, а потом сказал:

Я больше не твой тесть, зови меня заместитель командующего Фан.

Папа… – упрямо повторил Фань Инмин. Больше Фан Инда не стал его поправлять.

Садись. Если бы я тебя не вызвал, ты бы так всю жизнь и прятался. Я тебе благодарен за то, что организовал для меня и стрельбище, и свинину с вермишелью. Я рад, что ты всё это помнишь. Ты можешь с помощью таких мелочей показать мастерство первого полка. А это не так-то просто.

Я не смог приехать, когда вы были в госпитале в прошлый раз… – с трудом проговорил Фань Инмин.

Довольно! – грубо прервал его Фан Инда. – Я тебя не за этим позвал, чтобы всё это выслушивать. Ты в мелочах-то хорошо разбираешься, а в больших делах – дурак дураком. Всё у тебя не так. А ну говори, почему не хочешь быть командующим

«красными»?

Фань Инмин несколько раз раскрыл было рот, но так ничего и не ответил.

А я за тебя отвечу, – холодно усмехнулся прохаживающийся Фань Инда. – Ты думаешь, раз я велел тебе убираться, то обрубил с тобой любую связь. Ты думаешь, раз Фан Инда возглавляет аттестацию, то ты пусть даже придумаешь план грандиознее «Высадки в Нормандии», то тебе и головы высунуть не дадут. Фань Инмин, ты меня так разочаровал.

Папа…

У Фань Инмина от волнения перехватило дыхание. Фан Инда вперился в Фань Инмина глазами.

Я выбрал тебя в мужья моей дочери, потому что разглядел в тебе талант. А когда ты перестал быть зятем в семье Фан, в моих глазах ты превратился в идиота и дерьмо собачье, что ли? Не прав что ли я был, когда назвал тебя мелочным?

Я объясню, – сказал Фань Инмин.

Я не собираюсь слушать! – Фан Инда махнул рукой. – Ты всё хорошо продумал, это я понимаю. Ты боишься, что тебя накажут за инициативу, ты боишься, что Хуан Синъань и Лю Дунсюй не согласятся – ведь ты понимаешь настроения командования дивизией. Ты боишься, что после учений не сможешь с ними работать. Ты всё очень хорошо продумал. Тебе не хватает храбрости.

Фань Инмин, поняв, что Фан Инда видит его насквозь, слушал с благоговением.

Практичность – это твоё преимущество, – продолжил Фан Инда, – но она вылилась в решение житейских вопросов и стала недостатком. Внимательность и предусмотрительность, бывшие твоими преимуществами, стали мелочностью. А теперь я хочу послушать твоё отношение.

Я никогда не разочаровывал вас в ваших надеждах. Фань Инмин поднялся.

Это у армии большие надежды на ваше поколение, – махнул рукой Фан Инда. – Осталась всего неделя. Хочешь, попрошу тебе отгул на несколько дней?

Не нужно, – уверенно сказал Фань Инмин. – Всё равно в эти дни покоя не будет. И, если ещё не поздно, то можно устроить это дело.

Ты должен добиться победы, – удовлетворённо кивнул Фан Инда, – поражение недопустимо. А теперь возвращайся.

На этот раз дивизия «А» отреагировала очень быстро. Фан Инда настоятельно рекомендовал Фань Инмина, и все прониклись почтением. Однако же это почтение относилось только к Фан Инда и никак не к Фань Инмину. Когда Хуан Синъань узнал о том, что Чан Шаолэ не собирается участвовать в борьбе за назначение командующим «синими», он самоиронично объяснил это так:

Я старый. Пусть уж молодёжь выходит на сцену.

Когда было принято это решение, никому из руководителей дивизии и в голову не пришло известить Тан Луна, как раз корпевшего в общежитии для одиноких над планом расположения частей. Спустя несколько дней Тан Лун с черновиком плана в руках вошёл в кабинет начальника Чжана.

Набросок готов, – подавив зевок, сказал Тан Лун, – за эти несколько дней даже в столовую не выходил.

Начальник Чжан перелистнул несколько страниц и положил набросок на стол.

Уже не нужно, – равнодушно сказал он.

Как же так? – изумился Тан Лун. Начальник Чжан беспомощно развёл руками.

Ты уже давно офицер штаба и должен знать, что план никогда не поспевает за переменами. Командир дивизии Хуан официально отказался участвовать в борьбе.

Это почему?

Командир дивизии Чан не участвует в борьбе за должность командующего «синими», поэтому и командир дивизии Хуан отказался от борьбы. Командир дивизии Хуан, сражаясь с дивизией «С» под командованием Чжу Хайпэна, проиграет, даже если победит. Фань Инмин уже составляет план. Командир полка против заведующего кафедрой – это просто один уровень.

Значит, я зря столько работал? – разозлился Тан Лун.

Нет, не зря. – улыбнулся начальник Чжан. – Командир дивизии Хуан велел дать тебе дополнительную неделю отпуска. Я смотрю, лицо у тебя исхудало. Возьми десять дней отпуска, возвращайся в город С и поправь здоровье.

Тан Лун горестно вздохнул, взял черновик и медленно вышел. Какому-то старшему лейтенантишке в то время только и оставалось, что горестно вздыхать. Ничего другого он поделать не мог.

Вечером Цю Цзежу, неся в руках контейнер с едой, отправилась к многоэтажке, в которой жил Тан Лун. Ещё издалека она заметила за углом здания Тан Луна, который что-то сжигал. Она подошла и, пряча контейнер за спину, простодушно улыбнулась.

Угадаёшь, что я тебе принесла, герой?

Пристально смотрящий на пламя Тан Лун ничего не ответил. Цю Цзежу вытянула руку и помахала перед Тан Луном.

А что ты сжигаешь?

Десять дней работы в поте лица превратились в пламя. Когда Цю Цзежу присела на корточки и выхватила черновики,

было уже поздно.

Да что произошло? Тан Лун высморкался.

Обычное среди военных дело – командир дивизии Хуан вышел из борьбы, и моя работа превратилась в груду хлама. Теперь на сцену вышел Фань Инмин.

Разве ты не сказал, что так лучше? – удивилась Цю Цзежу. – Надо было дать командиру полка Фаню взглянуть – вдруг бы ему пригодилось.

Тан Лун покачал головой.

Пусть вечером Цзяо Шоучжи скажет, а я не буду подлизываться. Фань Инмин у нас талант, сам справится.

А я специально приготовила чёрную курицу – отпраздновать, – протянула контейнер Цю Цзежу. – А оно всё прахом обернулось.

А нам есть что праздновать, – ответил Тан Лун. – Он мне дал десять дней отпуска. Так что я несколько дней поторгую на коротких позициях, вложу восемьдесят тысяч. За шесть операционных дней можно заработать двадцать тысяч. Я вечером уже изучил текущую ситуацию на рынке – есть там одна тёмная лошадка, на которой можно сыграть. Идём есть бульон.

Лицо Цю Цзежу озарила улыбка, она подхватила Тан Луна под руку и сказала:

Так значит и нечего убиваться?

На последнем туре устных испытаний осталось всего лишь по два кандидата в командующие «красными» и «синими». По плану устный экзамен должен был занять целый день. Утром командующий «синими» должен был предоставить свой боевой план и ответить на вопросы оценочной комиссии.

После обеда командующий «красными» должен был защищать свою кандидатуру. Фань Инмин выступал первым. И когда Чжу Хайпэн в спешке вернулся, Фань Инмин уже был за трибуной. Когда Фань Инмин вошёл в экзаменационный зал и увидел,

что среди членов комиссии сидят командующий Цинь и комиссар Чжоу, на душе сделалось неспокойно.

Фан Инда повернулся и, глядя на командующего Циня, спросил:

Можно приступать?

Я и комиссар Чжоу просто наблюдатели, а ты главный экзаменатор. Его план предельно ясен, так что нет нужды пересказывать заново. Главное – задать ему вопросы.

Начнём, – сказал Инда.

Две солдатки прикатили к Фань Инмину макет местности.

Это реальная топографическая модель рельефа в районе учений, – начал Фан Инда. – Для последний четырех учений этот район был выбран случайно. По этой причине вы вышли в финал. В обед начальник штаба Тун уже передвинул твои войска в соответствии с твоим же планом. Ты посмотри, всё ли верно.

Совершенно верно, – ответил Фань Инмин, внимательно рассмотрев макет.

Я задам тебе первый вопрос, – начал Фан Инда. – Зачем в твоём плане установлено три командных пункта и при этом не указано, который из них реально действующий?

Все эти три командных пункта, если мы говорим об условиях реальной войны, все три пункта могут быть реально действующими. Потому что главная особенность современной локальной войны – её внезапность. Кроме этих трёх командных пунктов, также необходимо установить три ложных пункта. В этих учениях

«красные» могут расположить только один действующий командный пункт, потому что у нас нет запасных систем автоматизированного управления, а компьютеров всего пятьдесятвосемьдесят.

Эту проблему военный округ может решить, – сказал командующий Цинь. – Если твой танковый полк и зенитный полк подвергнуться сокрушительному авиаудару, то как ты остановишь вторжение «синих» из районов один и два.

Фань Инмин некоторое время думал, опустив голову, а потом сказал:

Эта система обороны разработана в нашей дивизии. В реальном бою танковый и зенитный полки должны быть замаскированы – только так можно снизить потери от авиаударов.

Примечания