Прорыв

Фань Инмин молча улыбнулся.

Фан И вытащила из сумочки конверт и передала Фань Инмину.

Передай своей сестре.

Что это? – спросил Фань Инмин.

Это акции компании «Чанда» на десять тысяч юаней. Ты за неё не отказывайся. Если оценка Тан Луна верна, то, когда они появятся на рынке, будут стоить больше ста тысяч юаней. Хватит, чтобы купить небольшую двухкомнатную квартиру. Я знаю, что она мне за эти два года и слова доброго не сказала, но я не в обиде.

Она уже четыре работы сменила, и всё ей не так, – сказал Фань Инмин. – Денег, что она зарабатывает, едва ли хватит на несколько подарков. Она такая бестолковая, что, пожалуй, поймёт тебя неправильно.

Она уже разумная, – возразила Фан И, – она следила за мной раз десять, тебе ли этого не знать. Ну не будем об этом. Инмин, ты знаешь, почему я решила устроить пикник под этим деревом.

Фань Инмин недоумённо посмотрел на дерево и покачал головой.

Подумай ещё, – сказала Фан И.

Это самое большое дерево, – предположил Фань Инмин.

Я так и знала, что ты не помнишь, – разочаровано сказала Фан И, – да ты бы и не запомнил. А в то время у тебя было поменьше энергии. Под этим деревом меня впервые поцеловал один мужчина. Что ты вскочил? Вспомнил? На другой день я написала человеку по имени Чжу Хайпэн, что теперь я официально в отношениях с тем мужчиной. Что теперь я…

Бледный Фань Инмин спускался с горы следом за Фан И. Фан И замедлила шаг.

Я тебя сегодня сюда привела не для того, чтобы ты всю жизнь стыдился, вспоминая меня. Я лишь хотела, чтобы ты понял, как нужно обходиться с женщинами.

Она встала на холмик.

Первый поцелуй был таким трогательным. Ты же помнишь, что случилось с моей ногой одним осенним вечером десять лет назад?

Бледный как смерть Фань Инмин не проронил ни слова.

Фан И никак не унималась, в её голосе появились металлические нотки:

Одна моя сослуживица потеряла здесь девственность. Потеряла её не по своей воле, но она нисколько не сожалеет. А тот незрелый юноша, которой потом вырос в крупного мужчину, совсем и не помнит то свидетельство о браке, полученное лишь сорок дней спустя? Через десять лет он… он…

И в это мгновение Фань Инмин наконец-то понял постыдный замысел Фан И. Он не мог её остановить и даже в душе надеялся, что её острые словно нож слова станут такими острыми, что смогут заколоть его насмерть.

Фан И, повернувшись спиной, вытерла слёзы, оглядела такую знакомую гору Фэнхуаншань и спокойно сказала:

Мы десять лет прожили вместе, но так и не поняли друг друга по-настоящему. Я потеряла мужа, дурная черта которого погубила моё самоуважение, но я не хочу терять отличного друга. Давай на прощание пожмём друг другу руки.

И она протянула руку.

Фань Инмин, онемевший словно труп, пожал руку Фан И. Фан И улыбнулась он захлестнувших её волнующих чувств.

Фэнхуаншань тому свидетель – моё тело принадлежало лишь одному мужчине, – повернувшись к Фань Инмину, сказала она. – С кем я буду спать сегодня вечером, уже никакого отношения не имеет к целомудрию.

Договорив, она села в ослепительно белый «мерседес».

Два часа он вёл автомобиль на огромной скорости и в тот же вечер вернулся в штаб полка на горе Вофошань. Откинул одеяло и рухнул на кровать, даже не сняв ботинок.

Начальник штаба Цзяо Шоучжи вошёл и зажёг свет.

«Ещё восьми нет, а уже спит? Даже ботинки не снял? Что-то произошло?» – подумал он.

Фань Инмин повернулся и сел на кровати.

Всего-то подготовить бумаги, уплатить сто юаней, три минуты – и вопрос решён.

Так чем же ты так озабочен? – спросил Цзяо Шоучжи.

Устал, – горько усмехнулся Фань Инмин, – всё так бессмысленно.

Впервые от тебя такое слышу, – сказал Цзяо Шоучжи. Фань Инмин поднялся и сложил одеяло.

Теперь часто будешь такое слышать, – сказал он.

Раз ты вернулся, то я должен тебя известить, что твой бывший тесть собирается внезапно провести осмотр своей старой части, посмотреть на результаты наведения порядка. В дивизии уже всё распланировано: завтра и послезавтра выходных не будет, все тренировки должны быть проведены.

Этим мы дедушку не задобрим, – ответил Фань Инмин. – Эффективнее будет найти гранитный камень и поставить стелу на месте поражения.

Я уже велел всем батальонам завтра провести полные тренировки. После обеда Тан Лун прислал телеграмму, сказал, что ты упустил свой шанс. Он сейчас составляет план учений для Хуан Синъаня.

Сколько же талантов в округе, – сказал Фань Инмин. – Вы уж слишком меня переоцениваете. Тан Лун кучу книг прочитал, а есть ли толк? Если Хуан Синъань хочет, чтобы всё было идеально, то ему следовало бы собрать группу командиров из каждой дивизии или штаба.

Товарищ командир полка, товарищ начальник штаба, – вошёл с донесением лейтенант, – оперативный отдел дивизии уведомляет о том, что заместитель командующего Фан Инда уже прибыл в штаб армии, и есть большая вероятность, что завтра или послезавтра он прибудет в дивизию. Требуют организовать дежурство для начальства.

Старина Фань, завтра ты на вахте, а послезавтра я, – сказал Цзяо Шоучжи. – Согласен?

Завтра утром мне нужно в третий батальон, так что ты тут сам справляйся, – ответил Фань Инмин.

Я буду два дня на дежурстве, – сказал Цзяо Шоучжи офицеру.

Тебе нынче лучше с дедушкой не встречаться, – со смешком сказал Цзяо Шоучжи. – А ты предусмотрительный.

Я так его разочаровал, – вздохнул Фань Инмин, – ужасно разочаровал. Жаль, что ничего уже не изменить. Я лучше умру, чем с ним встречусь. В этом разводе не было никакого смысла.

В это время Фан Инда в сопровождении Чэнь Хаожо прогуливался по тренировочной площадке штаба армии. Ручейком струился серебристый лунный свет.

Фань Инда осмотрел освещённый лунным светом пейзаж и вздохнул:

Штаб армии вот уже больше сорока лет здесь стоит.

В 1950 году здесь официально был основан штаб армии. Мне тогда чуть больше десяти лет было, а во всём городе только четыре улицы – две южные и две северные крест-накрест. А нынче это средний город с полумиллионным населением. Город с каждым годом меняется всё сильнее и сильнее.

Это непростая ситуация, – сказал Фан Инда. – Устойчивое экономическое развитие должно основываться на сильной армии. Однако эта армия не воевала уже более сорока лет.

Мы только прошли подготовку в горной местности в конце 62-го, и война закончилась. В годы боевых действий на южном фронте мы всегда были расквартированы здесь в качестве резерва.

Так годится или нет Хуан Синъань из дивизии «А»? – спросил Фан Инда. – Раскрой мне карты.

Он справляется со своей должностью командира дивизии, когда речь идёт о поддержании обычной боевой готовности и тренировках. Но, пожалуй, он не годится на то, чтобы командовать дивизией в подобных учениях.

Так почему же из дивизии «А» на место командующего

«красными» выдвинули только его? – спросил Фан Инда. – В дивизии «А» больше никого нет?

Как я понял, – принялся объяснять Чэнь Хаожо, – военный округ таким образом избирает командующих «красными» и

«синими», чтобы в ходе учений проверить боеспособность дивизии уровня «альфа». В дивизии «В» тоже все воодушевились.

Я, будучи командующим армией, не могу слишком уж лезть в это дело.

Очень уж ты мягкий! – бесцеремонно заявил Фан Инда. – У тебя правильное понимание. Костяк «синих» будет сборным, так что не нужно недооценивать их боеспособность. Чжу Хайпэн даже где-то откопал чудака, взламывающего программы. Я это поддержал. Если говорить от сердца, то я очень надеюсь, что командующий «красными» будет выбран из дивизии «А».

Конечно, лучше всего будет, если дивизия «А» сможет проявить себя на учениях.

А как же Фань Инмин? Неужели его отстранили из-за слухов о его разводе с Сяо Сань?

Это моя вина. Я неправильно понял замысел и думал, что нужно потренировать дивизию «В». Завтра я направлю дополнительные разъяснения.

Вошёл Лян Пин.

Командир, время уже позднее, вам нужно отдыхать.

Понял, – ответил Фан Инда. – Завтра утром едем в дивизию «А».

Когда утром следующего дня Фан Инда прибыл в дивизию

«А», он разочаровался с первого же мгновения.

Он посетил несколько подразделений дивизии «А», гигиена везде была безупречная. Он проводил руками по стёклам – ни пылинки. Все компьютеры светились, отображая на экранах текст на иностранном и китайском языках. Красные ковровые дорожки были идеально чисты.

Фан Инда вышел на площадку перед многоэтажным зданием штаба и пробормотал себе под нос:

Какой же сегодня день недели?

Суббота, – ответил кто-то.

Начальник штаба дивизии на месте? – спросил Фан Инда. Подбежавший Гао Цзюньи встал навытяжку и отрапортовал:

Товарищ заместитель командующего, я начальник штаба дивизии Гао Цзюньи.

А что, ваша дивизия никогда по выходным не отдыхает? – кивнул Фан Инда.

Вся дивизия занимается наведением порядка, – ответил Гао Цзюньи. – А с прошлой недели начались закрытые тренировки, поэтому по выходным не отдыхаем.

Очень хороший ответ, – сказал Фан Инда. – В конце концов ты, начальник штаба передовой дивизии уровня «альфа», за словом в карман не полезешь. Командир дивизии Хуан на месте?

На месте, – гаркнул выбежавший навстречу Хуан Синъань.

По уставу следует отвечать «Здесь», – язвительно сказал Фан Инда.

Хуан Синъань покрылся потом, выпятил грудь и выпалил:

Здесь.

Стелу поставили? – спросил Фан Инда.

Хуан Синъань словно заранее был готов к этому вопросу и без запинки доложил:

Мы связались с крупной гранитной каменоломней и собираемся по завершении работ организовать церемонию с участием командного состава на уровне полка и выше.

Очень хорошо. Значит, слова заместителя командующего, уходящего в отставку, всё же имеют для вас значение. Вы уже и каменоломней связались, а ведь всего чуть больше месяца прошло. Даже и не скажешь, что вы затянули с этим делом. Командующий армией Чэнь, проводите меня посмотреть на эти закрытые тренировки первого полка.

Весть о случившемся в штабе дивизии тут же долетела до начальника штаба первого полка Цзяо Шоучжи. Он не оставил её без внимания и сразу же позвонил Фань Инмину.

И вроде не ругается, а только лучше бы уж ругался. А то выходит ещё хуже. Командир дивизии Хуан и начальник штаба Гао Цзюньи от страха испариной покрылись.

Раз Фан Инда на выходных приехал на осмотр дивизии «А», значит, его чувства к этой части очень глубоки. Фань Инмин сразу же сделал вывод: старик хочет передать задание учений дивизии

«А», но на душе у него неспокойно. Руководство дивизии совсем не понимает Фан Инда. В это мгновение Фань Инмин принял решение: на этих учениях непременно нужно добиться результата, который обрадует Фан Инда.

Какие дали указания? – спросил Фань Инмин.

Никаких указаний не дали. Велели любыми способами развеселить заместителя командующего Фана. Ты бы лучше вернулся, а то у меня сердце колотится как барабан.

Приказали организовать еду в полку?

Сказали, возможно, он будет есть в полку, но они не осмелились спросить. Скажи, что делать?

Оставь их в штабе полка. Пусть столовая роты особого назначения приготовит на двадцать порций больше свинины с вермишелью, добавьте побольше грудинки и молотого перцу. Это его любимое блюдо.

Если они захотят поехать в батальоны, то мне не справиться.

Пусть рота особого назначения Ли Те и отделение связи устроят состязание на полигоне. Несколько солдаток неплохо владеют стрелковым делом. Захваты и рукопашный бой тоже подойдут. Организуй женскую команду. А остальных пусть Ли Те организует по своему усмотрению.

Это их удержит? А мне что делать?

Если боишься взбучки, то иди в столовую роты особого назначения помогать повару. Полигон со стрельбищем в одном километре от штаба дивизии – они обязательно будут проезжать мимо. Все военные любят пострелять по мишеням.

Цзяо Шоучжи положил трубку и мигом всё распланировал. И вскоре он уже слышал разреженные выстрелы.

Преисполненный гнева Фан Инда уселся в джип. Чэнь Хаожо проводил с дивизией «А» разъяснительную работу из-за того, что они затянули с установкой стелы и взял на себя часть ответственности. Фан Инда лишь слушал, ничего не говоря. От изредка долетавших звуков выстрелов у него загорались глаза. Перед развилкой, ведущей на стрельбище, Фан Инда сказал:

Едем на стрельбище.

Автоколонна свернула за холм, за которым скрывался полигон. Цзяо Шоучжи, наблюдавший в это время в бинокль, перекатился по земле и вздохнул.

Фан Инда увидел на полигоне солдаток и просто преобразился. Он взял восьмидесятикратный бинокль и направил его прямо на мишени.

А эти пулемётчицы отлично стреляют! – не сдержал он восхищения. – Что это за тренировки вы проводите?

Ли Те встал навытяжку.

Товарищ генерал-лейтенант! Первое отделение роты особого назначения первого полка дивизии «А» и отделение связистов штаба проводят состязания с пятью дисциплинами. Сейчас завершилась третья дисциплина, остались стрельбы из пистолета и захват. Докладывает командир роты особого назначения первого полка лейтенант Ли Те.

И как завершились три дисциплины? – заинтересовано спросил Фан Инда.

Первое отделение роты особого назначения лидирует со счётом 2:1. Победа, можно сказать, у них в руках.

Девушка–старший сержант, сильно смахивающая на мальчика, сказала:

Товарищ командир роты Ли, слишком рано вы радуетесь. Как бы ваши слова не стали простым бахвальством. Вот тогда начальство посмеется.

Оружие выбираете вы, а показчиков мишеней будет по двое от каждой команды, чтобы потом не говорили, что нечестно, – сказал Ли Те.

Вы сейчас отстаёте со счётом 1:2, – с улыбкой сказал Фан Инда, – а после стрельбы в лучшем случае будет 2:2. А ты ещё утверждаёшь, что командир роты бахвалится?

Товарищ командир, – ответила девушка, – мы-то как раз не бахвалимся, а говорим, как есть на самом деле.

Хорошо! – вырвалось у Фан Инда.

Так похожа на твою Сяо Сань в детстве, – тоже улыбнулся Чэнь Хаожо.

Сяо Сань была куда своенравней. Постоянно пацанов мутузила так, что они ревели. Всё время на неё приходили жаловаться.

Тут раздался выстрел команды от роты особого назначения.

Сорок восемь, сорок восемь, сорок пять, сорок шесть, сорок девять, сорок шесть, сорок шесть, сорок пять. Результат всего отделения – триста семьдесят пять, – объявил старший сержант.

Командир отделения Дин, – с улыбкой сказал Ли Те, – выпущено сорок пуль. Сможете побить результат? Ну, признайте поражение.

Не произнеся ни слова, сержантка заменила рядовую в центре.

Посреди разговора снова зазвучали выстрелы.

Сорок восемь, сорок восемь, пятьдесят, сорок девять, сорок пять, сорок четыре, сорок девять, сорок восемь. Отделение связистов набрало триста восемьдесят одно очко.

Девчонки из отделения связистов всё-таки смогли забраться на этот уровень, – вздохнул Фан Инда. – Это говорит о том, что все в первом полку – настоящие бойцы.

Товарищ начальник, – подошла сержантка, – говорят, вы умеете стрелять с обеих рук. Не могли бы вы нам показать.

Заместитель командующего Фан… – торопливо начал Чэнь Хаожо.

Новиков нужно учить, – отмахнулся Фан Инда.

Он подошёл к позиции перед мишенью, взял в каждую руку по пистолету и быстро выпустил десять пуль. Сбежавшиеся показчики мишеней хором закричали:

Восемьдесят один! Один мимо.

Все собравшиеся удивлённо вскрикнули.

Левая рука уже никуда не годится. – Фан Инда подвигал левым запястьем. – Командующий армией Чэнь, а ты и командиры дивизии «А» покажете девчонкам, на что способны?

Чэнь Хаожо, Хуан Синъань, Лю Дунсюй и Гао Цзюньи выпустили по пять пуль. Чэнь Хаожо и Хуан Синъань выбили сорок семь, Гао Цзюньи выбил пятьдесят и только Лю Дунсюй выбил тридцать семь.

А неплохо, неплохо, – сказал Фан Инда. – Часть способна побеждать в сражениях. Чертята, вы уже должны начинать пятую дисциплину соревнований?

В захватах каждая команда выставила по пять участников. В результате отделение связистов завоевало победу со счётом 3:2.

Подошла сержантка, утирая пот.

Начальник, так кто в итоге бахвалился?

Ну, чертята, и какой вы приз выиграли? – спросил Фан Инда.

А приз такой: если мы проигрываем, то мы стираем одеяла их отделению. А если выигрываем – то на обед идём в роту особого назначения есть свинину с вермишелью.

А нас можно тоже считать победителями? – обратился Фан Инда к Ли Те. – Не объедим вас?

Вы уж не побрезгуйте нашей свининой с вермишелью, – ответил Ли Те, – это честь для нашей роты.

Фань Инмин и Фан И уже развелись, и это не было новостью на этапе принятия решения в армейской группе и дивизии «А». То, что Фан Инда выдвинул Фань Инмина, как кандидатуру на должность командующего «красными», не могло не заставить задуматься о причинах. После того как Фань Инмин получил уведомление из штаба дивизии, он явно демонстрировал свою немощь – целыми днями просиживал в третьем батальоне, и это привлекало внимание.

Утром того дня мрамор, изготовленный дивизией «А», был привезён в штаб дивизии. Хуан Синъань и Гао Цзюньи обошли вокруг грузовика, привезшего стелу, но ещё не приняли решение найти каменотёса.

Как по мне, так лучше сначала установить, а потом искать каменотёса, – сказал Гао Цзюньи. – Может, если ещё потянет, дотянем так, что уже и не надо будет.

Годится, – сказал Хуан Синъань. – Ведь не будет же заместитель командующего Фан постоянно приезжать в дивизию «А» с инспекциями.

Подперев щеку рукой, Хуан Синъань призадумался, а затем продолжил:

А если будет наседать, то всё равно нам не нужен каменотёс.

Купим ведёрко с краской и напишем несколько слов.

Гао Цзюньи в душе восхитился и заискивающе произнёс:

Армия вдруг выдвинула Фань Инмина. Почему? Он же просто командир пехотного полка. Таких в дивизии трое – трудно сказать, кто годится, а кто нет. Это не для того, чтобы создать противоречия внизу?

Это просто уведомление, – чуть улыбнулся Хуан Синъань, – а что в голове у вышестоящих – никто не знает. Старина Гао, если ты собрался в часть, то, во-первых, доложи о ситуации со стелой, а, во-вторых, разузнай о внезапном выдвижении Фань Инмина. Сейчас в мире настроение – это мир и развитие, так что идея этих учений не должна быть понята неправильно.

Это совершенно неправильно, – сказал Гао Цзюньи.

Что же тут неправильного? – спросил Хуан Синъань. – Любое дело может стать рациональным и законным. Сейчас столько фиктивных разводов, и у каждого своя цель. Если начальство хочет продвинуть Фань Инмина и при этом хочет, чтобы это не было связано с его женитьбой, то я не буду участвовать в борьбе за должность командующего.

Выслушав всё это, Гао Цзюньи встревожился. Он поспешил вызвать машину и тут же отправился в штаб. Вечером Чжао Чжунжун устраивал семейный праздник, на который был приглашён и Гао Цзюньи.

В кабинете не поговоришь, – сказал Чжао Чжунжун, наливая вино. – Нынче, если рядовые что-то услышат, это может плохо обернуться. Выпьем за то, чтобы предыдущие слухи стали реальностью.

Старина Хуан опасается, что развод был фиктивным, – сказал Гао Цзюньи. – Меня отправил, чтобы прощупать почву да разузнать, какие козыри припрятаны в рукавах. Если всё-таки собираются продвигать Фань Инмина, то Хуан ему уступит. Он считает, что это такой хитрый способ помочь Фань Инмину на службе.

Чжао Чжунжун фыркнул от смеха, поперхнулся и закашлялся.

А командир дивизии Хуан бьёт прямо в лоб. На мой взгляд, хитростей тут много. А что касается этого дела, то он слишком себя накручивает. Если ничего непредвиденного не произойдёт, то задание учений точно достанется вашей дивизии.

Так это не для того, чтобы сделать карьеру Фань Инмину? – спросил Гао Цзюньи.

Я на это дело смотрю по-другому, – ответил Чжао Чжунжун. – Фань Инмин – лучший из командиров полка всего округа. Его заместитель командующего Фан столько лет пестовал как резервный талант. Ты подумай, если командирам полка разрешили участвовать в борьбе, а известного Фань Инмина вдруг не выдвинули, то каков будет итог?

Я не знаю, каков будет итог, – покачал головой Гао Цзюньи.

А это будет большой конфуз для заместителя командующего Фана. Это очень мудро, что заместитель командующего Фан лично предложил кандидатуру Фань Инмина. Это действие как бы говорит: я вижу талант Фань Инмина и неважно, близкая ли у нас с ним связь или нет её вообще. А если в итоге твоего Фань Инмина, не выбрали, то это потому, что ты ещё недостаточно силён. Фань Инмин только тянет кота за хвост. Да-да, ты не ослышался, ему ничего не светит.

Логично, – прожевав, ответил Гао Цзюньи. – Все старички в армии прекрасно знают, что Сяо Сань – горячо любимое сокровище старого начальника. Поговаривают, что это Фань Инмин затеял развод. Почему же заместитель командующего не злится?

Чжао Чжунжун поднял бокал.

Хуан Синъаню достаточно прикинуться дурачком и пройти все аттестации, и всё сложится удачно.

А Фань Инмин не так уж и прост. Несколько дней назад я видел, на что он способен. Это состязание между солдатами и солдатками и огромные миски со свининой и вермишелью. Обычному человеку такое в голову не придёт.

И я тоже слыхал об этом, – холодно усмехнулся Чжао Чжунжун. – Так значит, говоришь, что это дело нужно пустить на самотёк?

Гао Цзюньи за день повстречал двух неординарных людей. И, казалось бы, простое дело обросло извилинами. На душе у него было неспокойно. Он указал пальцем на свои же погоны и сказал:

Это меня устраивает. Сменить звёздочки не так уж и просто.

Последние несколько дней Фань Инмин провёл в сомнениях. Он не мог понять истинные намерения округа при проведении аттестации и выборе командующих «красными» и «синими». Взращивать таланы, а не цепляться за существующие стандарты? Если так, то это серьёзная реформа существующей системы. Эта ситуация стала привычной ещё несколько лет назад. Но войска есть войска. Чтобы командир полка командовал дивизией на учениях – это больше похоже на шутку. Партийный комитет военного округа не мог вынести решения, которое считают шуткой. Тогда единственная оставшаяся возможность – проверить на прочность концепцию нескольких выдающихся полков в современной локальной войне. А если так, то лучше не высовываться, чтобы не усугублять собственное и без того уже ухудшившееся положение.

Цзяо Шоучжи по-дружески снова убеждал Фань Инмина:

Я правда не понимаю, почему ты колеблешься. Ты не из тех, кто медлит и тянет кота за хвост.

Мы с тобой столько лет вместе работаем. Ты должен понимать, что я никогда не возьмусь за дело, в котором ничего не понимаю. Если начальство хочет, чтобы я стал командиром «красных», то я скрепя сердце это сделаю. Но это совсем не в моём характере.

Тан Лун несколько раз говорил, что если ты не упустишь эту возможность, то он готов все свои сбережения выложить.

А я посмотрю, ты себя к лейтенанту приравнял, – презрительно сказал Фань Инмин. – Этот Тан Лун, который только и думает о смене карьеры, да о том, как заработать побольше денег, вон во что тебя превратил! И ты думаешь, что я не знаю о трюках Чжу Хайпэна?

Ладно-ладно. Я верю, что ты одной рукой можешь уложить Чжу Хайпэна. Но ведь для этого нужно выйти на одну сцену, так ведь?

Ты считаешь, Чжу Хайпэн способен стать командующим

«синими»? Да в лучшем случае – помощником-консультантом. Ты сам подумай, это, как если бы командир первого или третьего батальона руководил всем полком на учениях, а мы бы с тобой были советниками. Возможно такое? Да китайской армии ещё лет десять развиваться надо, прежде чем Чжу Хайпэн получить шанс на главную роль.

Снаружи донёсся резкий звук тормозов.

Фань Инмин открыл дверь, выглянул и остолбенел.

Ну что смотришь? – спросил Чжу Хайпэн. – Притворяешься, что не узнал или мне здесь не рады?

Фань Инмин раскрыл дверь пошире.

Нынешняя знаменитость Чжу Хайпэн! Сколько же людей мечтает лицезреть, да вот билетов не достать! Редкое животное с доставкой до самых дверей. Ты бы раньше известил, я бы весь полк собрал поглазеть на диковинку.

Но Чжу Хайпэн не собирался входить, а только осмотрелся вокруг.

За четыре года ты ничуть не изменился – всё такой же язвительный. Жаль вот только, что, когда нужна твёрдость, её и нет. Развестись – это ведь то же самое, что стать евнухом.

Инструктор Чжу, это совсем не дружелюбные слова, – с улыбкой сказал храбро вышедший вперёд Цзяо Шоучжи.

Некоторые уважают только грубую силу, – ответил Чжу Хайпэн.

А ты что думаешь, что я ничего не знаю о тех технологичных войсках в округе? – насмешливо спросил Фань Инмин. – Ты думаешь, что ты руку приложил, и они тут же превратились во всепобеждающую железную гвардию? Ты нос не задирай, а то как бы не получил сдачи.

Прибереги свой пыл для учений, – с улыбкой ответил Чжу Хайпэн. – Это так недружелюбно – как будто я объявление войны принёс. Меня отдел сюда послал.