Прорыв

Наблюдавший за Фан Инда Фань Инмин убедился, что тот врёт.

Да, да, – покивал он, усевшись напротив.

Хорошо, что ты вернулся. – Фан Инда отложил газету. – Говорят, что тебе вынесли строгий выговор с предупреждением за учения.

Да, – ответил Фань Инмин.

Не нужно считать, что тебе нанесли обиду, – сказал Фан Инда. – На тех учениях вскрылось множество проблем. Это ничего, что вскрылись проблемы – главное их разрешить. Чжу Хайпэн выдвинул идею: из передовых войск всего округа сформировать дивизию уровня «бета», которая будет противостоять дивизии уровня «альфа». Вчера постоянный комитет это утвердил и уже распорядился, чтобы отдел подготовки и отдел оперативного управления разработали план. Как думаешь, у какой стороны больше шансов на победу?

Это зависит от плана, – осторожно ответил Фань Инмин.

В этот раз штаба учений не будет, обе стороны будут сражаться в полную силу, – сказал Фань Инда. – Дивизия уровня

«бета» с высокотехнологичным вооружением внезапно вторгнется в охраняемый дивизией «альфа» район и развяжет локальную войну. Это основная идея.

Если так, то я голосую за дивизию «альфа», – сказал Фань Инмин.

Назови причины.

Площадь обороняемого района одной дивизии уровня

«альфа» составляет несколько тысяч квадратных километров, рельеф состоит и из гор, и холмов, и равнин. Если говорить о дивизии «А», то у нас три пехотных полка, один танковый полк, один зенитный полк и один мотострелковый полк. Эти основные части могу организовать эшелонированную оборону. Если эти основные силы не понесут значительных потерь во время стратегического воздушного удара и будут иметь половину контроля в воздухе, то останутся силы, чтобы противостоять любой дивизии.

Их система командования и система связи сильно изменились за последние годы, – кивнул Фан Инда. – У них отличная боеспособность и способность реагирования. Я согласен с твоим суждением. На этих учениях очень важен командный состав. Инмин, как думаешь, каковы шансы на победу, если дивизия «А» под командованием Хуан Синъаня вступит в бой со сборной дивизией Чжу Хайпэна?

Я прошу прощения, но я не могу ответить.

Это мне не следовало у тебя такое спрашивать, – заулыбался Фан Инда. – Эти учения – испытание, цель которого – выяснить, кто будет в ядре командного состава десять лет спустя, поэтому нужно отобрать лучших из лучших. Давай больше не будем об этом. Инмин, ты за этот год сильно переменился: молчалив, неэнергичен. Что происходит?

Папа, вы… Я… – стал увиливать от ответа Фань Инмин. – Я не изменился, такой же, что и раньше.

Ты от меня не скроешь ничего, – вздохнул Фан Инда. – У вас с Сяо Сань, кажется, сейчас кризисное время, так ведь?

Это… это… – замямлил Фань Инмин.

А ну встань! – громко сказал Фан Инда. – Полковник, командующий полком, не имеет мужества столкнуться с семейным кризисом. Может ли он вести войска?

Фань Инмин, сжав зубы, собрал волю в кулак и глядя на Фан Инда, выдал:

Папа, год назад Сяо И предложила разойтись.

И какое твоё мнение? – спросил Фан Инда.

Поначалу это стало для меня неожиданностью, и я не хотел. Но прошёл год, и я начал понимать. Мы уже не можем найти общего языка. Как раз недавно мы разговаривали о том, чтобы развестись, но из-за вашего здоровья она попросила подождать.

Фан Инда, стоя, повернулся спиной к Фань Инмину и уставился в окно невидящими глазами. В душе он никак не мог смириться с этим ужасным фактом.

А как же Лунлун? – дрожащим голосом спросил он.

Останется с Сяо И, – ответил Фань Инмин. Фан Инда резко повернулся и холодно сказал:

Он ребёнок-инвалид. Вы что, не понимаете?

Мы с Сяо И больше не хотим быть вместе, – жёстко сказал Фань Инмин. – Я думаю, я знаю, что значит быть отцом.

Фан Инда сел, правой рукой машинально потрогал крышку от чайной чашки и опустил голову. Спустя долгое время он снова посмотрел на Фань Инмина.

Молодец! У тебя хватило смелости принять вызов моей дочери. Это говорит о том, что я не ошибся в тебе. Ваш брак разрушился, и это тоже поражение. Надеюсь, что ты станешь успешным военным.

Папа, я заберу вещи и вернусь в часть, – сказал Фань Инмин.

Фан Инда молча махнул рукой.

Хотя не было сказано ни слова, он не собирался пускать брак горячо любимой третьей дочери на самотёк. В душе он лелеял надежду и хотел видеть конфликт между молодыми супругами как неизбежное столкновение языка с зубами. Он и представить не мог, что какие-то десять минут спустя ситуация резко ухудшится.

Фан И возвращалась домой с каменной мукой и увидела во дворе машину Фань Инмина. Обуреваемая подозрениями, она поднялась на крыльцо. Перед дверью она остановилась, обдумывая, как встретить Фань Инмина дома. В это время подбежала домработница Сяо Ин, чтобы открыть Фан И дверь.

Папа дома? – спросила Фань И.

Дома, дома, – отскочив в сторону, затараторила Сяо Ин, – как раз с дядей разговаривает.

Фан И с каменной мукой в руках вошла в гостиную и, навесив на лицо улыбку, сказала:

Неужели Инмин приехал? Фан Инда отложил газету.

Наверху собирается. А это у тебя что?

Фан И отыскала ящик из-под фруктов и положила туда каменную муку.

Это я для тебя нашла камни, которые лечат желудочные болезни. Завариваешь три раза ежедневно, и через три месяца от болезни не останется и следа.

Фан Инда отложил газету и молниеносно вскочил.

Я не буду это пить! Не буду. Нет никакой болезни, к чему всё это. Я в ваши дела не лезу, вот и вы в мои не суйте свой нос.

Папа, ты чего? – медленно выпрямилась Фан И. – Утром всё хорошо было. Ты на меня злишься?

Разве я смею злиться? – холодно усмехнулся Фан И. – Ты управляющая транснациональной корпорацией, а он…

Отец и дочь увидели спускающегося с дорожной сумкой в руках Фань Инмина. Все трое застыли на месте.

Ты куда собрался? – спросила Фан И. Фан Инмин не ответил.

Папа, – глядя на Фан Инда сказал он, – я возвращаюсь в полк, а вы берегите себя.

Фан Инда нетерпеливо махнул рукой.

Фан И подскочила и схватила Фань Инмина за руку:

Что ты сказал папе? Как ты мог?

Лучше прикончить одним ударом, чем тянуть, – исполнившись решимости, ответил Фань Инмин. – Заявление на прикроватной тумбочке. Как подпишешь – сообщи мне.

Сяо Фань, что ты несёшь… – сквозь зубы сказала Фан И. Фан Инда схватил чашку и швырнул на пол.

Пусть уходит! Не желаю это выслушивать! – Наконец он потерял всякое терпение и заорал: – Убирайся!

Фань Инмин с вещами в руках открыл дверь и ушёл широкими шагами.

В гостиной повисла звенящая тишина. Чуть слышное чириканье, доносившееся из-за двери, резало слух. Фан И, долгое время в оцепенении смотревшая на дверь, медленно повернулась. Фан Инда, замер, словно статуя, посреди гостиной и плакал.

Фан И изумлённо отпрянула, потом в два шага подлетела к нему, упала на колени, обхватив его за ноги и подняла на его своё заплаканное лицо.

Папа… – выдавила она сквозь слёзы.

Фан Инда дрожащими пальцами стёр слёзы с лица Фан И, провёл рукой по её растрепанной чёлке.

Никогда в жизни я не относился небрежно к поражениям,

тяжело и серьёзно проговорил он, – но в этом деле папа потерпел поражением. Вы ни в чём не виноваты. Папа виноват.

Папа, давай не будем об этом, – дрожащим голосом проговорила Фан И.

Нет, нам нужно об этом поговорить, – упрямо ответил Фан Инда.

Фан И поднялась, помогла Фан Инда сесть на диван, опустилась рядом на колени и вытерла слёзы с отцовского лица.

Ты сядь, и поговорим. Только ни в коем случае не волнуйся.

Сражение проиграно. Нужно выяснить причины, иначе будет проиграно и следующее. Твоя мама умерла слишком рано, у меня не было сына, я относился к тебе, как к сыну. Чем своенравней ты была в детстве, тем я был больше доволен. Когда ты повзрослела, тебе, Сяо Сань, не хватало мягкости. Мне не следовало позволять тебе выходить замуж за блестящего офицера – вы слишком похожи. А значит, несовместимы.

Папа, я не жалею. Я никогда тебе не жаловалась. Я не хотела тебя тревожить – ты так внезапно заболел.

Фан Инда погладил Фан И по голове и со вздохом сказал:

Я понимаю твою дочернюю любовь. Ты вовсе не хотела, чтобы папа собственными глазами видел, что твой брак распался. И я благодарен тебе за это. Я знаю, что мне осталось недолго.

Служить осталось недолго, – возразила Фан И.

Фан Инда положил руки на лицо Фан И.

Сяо Сань, я всю жизнь прослужил в войсках, неужели я побоюсь услышать о неизлечимой болезни? Посмотри папе в глаза и скажи, рак чего?!

Фан И в изумлении отпрянула, долгое время всматривалась в уверенное и мужественное лицо отца, и в конце не сдержалась:

Так ты знаешь? Как так…

Своё тело я лучше всех знаю, – с лёгкой улыбкой ответил Фан Инда. – Нет болезни, так и говорить не о чем, а есть болезнь – это страшно. Когда я снова заболел в Пекине, я сразу понял, что эта боль необычная. А когда из-за половины бокала вина я очутился в госпитале, то понял, что мне уже не выбраться. Скажи мне, что говорят врачи? Сколько мне осталось?

По лицу Фан И непрестанно текли слёзы.

Рак печени на последней стадии, операция невозможна. Осталось от полугода до года, если не произойдёт чудо… У-у-у…

А ну прекратить реветь! – сурово скомандовал Фан Инда. – Дочь Фан Инда ревёт из-за какого-то рака печени. Кто узнает – не поверит! Я сейчас больше всего тоскую о тех днях в санатории. Но сейчас пока всё хорошо, пока не нужно туда ехать. В этом году в армии происходят большие перемены, если говорить начистоту. Никому не говори, что я знаю о своей болезни. Приказываю тебе хранить тайну.

Тогда ты должен пообещать принимать лекарства. Фан И вытерла слёзы.

Я обещаю тебе. А если ещё получится покомандовать такими крупными учениями, то будет совсем хорошо. Сяо Фань хочет уйти? Так пусть идёт.

Фан И с пониманием вздохнула и сказала:

Жаль, что я не мужчина, разочаровала тебя. Как было бы хорошо, если бы я могла командовать учениями вместо тебя.

Твой дедушка командовал солдатами в войне с японцами и пал на поле боя, – покачал головой Фан Инда. – Я всю жизнь прослужил в армии, такой конец очень даже неплохой. А ты добилась успехов на рынке, и я этим очень доволен.

Осторожно подошедшая Сяо Ин подметала осколки и бормотала себе под нос:

Большего и желать нечего. В семье и у отца, и у дочери по две машины, целый этаж в доме. Что же плохого? Ревут тут, а там еда уже остыла.

Оцет и дочь рассмеялись.

Лю Дунсюй и подумать не мог, что Фань Инмин покажет ему копию документа с печатью полка, в котором подтверждалось согласие на развод командира полка Фань Инмина с женой Фан И.

Командир полка Фань, вот уж время потрясений, – укоризненно вздохнул Лю Дунсюй. – И к чему же такие крайние меры?

Он подошёл к двери и запер её.

Вообще, я мог это сделать, принимая во внимание мнение только полка, – ответил Фань Инмин. – Но, чтобы не нарушить дисциплину, я пришёл за мнением дивизии.

Лю Дунсюй долгое время молчал, стоя к Фань Инмину спиной.

Можно ли это дело отложить? – наконец заговорил он. – Ты разве не знал, что на этих учениях командующего «красными» могут выбрать и из командиров полков?

Какая разница знал или не знал? – холодно ответил Фань Инмин. – Я знаю только то, что меня это не касается. Я могу поручиться, что первый полк не опозорит дивизию.

А заместитель командующего Фан знает о вас с Фан И? – Лю Дунсюй изо всех сил сдерживался, чтобы не вспылить.

Он уже милостиво дал разрешение, – цинично сказал Фань Инмин, – удостоил меня честью – приказом убраться.

Вот уж чего совсем не нужно дивизии «А», – сокрушённо вздохнул Лю Дунсюй.

А я и не знал, что мой брак имеет такое большое влияние на судьбу дивизии «А», – насмешливо сказал Фань Инмин.

Лю Дунсюй скрежетнул зубами, вынул ручку и на обратной стороне мнения полка написал несколько слов: «Согласен с мнением полка. Лю Дунсюй», с размаху бухнул свидетельство на стол и со злостью рявкнул:

Забирай! Иди меняй на свою свободу! «Закон о браке» – основной закон страны, так что не мне, какому-то комиссаришке дивизии, с ним тягаться. Моё дело маленькое – дать тебе зелёный свет. Нечего из-за этого шум поднимать и сор из избы выносить. А я тебе скажу, что ты, с учётом ситуации, поступаешь крайне эгоистично. Ты разочаровал меня. Меня и десять тысяч солдат и офицеров всей дивизии.

Фань Инмин стоял молча, никуда не уходя.

Не трать своё и моё время, – грубо сказал Лю Дунсюй. – Такой шанс выпадает раз в тысячу лет, и я бы всё отдал, чтобы он достался дивизии «А». Иди уже давай.

Фань Инмин раздражённо дёрнул дверь и вышел. На стоянке он злобно сдал назад, выехав на дорогу. В лужи полетели куски глины. Он совсем не задумывался о том, что скажут люди, он даже не заметил выехавший навстречу внедорожник такой же марки, в котором, возможно, сидела какая-та важная персона.

Гао Цзюньи, сидевший в «мицубиси», выделенном ему Чжао Чжунжуном, увидел внедорожник, который бесчинствовал на подведомственной ему территории, что определённо бросало тень на его, как начальника штаба, авторитет.

А ну остановись! – заорал он. – Я посмотрю, что за выродок устраивает тут такие выкрутасы!

Его машина ещё не успела полностью остановиться, а он уже открыл дверь и высунулся наружу.

Чжао Чжунжун втянул Гао Цзюньи обратно.

Не обращай внимания, старина Гао, – сказал он, – это машина Фань Инмина. Раз он такое вытворяет – значит, случилось у него что-то. Вот он и выпускает пар на заднем дворе.

А ты, случаем, не обознался, братец Чжао? – закатил глаза Гао Цзюньи.

А ты не смотри, что я в очках, – уверенно ответил Чжао Чжунжун, – у меня хорошее зрение. Я не обознался.

Что ты имел в виду, когда сказал, что командующим «красных» также может быть выбран выдающийся командир полка? Разве ты не говорил, что из всех руководителей в округе только Фань Инмин годится на эту роль? Если ты не обознался, то, видимо, он ещё не отмылся после того происшествия.

Смело выставляй командира дивизии Хуана. В каждой дивизии есть разделение на руководителей и подчинённых, так ведь?

сказал Чжао Чжунжун. – И если ваша дивизия запишет Фань Инмина, то никто от этого не выиграет. Я ведь сегодня специально приехал, чтобы помочь тебе убедить командира дивизии Хуана.

Они оба направились в кабинет Хуан Синъаня.

Выехав из штаба дивизии, Фань Инмин направился прямо в город С к Фан И.

Фан И и Фань Инмин вышли из уличного комитета, сжимая в руках по жёлтой книжице. Выглядевшая расстроенной Фан И барабанила пальцами по свидетельству о разводе. Она машинально остановилась и обворожительно улыбнулась Фань Инмину.

Вот, значит, и конец. На душе так пусто. А ты теперь чувствуешь себя вольной птицей, перед которой распростёрлось бескрайнее небо?

Сяо И, – смущённо улыбнулся Фань Инмин, – не подумай плохо обо мне, а если обижу ненароком, ты уж прости. Каждый месяц Сяо Луну полагается сто юаней, ты не отказывайся, пожалуйста.

Фан И размышляла, опустив голову.

Хорошо, я тебе уступлю, но и ты меру знай. Через десять лет, если мы ещё будем друзьями, ты выплати единовременно. А иначе мне претит получать каждый месяц от тебя по сто юаней, будто бы мы с сыном живём на твои подаяния. Я тебя не обидела своими словами?

Ладно, – был вынужден согласиться Фань Инмин.

Фан И проводила взглядом только что расписавшуюся молодую пару и вздохнула.

У каждого свой путь. Я чувствую, как будто чего-то не хватает. Зачем же продолжать плохой роман?

Идём, я угощу тебя обедом, – от всего сердца предложил Фань Инмин.

Ты уже превратил обед в «Императрице Розе» в Тайную вечерю, нарушив данное тобой слово, – покачала головой Фан И. – Если так хочешь, то давай мы вместе снова побываем на горе Фэнхуаншань.

Фань Инмин молча стоял на месте.

Ты же взял выходной? – спросила Фан И. – Давай до обеда поедем на пикник. Каждый возьмёт еду и напитки и поедет на своей машине. Как тебе такое?

Фань Инмин прекрасно знал, что Фэнхуаншань – это страница их страстной любви. Никогда в жизни он бы не поехал туда ещё раз. Подсознательно он воспринимал развод с Фань И как предательство их любви. Что же замышляет Фан И? Хочет заново вспомнить ту чистую слепую любовь? Хочет пробудить прекрасные воспоминания о её молодости? Или же всё вместе? Фань Инмин не мог догадаться о причине, как и не мог отвергнуть предложение Фан И.

Это хорошая идея, – сказал он. – Только это заброшенное место, подразделение связи давно расформировали.

Да, там остались одни развалины, – ответила Фан И. – Я позавчера там была, плакала. И тогда я подумала, что всё должно закончиться там, где началось.

Фань Инмин, почувствовав, как похолодела кровь, рассмеялся:

Так значит, ты тщательно спланировала этот номер программы.

Дамы вперёд! – сказала Фан И, стоя перед своей машиной. – Я поеду впереди, буду показывать дорогу.

Пока взволнованный Фань Инмин ехал за Фан И к местам их былой любви, Хуан Синъань принял решение побороться за звание командующего «красными». Проводив Чжао Чжунжуна, он вызвал начальника отдела операций и Тан Луна к себе в кабинет.

Вы все знаете об учениях, – начал Хуан Синъань. – От того, получит или нет дивизия «А» это задание, зависит её будущее. Вы двое, начиная с этого дня, отложите все другие дела и сконцентрируйтесь. Хоть из кожи вон вылезьте, но за две недели предоставьте мне план учений.

Начальник отдела операций и Тан Лун стояли молча, словно бы ожидая более подробных инструкций.

Хуан Синъань отхлебнул чай и выплюнул чаинку.

На этом всё. Идите занимайтесь делами.

Ещё несколько дней назад Тан Лун узнал новость о том, что будет выбираться командующий на учения. В это же время Цзяо Шоучжи рассказал ему, что Фань Инмин собирается развестись. То, что Хуан Синъань будет участвовать в выборе командиров, говорило о том, что Фань Инмин уже впал в немилость, и это расстроило Тан Луна. Но когда Хуан Синъань назначил его работать над черновиком плана учений, он снова воспрял духом.

Товарищ командир дивизии, – сказал Тан Лун, – а как нам учитывать район учений, общий курс, количество солдат, а ещё такие факторы как воздушная атака, наличие второго тыла?

Теперь понятно, почему комиссар назвал тебя мозговитым,

кивнул Хуан Синъань. – На этот раз ситуация особенная, был дан только общий курс. Задание распределят на основе плана учений, главным образом должна быть учтена оборона. Основной курс, если простыми словами, проверить, сможет ли такая дивизия, как наша, победить разношёрстное войско на основе дивизии

«С». Чем тщательнее вы всё обдумаете, тем лучше. Чтобы, когда я буду принимать, не обнаружилось, что каких-то материалов не хватает.

Оба вернулись в дежурную комнату оперативного отдела. Начальник оперативного отдела сказал Тан Луну:

Даю тебе десять дней, чтобы написать черновик. Эти дни на работу можешь не приходить.

Товарищ начальник отдела, а может, нам нужно посоветоваться? – спросил Тан Лун.

Вошёл дежурный с журналом дежурств в руках и доложил:

Товарищ начальник отдела, звонил начальник отдела подготовки и сказал, что в течение недели заместитель командующего Фан приедет в дивизию, чтобы проверить, как проведены работы по исправлению ошибок.

Начальник отделения Чжан вырвал у него из руки журнал дежурств.

Почему раньше не доложил о таком важном деле? Ты только вступил на пост, так что это не твоя вина. На будущее запомни: когда звонит любой вышестоящий командир, а тем более, по тако му важному делу, как осмотр части командующим всего округа, то ты должен, как только повесил трубку, известить каждого командира дивизии.

Он двинулся к выходу и снова обернулся.

– Начальник штаба Тан, ты делай черновик по указаниям командира дивизии.

Тан Лун какое-то время просидел, лениво развалившись на стуле. Затем с двумя газетами в руке он вышел из здания и направился к двум белым двухэтажным домикам, скрывшимся в зарослях бамбука. Он хотел посоветоваться с Цю Цзежу.

Маленькое здание, склонившееся к ручейку, утопало в смехе солдаток. Когда Тан Лун приблизился, этот беззаботный смех волшебным образом переменил его настроение.

Две солдатки мыли красный коврик, стоя в воде в закатанных штанах. Ещё издалека завидя Тан Луна, они помахали ему.

Товарищ Тан, – сказала младший сержант, – неужели учуяли запах мяса? У нас сегодня на обед свинина на пару.

Должно быть, командир отряда Цю уведомила по телефону, – хихикнула сержантка. – Командир отряда Цю, начальник прибыл на осмотр, скорее встречайте…

В несколько прыжков Тан Лун перескочил ручей по камням, выглядывавшим из воды и, увидев переодевавшуюся Цю Цзежу, громко сказал:

Уже конец октября! Холодина какая! Одевайся скорее, не то промёрзнешь до костей.

Одна красивая ефрейтор, зажав пальцами нос, прогундела:

«Уже конец октября! Холодина какая! Одевайся скорее, не то промёрзнешь до костей». И солдатки расхохотались в раскачивающихся на ветру зарослях бамбука.

Цю Цзежу надела обувь и сердито крикнула:

Орёшь и не думаешь о последствиях. Вот тебя солдатки и не боятся.

Что за генеральная уборка у вас? – улыбнулся Тан Лун.

А ты ещё не знаешь? – удивилась Цю Цзежу. – Наше подразделение повысили до центра обработки информации. Начальник велел придать новую атмосферу. А ты почему не на работе? Куда бежишь?

Не повезло с тяжёлым заданием, – грустно сказал Тан Лун, – и уже никак его не спихнёшь. Вот я и расстроен.

Что случилось? – мигом стала серьёзной Цю Цзежу.

Развод Фань Инмина пришёлся совсем некстати, новости уже повсюду разлетелись. Нет даже кандидатов, чтобы записаться в командующие «красными».

А твоё-то какое дело? Что ты судачишь о чужом разводе? И вообще, развод не он затеял. Я так думаю, что за этим по большей части стоит Сяо Сань. Несколько дней назад я была у неё, чтобы уладить то дело с акциями, и увидела генерального директора компании «Чанда» Шэнь Чанда. Такое ощущение, что это Шэнь Чанда подрабатывает у Фан И. Фан И говорила, что Шэнь Чанда ещё не женат.

Так ты сама ещё больше судачишь. Ты больше не зовёшь её сестрицей Фан?

Я это упомянула, чтобы тебя в чувство привести, – огрызнулась Цю Цзежу. – Я так думаю, что именно о таком говорят:

«Мужчины портятся, разбогатев, а женщины богатеют, испортившись». В чём Фань Инмин провинился? Разве есть смысл становиться командующим за счёт женщины, которая наставляет рога?

Цзежу, ты полегче, ладно? Иначе это дело навредит мне.

Как оно тебе навредит?

Я не слишком жалую Фань Инмина, но на этих учениях кроме Фань Инмина никто не может тягаться с Чжу Хайпэном.

Так как это с тобой связано?

Я немало потратил усилий, чтобы сблизиться с Фань Инмином, но он так и не проявляет дружелюбия.

Говори прямо, что случилось

Командир дивизии Хуан хочет побороться за место командующего «красными» и приказал мне составить план.

Значит, он тебя ценит?

По большей части это заслуга нашего начальника отделения Чжана. Проблема в том, что цель этих учения – нащупать путь повышения боеспособности армии за счёт технологий. А какой из командира дивизии Хуана противник Чжу Хайпэну? У них же психологическая разница в сотню лет.

Если ты сделаешь идеальный план, разве это не решит все проблемы? Не трать свой талант попусту.

Я не могу проникнуть в само ядро учений при текущей системе. Каков бы ни был мой план – он мёртв. При поражении я стану козлом отпущения. Сделать нельзя и плохо сделать нельзя – это-то меня и тревожит. Учения без штаба учений – это шанс, который выпадает раз в несколько десятков лет! Это мой шанс доказать свои способности.

Товарищ командир отряда, – подбежала с докладом солдатка, – штаб известил о том, что заместитель командующего Фан приедет на осмотр. На выходных не отдыхаем, тренировки как обычно.

Солдатки хором зароптали.

А ну прекратить болтовню! – прикрикнула с берега Цю Цзежу. – В субботу и в воскресенье будут соревнования по скорости печати.

Опять перебарщиваешь, – сказал Тан Лун. Подчинённые дружно согласились.

У нас на обед свинина на пару, – сказала Цю Цзежу. – Поешь здесь.

Фань Инмин и Фан И закончили свой уединённый пикник под раскидистым гинкго посреди склона горы. Разговаривали они только о том, что некогда на месте руин тут базировалось подразделение связи. Фань Инмин знал, что Фан И непременно выкинет какой-нибудь номер. Он внимательно наблюдал за ней вот уже два часа, но ничего необычного в её поведении не замечал, и на сердце становилось всё тревожнее.

Фан И вытянула салфетку и отёрла рот.

Солдаты текут, как вода, да и лагеря не из железа. Давай не будем об этом. Погоди, я хочу, чтобы ты угадал, где находилась комната высшего командования этой части – командира отряда Фан И.

И снова воспоминания словно бы вернули их в прошлое.