Прорыв

А нужно ли вмешиваться в это дело? У тебя совсем другие обязанности, вот и не суйся туда.

Что ты имеешь в виду? – поспешно спросил Гао Цзюньи.

Старина Гао, – прикрыл глаза Чжао Чжунжун, – ты забываешь о том, что я сианец. Я из провинции, и мы мыслим в одном направлении. Я ни за что не поверю, что ты не углядел изменений в следующем шаге армейской группы. Командир армии Чэнь заступит на должность заместителя командующего Фана, это уж как пить дать. Начальник штаба Дун лишь через несколько месяцев вернётся из академии НОАК3, начальник штаба Цзинь, прибывший в генштаб, отозван в Пекин. Вот уже двадцать восемь лет на смену командующим армии приходят начальники штабов, за исключением командующего Фана, которого повысили от командира дивизии «А» сразу до командующего армией. Цзинь вернулся в Пекин и освободил место для Дуна.

Не уходи от темы, – перебил его Гао Цзюньи.

Старина Гао, здесь нет лишних ушей, поэтому скажу тебе начистоту. В конце года будет уже три года, как я в этом полку, мне нужно идти дальше. А куда идти-то, скажи мне? Дорога всё извилистее и извилистее.

Армейская группа такая большая, а ты, братец, как-никак правая рука командующего армией Чэня. Это же лучшая должность во всей армии, – ответил Гао Цзюньи.

Чжао Чжунжун задумчиво склонил голову.

Как думаешь, с Лю Дунсюем сложно ужиться? – расплывчато начал он.

Он замечательный человек. Прибыл в дивизию «А» полгода назад, поладил со всем руководством комитета. Когда я своей жене делал прописку в городе С, кто-то к этому прицепился и никак успокоиться не мог, так Лю Дунсюй это дело решил.

Дивизия «А» нынче принадлежит командиру дивизии Хуану. Лю Дунсюй – человек смышлёный, он прекрасно понимает, каково быть комиссаром в дивизии «А»; Хуан Синъаня нужно безмерно уважать – повысят его до начальника штаба, и тогда на ре шение любой личной проблемы Лю Дунсюй получит зелёный свет. Ты сейчас уже в долгу у Лю Дунсюя – когда ты станешь команди ром дивизии, дивизия «А» уже будет принадлежать ему.

Чжао Чжунжун, так долго ходивший вокруг да около, внезапно ткнул в самое больное для Гао Цзюньи место. Тот инстинктивно оглянулся на дверь и, напустив на себя вид наивного школьника, спросил:

Думаешь, ещё возможно? Мне в этом году уже сорок шесть.

Славная история дивизии «А» тебе известна лучше, чем мне. Ты ведь должен знать, что вот уже пятьдесят пять лет командиров дивизии «А» сменяют начальники штабов? Придёт время, и Лю Дунсюй нависнет над тобой, а если и начальник штаба не будет с тобой сотрудничать, то нелегко будет стать командиром дивизии, – сказал Чжао Чжунжун.

Эти учения для того, чтобы проложить дорогу для Фань Инмина к моему посту. Ты лучше меня знаком с военным аппаратом, – не стал молчать Гао Цзюньи, – возможно, и в моей жизни наступит день, когда я буду доволен своим положением. Генерал? Мне ещё такой удачи не выпало. Чтобы задумываться о следующих шагах, нужно иметь кого-то сверху. Я был старательным и осмотрительным командиром дивизии, а Фань Инмин решил выйти вперёд, но разве можно просто походя отшвырнуть меня пинком? Скажу тебе начистоту – мне приходится играть в эти глупые шахматы. Заместитель командующего Фан уходит с поля, и, может, Фань Инмин стремительно взлетит – ведь все знают, что Фану он был как сын родной!

Поражённый Чжао Чжунжун невольно ещё раз оглядел Гао Цзюньи и прищёлкнул языком.

Старина Гао, впервые сегодня услышал от тебя такую искреннюю речь, такие глубокие мысли. Проблема в том, что командир дивизии Хуан старше тебя всего на три года и четыре с половиной месяца, а начальник штаба Дун, пожалуй, будет занимать свой пост до самой пенсии. Когда-нибудь Хуан Синъань займёт место начальника штаба, так что, если хочешь повышения, то нужно придумать другой путь. Дорогу ты сможешь проложить только своими успехами. Чан Шаолэ в этом году исполнится пятьдесят три, в следующем году придёт его время. Что-то пойдёт не так, и, боюсь, ты сможешь рассчитывать лишь на его должность. Почему я так говорю? Потому что ты не сможешь встать на пути Фань Инмина, не так ли? Так что избежать такого исхода можно, лишь не дав Фаню занять должность начальника штаба дивизии.

Гао Цзюньи никогда об этом не думал и теперь почувствовал себя ослабевшим.

Ты поедешь в дивизию «А», – вздохнул он, – и я с нетерпением жду. Согласится ли Фань Инмин? Ведь все эти учения, чтобы показать Фань Инмина в выгодном свете. Человек предполагает, а Бог располагает. Уж как есть.

Старина Гао, а ведь не зря мы с тобой так схожи. Если бы ты примирился с судьбой, то и не обратил бы внимания на то, что Фань Инмин преждевременно вышел на первую линию. Раз уж организованы такие масштабные учения, то и нам бы следовало хорошенько ими воспользоваться. Как по мне, так не стоит обращать внимание на выпендрёж Фань Инмина. Тебе нужно сделать так, чтобы второй полк Цзянь Фаня замешкался, а я распалю первый полк дивизии «С», вот тогда Фань Инмин поплатится. Будет ли тогда дивизия «С» по зубам одному полку с усиленной мотострелковой дивизией?

Гао Цзюньи уставился на Чжао Чжунжуна словно на незнакомца. Он будто бы не в силах устоять перед соблазнительным планом, сказал дрожащим голосом:

Это прекрасный план, но как же Фань Инмин?

А если Фань Инмин больше не зять Фан Инда? Обидишь его, и что? Может ли командир полка сбросить командира дивизии и начальника штаба? – самодовольно улыбнулся Чжао Чжунжун.

У Гао Цзюньи загорелись глаза.

Ну-ка расскажи, что произошло. Новости сомнительные.

Разве такой пылкий мужчина, как Фань Инмин, будет терпеть супружескую измену? Сестрица Фан И давненько уже рога ему наставляет, иначе как бы она за несколько лет села в кресло генерального директора крупной тайваньской компании с сотнями миллионов активов. Другими словами, Фан И собирается стать невесткой тайваньского миллионера. Золовка моей невестки – воспитательница детского сада Байюнь в городе С говорила, что Фан И несколько раз приезжала за своим хромоногим сыном, а за рулём был сам председатель правления компании «Чанда»…

Когда заведующий кафедрой боевых операций Академии сухопутных войск, заместитель начальника группы наблюдателей на учениях военного округа полковник Чжу Хайпэн вошёл, Чжао Чжунжун как раз рассуждал об отношениях Фань Инмина и Фан И. А так как он был в хороших отношениях с Фань Инмином и Фан И, то каждое слово Чжао Чжунжуна словно иголками вонзалось в слух. На какое-то время Чжу Хайпэн замер и стал тайком вслушиваться в секретный разговор. Уловив из разговора, что Чжао Чжунчжун выдаёт свои какие-то помыслы, он почувствовал себя неловко и, кашлянув, проговорил:

Я очень извиняюсь, но я услышал ваши две последние фразы и тоже об этом наслышан. Чего только не бывает. Мне позвонить нужно.

Брат Хайпэн, а ты не хочешь попробовать снова сойтись с Сяо Сань? Поговаривают, нынче ты первый кандидат, – с улыбкой вывернулся Чжао Чжунжун.

Ох, даже не упоминай. Это сколько же лет прошло, – с улыбкой ответил Чжу Хайпэн.

Чжао Чжунжун направился к выходу.

Старина Гао, не слушай его, это он душой кривит. Давай-ка мы с тобой выйдем, а Хайпэн пусть тут возвращает былые чувства. Зелёный телефон – это местная линия.

Гао Цзюньи, охая, поднялся и вышел.

Нет, нет, а если придёт телеграмма – что мне тогда делать? – замахал руками Чжу Хайпэн.

Командир армии Чэнь ждёт в штабе заместителя командующего Фана, учения идут в установленном порядке, – обернувшись, с улыбкой сказал Чжао Чжунжун, – ничего серьёзного не случится, спокойно занимайся своими делами.

Чжу Хайпэн давно уже понял, что эти учения были организованы из чьих-то личных интересов, а тайный разговор Чжао Чжунжуна и Гао Цзюньи доказывал его предположение. Длительное мирное время превратило профессию солдата в обычный способ заработать на жизнь. А поскольку речь идёт о том, чтобы заработать, то личная выгода стала главной целью. Когда группа наблюдателей прибыла в район учений, Чжу Хайпэн, увидев аппаратуру в штабе, сразу понял, что учения никоим образом не связаны с интересами армии, иначе бы на учениях середины–конца девяностых годов не стали бы использовать устаревшую аппаратуру семидесятых–восьмидесятых годов. Его настроение совсем упало, и он даже забыл, что хотел использовать эти учения, чтобы добиться великих успехов. Он застыл в оцепенении и даже не стал звонить командиру дивизии «С».

В этот миг зазвонил зелёный телефон. Чжу Хайпэн поднял трубку; на другом конце был Хуан Синъань с донесением.

Заместитель начальника Чжао вышел, я его позову, – сказал Чжу Хайпэн.

Это начальник Хайпэн? – дружелюбно спросил Хуан Синъань.

Командир Хуан, – Чжу Хайпэн был явно поражён, – ты как меня узнал? Дай бог мне памяти, года четыре с лишним года прошло с последней нашей встречи.

Твой голос не забудешь ни через восемь лет, ни через десять, – ответил Хуан Синъань. – Ты приехал на смотр оперативных учений дивизии «А», так что не скупись на красивые слова заместителю командующего Фану. Ты хоть и не появлялся столько лет, но я всегда относился к тебе как к храброму полководцу дивизии «А».

Подобных учений уже много лет не проводили, а нынче это просто прекрасное произведение – ни убавить, ни прибавить, – не сдержавшись, фыркнул Чжу Хайпэн, – да и к тому же, куда мне, какому-то начальнику кафедры, соваться со своими суждениями. Хуан Синъань словно совершенно не заметил сарказма в словах Чжу Хайпэна.

Не скромничай, приятель, – всё так же дружелюбно сказал он, – все в округе знают, что в операциях и тренировках ты под стать заместителю командующего Фана. Я поэтому и звоню, чтобы узнать, приехал ли из Пекина заместитель командующего Фан. Если приехал, то и нам нужно подготовиться.

В душе Чжу Хайпэна всколыхнулась обида, он повращал глазами, покусал губы и сказал:

Командир Хуан, хотя я и приехал на смотр, потому что заместитель командующего Фан меня вызвал, но в группе наблюдателей нас четверо, так что и моё мнение не так уж и ценно. Боюсь, что заместитель командующего Фан уже прибыл – говорят, командующий армией Чэнь отправился его встречать. Он всегда отличался оригинальностью, так что думаю, он сразу поедет на место учений. Это всё-таки его последние учения на службе.

Спасибо за донесение. – Голос Хуан Синъаня изменился. – Я всё организую так, чтобы старое начальство осталось довольно.

Чжу Хайпэн хотел было повесить трубку, но, словно не наговорившись, внезапно продолжил:

Осмотр части уже проведён?

Так тебе известен план начальства? – поспешно спросил Хуан Синъань.

Заместитель командующего Фан бывал на настоящей войне, – без раздумий брякнул Чжу Хайпэн. – Уходя в отставку, он ни за что не упустит шанс прочувствовать ожесточенные бои. Не проведёте тщательный осмотр, и среди холостых фугасов окажется пара боевых, то тогда… Это я так, гадаю. Но вздумай он отправиться на передовую, разве вы его остановите?

Хуан Синъань повесил трубку и упёрся взглядом в карту. Если Фан Инда и решит что-то сделать, то во всей армейской группе не найдётся человека, способного его остановить. Перед отправкой из расположения в дивизии уже проводился тщательный осмотр. Но учения шли уже неделю, то и дело прибывали новые участники, и, возможно, уже появились новые скрытые риски? В последние несколько лет отношения между офицерами и солдатами стали хуже, так что осторожность не помешает.

Отдай приказ всем полкам, – крикнул он офицеру штаба, – сегодня до восьми часов вечера провести в части тщательный осмотр, строго искать скрытые риски.

Поговорив по телефону с Хуан Синъанем, Чжу Хайпэн с измождённым видом покинул командный пост штаба учений и громко подозвал Чжао Чжунжуна, который как раз разговаривал с начальником отдела подготовки военного округа, начальником группы наблюдателей учений Чжун Айго.

Режиссёр Чжао, сейчас всё спокойно. Если ещё раз упустим боевую возможность, то я тут ни при чём. Командир дивизии Хуан интересовался местоположением заместителя командующего Фана, я сказал, что командир армии Чэнь как раз отправился встретить его для осмотра боевого участка. Это верная информация?

Посмотри на себя, ты же увял, как мягкий баклажан. Не получил, что хотел? – с улыбкой на лице пошутил Чжао Чжунжун.

Улыбаясь, он вместе с Гао Цзюньи вошёл в командный пост. Чжу Хайпэн посмотрел в окно и увидел только приближающийся внедорожник.

Начальник отдела Чжун, что думаешь о первой основной дивизии моего округа на учениях? – повернулся он к Чжун Айго.

С точки зрения начальника отдела подготовки, я доволен,

многозначительно улыбнулся старший полковник Чжун Айго,

общее качество первого полка превосходно во всей армии. За сутки они продвигаются почти на семьдесят километров, это почти в пять раз выше скорости армии Паттона4 после Второй мировой войны, на десять километров больше, чем средняя скорость русской армии в девяностые и сравнима с американской.

А с точки зрения начальника оперативного управления? – спросил Чжу Хайпэн.

Сейчас я начальник отдела подготовки, а не оперативного управления, – ответил Чжун Айго.

А ты не ёрничай. – Чжу Хайпэн ткнул кулаком Чжун Айго. – Проницательности тебе не занимать, ты уж точно разглядел, что эти бесполезные учения ценой в миллион – сплошная показуха, но ты всё же одним махом подписал этот план. Я уже не говорю о высоких принципах, но ведь за миллион можно было внедрить систему автоматизированного управления в дивизии уровня «альфа».

Мой теоретик высоких принципов, – обиженно сказал Чжун Айго, – а не обидел ли ты хорошего человека? С тех пор как я стал начальником отдела подготовки, я ни фэня5 впустую не потратил. На эти учения военный округ не дал ни медяка – львиную долю выложила дивизия «А», немного дала армия, а нас вежливо попросили посетить учения. Разве мы могли не приехать? Да и к тому же этот план сначала отправили для ознакомления в военный округ заместителю начальника штаба Баю. Если уж генералмайор Бай утвердил план, то мог ли старший полковник Чжун не утвердить?

А не жалко, что одна дивизия потратила шестьсот–семьсот тысяч на такую формальщину? – холодно усмехнулся Чжу Хайпэн. – Это сколько же солдат несколько лет выращивали свиней и овощи! Попросту говоря, только чтобы только порадовать заместителя командующего Фана перед отставкой? На мой взгляд, это совсем не обязательно. И тебе следовало заблаговременно доложить заместителю командующего Фану. Ладно, видимо я сильно отстал от жизни.

Страшно то, что причину этих учений сейчас уже и не найти, – покачал головой Чжун Айго, – я даже самому себе не хочу признаться, что было несколько переломных моментов, когда я хотел доложить заместителю командующего Фану, и каждый раз его не было на месте. Это воля небес.

Вошел сметливый лейтенант, отсалютовал Чжу Хайпэну, и Чжун Айго передал записку Чжу Хайпэну.

Начальник Чжу, командир дивизии Чан сказал, что если сегодня удобно, то обязательно зайдите к нему сегодня вечером.

Чжу Хайпэн развернул записку. Чжун Айго вытянул шею и прочёл вслух:

Сова открыла глаза. Что это значит?

Чжу Хайпэн тут же приободрился, сложил записку и таинственно проговорил:

Это тоже воля небес. В этой воинской части всегда находятся люди, которые, не жалея себя и своё имущество, стремятся к развитию. И если бы не эта надежда, то я бы и дня не пожелал носить военную форму. Товарищ начальник группы, утверди, пожалуйста, мою отлучку в дивизию «С».

У тебя, как заместителя начальника группы, есть право осматривать всё, что пожелаешь. У тебя такой вид, будто ты стимулятор принял. Можешь мне сказать, что ты задумал?

Не то чтобы я тебе не доверяю, но лучше тебе пока об этом не знать, – сокрушённо ответил Чжу Хайпэн. – Я всего лишь хочу, чтобы миллион на этих учениях не был потрачен зря. А больше не спрашивай. Возможно, это мой последний выход в этой части. Командир роты Чжао, нам пора.

Чжун Айго дождался, пока Чжу Хайпэн добежит до «Пекина-213», и бросился следом.

Хайпэн, что значит – твой последний выход? – крикнул он.

Если это дело не выгорит, – вытянув шею, ответил Чжу Хайпэн, – то в следующем году я стану ближе к народу.

Джип с рёвом умчался.

Командир дивизии «С» Чан Шаолэ поджидал Чжу Хайпэна в лесу поблизости.

Сначала опрокинем несколько рюмок, – тут же сказал Чан Шаолэ, усевшись в джип. – Больше двух миллионов вложено, на кону всё моё имущество и жизнь.

Ещё и карьера, – подхватил Чжу Хайпэн.

Не сыпь мне соль на рану. – Чан Шаолэ ткнул Чжу Хайпэна. – Какая может быть карьера для командира дивизии пятидесяти трёх лет от роду?

Если есть способности, будет и карьера. – Чжу Хайлэ восхищённо смотрел на Чан Шаолэ. – Я за эту неделю так разочаровался от увиденного и услышанного. Я думаю, раз ты всё поставил на карту и вложил два миллиона, то и я должен всё поставить на карту и заставить эти два миллиона засверкать в нужное время.

Мы с тобой хоть и разных поколений, но если бы не твоя дружеская поддержка в эти два года, я бы не справился, – с улыбкой ответил Чан Шаолэ. – Без технологий сейчас никуда. Я смотрю на этот спектакль – сплошное невежество. Замыслы Хуан Синъаня видно так чётко, словно на фотографии.

Эти учения очень вовремя. Если я сужу верно, то командующему Фану, возможно, понравится эта программа.

Какая программа? Расскажи?

Это зависит от того, насколько скоординирована дивизия

«А». Кто же знал, что Цзян Юэжун за какие-то пару недель всё отладит.

Вы с Цзян просто благодетели, благодаря вам дивизия «С» может бороться за перемены, – с улыбкой сказал Чан Шаолэ. – А я тоже кое-что для тебя сделал. Я узнал, что Цзян нынче одна растит дочь. Вы друг перед другом всё расшаркиваетесь, друг друга зовёте директор Цзян и начальник Чжун. А я побуду свахой – сведу вас вместе, так отблагодарю за добро. Как думаешь?

Это ты мне соль на рану сыплешь! – ответил Чжу Хайпэн. – Раз ты об этом заговорил, то значит, близок бой. Скажу тебе начистоту, я давно уже понял, что она одинока, да и она, поди, раскусила, что я холостяк. Называем друг друга директором Цзян и начальником Чжуном, потому что лёд ещё не тронулся. Побыть свахой из благодарности тебе как раз на руку.

Я уже и запамятовал, что как-то ты с ней приходил, мне показалось, что ты был ей как рыбе зонтик, – почесав голову, со смехом сказал Чан Шаолэ. – Вы уже год знакомы, неужели не болтаете о пустяках?

Болтаем, но только о своих дочерях, – ответил Чжу Хайпэн.

В это время вертолёт, на котором прибыл Фан Инда, медленно спускался на лужайку рядом с залом для торжеств армейской группы. Командующий армией Чэнь Хаожо и другие давно уже дожидались его там.

Дюжий Фан Инда ступил на тут же поднесённый несколькими солдатами трап. Внезапно его правая нога замерла, тело накренилось вправо, рукой он инстинктивно схватился за правый бок. Один из старших лейтенантов прыжком подскочил, чтобы поддержать Фан Инда.

Фан Инда медленно повернул голову, вперился взглядом в старшего лейтенанта и медленно проговорил:

Я что, по-твоему, сам ходить не умею?

Старший лейтенант сконфуженно убрал руки и отскочил в сторону. Это происшествие помешало провести приветствие в установленном порядке. Генерал-майору Чэнь Хаожо осталось лишь последовать за Фан Инда. Когда Чэнь Хаожо понял, что Фан Инда направился не к «ауди», припаркованной за лужайкой, а к залу для торжеств, он вынужден был сказать:

Заместитель командующего Фан, вы четыре часа провели в дороге, летели из Пекина в город С, а потом сразу сюда. Лучше сначала восстановите силы в гостинице.

Лицо Фан Инда слегка перекосилось.

Я думал, что вся эта спешка, чтобы посмотреть ваши учения, – не замедляя шага, бросил он Чэнь Хаожо. – Сначала предоставьте мне план учений и заварите чай.

Несколько штабных офицеров стремглав убежали. Фан Инда только уселся в зале для торжеств, как с чашкой чая подбежала красивая солдатка и поставила её на стул. От волнения она выронила крышку. Звон упавшей на пол крышки словно заклинанием пригвоздил к месту всех присутствующих в зале.

Фан Инда наклонился и поднял хрустальную крышку с отпавшей ручкой.

Ничего страшного, чертёнок, – с улыбкой сказал он, – ты ещё рядовая, тебе нужно поучиться сдержанности, тогда и промахов будет меньше. Все садитесь, в ногах правды нет.

Только Чэнь Хаожо сел рядом с Фан Инда, все офицеры остались стоять. Солдатка заплакала.

Чертенок, не дело это – сопли распускать, ты же солдат, – с мягкой улыбкой сказал Фан Инда.

Солдатка всхлипнула, закрыла лицо руками и бросилась к двери. Один лейтенант пробежал за ней несколько шагов, прокричав:

Вернись!

Фан Инда замахал рукой:

А она с характером, прямо как моя третья в детстве. Не смущайте её.

Секретарь Лян Пин, всюду следовавший за Фан Инда, увидев улыбку на его лице, сел и призвал остальных:

Садитесь, садитесь! Не в карауле же.

Фан Инда отхлебнул чай и, откинувшись на диван, произнёс:

Обстоятельства стремительно меняются. На этот раз была официально определена политика развития, направленная на укрепление армии наукой и техникой и качественное строительство армии. Командующий армией Чэнь, что нового в этих учени ях?

Чэнь Хаожо ещё не успел ответить, как офицер штаба уже вручил Фан Инда план учений. Фан Инда внимательно прочёл первые две страницы, потом его терпение иссякло, лицо ещё больше почернело, и в конце конов он с силой хлопнул планом по стулу, наклонил голову и впился глазами в Чэнь Хаожо. Чэнь Хаожо невольно поднялся на ноги.

Фан Инда тоже поднялся и холодно процедил лишь одну фразу:

Командир армии Чэнь, а у вас много лишних денег. Он сделал шаг в сторону выхода.

Всё же сначала посмотрю учения, а потом буду судить. Как говорит председатель Мао: «Кто не занимается исследованием и изучением, тот не имеет права высказываться». И это абсолютная истина. Командир армии Чэнь, иди за мной. Может быть, в этих учениях и есть что-то новое. За последние годы дивизия «А» была хорошо оснащена: в позапрошлом году системой автоматизированного управления, три месяца назад – микроволновой системой наблюдения. Так что, может, и будет толк от этих учений.

Поужинайте перед уходом, – сказал Чэнь Хаожо, спускаясь со ступенек, – вам нужен отдых. Генеральное наступление завтра в восемь утра. Переночуете в штабе и всё успеете.

На передовой поужинаю.

И Фан Инда отправился прямиком к вертолёту.

Чэнь Хаожо скрепя сердце отправился за ним. Ожидания Фан Инда были явно далеки от реальной ситуации на учениях. Если так повернулось дело, то учения вышли на одностороннюю дорогу и ничего уже не изменить. И уж точно Чэнь Хаожо не ожидал, что командир дивизии «С» уровня «бета» как раз готовит бурю.

Чан Шаолэ и Чжу Хайпэн вышли из машины, и тут же их внимание привлёк прекрасный вид. Справа от командного пункта стояла низкая камфорная рощица, несколько гинкго6 с достоинством возвышались среди камфорных деревьев. Цзян Юэжун, одетая в белый костюм, медленно проплывала под гинкго, время от времени останавливаясь под деревьями и вглядываясь в высокие кроны.

Чан Шаолэ толкнул Чжу Хайпэна и прошептал:

Смотри, она же влюбёна. Перейдёшь в наступление сейчас, и половина дела сделана.

Чжу Хайпэн покраснел и заскрипел зубами:

Она о прошлом думает, как же ты этого не понимаешь. О былом.

Чан Шаолэ собирался что-то сказать, но увидел, что Цзян Юэжун уже их заметила и направляется к ним, поэтому спешно потянул Чжу Хайпэна вперёд. Подойдя поближе, Чжу Хайпэн увидел неотразимую красоту зрелой молодой женщины, только вышедшей из душа. Длинные мокрые волосы рассыпались по изящным линиям ее тела, струясь по их изгибам, словно очаровательная мелодия; ее румяное персиковое лицо, на фоне полной груди, выглядело ещё более свежим и нежным. Багровый закат просачивался между деревьями, приводя сердце в трепет.

Чжу Хайпэн неуклюже заулыбался, слегка не к месту потёр руки и, заикаясь, проговорил:

Цзян, директор Цзян, не узнал тебя. Никогда не видел тебя в штатском.

Цзян Юэжун непринуждённо взглянула на обоих мужчин и сказала:

Единоразовая отладка завершена, значит, задание выполнено. У меня с собой только форма была, за эти несколько дней я измазалась, как макака в глине. Командир Чан, у вас такие хорошие солдаты – согрели мне несколько тазиков воды, чтобы я смогла вымыться и сменить одежду. Это же не нарушение законов военного времени?

Если будешь всё время вот в таком виде ходить перед моими солдатами, то боеспособность дивизии «С» возрастёт на тридцать процентов. Какое же тут нарушение законов? – расхохотался Чан Шаолэ.

Глава Цзян в вашей дивизии наладила аппаратуру, тут куда больше тридцати процентов – подхватил Чжу Хайпэн.

Главный конструктор ещё не проверил, так что рано пока оценивать, – махнула рукой Цзян Юэжун.

Времени у нас полно. Вы, главный конструктор и главный инженер, пошепчитесь пока наедине, а я пойду в поварское отделение узнаю, не найдётся ли у них рюмашки-другой за победу, – сказал Чан Шаолэ.