Прорыв
Лян Пин, увидев неловкость Чэнь Хаожо, улыбнулся, чтобы разрядить атмосферу.
Начальник, у вы немного предвзято смотрите на эти учения. Мне не по чину это говорить, но если даже и так, то это не вина командующего армией Чэня. Рим не в один день и не в одиночку строился.
Но Рим был разрушен в один день одним человеком, – упорствовал Фан Инда. – Ладно, не будем сейчас об этом. Завтра при свете дня всё встанет на свои места.
Выпейте молоко, товарищ командующий, – сказал Чэнь Хаожо.
Фан Инда взял молоко и кивнул.
Я верно сказал, что ты разносторонний. Когда я ругаю командующего армией Вана, он нервничает; когда ругаю командующего армией Циня, он с ума сходит, а командующей Чжан пышет злобой. А ты напоминаешь мне выпить молока. Садись, поговорим. Садись.
Но разве в тот решающий момент командующий армией Чэнь не был в Пекине? – Лян Пин пододвинул стул Чэнь Хаожо.
Вы в то время были в других армиях, там, пожалуй, это глубже чувствуется.
Поэтому я и считаю, что курс качественного строительства армии, разработанный военный комиссией, весьма мудр и своевременен, – махнул рукой Фан Инда. – Качество – это корень, а наука и техника – фундамент. Мы не можем ждать, пока случится
«Буря в пустыне», и только тогда отказаться от всего ненужного. Это большой контраст между собранием в Пекине и реальностью, от этого я нервничаю.
Товарищ командующий, – заговорил так всё время и стоявший Чэнь Хаожо, – я тоже как-нибудь выберусь послушать идеи военного совета. Время уже позднее, вам нужно отдохнуть, чтобы завтра смотреть учения. Учения уже организованы, так что вы смотрите, анализируйте и критикуйте в соответствии с идеями военного совета.
Эти слова оказались очень уместными. Фан Инда взглянул на Чэнь Хаожо и кивнул.
Тебе тоже за пятьдесят перевалило, и тебе хорошо бы отдохнуть.
Наконец в штабе учений остался только оранжевый свет из окна оперативного отдела, льющийся в глубокую тёмную ночь.
К рассвету в командовании дивизии «А» было уже всё готово, включая тщательно сваренную пшённую кашу.
Хуан Синъань некоторое время постоял в дверях, глядя в небо, затем крикнул офицеру:
Стой здесь, а как увидишь вертолёт – немедленно зови меня.
Вернувшись в оперативный отдел, он окликнул другого офицера, развернулся к карте, повернувшись спиной к офицеру и со всей строгостью отчеканил:
Приказ: всем участвующим войскам, второй этап операции начнётся ровно в 8:00 утра. Надеюсь, что все части будут продолжать прилагать усилия по уничтожению всех «синих» войск и успешно завершат славные учения, возложенные на нашу дивизию военным округом и армейской группой.
«Красная» и «синяя» армия начали ожидать результатов от своих планов.
Чжу Хайпэн приказал дюжине рядовых запаковать дисплей и осторожно погрузить его на грузовик марки «Освобождение».
Командир роты Чжао, – проходя мимо, сказал он, – будьте очень осторожны по дороге. Эта штука больше всего боится тряски. Выйдет из строя всего один сантиметр, и это может привести к неверной оценке ситуации на поле боя.
Командир роты Чжао вскочил на подножку, одной рукой похлопал по борту кузова и прокричал:
Первый класс!
В кузове виднелась дюжина солдат: четверо сидели спереди, четверо сзади и ещё по двое на каждой стороне, огораживая двухметровый дисплей.
Чжу Хайпэн довольно улыбнулся.
Вот смекалка! – похвалил он. – На живой подложке везти дисплей! Да такая во всём мире одна.
Это не моя смекалка, – сказал командир роты Чжао, – это сестрица Цзян придумала. Начальник Чжу, не хотите ли ей что-нибудь передать?
А ну не груби старшим, – с напускной строгостью ответил Чжу Хайпэн.
Командир роты Чжао вскарабкался на дверь и скорчил гримасу.
Так передать или нет? Если нет, а меня сестрица Цзян спросит, я так и передам, что вы ничего не сказали.
Не трать время, – сказал Чжу Хайпэн, – вот-вот учения начнутся. Если она ещё там, то скажи, что пока всё хорошо. Пусть возвращается к маленькой Иньян.
Грузовик медленно тронулся.
Чжу Хайпэн подошёл к броневику и сказал водителю с пулемётчиком:
Кроме полуроты на передовой в дивизии «C» остался только один броневик, и вы двое. Отправляйтесь и проверьте, что там впереди.
Примчался красный внедорожник, из окна выглянул младший сержант и крикнул:
Подождите!
Младший сержант протянул Чжу Хайпэну два многоярусных пищевых контейнера с подогревом.
Командир дивизии Чан и сестрица Цзян велели мне передать вам сегодняшнюю еду.
У нас с собой сухой паёк, но мы проголодались, – сказал Чжу Хайпэн.
Он откинул крышку с первого отсека.
Вы, должно быть, больше часа сюда ехали из дивизии. Это вчера готовили?
Говорят, наша побеждённая дивизия станет победителем, – ответил младший сержант, – никто и глаз не сомкнул. В четыре– пять часов уже все на ногах были. Сестрица Цзян предложила отделению поваров приготовить всем, а особенно вам, несколько блюд, от каждого по одному. Командир дивизии Чан приготовил свинину с арахисом, сестрица Цзян приготовила два – рисовые шарики и капусту с креветками. А вот эту тушёную с перцем свинину я готовил.
подошёл, прихрамывая пулемётчик.
Начальник Чжу, как думаете, мне вернуться обратно с этой машиной? Еды здесь на троих не хватит, а сейчас не война, пулемётчики тут не требуются.
Хорошо, хорошо, – ответил Чжу Хайпэн, – нечего внутри жариться.
Кажется, я тут точно пленник, – вздохнул водитель, – у этой машины даже заслонки нет. Зачем командир полка назначил меня на неё? Если бы не Чжао У из деревни, который пошёл в контратаку с командиром полка Чу, никто бы и не узнал, что я в плену. А теперь он вернётся и будет выпендриваться. Чжао У куда лучше живётся, чем мне.
Чжу Хайпэн, поняв, что он не шутит, тут же ответил:
Товарищ ефрейтор, тогда и ты возвращайся с машиной, а броневик я сам поведу. А вы поторопитесь, до атаки осталось всего полчаса.
Как хорошо, что я не в плену! – запрыгал водитель. Чжу открыл дверь джипа и толкнул шофёра.
Отдохни, я поведу.
Чжу Хайпэн проводил взглядом покидающих район действий солдат и сам повёл броневик на передовую. Огненное солнце разбрызгивало миллионы лучей на необъятную землю. Непрерывная цепь холмов – это сплошная тишина и только тишина. Безмолвие.
Время доставать козыри из рукава.
Самое невыносимое время.
Рядовые «синих», которых не набралось бы и на две роты, смотрелись одиноко в длинных окопах. Из блиндажа то и дело доносился чей-то разговор.
Командир, у меня ноги дрожат.
Это же учения, чё ты дрожишь.
Так он в детстве штаны мочил от одних только хлопушек.
Командир, главные силы отозвали, а мы-то двумя ротами справимся?
Эй, духи, чего переживаете? Бросайте свои холостые фугасы. Как бросите с десяток раз, так берите в охапку винтовки и ждите, пока вас возьмут в плен.
Так будет или не будет подкрепление от основных сил? Товарищ командир роты, вы уж нам расскажите.
Командир роты странно расхохотался.
Почему вы смеётесь, командир? Разве мы не должны победить? Неужели нас принесли в жертву?
А ну чего расшумелись! Передайте по обе стороны! Непрерывная стрельба запрещена! Кто будет стрелять очередями, тот потом и будет всё в порядок приводить. А суть в том, что нас тут больше сотни, и на этих учениях у нас два пути – погибнуть или попасть в плен.
Товарищ командир, я третий год служу и уже два раза погибал.
Отставить разговоры! Просто передайте сообщение. Командир полка Чу сказал, что если продержимся час, то вся рота получит коллективную награду за подвиг третьей степени. А я скажу вам, что если продержимся ещё полчаса, то награду получит каждый лично.
Командир! Враг наступает! Ого! У них и танков, и броневиков тьма-тьмущая. Людей тысяч несколько.
Передай ещё вот это: атаковать, когда подойдут ближе. Кто сегодня утром выдаст направление основных сил, тот получит взыскание!
Первый полк дивизии «А» шёл в атаку.
Фань Инмин и Лю Дунсюй плечом к плечу стояли на броневике, движущимся вместе с главными силами. Фань Инмин в бинокль осмотрел свои части и приказал связисту броневика:
Вызови все танки и броневики.
Связист вызвал каждую машину и передал приёмник Фань Инмину.
Говорит первый, говорит первый, – начал Фань Инмин, – замедлить ход, держать строй клином. Пехоте, идущей за машинами, не покидать сектора шестидесятиградусного острого угла машин. Только так можно избежать потерь. Третий батальон, не оставлять склоны без присмотра.
Я, пожалуй, останусь в штабе, – сказал Лю Дунсюй, – не гожусь я для командования боевыми действиями.
Не будешь смотреть ближний бой? – спросил Фань Инмин.
Ли Те спрыгнул с мотоцикла, нагнал броневик и вскарабкался на него.
Комиссар Лю, телеграмма от командира дивизии Хуана. – Он протянул телеграмму Лю Дунсюю. – Велел вам немедленно возвращаться. Заместитель командующего Фан и командир армии Чэнь час назад покинули штаб учений. Сказали, что едут в штаб дивизии, но пока никого нет.
Лю Дунсюй спрыгнул с броневика, сел на мотоцикл Ли Те и покатил в обратном направлении. «Красная» и «синяя» армии уже начали огонь с двух возвышенностей.
Чжу Хайпэн прислушался к выстрелам и, оглядев в бинокль возвышенность, увидел, что «красные» уже прорвали первую линию обороны «синих». Он достал из машины подогретую еду, вынул блюда, приготовленные Цзян Юэжун, и принялся есть из контейнера.
Выстрели внезапно стали очень редкими. Чжу Хайпэн торопливо собрал еду и глянул на часы на руке. «Всего тридцать восемь минут продержались, никакого удовольствия». Он влез в броне- вик, выжал максимум тяги, снова выскочил и стал осматривать в бинокль поле боя.
Авангард дивизии «А» уже начал зачистку поля боя.
Фань Инмин, предчувствуя неладное, понукал водителя. Броневик махом взлетел на холм, но Фань Инминь увидел лишь сотню с небольшим «синих» солдат со значками военнопленных, сидевших кружком.
Фань Инмин окинул «синих» взглядом и подумал: «Странно, Чу Тяньшу не настолько глуп, чтобы на защиту такой важной возвышенности отправить одну только роту солдат без подкрепления. Похоже, даже тяжёлое вооружение не задействовал».
Никто из «синих» не заговорил.
Наш командир полка спрашивает, почему только одна ваша рота защищала эту точку? – спросил старший сержант дивизии
«А», – почему никто не отвечает?
Но никто так и не ответил.
Вы уже в плену, а всё рыпаетесь, – вырвалось у старшего сержанта.
Одна дивизия за сорок минут взяла в плен половину роты, – сказал один из «синих», – да вам стоит похвастаться об этом в ООН.
Воробей, пусть и подстреленный из пушки, а убит. Убийство засчитано, – ответил старший сержант.
Старший лейтенант «синих» побледнел, поднялся и, глядя на Фань Инмина, сказал:
Товарищ полковник, мы утром не завтракали. Разрешите, пожалуйста, нам развести походный костёр. А ещё прикажите, пожалуйста, вашей заносчивой птице-говоруну успокоиться. Вы же наверняка не хотите некрасивых сцен.
Фань Инмин внимательно осмотрел этого долговязого парня и тут же заявил:
Я могу удовлетворить оба требования. Слушай мой приказ! Любой из первого полка, кто будет мешать сплочённости, получит строгий выговор. Отделение поваров из штаба, у вас есть тридцать минут, чтобы приготовить вкусную еду для половины роты дивизии «С», чтобы выразить уважение от лица всего личного состава первого полка дивизии «А». Пехотная рота без поддержки тяжёлого вооружения сорок минут продержалась под атакой усиленного полка, это доказывает, что они все – квалифицированные воины. Товарищ старший лейтенант, вы удовлетворены такой организацией?
Старший лейтенант «синих» коротко ответил «Спасибо!» и снова сел.
Товарищ старший лейтенант, – снова заговорил Фань Инмин, – могу ли я задать несколько вопросов, которые не касаются ваших военных тайн?
Старший лейтенант встал.
Можете, если они не касаются личного.
Как так вышло, что вы, главные силы передовой, не поели?
Весь состав отдела поваров брошен в бой, некому нам готовить еду.
Вам не оставили пути к отступлению, и вы не высказали своё мнение по этому поводу?
Хотя вы пытаетесь вытянуть из меня сведения, я всё же с удовольствием вам отвечу: долг солдата – беспрекословно исполнять приказы.
А вы очень сообразительны, старший лейтенант.
Фань Инмин так и не смог догадаться, что же замыслили «синие», поэтому, не выдержав, спросил:
Неужели ваш Чу Тяньшу приготовил ловушку?
Старший лейтенант посмотрел на часы и расплылся в улыбке.
Товарищ командир полка Фань, сейчас уже десять минут десятого. Теперь я могу всё вам рассказать: мы с вами сейчас приятно беседуем, и поэтому третья рота дивизии «С» перевыполняет задание учений.
Объясни-ка.
Нашей роте было приказано задержать ваш полк на нулевой возвышенности на час. А если точнее, нашим заданием было дать отпор и заслонить основные силы, идущие в обход. Вас оставили в дураках, потому что вы напрасно потеряли здесь пятьдесят минут.
К ним уже опрометью бежал с донесением рядовой.
Товарищ командир полка, со стороны рощи в долине доносятся звуки броневиков. Возможно, это основные силы «синих».
Фань Инмин пронёсся несколько шагов, и, повернув к старшему лейтенанту «синих» лицо, ставшее белее снега, сказал:
Приятного вам аппетита.
В долине несколько солдат первого полка дивизии «А» медленно приблизились к кружащемуся на одном месте броневику, затем ловко бросились к нему и вскарабкались на верх. Кто-то пытался открыть люк, а кто-то кричал внутрь.
Фань Инмин выпрыгнул из джипа, задыхаясь от ярости, перескочил речушку и заорал солдатам:
Что тут происходит?! Подбежал один из солдат.
Докладываю, товарищ командир полка, похоже, что машина неисправна. Люди внутри должны нас видеть, но, возможно, не могут открыть люк.
Совершенно неожиданно для Фань Инмина из броневика показался Чжу Хайпэн, с которым они вместе прослужили двадцать лет и которого можно было считать единственным достойным соперником. Он невольно застыл на месте, уставившись на броневик сквозь Чжу Хайпэна.
Чжу Хайпэн расстегнул запонки, достал носовой платок и отряхнул им грязь с ноги.
Только я один, – сказал Чжу Хайпэн, показывая на табличку на груди, – жаль, что я не тот, кого ты хотел увидеть, братец Фань.
Фань Инмин, наблюдая, как Чжу Хайпэн выбросил носовой платок и сполоснул руки водой, после того как стряхнул платком грязь, не удержался от ледяной усмешки.
Сколько лет не виделись. Вижу, ты ещё больше западных штучек нахватался.
Это дурная преподавательская привычка, – самоиронично усмехнулся Чжу Хайпэн, – всегда хотел, чтобы мой вид соответствовал моим лекциям. А сегодня это и правда совсем не к месту.
Фань Инмин оглядел проницательным взглядом ворот и манжеты Чжу Хайпэна и язвительно проговорил:
Как жаль, что у военных всего пара рубашек. И как ты оказался в броневике «синих»?
Попросил Чу Тяньшу одолжить один, – улыбнулся Чжу Хайпэн, – хотел убедиться, появится ли Фань Инмин на передовой. Если честно, то я немного разочарован.
Нет у меня времени тут с тобой зубоскалить. Хочешь что-то сказать, так выкладывай.
Я тебе прямо скажу: Фань Инмин, которого я помню, на игрушечных учениях сейчас должен был бы спать крепким сном в командном пункте за десятки километров отсюда.
А не ты ли игрушки испортил? – спросил Фань Инмин и повернулся к подошедшим Цзяо Шоучжи и Танлуну. – Доложите в командование дивизии и штаб, что в назначенном районе второго этапа учений была только половина роты «синих», положение основных сил неизвестно. Это серьёзное нарушение правил учений. Первый полк дивизии «А» ожидает приказа в районе нулевой возвышенности. Нужно ли прекратить учения? Прикажите всем батальонам первого полка произвести все работы по укреплению данного района, роте специального назначения производить разведку в радиусе двух километров данного района и немедленно докладывать мне при обнаружении чего-то необычного.
Прямо как генерал, – покивал Чжу Хайпэн.
Ты дошутишься, —сказал Фан Инмин. – Зря ты полвека назад родился. Если ты не учитываешь ситуацию в стране и в армии, то долго форму не проносишь. Тан Лун, как думаешь, где лучше установить командный пункт в данном районе?
Прямо там. – Тан Лун без раздумий показал на рощу в излучине реки. – Начальник Чжу, поздравляю вас запуском первой во всём округе микроволновой системы наблюдения.
Это результат тяжёлого труда семи тысяч солдат дивизии
«С». Не мне срывать этот плод. Если бы у ваших первого и второго полка был дух сотрудничества, то не возникло бы между вами незащищённого зазора шириной почти в пять километров. И мой последний выход в карьере не стал бы таким блестящим.
Фань Инмин изумлённо взглянул на Чжу Хайпэнга.
Да, сегодня ты выиграл партию, но какими подлыми методами…
С тобой очень весело препираться, – сказал Чжу Хайпэн, – а тебе не кажется, что твоё самомнение имеет под собой сомнительное основание? Вот Тан Лун младше тебя на семь–восемь лет, и если ты не будешь двигаться дальше, то тебе его не догнать.
Начальник Чжу, – сказал Тан Лун, – не надо меня сюда приплетать. А я что? Справляюсь со штабной работой, и хорошо.
Знаю, у него скрытого потенциала побольше, чем у меня будет, – сказал Чжу Хайпэн.
Во время разговора со стороны реки подтянулись отряды людей. Молодой полковник, командир второго полка дивизии «А» Цзянь Фань, который их привёл, подбежал к Фань Инмину со словами:
Командир полка Фань, ты тоже не по-товарищески поступил. Нашему второму полку ни рожек, ни ножек не оставил.
В глазах Фань Инмина вспыхнуло презрение, слабо прикрытое вежливостью.
Командир полка Цзянь, ты заришься на каких-то полроты.
Запиши в долг.
Неудивительно, что отголоски всего полчаса доносились, – с облегчением выдохнул Цзянь Фань, – один полк дивизии уровня «бета» полдня бы сражался…
И вдруг его осенило.
Так… так, где они? – начал заикаться он.
Если Чу Тяньшу действует опрометчиво, то сейчас поджидает где-нибудь, чтобы сразиться с вами.
Невозможно! – торопливо выпалил Цзянь Фань. – Это учения. Даже если Чу Тяньшу и глупит, но правила он знает.
Вчера, когда около десяти стемнело, Чу Тяньшу отвёл свои основные силы через зазор между нашими двумя полками, – сказал Фань Инмин, – для него это уже не учения.
Командир полка Фань, я должен внести поправки в твоё предположение. То, что «синие» откуда-нибудь выскочат за нашими спинами, ещё доказать надо. Я со всей ответственностью говорю, что, когда вчера вечером второй полк закрепился в районе обороны, там и синяя муха не пролетала.
Это ответственность первого полка, это мы изменили расположение позиций, – сухо сглотнув, отрешённо сказал Фань Инмин.
Обстановка стала напряжённой и неловкой. Цзянь Фань взял бинокль и осмотрел две возвышенности. Увидев солдат, укрепляющих район, он нашёл тему для разговора:
Старина Фань, это же учения. Возьмём эти две возвышенности, и хватит, чего ещё выдумывать-то?
До получения приказа нам нужно быть осторожными. «Синие» могут атаковать в любой момент, – ответил Фань Инмин.
В этот момент в небе над районом учений появился вертолёт.
Чжу Хайпэн посмотрел в бинокль и сказал:
Заместитель командующего Фан исхудал и выглядит несчастным. А командующий армией Чэнь почернел лицом, словно Ли Куй8. Если Чу Тяньшу бесцеремонно выбьет командование вашей дивизии, то это станет ярким пятном во всей истории армейских учений.
Фань Инмин, развернулся, чтобы уйти и бросил:
Полегче. А то злорадствуешь тут, пока лежачего бьют.
Ещё раз скажи. – Чжу Хайпэн не выпускал бинокля из рук. – А то, кажется, я не расслышал.
Фань Инмин, остановившись, развернулся и отчеканил каждое слово:
Сколько же подлецов в командовании.
И правда. – Чжу Хайпэн продолжал следить за вертолётом. – Ради того, чтобы потрясти твоего тестя и распрощаться с подобными учениями, можно и подлецом побыть.
Командир полка Фань, не уходи, – прокричал Цзянь Фань. Фань Инмин остановился.
Ну что ещё?
Цзянь Фань пробежал несколько шагов.
Старина Фань, в командовании дивизии осталась только комендантская рота. Если что-то случится, то будет большая беда. Нашим полкам лучше бы побыстрее вернуться. Дивизия «С» сошла с ума, они же нарочно хотят нас опозорить.
Фань Инмин развернулся всем телом.
Положение противника неизвестно. Лучше на прежнем месте ожидать приказа. Если нарушится построение и общее расположение на фронте, то ущерб будет больше.
Офицер Бай, – крикнул Цзянь Фань и пробежал ещё несколько шагов к Фань Инмину. – Старина Фань, мы с тобой разные песни поём. Я всё-таки признаю, что это учения. Офицер Бай, прикажи замыкающим отрядам передвинуться в авангард, второму батальону форсированным маршем двигаться к командному пункту дивизии. Цель – приспособиться к изменившимся условиями учений. Начальник Чжу, старина Фань, спешу откланяться. Фань Инмин прекрасно знал об эффекте этих действий Цзянь Фаня в мирное время. Он подумал о Фан И, с которой разошлись пути, и очень чётко представил, как решение ожидать приказа в исходном месте пагубно отразится на дивизии «А». В полном смятении он оцепенело смотрел на уверенный силуэт уходящего
Цзянь Фаня.
Нарушение правил «синими» внесло неожиданные изменения. Фань Инмин самовольно поведший первый полк напролом, через несколько дней сам стал мишенью. Это та реальность, с которой был вынужден столкнуться Фань Инмин. Хоть поступок Цзянь Фаня вызывал презрение у него, он признавал, что такое умение позволяет таким людям, как Цзянь Фань, в мирные времена чувствовать себя вольготно в казармах.
Чжу Хайпэн, который не уловил этой разницы между профессиональными военными Фанем и Цзянем, сокрушался:
Неудивительно, что вы занимаетесь такого рода учениями. Дивизия «А» – просто плеяда талантов. Инмин, ты бы изменил своё решение. Даже если командованию дивизии ничего не угрожает, то ты, таким образом, свою провинность смягчишь на три степени.
Фань Инмина раскусили, и его лицо некрасиво исказилось. Он невольно принялся медленно прохаживаться, чтобы утихомирить бурю, поднявшуюся в душе.
Моя слабость в том, что я не разносторонний, – посмеялся над собой Чжу Хайпэн, – Инмин, ты все эти годы круто вырывался вперёд, неплохо бы и задний двор в порядок привести. Если Фан И тебя не понимает, не позволяй себя использовать… Твоя гибкость – это хорошо. На мой взгляд, тебе бы тоже не помешало отправить один батальон, чтобы подлизаться к самодуру Хуан Синъаню.
Фань Инмин повернул багровое лицо и со злостью бросил:
Я не просил тебя учить меня жизни!
Он стремительно отошёл от Чжу Хайпэна и направился к роще у излучины.
Чжу Хайпэн ошарашено замер, коря себя, поскрипел зубами, нахмурился и ударил кулаком по воздуху. Вертолёт с Фан Имином и Чэнь Хаожо на борту медленно удалялся.
Хуан Синъань, который сидел на командном пункте дивизии
«А» и самолично руководил учениями, долгое время пребывал в замешательстве. В отделении поваров уже остыла подогретая пшёнка, а Фан Инда так и не было. В половину восьмого Хуан Синъань наконец получил сведения о том, что Фан Инда отбыл смотреть учения. Он отправил людей следить за небом, но учения уже начались, а в небе никого не показалось. Офицер штаба напомнил, что, возможно, Фан Инда отправился прямо в район учений. Хуан Синъань, будто статуя, в полном молчании восседал перед картой. Только когда пришло сообщение об успешных учениях в первом и втором полку, он почувствовал облегчение.
Когда следом пришло сообщение о том, что местоположение основных сил «синих» неизвестно, Хуан Синъань ошарашенно просидел больше десяти минут. Будучи профессиональным военнослужащим, он сразу понял, что это нехороший знак. Полагаясь на свой опыт, накопленный за десятилетия службы, за те десять с лишним минут он пришёл к такому решению: непременно нужно упирать на то, что дивизия «С» нарушила правила, и заставить штаб остановить учения.
Когда Цзянь Фань привёл второй полк для обороны штаба командования, Хуан Синъань уже четыре раза позвонил Чжао Чжунжуну.
Когда на пятый раз Чжао Чжунжун наконец поднял трубку, Хуан Синъань уже потерял вежливость:
Командир дивизии «А» Хуан Синъань. Начальник штаба Чжао, режиссёр Чжао, если меняете план учений, то нужно заранее предупреждать.
Я тебе сколько раз говорил, что в плане учений ничего не изменилось, – ответил Чжао Чжунжун.
Так значит, это заместитель командующего Фан добавил номер в программу? Объясни мне! – встал Хуан Синъань.
Мне как вчера вечером досталось, так я ни на шаг от оперативного отдела не отходил. Откуда мне что-то знать?
Ты же режиссёр! – хлопнул по столу Хуан Синъань. – Ты разве не должен сообщить нам текущее местоположение «синих»?
Если бы я знал, то не сообщил бы? – Чжао Чжунжун ходил кругами со страдальческим лицом. – Я как получил донесение от Фань Инмина, так их почти час уже ищу, а они не отвечают. Что я могу поделать?