Со смертью наперегонки

Глава 1

– Ты опять ослушался!

Прикованный к телеге Страг дернулся, когда плеть хлестнула по обнаженной спине. Ковмак ударил снова.

– Что тебе стоило добить? Устроить хороший, зрелищный бой?! Я тебя выходил, чертов подкидыш! Дал пищу и кров! Научил драться! И чем ты платишь?!

Удар рассек кожу до крови. Страг процедил:

– Я отплачу так, что век будешь помнить!

Плеть в очередной раз обрушилась на плечи. Парень стиснул зубы, пережидая боль. Мускулистую спину покрывают шрамы – хозяин цирка Ковмак частенько наказывает Страга с самого детства. Иногда поручает это своему помощнику Эриху – самому жестокому бойцу в цирке. Он сейчас стоит у повозки вместе с остальными, наблюдает.

Страгу хотелось одного – размазать этих двоих по всем фургонам цирка. Сделать это давно чешутся руки, особенно – набить морду Эриху. Но руки – в цепях, на запястья давят металлические браслеты. Спину жжет от ударов, туда будто насыпали углей. Мстить он будет потом.

– Этот сопляк еще и что-то вякает! – фыркнул Эрих насмешливо.

В толпе раздались солидарные смешки.

Здесь и другие поединщики, жонглеры, фокусники, дрессировщики диких лесных кошек и летучих мышей. Даже повар пришел поглазеть, вместо того, чтобы разжечь костры и заняться ужином. Все смотрят, как Ковмак бьет провинившегося. Всегда приятно посмотреть, как наказывают кого-то другого, а не тебя.

С серого неба начал лить дождь. Капли падают на волосы собравшихся, стекают грязными струйками по лицам.

Бросив плеть, Ковмак плюнул и ушел к себе в крытую повозку. Остальные тоже начали расходиться. Под сапогами громко чавкает грязь.

Эрих посмотрел на Страга, на брошенную плеть, по которой бьют частые капли.

– Ну тебя к свиньям с этим дождем, – бросил он. Подобрав плеть, тоже ушел.

Страг подавил злую усмешку – Эрих в последнее время частенько кашляет, так что мокнуть и простужаться ему не с руки. Потеряет здоровье – пиши пропало. Таким, как он, кроме этого цирка, не рады нигде.

По небу прокатился громовой раскат. Беззвучно блеснула молния.

– Переждем непогоду! – гаркнул Ковмак, высунувшись из повозки. Зычный голос перекрикивает хлещущие по земле струи воды. – Утром тронемся дальше!

Он брезгливо посмотрел на прикованного к телеге Страга, швырнул в грязь ключ на шнурке.

– Кто-нибудь, отстегните этого щенка!

Все разошлись, активно обсуждая увиденное – мол, Ковмак всыпал мало, надо бы добавить. Страг – постоянно нелюдимый, держится особняком, плети ему лишь на пользу. Да и почаще его хлестать, чтоб не зазнавался.

Кто-то спрятался от дождя в фургонах, кто-то вернулся к костру под навесом, где сейчас готовят ужин.

К телеге, где стоит уже вымокший Страг, подошел Рут. Невысокий крепыш, в цирке недавно. Подобрав ключ, он освободил товарища.

Страг принялся растирать затекшие от металлических колец запястья. Продавленные в коже полоски приобрели синеватый оттенок. У Рута под глазом кровоподтек, под ноздрями засохшая кровь, он припадает на одну ногу – после сегодняшнего боя со Страгом.

– Дай ему волю, забьет до смерти, – посочувствовал он. – Ты как?

– Заживет, – буркнул подкидыш. – Не в первый раз.

– Послушай, – сказал Рут, – я жив только благодаря тебе. Ты не стал добивать…Но Ковмак так по-свински тобой обошелся… Да и остальные уже косятся. Не понимаю. Я думал, вы тут все держитесь вместе!

Страг мрачно оскалил зубы.

– Что тут понимать. Все просто. Если часто проигрываешь или зрителям скучно, тебя вышвыривают. Каждый старается удержаться.

Подобрав промокшую рубаху с курткой, он направился к костру. Там под навесом уже варят похлебку, в воздухе стоит аппетитный запах. Он машинально нащупал на груди невзрачный амулет, проверил, на месте ли. К счастью, шнурок крепкий, так что черный камень с гладкой поверхностью никуда не делся.

Взгляд Страга то и дело устремляется к повозке, куда ушел Ковмак, кулаки сжались до хруста. Подкидыша прилюдно наказывали и раньше, но сегодня внутри будто что-то щелкнуло. Словно пройдена некая черта. Терпеть издевательства он больше не станет и бить себя не даст.

Рут молча идет рядом, глядя то на хлюпающую грязь под ногами, то на стоящие вокруг повозки. Он нанялся в цирк в надежде, что кого-то из постоянных поединщиков убьют на арене, и тогда он займет его место. Пока что Страг – отличный кандидат. Нелюдим, не красавец – черные волосы коротко обрезаны, нос сломан в многочисленных боях. Из-под бровей хмуро смотрят зеленые глаза, от взгляда которых становится неуютно. Чуть заостренные уши немного оттопырены. В отличие от остальных в цирке, бреется регулярно, бороду не отращивает. Рут был уверен – в цирке на этого парня всем плевать, но на арене он положит кого угодно.

***

За несколько дней пребывания в цирке Рут успел разузнать кое-что про Страга.

Ковмак нашел его младенцем на пороге своего фургона почти тридцать лет назад.

Мальчик яростно цеплялся за жизнь. Его не брали болезни, от которых умирали другие. Он не простужался, мог спать на земле в прохладную погоду.

Страг быстро осваивал все, чему его учили. К совершеннолетию стал первоклассным бойцом, мог охотиться, знал целебные травы. Он безошибочно ориентировался в лесу. К тому же, парень неплохо жонглировал и умел показывать фокусы.

***

Руту цирк пришелся по нраву. Первые дни он за всем наблюдал. Кроме поединщиков, на представлениях выступают жонглеры с факелами, раскаленными прутами или бутылками с разбитым дном – зрителям нравится, когда циркачи рискуют. Иначе за что платить деньги?

Были тут еще укротители диких кошек и летучих мышей, но Рут зверей не любит. Равно как и тех, кто с ними возится.

Как-то на представлении он наблюдал следующую картину. Ковмак вызвал добровольцев из зрителей. Вышедшему пареньку предложили серебряную монету – заработок за месяц в округе, если рискнет жизнью на глазах у всех.

На бедолагу спустили голодных собак. С широко раскрытыми от страха глазами он побежал, в панике полез на врытый рядом столб. Толпа наблюдала, замирая сердце.

Внезапно он в ужасе заскользил вниз. Псов оттащить успели не сразу, несчастного искусали, так что хлестала кровь. Селяне ринулись вершить самосуд, но столкнулись с поединщиками. В ход пошли дубинки. Циркачи старались никого не убивать, просто выводили нападавших из строя. С тех пор цирк в города и деревни не заезжал, а представления давали на самой окраине. И собак оттаскивали вовремя.

***

Дождь прекратился неожиданно быстро. Промыв раны в ручье, Страг пришел к общему костру. Карлик-повар Глошель передал миску с похлебкой, и он принялся за еду. Похлебка успела остыть, но все еще была вкусной, пахла приправами и мясом. Подкидыш ел, выхватывая редкие куски мяса, прожевывая вместе с хрящами. Деревянная ложка постукивала о миску.

Рядом у огня расположились другие циркачи. Пустые миски убраны, теперь кто лежит на траве, кто просто смотрит в огонь. В разрывах между облаками проглядывает луна. Остальные, съев ужин, отправились по фургонам.

– Нет в этом мире справедливости, – проворчал Рут, делая вид, что сопереживает Страгу. – Ковмак несправедлив.

– Тоже мне, философ. Наш ушастый подкидыш, кстати, получил из-за тебя, – отозвался Намил. Низкий и коренастый поединщик с отрубленным ухом. – Раз уж заговорил о справедливости, то вспомни, как ты сегодня дрался. Это же позор! Даже не знаю, чего он тебя, дурака, пожалел.

– Оно, конечно, несправедливо, – вступил в разговор Блайвор, боец с массивными руками и шрамом на подбородке. – Но я, например, этим цирком живу. За бои мне платят, кормят и дают ночлег. И вам всем – тоже. Кому не нравится – пусть проваливает! Нечего ныть!

Рут не нашелся, что сказать. Страг тоже молчал. Мысленно он уже мстил Ковмаку, и уже тот стоит прикованный к телеге, а подкидыш бьет его плетью по голой спине и месту пониже, где спина состоит из двух половинок.

– Миром вообще правит не справедливость, – произнес негромко Глошель, поддерживая Блайвора. – А сила. Слабаки у руля не удерживаются.

– Я не хочу править миром, – произнес Страг. Голос как начал ломаться, едва исполнилось шестнадцать, так и остался низковатым теперь, когда лет ему стукнуло почти тридцать. – Хочу, чтобы меня оставили в покое, гвоздь мне в пятку! И я больше не стану терпеть оскорбления!

Глошель налил похлебки Грэхему – местному силачу. Тот взял миску и сел рядом, принялся есть. Грэхему в детстве отрезали язык, и теперь он разговаривает только с помощью жестов.

Отпустив немого, повар покачал головой.

– В жизни главное – стать сильным. А если кишка тонка, то служить тем, кто сильнее.

– Главное – не хлопать ушами, – поддел Намил с усмешкой, – особенно такими, как у тебя!

– Как ни крути, подкидыш, – заметил Блайвор, усмехнувшись, – а отсидеться не получится. Разве что – станешь покойником. Тогда проблемам конец. Покой гарантирован – на погосте! Ахахаха!

Намил захохотал вместе с ним.

Страг отставил пустую тарелку и пошел прочь. Захотелось пройтись в тишине, обдумать план мести. Да и слушать подколы в очередной раз желания не было. Хватит – слушал и терпел с самого детства.

***

Дождавшись, пока все разойдутся спать, он подошел к фургону Ковмака. Обычно хозяин цирка долго не спит – одолевает бессонница, сон приходит под утро. Однако сегодня в маленьком окошке темно.

Страг сперва счел это подозрительным. Но потом решил, что волнуется зря. У стариков все сместилось в голове – они то не спят, то спят, то имени своего не помнят. Последнее пока что к Ковмаку не относится, но вот что касается сна – вполне.

Из-за туч льется неровный свет луны. Подкидыш прислушался. Обычно, в легкие дни, многие засиживаются допоздна. Жонглеры пьют. Фокусники режутся в карты. Бывает, кто-то проигрывает недельное жалование в одну ночь. Эрих играет на удары плетью. Игрок он хороший, поэтому раздает "призовые" удары часто. Страдания и боль других ему доставляют радость… Поединщики, укротители и еще кто-нибудь – резвятся со шлюхами. Но сегодня все тихо, только в траве звучит стрекот цикад.

Рука нащупала за поясом нож. Оружие добавляет куража, но поединщик решил, что пустит его в ход лишь в крайнем случае. Он собрался проучить Ковмака, убивать незачем. Из цирка придется уйти, Страг это понимал. Куда отправиться – будет видно после.

Потянув на себя дверцу, он переступил через порог. Старик лежит на топчане, накрывшись с головой – видимо, чтобы не мешал свет луны из окна. Храп стоит такой, что, кажется, сотрясаются стены.

Страг обошел стоящий у входа стул, миновал сундуки с вещами. Ковмак теперь совсем рядом. Беспомощный и беззащитный. На миг Страг задумался, не перерезать ли старому козлу горло, но потом решил – оно того не стоит.

Протянул руку, чтобы стащить одеяло, но тут в темноте раздался голос.

– За мной пришел, подкидыш?

Чиркнула спичка, и из темноты появился Ковмак с масляной лампой в руке. Света было достаточно, чтобы осветить весь фургон изнутри, стены и полки с вещами, а также лицо старика. Крупные скулы, массивный подбородок с ямочкой, серые, похожие на кусочки льда, глаза. Короткие седые волосы аккуратно расчесаны.

Страг глянул на одеяло. Оно слетело, и на ноги быстро поднялся Эрих. Он издевательски скалил зубы.

– Значит, все же пришел отомстить, – сказал Ковмак разочарованно. – Признаюсь, не ожидал. Эрих меня убедил. Даже жаль, что я в тебе ошибся, подкидыш.

Страг не стал пререкаться. Он пришел за местью и твердо намеревался ее свершить.

Ковмак выжидающе улыбнулся. Было в этой улыбке что-то насмешливое, мол, давай, чего ждешь.

Эрих мгновенно возник между Страгом и хозяином. Подкидыш усмехнулся. Давно мечтал проверить, сможет ли уделать этого подхалима, которого Ковмак считал правой рукой.

В воздухе повисло напряжение.

Страг качнулся, кулак просвистел мимо. Быстро присел, удар ниже пояса получился резким и сильным. Эрих согнулся, лицо расплылось в гримасе боли. С губ сорвался сдавленный стон.

Поединщик повернулся к Ковмаку, но тот уже стоял рядом. Не успел Страг шевельнуться, как навстречу метнулся кулак. Челюсть обожгло, голова дернулась назад.

На Страга посыпались удары. Поединщик принялся отступать. Здоровенные кулаки Ковмака рассекают воздух с завидной ловкостью и частотой.

Кое-что получалось блокировать, но Ковмак бьет быстро, методично. Наступает, как разъяренный медведь. Жалкие пару ударов, что Страг сумел нанести, ушли мимо.

Рука сдернула с пояса нож. Замахнулся, но Ковмак выбил оружие, и то со стуком упало в темноту возле ног.

Он продолжал бить. Кулаки мелькают так быстро, что Страг не успевает защищаться. Пару раз подкидыш ощутил резкую боль в голенях, куда врезалась нога старика.

А Ковмак хорош, даже очень. Не ожидал… Мелькнула мысль, что мужик будто только прикинулся стариком, а на самом деле – убьет любого голыми руками, если его выставить на арену.

Не успел Страг опомниться, как крепкие старческие руки схватили за воротник. Колено метнулось навстречу, в живот ударило тяжелое. Охнув, он принялся хватать ртом воздух, как рыба не берегу. Еще один удар, и – старик вышвырнул его из повозки. Земля несколько раз больно ударила по спине и плечам.

Перевернувшись, он увидел, что вокруг собрались зрители. Свет луны вычленил из темноты лица циркачей.

От ударов ноет челюсть, надрывно гудят мышцы. В ушах стоит звон.

– Эта сволочь пыталась меня убить! – гаркнул Ковмак с высоты ступенек повозки. – Вы сами его вышвырните или – это должен делать я?!

Едва он скрылся в фургоне, как оттуда вышел Эрих. Спрыгнув на землю, он подошел, несколько раз пнул Страга по ребрам. Презрительно сплюнув, он скрылся в фургоне жонглеров. Весь его вид красноречиво говорил – дело сделано, теперь можно и в картишки!

Подкидыш выплюнул кровь, медленно поднялся. Освещенный луной мир обрел равновесие. Теперь он рассмотрел тех, кто вокруг. Блайвор. Намил. Глошель и Рут. Немой Грэхем тоже здесь. То ли они не спали, то ли всех вытащил из кроватей шум драки.

– Ты что, паря, захотел лишить нас всех заработка и крыши над головой? – спросил с ненавистью Блайвор. – Ты в своем уме?!

– Дурень, – бросил Глошель угрюмо.

Страг посмотрел на них в упор, сказал с вызовом:

– Сколько можно избивать друг друга?! Толпу не насытишь, она требует зрелищ все время!

– Ну так проваливай! – рявкнул Намил. – Тебя никто не держит!

Рут кивнул.

– Не говори нам, что делать!

– Да что вы с ним цацкаетесь! – крикнул Блайвор. – Пора научить его жизни!

Тяжелым ударом он сбил Страга с ног. Они с Намилом окружили, принялись избивать, норовя попасть в живот, по ребрам, по лицу, ударить побольнее. К ним присоединился Глошель. Навалились втроем. Немой Грэхем ушел, осуждающе покачав головой.

Страга били ногами, карлик-повар пару раз достал поленом. Подкидыш откатился и вскочил на ноги. На щеках свежие ссадины, под глазом коровоподтек. В груди клокочет ярость, он принялся раздавать удары направо и налево.

Страг защищался, нырял под руки, уклонялся, позволяя чужим кулакам рассекать воздух впустую. Его удары всякий раз находили цель. Он сбивал с ног одного противника, но тут же его место занимал другой.

Раздался глухой звук удара чем-то тяжелым. Страг остановился, опустил руки. Взгляд помутнел, в зеленых глазах досада. Ударили со спины! Он пошатнулся и…рухнул лицом вперед.

Рут опустил руку с камнем. Сердце ухает, словно вот-вот прорвет грудную клетку.

«Теперь место поединщика мое», – подумал он, чувствуя, как разбитые губы расходятся в волчьем оскале.

– Вот это по-нашему, – одобрил Блайвор. – Главное – результат. Добро пожаловать в клуб настоящих мужиков!

Намил испытующе оглядел остальных.

– Ковмак велел вынести его в лес.

Глошель пожал плечами.

– Ему это будет уроком, – кивнул Рут. – Не гадь там, где ешь.

– Парни, незачем оставлять этого гада в живых, – сказал Блайвор. Расстегнув ремень, он вытащил крошечный пузырек из расположенного внутри кожаной полоски кармана.

– Что это? – спросил повар подозрительно.

– Сейчас увидишь. – Блайвор протянул руку к Намилу. – Дай нож.

Намил достал из-за пояса массивный нож, протянул рукоятью вперед.

Блайвор мазнул по лезвию густым и мутно-зеленым из пузырька.

– Так что это такое?

– Гоблинский яд. Мощная штука. Мне эта баночка обошлась в кучу монет. Умирать подкидыш будет долго и в муках.

– Ты жесток, – сказал Глошель. – Но уже неважно. Этот сучонок едва не пустил меня по миру!

Блайвор сделал у Страга на ладони надрез. Под лезвием выступила кровь, в нее тут же попала мутно-зеленая жидкость. Циркач тщательно втер яд в рану, по краям побежали мелкие пузырьки. Вытерев пальцы и нож о рубаху Страга, вернул оружие Намилу.

– Теперь его можно и в лес. Посмотрим, что убьет его первым – яд или звери.

Повар протянул руку к амулету на шее Страга, но Блайвор остановил.

– Что тебе с этого камня? Его даже не продашь. Да и я бы побрезговал брать что-то у проклятого уродца!

Глава 2

Когда Страг пришел в себя, его знобило. Затылок раскалывается от боли, там пульсирует, колет. Он поднял руку, пальцы нащупали здоровенную шишку.

Над ночным лесом висит бледно-желтая луна, из травы поднимается мерный стрекот цикад. Поляну окружают деревья, широко раскинув, похожие на лапы ветви. Страг поморщился от боли. Вспомнилась драка. Кто-то ударил сзади.

Рут! – вспомнил циркач.

Он почувствовал, как в груди, точно ил со дна, поднимается злость. Зря спас этого коротышку. Жалость вредит, надо гнать ее в шею.

Только теперь обратил внимание на костер, что горит поодаль. Не сразу увидел сидящую у огня фигуру. Голову незнакомца скрывает капюшон. Он что-то чертит посохом на земле у ног.

Поединщик поднялся, затекшие мышцы протестующе взвыли. Подошел и протянул руки к огню – оттуда идет целительное тепло.

Фигура в плаще шевельнулась, капюшон упал с головы. На Страга взглянул старик. Костер высвечивает седину в волосах до плеч. Нос – крючковатый нос, лицо – гладкое, почти без морщин.

Из кипящего над огнем котелка поднимается терпкий запах. Старик зачерпнул ковшиком, подул и протянул.

– Давай. Выпей это, если хочешь жить.

Страг подчиняться не спешил, посмотрел с подозрением.

– Кто ты такой, гвоздь мне в пятку?

– Я волшебник. Глумдар. И я даю тебе лекарство.

На лице поединщика отразилось сомнение.

– С чего я должен тебе верить?

От ковшика шел горький, отталкивающий запах.

– Ты разве не чувствуешь жар от яда, что у тебя в крови? – спросил старик. – Смерть придет скоро и легкой не будет.

Парень прищурился.

– А если выпью?

– Тогда проживешь еще неделю.

Страг нехотя выпил горький отвар. Вкус был отвратительный. Так и тянуло выплюнуть, но он заставил себя проглотить все до капли.

Возвратив ковш, он опустился на землю возле огня.

– Ну ладно, – сказал поединщик. Ночь выдалась холодная, сырая. Он начал кутаться в куртку. – Ты мне помог. Что ты за это хочешь?

– Небесный канделябр, – проворчал Глумдар. – Я обязательно должен что-то хотеть взамен?

Страг пожал плечами.

– Сейчас иначе не делается. Так чего тебе надо?

– Посмотри на свою левую руку.

Циркач так и сделал. На широкой ладони алеет воспаленный разрез, уже успел немного зажить.

– Это яд. Твои друзья постарались. Сами они утром снимутся с места и поминай как звали.

Поединщик до хруста сжал кулаки.

– Будь они прокляты. Я отомщу!

Волшебник скептически покачал головой.

– Одному против всего цирка не выстоять.

Страг не ответил. Жар в теле начал спадать. Да и знобить вроде бы перестало. Слишком быстро для лекарства, но кто его знает, что этот старик кинул в отвар.

– О мести лучше думать на сытый желудок, – сообщил маг, передавая ему корзину. – Ешь, пока не остыло.

В корзине оказался хлеб, сыр, теплые куски жареного мяса и бутыль с молоком. Страг принялся за еду, глотал торопливо, почти не прожевывая. Сразу, почувствовал, как возвращаются силы. Руки и ноги снова обрели вес. Он всегда так – как поест, накатывает чувство всесильности, кажется, что может выйти на арену и положить сразу нескольких крепких противников.

Глумдар молча наблюдал, как парень расправляется с едой. Затем снял с огня котелок и поставил на траву.

– Ты так и не сказал, зачем меня спас, – сказал Страг, прожевывая ломоть мяса. От острых приправ приятно щипало язык.

Старик проигнорировал вопрос.

– Сначала подкинь дров. Огонь скоро погаснет.

По другую сторону костра Страг заметил охапку веток. Поднявшись, он бросил немного в огонь. Пламя затанцевало ярче, в темное небо светлячками взвилось облачко искр.

– Видишь ли, – начал Глумдар, – я ищу того, кто сможет позаботиться об одной вещи. Станет хранителем. Если потребуется, защитит от посягательств.

Покончив с мясом, подкидыш достал из корзины крупное сочное яблоко и принялся с аппетитом грызть. Глаза сохраняли внимательное выражение, он не пропускал ни слова.

Машинально мазнул взглядом по посоху Глумдара. Обычный дорожный посох из дерева. В навершии – круглый белый камень. Видать, и правда волшебник.

– Через несколько дней на вершину горы Долгон упадет Золотой Талисман, – продолжал Глумдар. – Ты должен его подобрать.

– Через неделю я сдохну. На кой мне твой Талисман?

Волшебник покачал головой.

– Он – твой единственный шанс исцелиться. Мое зелье дало лишь отсрочку. Скоро яд вновь начнет тебя убивать.

Страг молча смотрел в огонь, размышляя, что повезло ему вообще-то, как утопленнику. Он лишился сразу всего – работы, товарищей, а теперь еще под угрозой жизнь!

На языке вертелся вопрос, что теперь делать, но в нескольких шагах что-то вспыхнуло. Из бледно-голубого сияния проступила человеческая фигура. Женская. Не касаясь ступнями травы, она парит над землей в ночи, источая вокруг себя свет, освещая поляну и деревья неподалеку. Поединщик прищурился, внимательно рассматривая.

Фигура выглядела величественно, словно на землю спустился ангел. Хотя в ангелов или богов Страг не верил.

Лицо существа едва просматривается. Зато идущие от этой фигуры слова он услышал отчетливо.

– Тот, кто отправится за Золотым Талисманом, – произнесла женщина высоким и нежным, но вместе с тем – холодным голосом, – должен омыть руки в источнике Брана!

Страг смотрел на светящуюся фигуру без страха, хоть и было не по себе.

– Без воды из источника, – произнесла она странным, неземным голосом, – каждый, кто прикоснется к Талисману – умрет.

Светящаяся гостья начала гаснуть и исчезла. Растворилась в ночном воздухе.

Страг вопросительно посмотрел на волшебника.

– Что это было?

– Призрачный Вестник, – пояснил старик. – Является не всем и не часто. Кстати, хороший совет. Я бы воспользовался.

– Я гляжу, все – мастера давать советы, – пробурчал Страг. – Скоро деньги начнете брать…

Он протянул руки к огню, тепло побежало по пальцам, охватило ладони, и – разбежалось по всему телу.

Маг не ответил на колкость. Вместо этого, прошептал заклинание. Наконечник посоха едва заметно засиял. Сотворив из воздуха небольшую глиняную фляжку, Глумдар перелил в нее лечебное снадобье из котелка, а то, что не поместилось – выплеснул на траву. Фляжку протянул циркачу.

– Делай пару глотков время от времени. Тут на день-два. Пока не закончится или не потеряешь.

– А что пить, когда закончится или потеряю? – поинтересовался Страг с сарказмом.

– Сваришь зелье сам. Трава с красно-голубыми цветами, на листьях – желтые узоры. Собирай ту, что растет в тени, иначе целебные свойства теряются.

Парень сунул фляжку за пазуху. Он вдруг почувствовал сильную усталость, ноги и руки сделались каменными. Взъерошив рукой волосы, он сказал:

– Ладно, уговорил. Отправлюсь на рассвете.

Глумдар медленно кивнул и посмотрел ему в глаза. Они были похожи на круги плавающей в болоте тины, и – одного с ней цвета.

– Чего смотришь? – спросил поединщик с вызовом. – Скажи еще, уши мои не нравятся?

– Пытаюсь увидеть, доберешься ты до Талисмана или сдохнешь по дороге.

– И че? – насупился Страг.

– А ниче, – ответил в тон ему волшебник.

– Подкидыш…, – произнес маг в задумчивости, скользя взглядом по его сломанному носу, коротким черным волосам и чуть загнутым ушам, которые немного больше, чем у обычных людей. – Странно, но тебя я читать не могу.

***

Волшебник исчез во вспышке света. Страг бросил в огонь оставшиеся дрова. Пламя ожило, вспыхнуло ярче, затрещало, будто голодный зверь грызет сочные, крепкие кости. Вокруг из темноты проступают силуэты деревьев, похожие на многоруких гигантов.