Небесные огни. Часть вторая
При свете колышущегося пламени факела он увидел торчащие тут и там из неровных ступенчатых стен подземелья вытянутые кристаллы, а то и их целые гроздья, молочного и прозрачного цвета. Рядом Герметик обнаружил выходы минералов зеленого и бурого оттенков.
– Да, здесь есть на что посмотреть! – сказал Альберт, увидев вытянутое лицо Гая. – Пещера тянется далеко и переходит в другую. Туда пока не ходил, совсем нет свободного времени. Помоги мне.
Мастер взял из своей сумы один из стеклянных сосудов темно-зеленого цвета, величиной с большой глиняный горшок с толстыми стенками и плоской крышкой, и такого же материала стеклянный ковшик, и стал собирать со стен пещеры капли странной светящейся вязкой жидкости, медленно стекавшей маленькими ручейками под стену в канавки, подставляя край открытого сосуда.
– Что это? – спросил Альберта Герметик.
– «Сок земли», – пояснил мастер, наполнив сосуд.
Он поставил его на камень и закрыл крышкой, крепко притерев ее. Затем для надежности примотал крышку тонкой веревкой к сосуду.
– Подземная субстанция, поднимающаяся глубоко из недр, – добавил Альберт.
– Зачем он тебе?
– Я использую его для изготовления особого стекла. Например, из которого сделан этот сосуд, куда помещаю субстанцию.
Мастер стал наполнять другие сосуды. Затем перешел к сбору минералов и кристаллов, отбивая с помощью зубила и молотка интересные ему образцы. Гай взял тоже что-то на память.
Сложив находки в корзину и дернув за канат несколько раз, они проводили взглядами поднимающийся груз. Дождавшись вернувшийся пустой корзины, без затруднений сами добрались до поверхности.
* * *Российская империя
Восточная Сибирь
река Подкаменная Тунгуска
30 июня 1908 года
Эгилэ́к твердо решил извести росомаху. Подлое животное крало лесных куропаток из его силков. Однажды она утащила с самострела косулю. Потом разорила кладовку тунгуса с припасами, когда тот ушел на промысел от своего чу́ма, стоявшего в пару верстах южнее поселка Ванавары, где располагалась торговая фактория16.
Неделю старый охотник выслеживал осторожного хищника и теперь терпеливо поджидал его, лежа в зарослях ельника на берегу реки, ожидая, когда зверь займет свое любимое место на суку большого дерева, чтобы подстрелить из своей старой берданки.
Вся жизнь тунгуса Эгилэка прошла на Подкаменной Тунгуске, несущей свои воды через пороги далее к Енисею. Когда был еще молодым, служил проводником в старательских артелях русских переселенцев, промышлявших кедровым орехом и золотишком. Позже завел себе семью, погибшую разом при весеннем ледоходе разлившейся реки.
Это лето выдалось жарким. С утра парило, было душно. Охотника в ельнике облепила мошкара с гнусом, он терпеливо ждал, не шевелясь, боясь спугнуть росомаху.
По суку дерева промелькнула тень.
Эгилэк осторожно вышел из зарослей, вскинув винтовку и опустившись на колено, чтобы было ловчей.
Прогремели раскаты грома, послышался нарастающий свист.
«Может гроза приглушит жару? – подумалось тунгусу. – Но ведь небо было чистым?»
Глянув наверх в просвет между вершинами елей старый охотник остолбенел.
По небу в клубах серых туч мчался, словно старая колдунья бабка Эрге́, огромный багровый шар с длинным, белесым хвостом, приближаясь к земле и уходя вдаль за горизонт. Следом пришла воздушная волна, снеся с деревьев часть листвы и игл, зашвырнув Эгилэка обратно в заросли и сдув росомаху с дерева, попутно расшибив ей башку об соседний ствол. Она упала недалеко от тунгуса.
За горизонтом, куда улетел огненный болид, стало нестерпимо светло так, что охотник заорал от боли и схватился за глаза. Через некоторое время раздался грохот и накатился огненно-воздушный вал, забросив полуобморочно шатавшегося Эгилэка в реку, где он чудом не погиб от падающих следом горящих деревьев. Над бескрайней тайгой, в пятидесяти километрах северо-западнее бывшего жилья тунгус, вставало на высокой ножке грибовидное облако, уходя в стратосферу.
Неделю охотник выбирался из зоны сплошных завалов и пожаров, укрываясь от них в воде реки и озер, питаясь мясом погибших, полуобугленных животных. Прошедшие ночи были так же светлы, как и день. По небу высоко плыли облака, отливающие странным металлическим блеском.
Площадь пожаров и поваленного леса от падения и взрыва огненного болида, получившего название «Тунгусский метеорит», составила две тысячи квадратных километров. Сейсмическую волну зарегистрировали наблюдательные станции России и Европы.
Когда на следующий день после случившегося американские журналисты спросили известного изобретателя электротехники Николу Теслу имеет ли он какое-нибудь отношение ко всему этому, то тот сообщил, что взрыв на реке Каменная Тунгуска является следствием его эксперимента по исследованию резонанса электромагнитных стоячих волн в земной атмосфере, проведенного с помощью излучателя на построенной им башне. Журналисты припомнили, что за несколько месяцев до падения «Тунгусского метеорита» в русской тайге Тесла запрашивал карты в библиотеке Конгресса США «наименее заселённых частей Сибири» и грозился осветить путь к Северному полюсу экспедиции знаменитого путешественника Роберта Пири.
Много позже, уже после атомной бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки авиацией США, ряд ученых сделали предположение, что если взрыв на реке Каменная Тунгуска произошел из-за эксперимента Николы Теслы и изобретатель смог задействовать в нем энергию вселенского эфира, гипотезы о существовании которого он был большой поклонник, то в русской тайге вполне мог произойти взрыв, подобный термоядерному, ведь его мощность, исходя из площади разрушений, составила сорок-пятьдесят мегатонн по тротиловому эквиваленту.
* * *Бразилия
штат Мату-Гросу
верховья реки Шингу
июль 1925 года
Перси Фосетт сидел у костерка, над котором в котелке варился суп из пойманной в реке рыбы. Полковник делал в своем походном дневнике записи и иногда поглядывал на Кулуэни, несущую свои воды в Шингу и далее в Амазонку, пересекающую с востока на запад почти весь континент.
Ему с сыном пришлось забраться, напрягая последние силы, на замеченную ими рядом с рекой горную гряду, так как английские путешественники обнаружили присутствие рядом в сельве большого отряда воинственных дикарей. Во время прошлой такой неожиданной встречи с индейцами исследователям удалось откупиться от аборигенов имевшимися у них подарками. Но подарки кончились, и отдавать дикарям действительно жизненно необходимое британский офицер считал самоубийством. А потому приходилось прятаться, стараясь остаться незамеченными, и надеясь, что пронесет. Им и самим было необходимо какое-то время отлежаться, поднабраться сил, подрастраченных в этой экспедиции. И ее предводитель подозревал, что они подцепили инфекцию, неотвратимо высасывающую их жизненную силу.
Поисковая группа английского путешественника и военного топографа полковника Персиваля Фосетта, состоящая из него самого, старшего сына Джека, его друга Рэли Раймела, нескольких индейцев-проводников, пары лошадей, восьми мулов и двух собак выступила в марте 1925 года из Рио-де-Жанейро, устремившись на восток страны через сертаны – области с саванной растительностью, направляясь в штат Мату-Гросу в город Куяба́, лежащий недалеко от бразильско-боливийской границы. Исследователи двигались на первом этапе по освоенным, обжитым местам.
От Куябы они повернули на север. Целью очередной, седьмой экспедиции Фоссета в Южной Америке был поиск затерянных городов древней цивилизации, в существование которой в незапамятные времена здесь свято верил полковник. А север штата Мату-Гросу как раз и представлял собой одно из диких и малоизученных мест Бразилии, где в первозданной сельве вполне могли сохраниться остатки ее поселений.
Уже неделю после Куябы как группа путешественников испытывала большие лишения – им нещадно досаждали полчища клещей и сонм летающих кровососущих насекомых, водившихся в проходимой местности. Особо мучительны были укусы мельчайшего гнуса – пиума, легко проникавшего сквозь любую противомоскитную сетку. От такой напасти более всего пострадали конечности европейцев, распухшие и покрывшиеся язвами.
В месте под названием «Лагерь мертвой лошади» индейцы-проводники оставили белых, вернувшись назад. Далее трое англичан отправились сами с частью мулов под седлами, без лошадей, везя провизию на навьюченных животных. При странствии по сельве в течении следующих месяцев все мулы от лишений пали или были задраны на ночевке дикими хищниками.
Пришлось британцам тащить оставшееся снаряжение на себе. Продираясь через непроходимые дебри, в конце концов они вышли к одному из истоков Шингу Кулуэни, связали плот и поплыли по реке. Перси Фосетту на момент экспедиции исполнилось 57 лет и приходилось нелегко. Но он больше переживал за сына и его друга, хотя юноши держались молодцом.
Основой гипотезы Фосетта о существовании заброшенных городов было его ознакомление с любопытным старинным документом, сохранившимся в архиве города Рио-де-Жанейро. Эта рукопись XVIII века, местами испорченная временем и неподобающим хранением, представляла собой отчет о походе отряда местных искателей золота и серебра – бандейрантов, где описывался найденный ими где-то тут в сельве мертвый «город Z», как назвал его полковник, неизвестной цивилизации подобной европейской, со зданиями, площадями, фонтанами. К сожалению, точных координат города в отчете не приводилось.
На эту экспедицию у Перси Фосетта денег не было. Но еще будучи в Лондоне, когда он готовился к ней, его неожиданно пригласили в помпезное здание Банка Англии, выполняющего функции центрального банка Великобритании. Там путешественник и исследователь имел беседу с его управляющим бароном Монтегю Норманом, предложившим профинансировать экспедицию Фосетта на условиях предоставления точных координат последним обнаруженного затерянного города, паче он его найдет. Норман пояснил, что еще в конце XIX века в те края с той же целью была послана группа ученых под патронажем английской разведки, но не добилась успеха, почти полностью погибнув в джунглях. Инвестор просил скрыть факт помощи банка, предложив полковнику официально ссылаться на любых других меценатов. Фосетт принял его предложение, так как выбора у него не было.
Сняв с огня котелок, полковник взял ложки и понес его по тропинке горной гряды до небольшой пещеры, случайно обнаруженной им с Джеком. В гроте можно было переждать ливень и отдыхать в нем было надежнее, особенно ночью. Разбудив совсем ослабевшего сына, Перси стал его кормить.
Три дня назад их постигла очередная утрата. Не вернулся с охоты с последней собакой Рэли Раймел, сгинув без следа. Фосетт ходил на его поиски, но безрезультатно. Может, на друга сына напала анаконда и задушенного утащила с собой в реку. Или индейцы захватили его в плен, кто знает.
В последующую неделю здоровье англичан сильно ухудшилось. Инфекция, которой они заразились через мясо убитых ими диких животных, сделала свое дело. Оба скончались в пещере, охраняемой снаружи только замшелым от старости каменным идолом, у скрытой плиты-преграды, за которой совсем рядом находились золотые артефакты столь упорно разыскиваемой полковником в течение многих лет древней цивилизации Атлантиды.
* * *Священная Римская империя
герцогство Брауншвейг-Люнебург
Хамельн
июнь 1284 года
В месяце июне одна тысяча двести восемьдесят четвертого года от Рождества Христова вольный город Хамельн подвергся нашествию полчищ крыс, разорявших дома и имущество его добропорядочных жителей, а также амбары и хранилища с зерном и хлебом, коими Хамельн прирос достатком и богатством.
Ничто не помогало в борьбе с сонмом грызунов, и бросил тогда клич бургомистр города, обещая всякому, кто изведет от напасти злата столько, сколько сможет унести с собой. И пришел в день Иоанна и Павла, что было в двадцать шестой день месяца июня, в Хамельн на площадь перед ратушей молодой человек, называя себя музыкантом, облаченный в одежды шута. И заиграл он на своей свирели, а крысы со всего города, зачарованные его музыкой, пошли за ним и больше не вернулись обратно, утонув в реке Везер, куда их направил музыкант.
Вернулся молодой человек в Хамельн к бургомистру за обещанной наградой. Но не дал магистрат17 ему ни монеты, пожалев злата. Тогда опять заиграл музыкант на своей волшебной свирели на центральной площади и, собрав всех детей города, ушел с ними незнамо куда, больше их никто не видывал. Сказывают также, что это сама Смерть приходила в Хамельн в наряде шута и бродячего музыканта.
* * *США
Нью-Йорк
Нижний Манхэттен
24 октября 1929 года
Мимо фасада Нью-Йоркской фондовой биржи с осаждающей ее двери обезумевшей толпой держателей акций неторопливо проехало два представительских лимузина и свернув на боковую улицу остановились у служебного входа. Из дорогих автомобилей вылезли два джентльмена в строгих костюмах и котелках, проследовав в сопровождении телохранителей внутрь большого здания. Поднявшись на смотровой балкон важная пара стала с интересом наблюдать за царившем внизу в операционном зале ажиотажем и истерией. Часть брокеров и трейдеров громко выкрикивали, а не показывала как обычно жестом, заявленные котировки. Некоторые из них вяло скупали ставшие в один день столь дешевыми ликвидные бумаги. У яростно жестикулирующих и порой хватавшихся за сердце под ногами лежала груда скомканных и порванных бумаг, враз ставших ненужными еще вчера дававшими солидный доход акций основных промышленных предприятий и компаний США.
– Это я устроил этот крах, – обернувшись к своему спутнику самодовольно произнес один из поднявшихся на галерею Бернард Барух, известный американский финансист и биржевой спекулянт, наблюдая за его реакцией.
Уинстон Черчилль, облокотившийся на парапет балкона, только улыбнулся и ничего не сказал. Он находился в этой стране с неофициальным визитом, приехав уладить частные дела.
В четверг 24 октября 1929 года на Нью-Йоркской фондовой бирже началась паническая распродажа акций. В результате цены на бумаги рухнули, разоряя миллионы держателей. За четыре дня биржевой паники рынок снизился на 40 %, потеряв в стоимости больше, чем США потратило за всё время Первой мировой войны. Финансировавшие ранее покупку акций своими кредитами банки были не в состоянии вернуть долги заемщиков и объявили о банкротстве. Множество людей из-за игры на бирже потеряли все свои средства к существованию. Закрывшиеся предприятия вызывали рост безработицы.
Всему виной был бум середины 1920-х годов, во время которого миллионы вкладчиков вложили свои деньги в ценные бумаги. Растущий спрос на акции взвинчивал цены на них, хватало желавших обогатиться на инвестициях. Это привело к образованию экономического пузыря, при том, что многие покупали акции в кредит, занимая необходимые средства в банках.
Клан Ротшильдов нанес очередной удар по финансовой империи Рокфеллеров, являвшейся основой американской экономики, получивший ощутимый удар по своим позициям.
* * *Эквадор
залив Гуаяс
Пуэрто-Боливар
август 1937 года
– Настояший шнапс! – осторожно проглотив содержимое небольшой рюмки и понюхав ее мечтательно улыбнувшись, произнес Магнус Хольгер. – Давно не пил такого!
– Мой отец гонит его, я привез тебе несколько бутылок, – кивнув на стоящий перед ними на столике основательный сосуд с прозрачной жидкостью сообщил собеседнику Эрлих. – Этот произведен из персиков.
– Спасибо, Густав! Ты хороший парень! – искренне ответил Хольгер, обрадованный подарку.
Немцы сидели в одном из небольших кафе, располагавшихся в линию на набережной рядом с портом. Была середина дня, довольно душно и безветренно. Рядом с неторопливо общавшимися европейцами под навесом был большой вентилятор, дувший на них потоки живительного воздуха.
– Как там, на Родине? – спросил Эрлиха Магнус. – Какие новости?
– Рейх на подъеме, – отпив пива из кружки сообщил Густав. – Жизнь кипит. Вот, опять пришли за тропическими фруктами и кофе. А сюда доставили партию удобрений и стальной прокат.
Густав Эрлих отвечал за фрахт и погрузку на германском торговом судне, зашедшим в Пуэрто-Боливар и грузящимся сейчас в порту. Геолог Магнус Хольгер в начале 30-х годов поехал поискать счастья и работу в Южной Америке, устроившись в одну из частных компаний по разведке полезных ископаемых на юге Эквадора и севере Перу. Они и познакомились случайно, когда Хольгер, возвратясь из сельвы, отдыхал после трудов праведных в одном из злачных заведений этого захолустного порта на побережье Тихого океана. Одногодки, оба из Гамбурга, сверстники быстро нашли общий язык и старались почаще встречаться, если позволяло время.
– Вот, а когда мы вышли к реке Сенепа, то у селения местных дикарей на хребте Кордильера-дель-Кондор обнаружили очень любопытное подземелье, целый лабиринт, тянущийся под горой, – вернулся к своему повествованию геолог. – Но исследовать его нам аборигены не разрешили, да и времени на это особенно не было.
Магнус любил рассказывать о своих путешествиях по диким лесам земляку, который всегда очень внимательно слушал его истории.
– И на кого ты сейчас работаешь? – рассеянно спросил Хольгера Эрлих.
– Проводником в экспедиции Виктора Оппенгейма, – ответил тот. – Он родом с Латвии, фольксдойч. Сейчас закончил проводить картографирование некоторых районов на юге Эквадора в Амазонии в интересах министерства геологии США. До этого его команда работала в Колумбии по тем же делам.
– А на вашем судне можно пассажиром дойти до Германии? – поинтересовался у приятеля Хольгер, снова хлопнув рюмку желанного шнапса.
– Можно, – прищурившись, ответил Густав. – Если договорится с капитаном. А тебе зачем?
– Надоело болтаться по этим лесам и горам, – нехотя произнес Магнус. – Да и платят не ахти сколько. К тому же в сельве много опасных насекомых и змей, и можно вообще не вернуться из очередной партии. У нас уже были несчастные случаи.
– Кстати, насчет денег, – добавил моряк. – Сейчас дома без денег никуда, а хорошее место найти сложно. Как у тебя с финансами, подкопил чего-нибудь за это время?
– Нет, – развел руками Хольгер. – Почти все ушло на жизнь. Может в Перу удастся подзаработать.
– А там что надо будет делать?
– Оппенгейм собирается провести съемку с воздуха пустынных районов этого государства около побережья. Плато Наска, район Ика.
– Если ты добудешь мне качественные материалы по долине Наска, то я думаю смогу решить твои денежные вопросы, – остро глянув на приятеля сказал Эрлих. – И по району Кордильера-дель-Кондор составь мне отчет, лучше будет с подробной картой. За это я заплачу отдельно.
Магнус Хольгер внимательно посмотрел на сидящего перед ним моряка, ничего не сказав, только утвердительно качнул головой.
К следующему заходу в Пуэрто-Боливар германского судна с его хорошим знакомым немецкий геолог подготовил материалы по работе Виктора Оппенгейма на юге Эквадора, снабдив ими Эрлиха. А тот, являясь кадровым сотрудником гестапо, передал их в Третьем рейхе далее по назначению.
* * *Священная Римская империя
курфюршество Рейнский Пфальц
дом мастера Альберта
ноябрь 1326 года
На следующее утро, переночевав у Альберта и позавтракав, компания во главе с Пьером Дельмонтом собралась в мастерской хозяина дома.
– Сначала я использовал для получения нужных сортов стекла силу молнии, чтобы при варке расплавить смесь кварцевого песка, руды и перетертых минералов, – стал рассказывать присутствующим мастер, подготавливая в лотке шихту18. – Но гроза случается здесь далеко не каждую неделю, а то и месяц. Потом меня увлекло изучение подземелий под заброшенным колодцем на горе Всех Святых, мне помогал мой племянник, где я нашел много полезных минералов и руд, а главное – обнаружил «сок земли», за которым мы ходили этой ночью. Его капли я сперва с осторожностью пытался собирать в железные и стеклянные сосуды, но ничего не получалось. Эта подземная субстанция протекала сквозь их стенки, и я чуть не стал калекой. При прикосновении она убивает любую живую плоть. Много времени ушло на подбор материала сосудов. Чего я только не перепробовал, даже золото и серебро, хотел уже браться за изготовление сплавов. Отчаяние охватило меня. И тут я вспомнил о силе молнии и в ближайшую грозу сделал сразу несколько варок стекла с разным содержанием долей минералов и руд, добавив туда и подземную субстанцию. А потом из получившихся стеклянных заготовок изготовил сосуды для «сока земли» и пошел за ним с племянником в подземелье. Один из сосудов не протек, выдержал испытание.
– Удивительно, что ты делишься с нами своими сокровенными секретами, – заметил Герметик, слушая рассказ мастера.
– Не такой уж это и секрет, – переглянувшись с Альбертом сказал Пьер Дельмонт. – Наше братство помогает естествоиспытателям и идущим по пути знаний.
– Да, я не забыл, что вы для меня сделали, когда был нищим, – подтвердил тот. – И привык отвечать тем же.
– А где находят эту подземную субстанцию? – спросил хозяина дома Гай.
– Там, где нет человека, – поведал мастер. – В проклятых подземельях, снискавших себе дурную славу болотах, где-то в забытых Богом горах.
– И чем закончились твои исследования «сока земли»? – попросил продолжить свой рассказ Альберта рыцарь.
– При варке стекла вместе с подземной субстанцией в присутствии перетертых минералов и руд я получил прекрасные заготовки с нужным цветом. Кроме того, стекло получалось ударопрочным, его меч и молот не брал. Хотя я вынужден его варить на угле. Быстрого разогрева от молнии, попадающей в мастерскую снаружи по пруту в печь, кварцевый песок, из которого я делаю стекло, не выносит. Оно получается ноздреватое, неоднородное, да и убить может от силы молнии, что и произошло с моим племянником во время одной из плавок. Когда я для пробы добавлял в «сок земли» различные перетертые минералы, то один раз внезапно из собранной подземной субстанции образовалась шаровая молния, полетавшая по мастерской и ушедшая наружу. Слава Богу, все обошлось лишь испугом и без пожара. Рецепт смеси получения шаровой молнии я запомнил. Уже позже научился ей управлять в полете, когда таким же способом ее получал, с помощью одной, хитрой конструкции, свирели, подаренной мне еще моим наставником много лет назад. Слышали историю о гаммельском крысолове?
– Да, конечно, но правда ли это? – засомневался Герметик. – Люди ее по-разному рассказывают.
– Правда, мой наставник и был тем крысоловом. И детей он из города не уводил. Это жители Хаммельна уже потом придумали, чтобы оправдать свою жадность, – утвердительно пояснил мастер. – Учитель сделал мне такую же свирель. Весь секрет в ее устройстве. Наставник объяснял, что от нее при игре расходятся особые невидимые волны, действительно чарующие людей и животных, но не сразу.
– Так, хорошо, я заберу «сок земли». И смесь минералов с рецептом для получения шаровой молнии из подземной субстанции тоже прихвачу, – произнес Пьер Дельмонт и достал из кошеля на своем поясе золотой массивный перстень с большим изумрудом. – Вот тебе за твои труды. Нашему ордену это может пригодиться.
– У тебя там, около горна, я видел небольшие меха для подачи воздуха, – сказал затем тамплиер Альберту. – Присоедини-ка их через трубку к свирели.
– Что ты задумал? – спросил его хозяин дома.
– Хочу усилить звук свирели, чтобы далеко было слышно. Заодно и шаровой молнией так можно дальше управлять.
– Получилось что-то вроде волынки, – заметил мастер, возясь у верстака. – Ладно выглядит, а главное – действует.
– Зачем тебе этот «сок земли»? – спросил рыцаря Гай, когда они покинули дом Альберта и отправились дальше в путь.
Три всадника и повозка ехали уже за городом по проселочной дороге среди полей. Следом поспевал неугомонный Лука, высунув язык.
Опять накрапывал дождь, было холодно и ветрено.
– Наш орден хоть и понес большие потери из-за гонений папы и французского короля, но по-прежнему обладает серьезными денежными средствами, перевезенными в дружественные нам страны, и продолжает приобретать, не скупясь, новые изобретения и технологии, подобные полученному от мастера Альберта, – стал объяснять Герметику тамплиер, сидя в седле рядом с неторопливо идущим конем своего спутника. – А с такими вещами мы будем непобедимы. В этом и заключается сила идущих по пути знания над властью правителей, сколько бы велико войско они не имели.
Сзади послышался топот копыт и приближающиеся крики.
Компания Пьера Дельмонта обернулась и увидела с десяток вооруженных всадников во главе с Норбертом Хельде, сотником барона фон Манне на пегом жеребце, быстро их настигающих.