– Да, – ответил Максим.
– Что это за эхо у тебя?
– Я в подъезде.
– Назад, живо! – закричал Павел. – Все, кто сейчас бродит по улице, это уже не люди, они НЕживые! Я только что убил одного, спас парочку людей!
– Паша…
– Что?! – взволнованно выкрикнул Павел.
– Светки не было дома, когда я проснулся, а входная дверь оказалась открытой настежь, как сейчас и весь мой подъезд. Почти у всех распахнуты двери, и никакого движения в квартирах. Понимаешь? Она ушла…
Павел понял… и ужаснулся. Светлана сейчас была одной из этих НЕживых…
– Вот черт… – выдохнул Павел.
– Я ее найду. Покричу, – упрямо сказал Максим.
– Нельзя кричать, они на звук реагируют! – заорал Павел, в этот момент Максим отключил связь.
– Черт! – прорычал Павел и со злости чуть было не бросил телефон на пол.
Сколько ему бежать до Макса? Пять-шесть минут. Павел начал быстро одеваться, на этот раз не забыв о кожаных перчатках. Большой трофейный охотничий нож на ножнах имел металлическую пружинную скобу, и Павел защелкнул нож на ремень. Вставив в поясной подсумок третий неполный магазин, прихватил карабин и выскочил в подъезд.
Жутковато распахнутые двери всех квартир и тишина подъезда прибавили адреналина. Павел закрыл квартиру на один оборот замка и рванул вниз.
Он был уверен, что эти бродячие призраки не умеют бегать, поэтому старался держаться на расстоянии, чтобы его не смогли перехватить. Павел рванул с места, как только прикрыл подъезд. Его доводчик не сломали, и дверь притянуло механизмом.
Бегать с автоматом довольно неудобно, а карабин «Сайга» и был автоматом Калашникова, только гражданского назначения, приспособленный под одиночную стрельбу.
На Павла изредка реагировали, но недостаточно резво. Поэтому он продолжал бег не останавливаясь.
Максим осторожно вышел на улицу, перед этим выглянув в приоткрытую дверь. Он услышал, что ему крикнул Павел. Да он бы и сам не стал кричать, так как картина его ужасала. По двору вдоль машин и по газонам бродили полуголые люди с опущенными головами, босыми ногами меся грязь на земле или проходя по скопившимся лужам на асфальте.
«Светик, где же ты? – умолял Максим, отгоняя мысли о безвозвратно случившемся. – Вернись, милая…»
Осторожно шагая, он двинулся к следующему подъезду, так как среди скопления людей ему показался знакомый силуэт. Под ногу попалась банка из-под энергетика. В жутком безмолвии и тишине звук перекатывавшейся пустой банки резанул по ушам, словно гром. Максим замер и заметил, что несколько бредущих также отреагировали. Страх бросил в жар, и Максим быстро спрятался за машиной, как раз в тот момент, когда трое с разных сторон повернули поднятые головы на звук.
Судорожно соображая, Максим смотрел по сторонам. Справа по тому же тротуару в его сторону медленно двигалась женщина средних лет в прозрачном пеньюаре. Ее голова была опущена. И возможно, она не отреагировала на звук банки, а просто брела.
Теперь Максим отчетливо слышал шуршание и хлюпанье множества ног, ведь почти весь двор был заполнен людьми. Конечно, если бы в первые дни не было столько смертей и вывоза трупов, то сейчас во дворе было бы невозможно протолкнуться. Но даже теперь бродящих, опасно молчаливых людей здесь хватало.
Максим посмотрел на свой подъезд и тот, к которому он шел. Соседний оказался ближе, и двери того также были сломаны, дверной доводчик висел вывернутым коленом.
«Со второго или третьего этажа я смогу узнать Свету», – судорожно размышлял Максим, и об машину, за которой он прятался, что-то стукнуло.
Ее слегка качнуло. Максим затаил дыхание.
«Сейчас сигналка сработает!»
Не сработала. Максим испуганно завертелся, осторожно приподнимаясь, и сквозь стекло увидел мужика. Это был сосед снизу, который ставил свою машину впереди него, через дорогу. Максим увидел обращенный на него взгляд страшных, неживых глаз. Расплывшиеся овалы зрачка, дернулись, реагируя на хлопнувшую от поднявшегося ветра дверь. Максим рванул с места к ближайшему подъезду. Несколько бродячих направились за ним.
Ворвавшись в соседний подъезд, в котором он никогда не был, захлопнул за собой дверь. Та грохнула железом и вновь открылась. Максим влетел на второй этаж. Две двери были открыты. Вломившись в квартиру с окнами во двор, закрыл за собой дверь и облегченно выдохнул, съехав по стене на пол, поправляя маску на лице.
Полуголые «призраки» начали подниматься по лестнице на шум закрывания замка, но только Максим перестал двигаться, замерев внутри квартиры, у преследователей пропал «интерес». По инерции они продолжали подниматься, разбредаясь по открытым квартирам.
* * *
– Иди выгуливай свою собаку! Вон народ вышел на улицу! – кричала молодая жена молодому мужу.
– Никто не выгуливает собак! Видела хоть одну за последнее время? У нас во дворе больше десятка было. Все дома сидят! – ответил муж.
– Мне надоело в этом дерьме сидеть! Задолбало уже убирать за ней! Изгадила весь коридор! Квартира провоняла!
– Не ты одна за ней убираешь! Форточку открой да проветри! – кричал в ответ муж.
– Ты хочешь, чтобы сын простыл?! – взвизгнула жена.
– Проветривать тоже надо! Что ты вечно ноешь?! Радуйся, что сын живой! Забыла, что все дети подъезда в первые дни умерли?! – орал муж.
– Ты тему не меняй! Иди своего пса выгуливай!
– Между прочим, это ты просила собаку, а не я! – еще больше вскипел муж.
– Я хотела маленькую, а не такого монстра!
– Лабрадор не монстр!
– Господи, да когда же этот карантин закончится?! Сразу же разведусь, достал ты меня уже! – визжала жена.
– А чё ждать-то?! Можешь сейчас к своим уматывать!
– Вообще-то, это моя квартира! Папа бо?льшую часть за нее заплатил, чем твоя мамаша!
– Маму не трогай! – рявкнул муж.
– А ты моих не трогай! – визжала жена.
– Истеричка!
– Да пошел ты!
Муж зло глянул на нее и начал собираться на улицу.
– Трэй, пойдем гулять? – позвал он собаку, надевая медицинскую маску на лицо.
Черный лабрадор забил твердым хвостом по полу и сразу вскочил, весело прыгая. Он был рад окончанию очередного скандала.
