Германский Гермес. Музыкальные драмы немецких и австрийских композиторов.
Товит.
Почему?Рафаил.
Я – не смертный.Анна.
Так кто же ты?Рафаил.
Я Рафаил, один из семи ангелов,Избранных для того,Чтобы обращаться ко БогуСо священнейшими просьбами.Сарра, Анна, Товия и Товит.
Ах, прости! сжалься, небесный воин!Они встают на колени и закрывают свои лица.
Рафаил.
Не бойтесь!Выслушайте меня!Я сразу же, в тот же час,Донёс к престолу Царя царейВашу благочестивую просьбу,И бесконечно БлагостныйПослал меня вниз,Дабы я оберегал Товию,Вверил ему СарруИ вернул свет очей Товиту.Прощайте!Продолжайте верой и правдойСлужить вечному Богу!Вы – Его возлюбленные дети.Терпеливо сноситеСуровое рабствоИ скорее возвращайтесьК благочестивому Рагуилу,Дабы жить рядом с ним.Не за горами тот час,В который будет разрушенаГорделивая Ниневия;И ваши достойные потомкиУзрят заново возведённый Иерусалим,Сияющий золотомИ драгоценными каменьями.С неба спускается облако, оно окутывает Рафаила, и Рафаил вместе с облаком устремляется в небесную высь.
Хор евреев.
Я не осмеливаюсьПоднять свой взорИ созерцать лик ангела.Они мало-помалу поднимаются с колен.
Товит.
О, чудо!Анна.
О, величие!Сарра и Товит.
Вместе с облакомОн исчез в небе.Хор евреев.
Восславим нашего Господа,Нашего Пастуха!К нам, СвоемуИзбранному стаду,Он был не богом мести,А Богом милосердия!Смиренно последовав,Словно истинные агнцы,За святой любовью,Мы обретём величайшую славуИ величайшее блаженство!Вольфганг Амадей Моцарт
Музыка к пантомиме
Сочинено в Вене в 1783 годуПанталон и Коломбина грызутся между собой. Входит Доктор. Панталон церемонится и представляет его Коломбине, предлагая в мужья. Коломбина опечалена. Панталон ласкается к ней. Она сердита. Панталон ласков. Она зла. Наконец и он становится зол. Он говорит Доктору о том, что он должен уйти вместе с ним. Намереваясь удалиться, они рассыпаются в комплиментах.
Взор Доктора преисполнен нежности.
Вбегает Пьеро. Панталон, Пьеро и Доктор лежат на земле. Панталон грызётся с Пьеро и спрашивает его: чего ему надо? Пьеро сообщает о столике. Панталон велит ему принести столик. Пьеро говорит, что ему одному это не под силу. Панталон уходит вместе с ним. Коломбина стоит в неподвижности. Доктор медленно опускается на колени и стонет. Коломбина валит его на землю и хочет удалиться. Панталон и Пьеро притаскивают столик. Скорби Коломбины нет предела. Пьеро говорит, что она должна сесть за стол. Помедлив, Коломбина идёт к столу. Пьеро также усаживается на стул, намереваясь погрузиться в сон.
Из сундука выглядывает Арлекин.
Пьеро расхаживает взад и вперёд. Он замечает турка.
При виде мёртвого Арлекина Пьеро охватывает страх. Он обретает мужество…
[На этом рукопись обрывается.]Рихард Вагнер
Лойбальд
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: 2
Ло́йбальд
Вердульф, друг Загмера, покойного отца Лойбальда
Родерих
Бертинг, граф-разбойник
Астольф, жених дочери Родериха
Альберт
Лотарь, кастелян замка Лойбальда и его воспитатель
Брайшальд, приятель Бертинга
Вульф, холоп Лойбальда
Отшельник
Призрак Зигмера, отца Лойбальда
Фламминг, бродяга
Берингер
Шрамбольд
Шенк, хозяин постоялого двора
Агнес, супруга Родериха
Аделаида, дочь Родериха
Зигфрид и Альбрехт, сыновья Родериха 10–12 лет
Ведьма
Её духи
Гундхен
Стражник
Караульный башенный сторож
Юноша
Холопы и гонцы
Первое действие
[Первая сцена] 3Постоялый двор.4
Берингер, Шрамбольд и хозяин постоялого двора Шенк сидят за столом. Один молодой человек прислуживает.5
Берингер.
Эй! Да чтоб тебя!.. Ты скудно наливаешь, Шенк! Ты отмериваешь мне вина меньше, чем Господь Бог отмерил тебе плутовства!6
Шенк.
Плутовства?
Берингер.
Клянусь своей душой, до тех пор, пока Фламминг снова не заплатит тебе по лицу, щедрее ты отмеривать не будешь! Сорвиголова!..
Шрамбольд.
Клянусь своей честью, он, недолго думая, разобьёт одному парню лицо! Отведав твоей еды, Шенк, этот парень вспомнит свои фокусы!7
Шенк.
Эй, вы, плуты! Говорю же вам: поданная мною еда – еда что надо! И я состряпал её тогда, когда намеревались подпалить мой постоялый двор! Клянусь своей душой, дело было нешуточное!.. Я плут? Клянусь своей печенью, при мысли об этом мои волосы встают дыбом! Я плутую? Эй, парень! Знай: если бы я плутовал, на тебе не осталось бы ни одного лохмотья! Честный Шенк – плут!.. Избави меня Бог! Я не плут, ибо мне известно, кто плут! Лучше бы меня назвали бесчестным созданием! Клянусь своей душой, я не плут!
Берингер.
Так кто же плут?
Шенк.
Клянусь своей честью, плут – ты, ибо ты об этом спрашиваешь! Ты понимаешь, что за свой ответ я могу поплатиться разбитой головой. Нет, я не плут, но я знаю, кто плут.
Берингер.
Ты плут, ибо ты нас дурачишь! Я выцеживаю твоё вино, парень! Так кто же плут?
Шенк.
Что ж, если вы знаете о том, что я не плут, то я и не могу быть плутом.
Шрамбольд.
Эй! Чума на тебя! Отвечай, парень! Кто плут?
Шенк.
Отлично. Так как я не плут, то плутом должен быть кто-то другой. Я полагаю, что плут – иной человек, не я.
Берингер.
Я подожгу твой постоялый двор! Отвечай, кого ты имеешь в виду? Кто плут?
Шенк.
Эй! Тот, кто поджигает мой постоялый дом, тот и есть плут.
Берингер.
Эй, ты, чёрт из погреба! Неужели я плут?
Шенк.
Клянусь своей душой, ты не плут, ибо ты не поджигал моего постоялого двора. Его поджёг Фламминг.
Шрамбольд.
И ты считаешь, что Фламминг плут?
Шенк.
Клянусь своей честью, так и есть!
Берингер.
Я тоже так думаю. Фламминг плут: кто ищет выгоды с помощью уловок, тот – самый настоящий плут.
Шрамбольд.
В самом деле, сейчас он отправился к Бертингу, ибо ему известны тайные пути, ведущие к нему. Вместе с ним он врывается в деревни, убивает и грабит.
Шенк.
Клянусь своей честью, тот, кто совершает коварные убийства, то и есть плут! Не правда ли, старый Бандольф был бы ещё жив, если бы Фламминг не задал ему во время ссоры с Зигмером?..
Берингер.
Эй! Вот именно! Ссора запятнала его честь ещё и по другой причине. Клянусь своей душой, меня берёт злоба при мысли о том, что этот парень позволил наступить себе на брюхо юнцу, который едва достаёт своей ногой ему до пуза! Клянусь своей честью, меня злит, что ему нанесено телесное оскорбление!
Шенк.
Расскажи-ка мне об этом, приятель! Клянусь своей честью, наступить на брюхо!.. Поведай об этом, приятель! Неужели и вправду ему наступили на пузо?
Берингер.
Эй! Парень явился к Зигмеру и вызвался за вознаграждение уходить Бандольфа насмерть. Зигмер плюнул ему в лицо и отослал его к своему юному Лойбальду, который должен был доставить его к Бандольфу. Когда этот дворянчик его увидел, он наступил на него ногой, насмеялся над ним и отправил его к Бандольфу.
Шенк.
Ай да подлец! Клянусь своей душой, этот парень плут, самый настоящий бесчестный плут!
Входит Фламминг.
Берингер.
Эй! Пока мы разговаривали, плут явился! Хай! Фламминг, парень, откуда ты держишь путь?
Фламминг.
Эй! Да чтоб тебя!.. Вина, Шенк, вина! И советую тебе: вина самого лучшего! Я в жару! (Бросает на стол кошелёк, наполненный золотом.) Как насчёт улова, негодяи? Ну и денёк!.. Клянусь своей честью, сам чёрт схватил меня сегодня за глотку; и быть мне подлецом, если это не так! Вина, юнец, запиши в двойной долг!
Шрамбольд.
Эй, расскажи, приятель, расскажи об этом! Клянусь своей честью, хотелось бы мне узнать об этом!
Фламминг.
Если я не выпью вина, мой язык будет не в силах поведать об этом! (Пьёт.) Узнать об этом? Речь шла о моей жизни! Говорю же вам: Бертинг – парень что надо! Его здоровье! (Пьёт.) Наливай, юнец: здоровье – дело серьёзное. Бертинг – парень достойный уважения!
Шенк.
Что ж, приятель, пей и рассказывай!
Фламминг.
Рассказать?.. Я ещё не нахлестался! И подлец тот, кто не скажет, что Бертинг дельный парень! Я избороздил белый свет вдоль и поперёк, и мне не доводилось встречать столь честного парня! Да, было весело, клянусь честью!..
Берингер.
Расскажи! расскажи!
Фламминг.
Бертинг не честный парень? Если ты ещё раз скажешь такое, твоё лицо станет синим!
Берингер.
Знаю. Рассказывай, рассказывай, парень!
Фламминг.
Клянусь душой, Бертинг – честный парень! (Пьёт.) Бертинг пронюхал о том, что один странствующий рыцарь едет по́ лесу с деньгами и обретённой им возлюбленной. Знать не знаю, где он награбил эти деньги… Эй, клянусь честью, это – жратва для честных плутов! Говорю же, Бертинг – парень что надо! Он оставил эту жратву для меня! Ура! Это было чистым наслаждением! Я подстерёг эту пару в лесу.89 Клянусь моей честью, они ехали рысью на покрытой плесенью кляче. Наливай, юнец! Малютка обнимала рукой своего возлюбленного и спала, он же от усталости едва держался в седле. Я остановил его клячу и бросился на него. Да чтоб тебя!.. Этот парень спрыгнул с лошади, и я во мгновение ока очутился на земле. Эй, парень принялся меня душить и намеревался уходить насмерть. Я тут же попытался собраться с силами, но, клянусь честью, мне этого никак не удавалось: я боролся с самим чёртом! Этот плут был силён и хитёр. К чёрту! Вина! Я перевернулся, освободил правую руку и ударил парня в подбородок. Эй, говорю же, мы переместились, я всыпал ему, и этот парень сдох. Да чтоб тебя!..
Берингер.
Скажи, парень, а что же стало с девушкой?
Фламминг.
Сорвиголова! С девушкой?.. Хай! Так ли уж барышни недоступны?.. Они недоступны до тех пор, пока поблизости нет третьей пары глаз. Эй, говорю же, мы поняли друг друга, как только этот болван плотно зажмурил свои глаза… Да, это было незабываемо!.. Лесная трава была так мягка… И если после этой забавы не вырастает круглый живот, то я в этом ничего не смыслю. Я отдал эту девку на ложе Бертинга и получил за это кошелёк и клячу. Думаю, работа была сделана чисто!
Берингер.
Клянусь своей честью, парень, это – грязная работа.
Фламминг.
Говорю же, моя работа – работа чистая! Пёс!
Шрамбольд.
Ну, если грязное есть чистое, то это – чистая работа.
Фламминг.
Вам что, свернуть шеи? Вы этого хотите, негодяи?
Берингер.
Эй, обманом лишить бравого рыцаря жизни и девушки – это грязно.
Фламминг.
Я тебе ноги переломаю, тварь!
Шрамбольд.
Клянусь своей честью, было бы лучше, если бы этот рыцарь тебя прикончил.
Фламминг.
Юнец, наливай!
Берингер.
Эй, лопни сам и сделай так, чтоб лопнул твой позор!
Фламминг.
Я тебе голову разобью, парень! Позор!..
Шрамбольд (в сторону Берингеру).
Эй, братец, напустись-ка на него и напомни ему о его позоре!
Берингер.
Да чтоб тебя!.. Подстеречь честнейшего рыцаря и обесчестить его верную возлюбленную!
Фламминг.
Обесчестить!.. Клянусь своей душой, я поступил с ней честно! Девушку бесчестит подлец, а не честный парень.
Берингер.
Ты и честный парень! Незаконнорожденный и честное дитя!
Шрамбольд (как прежде).
Отлично, приятель! Продолжай в том же духе!
Берингер.
Ты и честь!.. Клянусь своей честью, один юнец нанёс тебе телесное оскорбленье, замарав твою честь…
Фламминг.
Чего ты несёшь, парень?
Берингер.
Хай! Как он оторопел, когда задели его честь! Хе, парень, – брюхо, на которое наступили, и честь!..
Фламминг.
Брюхо, на которое наступили? Тебе что, жить надоело?
Шрамбольд.
Хе-хе!
Берингер.
Не правда ли, у Лойбальда крепкая нога?
Фламминг (хватает его).
Ты что, тварь, захотел отведать моих кулаков?
Шенк.
Терпение, приятель! терпение!
Берингер.
Сядь, и… и… я тебе расскажу!
Фламминг.
Чума и дым на твой рассказ! Яд тебе! Веди меня, парень, к Лойбальду! Юнец, выводи мою клячу!
Шенк.
Постой! Постой! Ты и сам не знаешь, чего хочешь!
Фламминг.
Я не знаю? Иди к чёрту, парень! Я хочу проломить этому юнцу голову!
Берингер.
Эй, парень, тебя обуяла жажда убийства! Держите его! Этот мошенник рехнулся!
Фламминг.
Вы что, хотите, чтобы это бесчестье пятнало меня и дальше? Я дворянин, негодяи…
Шрамбольд.
Дворянин и бесчестье! Отлично!
Фламминг.
Моя честь и телесное оскорбление! Ад и чума на этого парня! Юнец, где моя кляча? Укажи мне верный путь! Я прикончу этого юного негодяя! Эй, как бы мне хотелось хоть ненадолго забыть об этом, изгнав это из памяти ударами кнута! Но… отчего же?.. Спасибо, парень, что напоминаешь мне об этом! Где моя кляча? (Обращаясь к молодому человеку.) Чего ты здесь стоишь, ротозей? Взнуздай мою клячу, иначе я возьму вместо узды тебя! Клянусь честью, лицо Лойбальда посинеет! Подать сюда вина! И будь я плут, если до того как растоптать этого юнца, сделаю хотя бы один глоток! (Пьёт.) Чего ты хочешь, проказник? Я плут? Клянусь честью, невежа, я – не плут! (Пьёт.) Я – и брюхо, на которое наступили!.. Чтоб этому парню жаба пролезла в желудок! Наступить на брюхо!.. Если я стану помышлять не о мести, а о чём-то ином, то пусть каждый мой помысел изжарит меня в аду!
Говорю же: один добрый, один точный, один ловкий удар! Чума на тебя! Наступить на брюхо!..
Берингер.
Эй, этот парень упивается своим позором. Идём, приятель, день уже давно надел свой чёрный чепец! Думаю, нам пора!
Шрамбольд.
Этот плут корчит такие рожи, словно он застрял между землёй и адом. Клянусь своей честью, этого парня здорово отдубасили! Пойдём, приятель! Шенк, счёт завтра!
Уходит вместе с Берингером.
Шенк.
Эй, сколько я тебя помню, уходя, ты всегда говоришь одно и то же!
Фламминг.
Что, плуты ушли? Я отдал бы им всю свою добычу, если бы они не стали напоминать мне об этом. Или нет? Клянусь своей честью, я хотел бы отдать им свою добычу за то, что они напомнили мне об этом! Чума и дьявол! Я – и брюхо, на которое наступили!.. (Пьёт.)
Шенк.
Клянусь своей душой, я человек заурядный; но я бы охотно посыпал солью на его рану.
Фламминг.
Иди сюда, свирепое чудовище! Иди сюда, дьявол мести!
Шенк.
Что ты имеешь в виду, приятель?
Фламминг.
Послушай, парень, ты что, осёл?
Шенк.
Клянусь своей честью, если бы это было так, я бы не спрятал свои уши под головным убором!
Фламминг.
Эй, но ведь он на тебе! Значит, ты – не осёл. Так ты мошенник?
Шенк.
Душа моя, неужели в моих глазах лукавство?
Фламминг.
Сейчас ты выглядишь более честным. Нет, ты не мошенник. Ответь, есть ли в тебе нечто, усвоенное от других?
Шенк.
Думаю, я взял от всех понемногу: я могу быть глуп, как осёл, и хитёр, как мошенник.
Фламминг.
А мне нанесли телесное оскорбление: мне наступили на брюхо. Клянусь своей честью, этот парень – этот осёл с подрезанными ушами – наделён гораздо большим достоинством, чем я!10 Огонь и пламя на того парня! Чего нового, Шенк?
Шенк.
До моего слуха донеслось известие о том, что ты хочешь, чтобы тебе наступили на брюхо.
Фламминг.
Чума в твою пасть! Разве тебе что-то известно об этой ссоре?
Шенк.
Я знаю, что скоро ты начнёшь враждовать с Лойбальдом.
Фламминг.
К палачу твою шутку! Есть ли у тебя какие-нибудь сведения, парень?
Шенк.
Эй, мне стало известно, что в замке Зигмера что-то нечисто.
Фламминг.
Что я слышу! А где сейчас обитает тот, кто наступил на брюхо?
Шенк.
Он обитает там, где на твоё тело была поставлена печать.
Фламминг.
Так что же там происходит? Отвечай, парень!
Шенк.
Эй, проходя ночью мимо замка Зигмера, я повстречал там страшное привидение.
Фламминг.
Говорю же, парень, это предвещает грядущую распрю, в которой Лойбальду не собрать костей! Выводи мою клячу из конюшни, юнец! Я отправляюсь к ведьме. Подавай мою клячу!
Молодой человек уходит.
Я хочу разобраться в этом деле. И если разгорится распря, то я знаю, куда мне следует обратиться… Молния! Мне наступили на брюхо!.. К ведьме! Ведь речь идёт о Лойбальде!
Шенк.
Ты хочешь отправиться к ведьме, приятель? Клянусь моей душой, это – дело рискованное и опасное!
Фламминг.
Около замка Зигмера появляется привидение? Иного и не следовало ожидать! Я намерен тщательно разузнать об этом. Говорю же, я отправляюсь к ведьме!
Уходит.
Шенк.
«Скатертью дорога!» – отвечает мой мошенник. Клянусь своей честью, я – не просто человек, ибо во мне одновременно живут осёл и мошенник. Своего осла я всегда буду гнать перед собой, чтобы люди не догадались о моём мошеннике, и пусть моей сокровенной сутью станет человек, ибо он – наилучшее, хе-хе!
Уходит.
[Вторая сцена] 11Парк перед укреплённым замком Зигмера.12
Ночь.
В глубине сцены – тускло освещённый проход, ведущий в замок. В проходе виднеются мерцающие слабым светом склепы. Из прохода, ведущего в замок, выходит Призрак.13
Призрак.
Мучительная, горькаяТоска по сынуЗаставила меня явитьсяВ это мир из-под земли.Я слышу вой, стенанье,Которое, взывая к мести,14Гонит меня в здешние краяНа поиски родного сына.И я знаю: он способенПрогнать тоскуИ заглушить стенанье…Но, блуждая, я сбилсяС верного пути,И я не в силахРазыскать его!Призрак удаляется.
Из прохода, ведущего в замок, выходит Лойбальд.
Лойбальд.
Как? Я – ничто? Ничто?..15О, как давно вы воете об этом!Прах моего отца,Он превратил меня в ничто, —К чему же этому ничтоМерцать, как прежде,Слабым, тусклым светом?16Что ж, обрати во прахСреди безмолвныхСумрачных тенейТот прах, которыйСам себя безжалостноРассеивает ныне!Мне отвратителен нашСладострастный мир.Мой дух иссяк.К чему же прахуТрепетать как прежде?..Я знаю: сладость миновала, всюдуЯ чувствую одну лишь горечь,И на свете нет жизни,Что цвела бы для меня.Но тускло брезжитСмутная догадка:Я человек!О да! Я человек! —Я жалкое созданье,В самом себе я —Как в темнице; я прикованК единственномуСуществу – к отцу.Покинув этот мир,Незримой крепкой цепьюОн тянет за собой меня.О да! Я знаю,Что такое человек!Я знаю: мой отецБыл человеком.И поэтому он умер.Мне это хорошо известно…Хо! Я знаю, я знаю,Что такое человек:Он – неудачное созданье,Которое исправит только смерть!Скажи, великий Бог-творец,17Зачем ты создал человека?Он – ошибка,Ошибка, заключённаяВ темницу, в оковыДольнего, земного праха!И, преследуя благие цели,Он сам себя готов разрушить.О, вселяющая ужас мудрость,Ты права! И мой отец… ах!..Покорился твоей силе,Мне, сыну, преподав урок.Так пусть же ангел твой,О, сын, стремится к твоему отцу!Не оскорбляй небесноеСозданье лукавством чарВнушающего омерзенье праха!Лойбальд намеревается заколоться, тем временем к нему приближается Призрак.
Кто приближается ко мне?Заходит ум за разум! Ха!Постойте, мои очи!Не спешите вытекатьИз тех пещер,В которых вы живёте!Стойте!Останьтесь на своих местах,О, очи, и глядитеНа это зрелище,Внушающее страх!О, небо, неужели ты разверзлось,Неужто ты обрушилосьНа землю для того,Чтоб он ко мне явился?Что же остаётся волосам моим —Встать дыбомИли трепетать от счастья?А языку? – дрожать от страха?Или ликовать?Ликуй же, содрогаясь!..О, ты мой отец?Призрак.
Лойбальд!Лойбальд.
О, повтори! о, повтори!О, повторяй мнеЭто до тех пор,Пока от радостиЯ не сгорю дотла!Призрак.
Лойбальд! Лойбальд!Я более не твой отец!Лойбальд.
Постой, мой дорогой!Так ты не мой отец?..Но вид твой благороден.Ты сумел сюда явиться!Ты изнурён – и заключатьТебя в объятья я не стану!О, как ты бледен!Где же твоя тень, отец?Призрак.
Я – моя собственная тень.И я заимствовал еёУ самого себя,Дабы облечь в неёСвою же собственную душу18.Какой же клятвойМне поклясться в том,Что видишь пред собойТы призрак своего отца?Перед тобойНичтожное подобьеЕго величья и достоинства!Ты удивляешься?Оставь же при себеСвой бледный ужас!До конца дослушайВсю речь мою!Она того заслуживает, право!Я более не твой отец.Взгляни же на меня!Я сходен своим видомС тем младенцем,Что лежал пять месяцевВ утробе великанши.И младенец этотВскоре должен был быЧеловеком стать,Но оказалсяНи на что не годным.Ныне я утерял всёСвоё совершенство,И оно, иссякнувИ покрывшись пылью,Спит в могиле.Я не в силах заглушитьМучительную мысль о том,Что стало этого виною!О, внемли мне!Я хочу тебе открыться…Земная речь,Звучащая в моих устах,Не в силах выразить ту муку,Что заставила меняК тебе явиться.Что ж, назвать ли мне её тоской —Тоской, охваченнойУжасным страхом?..Нет, слова, не облекайтеМои страданияВ роскошные наряды!Никого я не любилТак сильно, как тебя;В минувшие годаЗдесь, наверху,Ты был предметомМоих горячихИ усерднейших забот,Но после… я тебя покинул…Ныне я о тебе тоскую,И моя чрезмерная любовьКарается страданием!Мучительная, горькаяТоска, влекущая меняК тебе из-под земли,Сильнее всех скорбей;И мне позволеноУвидеться с тобойЛишь под покровом ночиИ вдали от солнечных лучей,Которые в ночи не в силахСвоим огнём рассеятьМою сумрачную тень.Меня вело сюдаЖелание увидеться с тобой,Ты понял это, —И, прекрасно зная твоё сердце,Я ни на миг не сомневался в том,Что ты пойдёшь ему навстречу.Знай же: прежде чем уснёшьВозле меня в могиле,Исполнить должен тыМоё второе страстное желанье:Ты должен месть свершить,Ты совершишь кровавое отмщенье.Месть, месть…(Иль назови это тем словом,Которое тебе придётся по душе.)Ты должен – прочь сомненья! —Отомстить за мою кровь,Отравленную ядом!Знай: ты должен отомстить злодею!Ведь его, убийцу, и понынеНе настигла злая кара!Лойбальд.
О, призрак,Что за вздор ты мелешь!Как? Ты знаешь, что такое месть?Отравленная кровь!..Так говори же! Не молчи!И не препятствуй мне!..Призрак.
Так поклянись же мнеСтереть с лица землиТого трусливого злодея,Который силой, с помощьюУбийственного яда,Опутал мою кровьПостыднейшими узами!Клянись мне в том,Что Родерих погибнетОт твоей руки!19Гони же прочь тот ужас,Что написан на твоём лице,Обрушь егоНа подлую главу злодея!К чему мне бе́з толку болтать,Распространяясь о причинахСовершённого убийства?Ведь духам должноВскармливать бедуХраня молчание,И утешение от слёзИм не дано!Так поклянись мне,Прежде чем петухПрогонит меня своимКриком вниз,А утреннее дуновеньеГрянет вместе с солнцем!Так поклянись же мне!Клянись мне Богом!И не оставляйМеня без утешенья!Лойбальд.
О, дай же мнеСобраться с мыслями!Клянусь, я это знал!..Нет, у безумца, правда же,Достаточно ума,И, услыхав такое, он…О нет! Ты лжёшь!О нет, я знаю, истинаНе может находитьсяТак близко от пределовНеизвестности!Ты хочешь мне польстить!О, небо, ангелы!Убийца Родерих?О нет.Не знал бы он, тогда бы я…Убийца Родерих? О, это имя…Кто в силах выразить всё то,Что ты в себе таишь!Призрак.
Скорее дай мне клятву!Знай, я призрак!Лойбальд.
Ты призрак? Призрак?Ты охваченный страданьем призрак?Яд! О яд! Так знай же:Я готов поклястьсяВеличайшей клятвой!20Ад! о, страшный ад!Яви мне сонмСвоих ужасныхКлятвопреступлений,Из-за которых преданТы проклятью, —Я тебя избавлюОт злых и тёмных чарГубительного колдовства!О, как хочу я испытатьВсю скорбь,Все муки моего отца,Чтоб, ядом напитав свой ум,Вооружить его и непрестанноПомышлять о мести!Ты, я вижу, хочешьУдалиться вниз,Ведь ты спешишь на пирВ подземные пределы.Так внемли же моей клятве!Клянусь всем тем,Что свято для людейИ призраков!Клянусь твоею теньюИ твоею кровью!И пусть твоё суровое проклятьеСотрёт меня с лица земли,Когда я не смогу исполнитьСвоей клятвы до конца!Клянусь: я истреблюВесь род злодея Родериха!Смерть, да! смерть тому,Кто носит это имя!О, не только гнусный Родерих,Но и весь род егоПогибнуть должен,Ведь погибель РодерихаСтанет ему платой,А гибель его рода – наказаньем.Да будет клятваСвершена на деле! Ха!Отродью Родериха – смерть!Не отравлять ему своейЧумой наш мир!Когда весь этот ненавистный родСполна заплатит своей кровьюЗа то, что подлый Родерих,Убив тебя, обрёк тебяНа жуткие страданияВ подземном мире, —Тогда мы оба – ты и я —Навеки обретём блаженство!Призрак.