Город горького шоколада
Ехал он в поезде в Крым. Познакомился с женщиной из Озёрска. Она упомянула, что в пятидесятом году работала на реакторе. На вопрос писателя, видела ли она Курчатова или Берию, ответила, что видела обоих. Она была тогда в положении, и Берия, обратив на нее внимание, спросил у директора: «Вы бы оставили здесь работать свою жену в такой ситуации?» Директор ответил, что заменить некем. «Сегодня же найдите ей другую работу!» – распорядился Лаврентий Павлович. На следующий день она уже работала на вспомогательном участке. «Я стала легендой „Маяка“, так как сам Берия позаботился о моем ребенке», – вспоминала женщина. Это была Анна Николаевна Винокурова. Ей на момент рассказа было уже за 80 лет. Она в свое время поведала эту историю Владимиру Фокеевичу Коровину, ветерану «Маяка».
В период обкатки технологического оборудования, пуска и наладки в отделении №6 работала и практически руководила всем этим Екатерина Ивановна Сапрыкина, очень грамотная и ответственная как специалист. Длительное время работала в техотделе завода. В 1950 году руководила преддипломной практикой студентов Степанова, Ушакова, Шашкова. Водила нас по всей технологической цепочке, аппаратура тогда была в рабочем режиме.
Для нее это было нелегко, так как была она в предродовом состоянии. Диплом мы защитили успешно, за что были ей благодарны.
– С девушками отделения работать было легко. Девушки спокойные и доброжелательные. Они охотно помогали в случае необходимости.
Вот Валя Мордвина на хозяйстве Громова работала с 1949 года, после окончания Щелковского техникума, оператором в отделении №6. Очень ответственная девушка. Отлично вела технологический процесс, общительная, дружелюбная, всегда готовая прийти на помощь, когда надо, подстраховывала, очень спортивная девушка, хорошо каталась на коньках, лыжница. Про таких говорят на Руси «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».
В 1951 году вышла замуж, а в 1952 году родила дочь.
В декретном отпуске была месяц, через месяц после родов вышла на работу.
Лида Иванова окончила Щелковский техникум, работала в отделении №5 оператором, как и многие, работала немного, перевели в энергоцех.
Маша Николаева (по мужу Шорохова) закончила Щелковский техникум, проходила подготовку в Москве, на хозяйстве Громова работала с 1951 года.
Зина Косолапова, Тамара Смирнова, Люда Смирнова работали недолго, переводились в другие места, наверное, из-за полученной дозы переоблучения.
Лида Мухина – блокадница. Зимой 1941 года Лида стала сиротой, мать и младший брат умерли в дни блокады Ленинграда. Девочку эвакуировали в Костромскую область. Старшая сестра осталась в Ленинграде. Лиду определили в детдом. В 1949 году она окончила Костромской индустриальный техникум и в том же году прибыла работать на хозяйство Громова. Теперь живет одна, помогает дочери. Дочь больна – ее почки были поражены еще в утробе матери.
Киповцы Вера Колоскова и Рита Лукашевич добросовестно относились к своей работе. Тщательно следили за исправностью приборов. Самые большие хлопоты доставляли сигнализаторы наполнения.
Неисправность сигнализатора может создать аварийную ситуацию, особенно на фильтрах при сливании раствора в чашу фильтра. Перелив активного раствора через фильтр в каньон приводит к переоблучению тех, кто убирает разлив.
В моей практике был разлив раствора с высокой активностью из-за аварии на трубопроводе выдачи раствора в Карачай.
До конца дневной смены устранить разлив не удалось. Убирали аппаратчица, оператор (я) и даже начальник смены. Но заступающий начальник смены смену не принял. Мне пришлось остаться на вторую смену в ночь. Получил переоблучение 25 рентген (а доза в 10 рентген была уже наказуема: за нее уже понижали или вовсе снимали премию).
На опасных и вредных работах трудились женщины – бывшие заключенные, досрочно освобожденные или по соглашению.
Самые трудные условия труда были в период пуска. Было много неполадок, технология была совершенно неизвестна, так как все было впервые…
– В сороковые годы был восьмичасовой рабочий день. Без обеденного перерыва. Давали талоны спецпитания, на которые можно было пообедать и в заводской столовой, и в столовых города. Обедали перед сменой или после.
После ночной смены обедать не могли, так как в столовой работал только буфет, куда забегали, обменивали спецталоны на то, что было в наличии: печенье, конфеты, колбасу, шоколад… Отсюда и появилось прозвище «шоколадницы». Парни брали колбасу и консервы.
Шестичасовой рабочий день был введен в 1952 году. Работники получали большие дозы облучения. Выводились с завода в чистые условия с величиной в 300, 400 и даже 700 и более рентген. Моя доза была 625 рентген.
За те три года, когда я здесь работал, прошла большая смена персонала. Начальниками отделения побывали Трегубов, Пащенко, Чечетин, Евсиков. Начальниками смены были Володя Паков, Зоя Макарова, Розалия Переходина, Люба Ненартович, Миша Токмаков, Женя Микерин.
Тяжелой была работа спецаппаратчиков. Для смены фильтровального полотна работали здоровые и сильные мужчины: Володя Борсегов, Миша Пижов, Костя Каменев, Коля Егоров. Замена длилась несколько минут под контролем начальника смены и дозиметристов (это были Михаил Келиманович Сандрацкий и Александр Львович Лившиц).
Спецаппаратчиков одевали в прорезиненные комбинезоны, надевали фартук, шлем, рукавицы. Открывалась чугунная дверь, рабочий стальным крючком зацеплял толстый резиновый шланг – рывок! – шланг, как змея, летит к стене каньона. Полотно диаметром в три метра сворачивали вчетверо, как блин, потом с помощником заталкивали в крафтмешок, на плечо – и на кару.
Спецаппаратчики уходят в санпропускник, так как ими выполняется только одна замена в смену: больше работать нельзя.
– Трудовые будни. Обыкновенная работа. Рабочий ритм определялся строгим соблюдением технологической дисциплины. Всё отражалось в рабочей карте. Время приема продукта в реактор, проведение реакции, получение пульпы, фильтрация и выдача полученных растворов в следующее отделение или в отстойники. Всё это фиксировалось в рабочем листе.
Трудовая оценка работника: строгое соблюдение технологического режима, строгое соблюдение по времени, строгое соблюдение правил техники безопасности…
Оценка труда – обязанность начальника смены и начальника отделения. Порицание или доброе слово – за начальником смены.
Среди начальников смены выделялся Евгений Ильич Микерин. Период работы с ним запомнился спокойным климатом в смене.
Кстати, коллективные выходы на природу в выходные дни – его инициатива.
На лодочной станции около стадиона в парке брали лодки, переправлялись на Второй мыс. Брали с собой продукты, отдыхали… Фотографировались. Правда, без особого афиширования.
Надо заметить, что такие мероприятия стали возможны, когда в отделение пришли парни-инженеры – Михаил Токмаков и Владимир Константинов. Тогда же и девушкам стало работать лучше.
Характерная черта того времени: полгорода еще жили в деревянных общежитиях на ДОКе, но уже были построены и стадион с хорошими трибунами, и клуб им. Ленинского комсомола, и кинотеатр «30 лет Октября».
Было хорошее продовольственное снабжение. Деньги по атомному проекту были, их не жалели: стране нужна была бомба.
Забота о работниках завода 817 и жителях города была великая…
– Дома на проспекте Сталина тогда имели другую нумерацию: от столовой №1 в сторону озера. Напротив столовой, чуть вправо – автохозяйство, а далее – пожарное депо. По правилам градостроительства пожарные депо строили на окраине, так же, как автохозяйство. Тогда здесь и была та самая окраина города…
По стороне автохозяйства и депо было построено несколько двухэтажных кирпичных домов. Далее уже было трехэтажное здание гостиницы, которое замыкало площадь.
В конце ноября 1949 года третий этаж был уже готов, и туда переселили из дома №14 кинешемцев-химиков. Так здесь «обосновалось» студенческое общежитие политехникума и просуществовало до 1952 года, когда было построено отдельное общежитие для студентов, куда они и переехали. В освободившемся здании открылась центральная гостиница. А изначально нас здесь расселили по три человека в комнате. Пришло время продолжать учебу, изучать спецпредметы.
Стали ездить на завод. Автобусы отходили от здания вокзала.
Проспект Сталина выходил на площадь. От вокзала утром отправлялся поезд на промплощадку под контролем солдат охраны. Остановки у завода №156, далее – у завода №25 и – в депо. Обратно ездили на автобусах. Напротив дома №14 находилось первое здание заводоуправления. Это, кстати, отмечено мемориальной доской. (Сегодня это пр. Ленина, 40 — прим. авт.)
В 1949 году по обе стороны проспекта Сталина были общежития в домах №№16, 17, 18, 19, 20, 21, 29, а в доме №31 располагался «сороковский» КГБ.
В 1949 году было автобусное сообщение: от заводоуправления на промплощадку несколько маршрутов, по хозяйствам.
Было сообщение и с Татышем. На работу – бесплатно, по городу – платно. Первые городские автобусы – маршрут №1 (ходил по городу до ЦПКиО) и маршрут №2 от (вокзала до Татыша). На Татыше был хороший промтоварный магазин.
Городской универмаг был очень внушительный: два этажа, два крыла… Была одежда, в том числе верхняя, мужская, женская, обувь всякая, белье, ткани.
В подвальном помещении была почта, принимали посылки. Посылали одежду, обувь, тетради общие, школьные, конфеты, папиросы, махорку. Посылки приносили на почту открытыми, а после досмотра заколачивали и принимали.
Мы тоже получали посылки, что дома забыли взять.
В одну из прогулок дошли по проспекту Сталина до берега, а там такой прекрасный вид на озеро и на горы! Погода – ясная, видимость – прекрасная…
По берегу озера были установлены чугунные решетки (напоминало наш бульвар на набережной Волги). Площадка была тщательно разровнена, к воде вели мраморные ступеньки.
Справа от площадки было дугообразное обрамление берега со сходом к воде (сохранилось оно и до сих пор).
Когда в двухтысячных делали реконструкцию главной части площадки, один из руководителей работ рассказал, что во время пребывания Берии в городе, он и Музруков прогуливались до озера. Лаврентию Павловичу очень понравилась набережная. Музруков тогда спросил: «Что, красиво?». Берия согласился, что очень.
Хорошо запомнился день 7 ноября 1949 г. Погода была очень теплая. Юра Зимин, Павел Соколов и я после посещения столовой пошли гулять. Обстановка тихая, спокойная. Пьяных не было. Мы пошли по улице, которая тогда называлась Новая (ныне Блюхера – прим. авт.). Улица была застроена двухэтажными кирпичными и деревянными домами. На эту улицу выходили с двух сторон: проспект Берии (в районе домов №11 и №12) и начало улицы Пушкина.
Вышли мы к первому в городе кинотеатру – «30 лет Октября». Это одноэтажное деревянное здание с большим залом, человек на триста, а может и более, было открыто в 1947 году. В просторном фойе запомнилась большая картина «Мао посетил Сталина». Недалеко были крупные торговые точки.
Промтоварный строителей славился хорошим ассортиментом: здесь была верхняя летняя и зимняя мужская и женская одежда и многое другое.
Недалеко от строительного магазина был клуб офицеров. Он был закрытого типа. Мы туда не ходили.
В том районе был еще один магазин. Он назывался «смешанный». Там товары были всякие, от колбасы до рубашек. (На этом месте сейчас здание соцзащиты, Космонавтов, 20).
Были в той стороне и самые настоящие землянки. Говорили, что там жили немцы из Поволжья.
Улица Новая заканчивалась у озера. На берегу находился парткабинет строителей. Там проводили семинары, лекции для политинформаторов, но это было уже в шестидесятых. Посещали этот кабинет и любители бильярда.
Надо поподробнее написать об отличном парке того времени и о сооружениях, которые были построены к тому времени.
Самое главное – это стадион и футбольное поле. Само поле было сделано с высоким качеством, известные в городе игроки говорили, что на таком поле было приятно играть. Очень хорошие трибуны, многоярусные на западной стороне поля (заходящее солнце не мешало игрокам).
Поле опоясывала хорошая легкоатлетическая беговая дорожка. На противоположной стороне был построен трехэтажный спортивный комплекс для занятий различных секций: легкой и тяжелой атлетики, гимнастики и многих других видов спорта. Зимой поле заливали под каток.
Каток был популярен, была хорошая спортивная база, давали коньки и лыжи в прокат. На каток приходили всей сменой. Я катался от сугроба до сугроба или с кем-нибудь за руку. Самостоятельно катался так себе – последствия военного времени и бедноты.
На футбольном поле постоянно что-то происходило, шли тренировки футбольных команд или других секций. Занимались на поле и атлеты других видов спорта. Проводились матчи командного первенства. Один ветеран-футболист сказал, что бывал на стадионе и Игорь Васильевич Курчатов. Были в городе хорошие команды: «Авангард», «Буревестник», «Динамо», «Турист», «Торпедо», «Локомотив» и другие.
Немало было хороших игроков: Володя Плеханов, Алик Яковлев, Федор Кнутов, Юрий Брусков, Володя Синицын, Витя Измалков (по кличке «Арматура», хороший защитник был), Филипп Верхоломов. Много было. Всех не знал, да и не перечислишь.
Необходимо вспомнить большой праздник на стадионе по случаю приезда министра Средмаша М. Г. Первухина, приехала хорошая популярная певица, был прекрасный концерт, работали буфеты, шла торговля с лотков…
Хорошо работала лодочная станция, лодки предоставлялись без ограничения времени по предъявлении удостоверения личности. Лодки были большие, на несколько человек. Брали с собой кое-что из провианта, мячи, ракетки и переправлялись к другому берегу. Костров за ненадобностью не разводили.
Был еще один маршрут: от стадиона по берегу на полуостров. Там – поляна и большие деревья. Эти мероприятия проводили коллективом под руководством начальника смены.
В парке была хорошая танцплощадка. Желающих собиралось много. Работал летний ресторан, который был очень популярен. Кстати, скандалов и драк я там не припомню.
В пятидесятые годы был открыт летний кинотеатр.
Кстати, киносеть уже тогда была широкая: «30 лет Октября», клуб им. Ленинского комсомола, «Родина».
К концу 1950-х в Озёрске уже было несколько домов культуры и три кинотеатра: «Родина», им. Маяковского и «Летний». А в 1961 открылся первый в городе широкоэкранный кинотеатр «Мир».
В те годы заботились о высоком культурном уровне досуга жителей города…
– В заключение немного лирики.
«Девушки, молоденьки, милые, откуда вы?»
«А мы „сороковские“, все с хозяйства Громова…»
Честь и хвала девушкам, которые отдали самые лучшие, юные годы главному делу для судьбы страны, ее безопасности. Работали в трудные сороковые годы (1948-й, 1949-й, 1950-й) на хозяйстве Громова. Накапливали граммы плутония, обеспечивали создание атомной бомбы и ее испытания.
Среди них были:
Катя Бровкова, Тоня Белова, Люба Гурьянова, Лида Иванова, Римма Дурандина, Вера Колоскова, Зина Комиссарова, Рита Лукашевич, Зоя Макарова, Тоня Ошоева, Настя Шелепова, Валя Мордвина, Лида Мухина, Маша Николаева, Люба Ненартович, Розалия Переходина, Инна Размахова, Тамара Смирнова, Таня Сметанина, Рая Иванова, Лида Клюквина, Нина Клюева, Вера Пепешина.
Я не всех знаю, кто в те годы работал на хозяйстве Громова в одну смену со мной, тем более в других сменах. И из перечисленных не могу знать обо всех, кто сейчас живет в Озёрске или уехал.
Но всем, кто жив, – доброго здоровья, честь и слава и долгих лет жизни.
И вечная память тем, кого уже с нами нет, Царство им Небесное и вечный покой…
P.S. В августе 2016 года Сергея Александровича не стало. К счастью, он успел увидеть первое издание книги «Сороковка» без грима», куда вошел этот очерк. Ему очень хотелось оставить добрую память о своих земляках-кинешемцах, которые, не щадя своего здоровья (а порой и жизни), трудились над созданием ядерного щита нашей страны, того самого щита, благодаря которому Россия всё еще – суверенное государство…
НАСТОЯЩИЕ
Белецкий Владимир Семенович
Завгородний Петр Михайлович
Коваленко Иван Дмитриевич
Луговой Александр Степанович
Новорок Василий Федорович
Нугаев Мавлит
Фельдман Анатолий Беркович
Худяков Василий Иванович
Яремчук Павел Федорович
В ноябре 2003 года исполнилось 55 лет со дня основания военно-строительных частей Советской Армии.
Кроме того, для некоторых сегодняшних озерчан с этим юбилеем связана еще одна круглая дата: 40 лет с момента призыва в эти самые части, строившие в том числе и химкомбинат «Маяк» (который сегодня носит пышное название ФГУП ПО «Маяк»).
Герои для этой передачи нашлись необычные. Впрочем, все больше убеждаюсь, что обычное – это плохо рассмотренное необычное. В этом смысле журналистика сродни археологии. И заблуждаются те, кто считает журналистику «фабрикой новостей». Только ради новостей не стоит даже батарейки в диктофон вставлять…
Давайте побываем на встрече сослуживцев, послушаем, о чем они вспоминают, но для начала познакомимся3.
– Луговой Александр Степанович. Служил здесь в военно-строительных частях. После службы остался в Озёрске и всю жизнь работаю на станции юных техников.
– Яремчук Павел Федорович. Призывался с Кривого Рога. После демобилизации работал водителем. Сейчас на пенсии, работаю в службе безопасности, охранником. Всё.
– Я Худяков Василий Иванович, 1944 года рождения. Призывался, как все, в 1963 году, демобилизовался в 1966-м. В армии и сейчас работаю в УАТ ЮУС, водителем. Всё. Чего еще скажу?
– Завгородний Петр Михайлович. Работаю в городском автохозяйстве водителем. Уже 37 лет. Как после армии сразу поступил – и вот до сих пор. Пассажироперевозки. В последнее время – на междугородке. Как говорится, жизнь свою обустроил.
– Нугаев Мавлит. Сейчас работаю в службе безопасности. Тоже здесь служил три года. Бульдозеристом всю жизнь работал. Сначала – на промплощадке. В УМ-1. Потом перешел в УМ-2. Год на пенсии. Сейчас охраняю, где раньше был УМ-1, технику. Пока работаю. Пока здоровье есть, буду работать, конечно.
– Белецкий Владимир Семенович. Этого же призыва. Призывался с Кривого Рога. Всю жизнь проработал электриком. Электромонтажником. На разных должностях. И сейчас работаю. В МСУ-71.
– Я рядовой в отставке, Новорок Василий Федорович. Я где работаю? Мои друзья, сослуживцы, все пошли как-то по своей стезе: механизаторы, водители. Почти все. А вот мы с Луговым и Фельдманом немножко в другую пошли сферу. Виноват в том, что я остался здесь и кем я работаю, Луговой Александр Степанович. Он меня решил здесь оставить, и оставить фотографом в Доме пионеров. В армии я занимался немного фотографией, вот их снимал в армии, и он говорит: «Давай-ка оставайся здесь». Я говорю: «Да ты что! Я – детей учить? Какой я педагог? Я вообще в этом деле…» А он: «Да чего ты боишься, господи, почитаешь, поучишься немножко…» И так я остался здесь, в этом городе, в Доме пионеров учил ребят фотографии. С 1967 года по… Какой, Сань?.. По 1970 год. Потом я ушел, меня пригласили на стройку работать фотографом. С 1970 года до этих пор я работаю фотографом на ордена Трудового Красного Знамени ЗАО ЮУС. (Раздается чей-то ехидный вопрос: «Ну, наверное, зарплата большая…») О-о-очень большая. (Дружный хохот.)
– Коваленко Иван Дмитриевич. 1966 года призыва… Ой! 63-го года призыва, конечно, в 66-м демобилизовались… Были здесь, работали. В Казахстане работали. Во время службы нас в Казахстан посылали. Там тогда устанавливали межконтинентальные ракеты. Мы там котлованы засыпали, дороги делали. От строительства ездили. Это Целиноградская область, Державинский район. Работали по точкам, там точек очень много было. Делали, как говорится, щит для Родины. Потом опять же сюда вернулись. Вот здесь и остались и работаем. На пенсии сейчас. Конечно, пенсия маловата, но… У нас правительству платить нам нечем… Да, говорят, денег нет… Да ладно, проживем уж как-нибудь, господи…
– Я Фельдман Анатолий Беркович. Призывался с Житомирской области. И вот сегодняшняя встреча так меня потрясла, честно говоря… Я обычно не волнуюсь, а тут что-то разволновался… Хотелось бы сказать огромное спасибо Александру Луговому за то, что он всех нас тут собрал. Я хочу напомнить, что Александра Степановича знают в городе, он очень крупная фигура. Он мастер спорта международного класса по судомодельному спорту, человек скромный… Я просто решил другим напомнить, может, кто-то не знает… А призывался я, как все… Помню, как сейчас, шла большая колонна, и женщина на украинском языке говорила так: «Куды ж вы идетэ, хлопци, кто ж з вас вернэться до дому…» Конечно, слова эти потрясли, я вот их сейчас вспомнил, через сорок лет… Безусловно, не все вернулись домой… Да, дело в том, что я закончил строительное училище, и в военкомате мне дали возможность выбрать, в каких войсках служить. Естественно, попросился в строительные. Но не ожидал, что здесь такой большой фронт работ, большие объемы, большие площади… Я помню, когда первый раз зашел в здание, меня все это потрясло… Поскольку я был отделочник, естественно, занимался отделочными работами. И, честно говоря, горжусь тем, что принимал участие в сдаче таких крупных, мощных объектов. Какая-то часть работы там и моя есть. Все друзья, сослуживцы говорили о том, что, безусловно, должно быть что-то сделано и для нас, для тех, кто принимал участие в работах, связанных с 1957 годом и так далее… Почему? Потому, что многие уже вышли на пенсию и, откровенно говоря, пенсия, конечно, маловата. Я считаю, что для города было что-то мной сделано. (Сам я в настоящее время – международный арбитр по шашкам, вице-президент международной федерации шашек, сужу главным судьей чемпионаты мира, Европы, России и так далее… У меня очень хорошие ученики. Хочу отметить, что наши ученицы давно вышли за пределы области, России. На протяжении тридцати лет выступают на всех крупнейших соревнованиях). Хотелось бы, безусловно, пожелать всем моим сослуживцам доброго здоровья, и, вообще, спасибо им всем за такие интересные рассказы. Я очень много узнал сегодня впервые, кое-что вспомнил, естественно, всем благодарен…
Что ж, теперь самое время и нам узнать о том, чем занимались военные строители 1963-го года призыва, о чем вспоминали они спустя сорок лет…
«Грязное дело»
А.С.Луговой: Сорок лет назад, в декабре 1963 года, мы были призваны из разных мест Советского Союза на службу в военно-строительные части города Челябинска-40. Попали мы в воинскую часть 14078 для прохождения учебного карантина (курс молодого бойца). Но в чем он заключался, этот курс? Это значит строевая подготовка, это значит политзанятия. Несмотря на то, что нас готовили для работы на стройплощадке химкомбината, нам, в общем-то, о технике безопасности не говорили. А ведь надо было в первую очередь сказать: «Люди, оберегайтесь вы где-либо спать, куда-либо ходить. Куда не дозволено». В этом смысле мы были не подготовлены. И когда нас уже направили в отряд, в полк 25763 (потом он был преобразован в 301-й ВСО), большинство из нас попало в УМР, так как мы были механизаторы (3-я рота). Командиром роты у нас был Понукалин Николай Михайлович, потом – Кретов Иван Захарович, зам. командира по политчасти был Антонюк Георгий Григорьевич. Этих людей уже давно нет. Направили нас работать в разные места, на разные участки. Вот я был в УМ-1. Так как я работал слесарем (до армии), я ремонтировал технику: бульдозеры, экскаваторы. Потом пересел на бульдозер. Работал бульдозеристом. Нашему призыву досталось работать в мертвой зоне, там, где прошел след. Вели водовод. От 37-го завода (235-й, 37-й). Помните, да? И вот, представляете, мертвая зона, где стоят мертвые березы (подойдешь, ногой толкнешь – она тут же падает). Грязь несусветная там была. И вот нас, молодых… Вот в этой грязи мы проработали три года.
– Давайте уточним, какую грязь вы имеете в виду.
А.С.Луговой: Радиационную грязь. След, понимаете? Люди, которые там работали чуть раньше нас, они получили льготы там какие-то, да? Мы опоздали, в общем-то, на год. На год опоздали. А делали мы то же самое. Понимаете? И среди нас уже многих нет. Это… Хомич Иван – один из первых ушел. Потом Дима Аврамчук. Он прожил-то лет тридцать всего лишь… Вы понимаете, это все связано было с производством. Ну, мы-то, ладно, по-русски умели говорить. А вот призывали ребят с Казахстана, с Узбекистана, они по-русски-то говорить… А их в эту грязь направляли… А что такое солдат? Ему бы поесть да поспать. Работать они на таком морозе не привыкли, естественно, искали теплые места, где можно было бы отдохнуть. И вот их с коллекторов везде, с труб снимали… Надо же было людям объяснять, чем это вредно все.