Мой порог
Его путь в строительстве храма нельзя назвать легким: для начала работ потребовалось благословение самого Папы Римского. Оно было получено в 1070 году, и возведение собора стартовало. По замыслу короля, храм должен был полностью копировать одноименный собор в Риме, но удалось соорудить только небольшую базилику из трех нефов в романском стиле, а потому назвать строение собором можно с большой натяжкой.
Несмотря на то, что Вратислав преследовал свои цели – укрепить политические и религиозные позиции, для чего и создал королевскую резиденцию в Вышеграде и утвердил самостоятельный королевский капитул в противовес пражской епархии, наследие он оставил красивое.
Конечно, первоначальный вид базилики лицезреть не получится. Сначала пожар в 1249 году уничтожил практически весь храм, после чего он был восстановлен в готическом стиле. А после базилика, как и все строения древних городов, подвергалась перестройкам в духе модных на момент ремонта стилей: в пятнадцатом это был ренессанс, в семнадцатом – барокко, в девятнадцатом – неоготический стиль. Две высокие башни, построенные при реконструкции, возвышались над верхушками деревьев, служа ориентиром туристам и религиозным паломникам, считающим посещение самой знаменитой христианской церкви Чехии обязательным.
Катерина вошла внутрь, чтобы полюбоваться на цветные витражи, которые она так любила. Если вдруг в ее замке окажется небольшая церквушка, она непременно сделает там цветные витражи. «Ну вот, я уже думать начала как какая-то помещица!» – одернула себя девушка. Катерине тяжело было воспринимать, что она может владеть чем-то большим, чем сумочка или купленный на сэкономленное в течение полугода диван.
Выйдя из базилики, она прогулялась по кладбищу, где были похоронены известные личности: Сметана, Дворжак, Неруда, Кафка. Большая часть надгробных памятников выглядела как настоящие произведения искусства, выполненные известными мастерами. Да и может ли быть иначе, когда созданы они для таких знаменитых людей?
Покинув тишину прицерковной аллеи, девушка отправилась в казематы под крепостной стеной – взглянуть на оригиналы скульптур с Карлова моста. Если где и загадывать желания – то только у настоящих фигур, а не у копий, стоящих на мосту.
Она попала как раз к началу экскурсии, проводимой каждый час, и спустилась вниз по ступенькам в подземелье. Внутри было довольно холодно и сыро, но очень интересно и совсем не страшно. Вышеградские казематы в разное время использовались и как темница, и как подземный ход, и даже в качестве подземного хранилища боеприпасов, но никаких особо мрачных ощущений у Катерины не вызвали. Видимо, все же положительная энергетика Вышеграда сумела «забрать» негатив и из этого места.
Фигуры с Карлова моста, расположенные в большом зале с высокими потолками, показались Катерине просто огромными, гораздо выше ее. И внушали определенный трепет – не то, что те, на мосту. Там они были какими-то совсем обычными, а здесь казались хранителями чего-то неизведанного: видимо, людских желаний, загаданных за много веков. И, с интересом слушая экскурсовода, девушка успела сделать то, зачем пришла – загадала желание.
На экскурсии Катерина узнала одну интересную вещь. Оказалось, что в Вышеграде есть невидимый храм – церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи, построенная в четырнадцатом веке на краю скалы. Когда проводили усиление крепостных стен, храм стал частью крепостной стены. Но даже при наличии мощной кладки, военачальники сходились во мнении, что церковь является наиболее уязвимым местом при обороне Вышеграда. Поэтому ее неоднократно предлагали снести и заменить монолитной стеной.
Однако этого не произошло, видимо, у храма хороший защитник – перед ним возвели новый защитный вал, который практически полностью скрыл небольшое здание, а башенку на крыше сняли. Посмотришь снаружи – и видно только ровную крепостную стену. Но церквушка все еще на месте, правда, попасть в нее нелегко – только изнутри Вышеграда. А выход скрыт за небольшой часовней.
После казематов девушка поднялась на стену, на еще одну обзорную площадку, где улицы открывались перед ней как на ладони. Они разбегались в разные стороны и были видны даже малейшие детали, вроде цветов на окнах и камешков мостовой. Подобное местоположение и близость прилегающих домов привели к тому, что во Вторую Мировую войну с этой стены крепости вели обстрел.
После осмотра она спустилась к метро. Как жаль, что не побывала здесь раньше! Посетить Вышеград она надеялась еще в первую поездку, да что-то не сложилось. Не понятно почему – и время было, и желание, но все пути проходили мимо этого места.
Засыпая ночью в гостиничном номере, Катерина вдруг поняла причину неудачи – просто тогда было не время. Не сумела бы она понять тихой и безмятежной красоты Вышеграда прошлой осенью, когда в ее душе бушевали эмоции любовных переживаний, когда она еще не завершила историю, принесшую ей так много переживаний, разочарований и слез.
Глава 3
Моравия. Замок
Утром следующего дня, когда Катерина спускалась в ресторан гостиницы, раздался телефонный звонок. Звонил нотариус с вестью о том, что адвокат, занимавшийся делом о возвращении собственности пани Власты, будет ждать ее в холле гостиницы через полчаса, чтобы сопроводить к замку.
Девушка наскоро позавтракала тостами с маслом, сыром и яблоком и вышла из отеля. Пусть лучше она подождет машину на улице, чем незнакомый человек будет ее искать. Тем более человек, согласившийся на такую услугу.
Но ждать не пришлось. Как только она вышла к трамвайным путям, то увидела мужчину, идущего ей навстречу.
– Вы Катерина? – спросил подошедший по-русски с акцентом.
– Да, – кивнула девушка.
– Приятно познакомиться. Я пан Томаш – адвокат вашей прабабушки, пани Власты. – Перед ней стоял симпатичный седовласый мужчина в хорошем костюме.
– Надеюсь, я не заставила вас ждать, – произнесла Катерина обеспокоенно. Предположив, что раз он сам пошел в гостиницу, то ему надоело ее дожидаться.
– Нет, что вы, все в порядке, – улыбнулся пан Томат. – Очень рад встрече. Пройдем в машину и отправимся в путь?
– Хорошо, – кивнула Катерина. А потом обеспокоенно добавила: – А вы точно адвокат?
Ей почему-то только сейчас пришло в голову, что она не расспросила нотариуса о том, как выглядит ее сопровождающий.
– Вас что-то удивляет, молодая пани?
Если честно, Катерину удивляло многое – и возраст, и то, что человек перед ней довольно сносно говорит по-русски. Она решила не скрывать своих опасений и озвучила те. А про себя еще подумала, что когда нотариус говорил о молодом адвокате прабабушки, то она представляла себе этакого щеголя, способного выиграть любое дело.
– Так ведь все вполне объяснимо, – рассмеялся собеседник. – В то время, когда я учился, в школах обучали русскому языку. Ну а что касается возраста – простите, что не оправдал ваши ожидания.
– О, нет, это очень хорошо! Я даже рада, что все так вышло. Вы внушаете мне больше доверия, чем какой-то молодой юрист. Видно, что у вас есть опыт. И раз вы еще работаете на этом поприще, дело приносит доход. Иначе, учитывая ваши лета, вы давно бы сменили профессию.
– Относительно перемены занятия я с вами, пожалуй, соглашусь – никто не будет тратить время на то, что приносит убыток. А касательно опыта – поверьте, он приходит не только с годами. Все завит отдел, которые вы ведете.
– Я полагаю, ваши были удачными?
– По большей части, – кивнул адвокат.
– К ним можно отнести и дело прабабушки? Я так понимаю, вам удалось склонить все на ее сторону?
– О, да. Жаль только, что она не успела насладиться этим сполна. Но думаю, вы станете достойной заменой и продолжите начатое дело.
– У меня есть определенные сомнения в моем успехе. И они вполне обоснованы – я не такая сильная.
– Думаю, вы просто многого о себе не знаете.
– А почему вы так уверены, что я справлюсь? Неужели, вы знаете обо мне больше, чем я сама? Мы же только познакомились! – Катерину удивляло, что все вокруг твердили об ее успехе в деле восстановления замка, когда сама она сильно сомневалась даже в том, что вообще стоило ввязываться в эту авантюру.
– Поверьте, мои убеждения вполне обоснованы. Я много слышал о вас от вашей прабабушки. Но если у вас есть основания сомневаться в ее словах, сегодня у меня будет возможность составить о вас свое мнение. Но могу сказать совершенно точно – вы почти точная ее копия.
– Да?
– Определенно. Если не внешностью, то характером уж точно.
– А вы много лет знали прабабушку? – решила уточнить Катерина, ведь всяко может статься, что пан Томаш составил свое впечатление по паре встреч.
– Давайте пройдем в машину, и я все расскажу вам, – адвокат махнул рукой в сторону, туда, где, по всей видимости, был припаркован автомобиль.
Стоящая у обочины «Шкода Суперб» оказалась совсем близко – за углом гостиницы. Пан Томаш распахнул Катерине дверь, и она уселась на переднее сиденье.
– Путь неблизкий. С радостью отвечу на все ваши вопросы. Так и доедем быстрее, – произнес ее спутник, усаживаясь в водительское кресло.
– Красивый автомобиль, – произнесла Катерина. Ей и правда он понравился еще снаружи: красивый блестящий корпус темно-синего цвета с плавными линиями, симпатичные фары… а какие удобные у него сиденья! Раньше ей никогда не доводилось ездить на такой красивой машине.
– Спасибо, – улыбнулся адвокат. – У моего дедушки была машина из первого поколения этой линейки. Помню, как мальчишкой терял дар речи, когда он приезжал к нам и забирал меня куда-нибудь покататься. Так что когда компания выпустила второе, не мог удержаться и не приобрести. Знаете, в нашем роду семейные ценности очень сильны. Как и в вашем.
– Думаете?
– Почему вы сомневаетесь?
– Понимаете, я совсем не знала своих родственников по этой линии. Они никогда не пытались найти меня. Так что я не так уверена в семейных ценностях, как вы.
– Вы просто их не знаете. Спросите меня о том, что интересно. Я веду дела вашей прабабушки уже много лет.
– Ох, я даже не знаю, с чего начать…
– Да с чего угодно. Можете задавать мне любые вопросы. С радостью помогу правнучке пани Власты.
– Тогда повторю вопрос. Вы давно ее знаете?
– Да почитай, уже пятьдесят лет, почти с самого рождения. Сначала мой отец вел ее дела. А когда он ушел на покой, все перешло мне. Пани бывала у нас дома, даже подарки дарила мне маленькому на Рождество. И о вас знаю.
– Обо мне?
– Да. Пани интересовалась судьбой дочери, когда та покинула страну. А потом… – Адвокат чуть помолчал, было видно, что он переживает утрату как свою собственную. – А потом, когда ее не стало, то и вашей.
– Вы и бабушку мою знали? – осторожно поинтересовалась Катерина. Она была рада встретить человека, знавшего того, кого она видела только на фотографиях.
– Конечно! Мы даже играли вместе. Хотя ваша бабушка старше меня на десять лет. Но не могу сказать, что знал ее хорошо. Ей же только восемнадцать исполнилось, когда она уехала в Россию. Но там недолго прожила, родила в девятнадцать вашу маму и все.
– Расскажите про мою семью. Все, что знаете. Мне все будет интересно, ведь я ничего не знаю об этой части своей жизни.
– Тогда поведаю, что знаю я. Ваша прабабушка довольно рано вышла замуж, восемнадцать ей было. Но такие браки не были редкостью в те времена. И бабушка ваша почти сразу родилась, через год всего. Рады были молодые, они много детишек хотели, благо, возраст и достаток позволял. Да вот не получилось, не дал Бог. Но уж в бабушку вашу пани вложилась. Не в материальном плане, хотя и тут она отказа почти не знала. А уж что касается остального – и образование, и воспитание ей были даны самые наилучшие. И все шло идеально до того момента, как бабушка ваша не появилась на пороге дома с билетами в Россию. В Советский Союз, если быть точным. Увлеклась она идеями власти тогдашней и хотела помочь в их осуществлении. Скандал случился знатный. Единственная дочь – и такое! Больше пани Власту заботил не факт поездки, а то, что уезжала единственная дочь, оставляя их с мужем одних. А взглядов они всегда были свободных. Хоть сами и были знатного происхождения, считали, что человек имеет право на убеждения, какие ему близки. Долго уговаривали дочь остаться, но бабушка ваша была непреклонна – поеду и все тут. И действительно уехала. Следующим же утром. Вещи кое-какие собрала и в путь отправилась. Ладно, подумали супруги, посмотрит что и как – и вернется. А тут вон как вышло… Влюбилась она в дедушку вашего, замуж за него вышла, ребеночка родила. Да и умерла. Перед свадьбой домой писала. Пани Власта уговаривать ее принялась – куда, говорит, замуж так рано собралась, погуляй еще. Забыла, что сама замуж рано выходила – влюбилась и под венец, – улыбнулся адвокат. – Но потом вспоминала, каялась, что зря отговаривала. Еще приговаривала, что всем девочкам на роду так написано вашем. Только вы припозднились.
– Прабабушка думала, что я так же…
– Несомненно!
– Так мне не восемнадцать давно, а я еще не замужем.
– Не влюбились еще, видимо. Так, чтобы по-настоящему. Пани Власта так и говорила. Влюбится, говорит, девочка, и все ее будет, не упустит. А что одна до сих пор, так это не страшно – судьбу свою еще не встретила.
– А что же дальше?
– А дальше вы знаете. Родилась ваша мама, потом вы. Тоже рано, как я понимаю?
– В девятнадцать. Все совпало. Думаете, я тоже должна провести жизнь с тем, с кем я повстречалась в этом возрасте?
Катерине показалась неприятной мысль, что ее судьбой должен стать человек, которого она встретила в свои восемнадцать. Скажи ей об этом кто-то пару лет назад – обрадовалась и не поверила бы, что так противиться этой мысли будет.
– Разве дело в возрасте? – продолжил адвокат. – Главное: найти любовь. А уж во сколько это случится, значения не имеет. Вам же всего двадцать восемь.
Катерина улыбнулась. Возможно, с высоты возраста адвоката она казалась молодой. Сама же она пугалась этой цифры. Особенно когда рассталась со своей прежней любовью и поняла, что рядом нет мужчины. Но сейчас на душе стало легко. То ли слова пана Томаша подействовали, то ли обстановка: едет на красивой машине в свой собственный замок.
А что до возраста – ей же почти столько, сколько было всем ее родственницам. Только на десять лет больше. Ну так и времена сейчас изменились, никого поздними браками не удивишь…
– Пане Власте пятьдесят семь было, когда я родилась. Думаю, в таком молодом возрасте сложно ощущать себя прабабушкой, – протянула Катерина.
– Что вы, она рада была, всегда же хотела больше детей. Рано она нас покинула, восемьдесят пять ей было, а могла и ваших детей понянчить. Долгожителей много по ее линии.
– Я бы тоже рада была показать ей своих детей… да вот не сложилось. И, так понимаю, если бы она жива была, я о ее существовании до сих пор не знала бы.
– На то были причины.
– Понимаю…
Собеседники замолчали, вглядываясь в ленту дороги.
– Расскажите про замок, – попросила Катерина через несколько минут, чтобы прервать затянувшееся молчание. – Там кто-то жил?
– А как же. Последний раз почти семьдесят лет назад. А потом замок национализировали и им никто не пользовался. За это время все, как вы понимаете, пришло в некоторое запустение. Сад зарос, обои и текстиль обветшали.
– Разве моя прабабушка не успела пожить в замке до момента… своей смерти? – чуть запнулась Катерина. Ей пока сложно было осознавать, что вновь найденной родственницы уже нет, и она уже никогда не сможет ее обнять и порасспросить о жизни, такой непохожей на ее собственную.
– О, нет. Есть собственники замков, кто живет, так сказать, на два дома – в родовом поместье и в Праге. Но пани Власта не из их числа. Квартира в городе была ее единственным местом обитания. Со временем она хотела окончательно перебраться в Моравию. Но не успела.
– А прабабушка когда-нибудь жила там? Еще до того, как его забрали?
– Не думаю. До национализации там жил брат пани Власты с женой. Детей у них не было, умерли они лет десять назад, так что следующей наследницей стала ваша прабабушка. Полагаю, она могла бывать у родственников еще малышкой. Гостить по нескольку недель. Не более. Но именно она получила все состояние.
– Состояние? В него входил не только замок в Моравии?
– Вместе с замком пани Власте отошли земля и прилегающие строения. Но речь не только о них. Начнем с того, что замков у семьи было несколько. Тот, что в Моравии, является родовым, но были и другие. Оно и понятно: семья-то большая была, кто-то женился, рождались дети, родовое древо расширялось. Всем нужно было где-то жить. Знаете, раньше как-то не принято было обитать всем под одной крышей. Вот и покупали крепости или землю для строительства. Конечно, часть была получена в награду за службу отечеству. Но многое семья построила сама. Когда вышел закон о реституции, пани Власта захотела вернуть то, что принадлежало ей по праву. Она была первой наследницей.
– И что же, она вернула их все? – с испугом уточнила Катерина.
– Первый раз не слышу восторгов от человека, получившего большое наследство.
– Возможно, кто-то и был бы рад… Но если все в том же состоянии, что и строение в Моравии, мне не до восторгов. У меня нет денег, чтобы все отремонтировать.
– Часть из них можно было бы сразу продать. И отреставрировать родовое поместье, – улыбнулся адвокат.
– Я об этом как-то не подумала… – протянула Катерина. – И что, если продать, наберется нужная сумма на ремонт?
– Думаю, да. Но сделать вам это, к сожалению, не удастся. Пани Власта была доброй женщиной. И все замки передала родственникам, оставив себе только родовой. Пусть они и не являлись первыми в очереди за наследством, но это родная кровь. Сейчас у всех, кроме дома в Моравии, иные владельцы, все оформлено по закону.
– Думаю, я понимаю, чем руководствовалась прабабушка, подарив часть наследства. Хотя, наверное, я более меркантильна и оставила себе парочку зданий, чтобы их продать.
– Вы просто пока не подумали о том, что эти замки долгое время населяли ваши родственники, им было тяжело расстаться с ними. Да и из этой ветви семьи вы никого не знали, они для вас чужие люди. А незнакомцу всегда легче отказать. Но ничего, скоро вы привыкнете мыслить иными категориями.
– Возможно, вы и правы, – вздохнула Катерина и посмотрела в окно.
Ей все еще не давала покоя мысль, что все проблемы с реставрацией можно было бы решить, просто продав какой-то из замков. Выбрать самый малюсенький замочек, который никому из семьи не приглянулся, и получить за него деньги.
Она высказала это предположение своему спутнику, и тот улыбнулся.
– Поверьте, Катерина, такого поместья не нашлось бы. Членов семьи, желающих получить в свое распоряжение замок, было гораздо больше, чем самих замков. Но мы не закончили с наследством. Вы были в квартире, где жила пани Власта? – внимательно посмотрел на нее адвокат.
– Да.
– Тогда вы видели всю мебель, картины, посуду. Это тоже часть фамильного достояния. Конечно, это не так дорого как замок, если смотреть в материальном выражении, но представляет определенную ценность. Некоторым предметам несколько сотен лет. Вы это понимаете?
– Да, – кивнула Катерина. – И так как это напоминание о семье, прабабушка не стала все продавать.
Кажется, она начинала понимать престарелую пани. Как и все бабушки, она была очень сентиментальна. Этим и объясняется хранение всех тех безделушек, что она видела в квартире, и одаривание родственников дорогущей недвижимостью. Катерина, несомненно, более прагматична, и потому абсолютно в этом на нее не похожа.
Конечно, она могла отдать троюродной племяннице недешевую игрушку, которая той очень нравилась, несмотря на то, что старалась на всем экономить. Да и как можно было отказать прелестным голубым глазкам, с восторгом смотрящим на тебя, когда они получали желаемое? Но это совсем не одно и то же, что подарить огромный замок.
Хотя… если бы Арника посмотрела своими глазами, неизвестно еще, сумела бы Катерина удержаться и от такого дара.
– Зачем что-то продавать? – удивленный тон пана Томаша вырвал ее из раздумья.
– Чтобы купить квартиру, например. Ведь та, которую снимала пани, находится в достаточно дорогом месте.
– Вы правы. Но ваша прабабушка привыкла к комфорту. В этом районе она прожила большую часть своей жизни, и не хотела ничего менять в преклонном возрасте. Думаю, эта маленькая слабость вполне понятна.
Катерина кивнула – действительно, с чего это она взялась осуждать человека. Прабабушке хотелось жить, как она привыкла, а позволить себе купить квартиру в том же доме она не могла.
А адвокат продолжил, словно подтверждая ее слова:
– Компания по возвращению имущества была не дешевой. Конечно, можно было продать часть имущества и приобрести ту квартиру, в которой она обитала. Но пани Власта собиралась переехать в замок. Тратиться на второе жилье посчитала излишним. И, благодаря своей рачительности, сохранила все принадлежащее семье, включая фамильные ценности.
Катерина вспомнила то, что ей говорили о поместье, и подумала, что оно не слишком-то было похоже на нечто, пригодное для проживания.
– Думаете, все, что находится в квартире, должно покрыть расходы на ремонт?
– Почему вы спрашиваете?
– Я еще не видела замка, но слышала, что состояние у него не совсем годится для жизни.
– Тут вы правы, – кивнул адвокат.
– Получается, для переезда в Моравию требовался ремонт. И на какие средства его предполагалось проводить? На те, что получит от продажи вещей из квартиры? Другого-то имущества не имелось, – заговорит в Катерине бухгалтер.
– К сожалению, об этом мне ничего не известно.
Катерина задумалась. Замок довольно большой, если судить по тем фотографиям, которые предоставил нотариус. Где прабабушка хотела взять деньги, чтобы его ремонтировать? На счетах в банках денег мало, вещей в квартире не слишком много. Получается, состояние поместья не так уж плохо, если продажа этих безделушек должна покрыть стоимость его ремонта? Если только… если только разговоры о переезде и ремонте не были прикрытием. Возможно, пани все рассчитала – оставила себе самый дорогой замок, да еще фамильный, чтобы продать. Рассказывала всем, какой он замечательный и как счастлива в нем была ее семья – это наверняка повышало его стоимость.
И как только нашелся выгодный покупатель – получила бы деньги и приобрела квартиру, в которой жила, сохранив милые сердцу безделушки, окружавшие ее.
Хотя, быть может, она не справедлива, и пани собиралась отремонтировать пару комнат, сдавать их, и на вырученные средства доделывать все остальное.
– Скажите, пан Томаш, – обратилась к адвокату Катерина, – а что планировала прабабушка сделать с замком? Жить одной, или сдавать постояльцам?
– Не подскажу. Пани не посчитала нужным посвятить меня в свои планы. Могу лишь ответить, что она трепетно относилась к семейным ценностям. И потому не исключаю, что позволила бы посещать замок туристам – чтобы рассказать им историю семьи. Полагаю, вещи, находящиеся в квартире, ей сильно в этом помогли бы. Потому она и не смогла расстаться с какой-то из них: хотела в будущем с гордостью демонстрировать гостям. И вам я советую сохранить эти старинные безделушки и украшения как память.
– Тут беспокоиться не стоит. Я не особо сведуща в вопросах антиквариата, – пояснила Катерина. – Так что ничего продать не рискну. Боюсь, мошенники попадутся.
– Вот и славно. Пани это одобрила бы.
Произнеся это, адвокат остановился. За разговорами они как раз доехали до места.
Гравийная дорога вела чуть вверх к воротам замка. Немного покосившаяся калитка венчала вход в разросшийся, неухоженный сад. Справа от входа виднелись покосившиеся хозяйственный постройки, слева – сам дом.
Они прошли по заросшему сорняками саду и вошли во внутренний дворик замка. Засыпанный гравием, он обнажил проплешины, из которых пробивалась трава. Плющ, обвивавший галерею, служившую переходом из одного крыла замка в другой, картину улучшал не сильно, так как еще не успел покрыться достаточным количеством листвы, чтобы закрыть неприглядность стен.
– Все в таком запустении… – протянула Катерина.
От ее вчерашнего настроя не осталось и следа. Увидев все своими глазами, она пришла к абсолютно противоположному мнению – подобное мероприятие ей не вытянуть. Только как сказать об этом пану Томашу, ведь он так в нее верит? Катерина с детства была послушной девочкой и не привыкла расстраивать старших. А что-то ей подсказывало, что если она прямо сейчас озвучит, что не собирается следовать по стопам прабабушки, твердо решившей возвратить родовое гнездо к жизни, тот будет не рад. И потому Катерина все откладывала разговор, в надежде, что адвокат сам обо всем догадается по ее комментариям.
Но пан Томаш словно не замечал ее настроения и упорно продолжал подбадривать девушку: