Пирамиды в джунглях. Как я копал города майя
Чтобы тут «жить», надо джунгли периодически расчищать, а это непросто небольшими коллективами с каменными орудиями труда. «Сами по себе» тут растут только джунгли, а не то, что нужно человеку (то есть, кукуруза и хлопок). Только на вид тропический рай. Наладить тут цивилизованное земледелие – неимоверно трудно, и требует вложения больших человеческих ресурсов50. Или, вот, меннонитов надо приглашать.
Когда «на севере», на Юкатане, в XIX веке стали стрелять, индейцы двинулись на юг, под защиту британцев. У тех были свои разборки с мексиканцами. Британцы сначала активно торговали с восставшими майя (продавали им оружие и порох), но потом заключили договор с Мексикой и индейцев кинули. Тем не менее, бежавших к ним бывших партнеров не депортировали (в отличие от). Кто-то же должен был обрабатывать землю.
Вот так этот кусок будущего Белиза оказался снова заселенным индейцами. В прошлом веке, примерно 50 лет назад, началась гражданская война уже в Гватемале и белые и ладинос начали уничтожать натуральных индейцев (ладино – это те же индейцы, просто перешедшие на испанский и одевающиеся в штаны и рубашки), массы этих индейцев ринулись спасаться опять-таки к «англичанам» через границу. Граница-то между Белизом и Гватемалой в джунглях, то есть, практически не существует, за исключением полосок шоссе. Вот так, не только северные, но и западные области Белиза оказались снова заселенными индейцами майя. И тут, хотя официальный язык Белиза – английский, но испанский и диалекты майя тут более в ходу.
А потомки завезенных англичанами для лесоповала рабов, концентрируются на побережьи. В Белизе есть еще и третья зона – острова в океане. Говорят, это-то вот и есть настоящий рай. Там, в основном, развлекаются туристы и там поддерживается какой-никакой порядок. То есть, убийств практически нет. Богатенькие буратино покупают там острова и строят виллы. Иногда это плохо кончается (как с тем же изобретателем антивируса, Макафи). В океане, дальше на восток, есть знаменитая Великая Голубая дыра51. Рай для дайверов. Говорят, фантастический экспириенс. Но там сам Кош не был.
Одна знакомая, завзятая дайверша, туда ездила. Рассказала, что их выгружают на острова, не позволяя даже пройтись по Белиз-сити, и так же вывозят назад, чтобы не дай бог. (Хотя иногда оставляют на ночь на экскурсию по городу.) Говорят, южные прибрежные города, типа Дандриги, тоже оплот хипстеризма и безопасные, но и там Кош тоже не был.
63 Час расплаты настал – очередь в столовой на выплату еженедельного долга
64 Грифельная доска с объявлениями по лагерю
65 Листок самозаписи забора напитков из холодильника
Итак, кухарка на второй кухне была индеанка52. Звали ее Альберта. Похоже, с меннонитками она никак не пересекалась. Разные карассы. Нам объяснили, как пользоваться кухней «для народа» (в настоящую кухню при столовой, где царствовала меннонитка, было сказано не заходить), а также общинным холодильником с напитками. Нехозяйственный Кош никогда там ничего не готовил, в отличие от практичного Слутца.
Большое здание коммунального центра делилось на две половины – столовую с главной кухней слева, а справа – коммунальная часть, с юзерской кухней, кабинетами начальства, общей – как бы курительной – комнатой, и комнатой, где были холодильники-морозильники. Один холодильник был с местной кока-колой, и прочими спрайтами, а другой – с местным пивом (под названием Беликин) и привозным Президенте. Особого разнообразия с пивом не было, но то, что было, было вполне ничего. Разницы в цене практически не было, все равно, что было брать, пиво или коку. Стоило это, кажется, один белизский доллар, то есть пятьдесят центов. Народ мог заходить и брать напитки как хотел, и самозаписываться в журнал напитков, висевший на стене. По чесноку \63—65\.
Еще была книжная полка с книжками, оставляемыми юзерами, как в хостелах. А также доска объявлений. И да, там был зарядный стол, всегда заваленный телефонами и таблетками. Никто их не охранял53. Было сказано насчет стирки – вещи нужно было приносить в столовую и сваливать у входа в надписанных – как в пионерском лагере! – мешках. Их забирали и привозили назад через два дня. Стоило это удовольствие примерно, как везде, доллар килограмм. Все это записывалось на личный счет студента. По воскресеньям производились подсчеты – на сколько настирано, сколько забрано напитков – и народ расплачивался. На фото \63\ как раз изображена очередь в столовой к финансовой директорше с денежным ящиком.
67 Образцы артефактов, выложенные на стол в камералке
68 Сортированные артефакты в камералке
После осмотра «Большого дома», была показана душевая с туалетами (и напомнено про бумагу). Горячей воды не будет, сказали нам, но артезианскую воду можно пить, не кипятя. Потом нас повели в здание лаборатории. Неплохая лаборатория (в Танаисе, в русской традиции, это называлось камералкой). К нашему приходу были разложены экспонаты в классификационном порядке \67—68\. Профессор продемонстрировал нам портативный атомный спектроскоп54. Но, конечно, новичку тут мало что можно было понять, слишком много всего. Это как раз хорошо смотреть в конце сезона, а не в начале. Впрочем, и в начале тоже ничего.
04 По местам боевой славы Профессора – городище Блю-Крик
В тот же день, после обеда, состоялась экскурсия в джунгли, на место прежних раскопок профессора. Нас рассадили в специально выписанный для этого минибас и по кузовам пикапов, и двинулись на место – примерно в пяти километрах от лагеря. Увы, Кош тогда слишком мало чего понимал, чтобы оценить смысл этой экскурсии. Привезли в джунгли, показали какие-то холмы и буераки с остатками стенок… Лишь впоследствии стало понятно, что это – неотъемлемая часть обучения. Студентам показывают различные архелогические памятники, чтобы расширить их кругозор.
Этого никогда не происходило в Танаисе.
Кстати, это был первый раз, когда Кош оказался в настоящих джунглях! Он не придал этому значения. Значения, которым в туристских проспектах для северных стран наделяется термин «поездка в джунгли». «Поездка в джунгли» обычно подается как особый цимес, за отдельные деньги. Типа, «три дня в амазонских джунглях». Не будем спорить – для масквича, амазонские джунгли, как ни крути, экзотика. Ничего такого в Подмосковье нет. Там водятся совсем другие грибы.
Лирическое отступления. В Перу и Боливии Кош до настоящих джунглей так и не добрался. Только когда ездил к водопаду Гокта и крепости Квелап, в пределах зоны бассейна Амазонки, попал в так называемый «облачный лес». Он может считаться за джунгли. На Кубе же джунглей как таковых нет, хотя по идее (по климату), должны быть. Как-то, проезжая по лесу, казавшемуся Кошу джунглями, он махнул рукой на проплывающий за стеклами машины зеленый массив и заметил, вот, мол, какая тут у вас «хунгла».
– Какая же это хунгла, – возмутилась присутствовавшая местная девушка, – Это же лес – боске! У нас тут хунглы нет, хунгла – это где дикари бегают с копьями, ууууу! На Кубе нет дикарей и индейцев, и даже нет сельвы (они, конечно, понимают слово хунгла, но правильно называть это дело по-испански «сельва». )
Вокруг полно людей с индейскими чертами лица, особенно на востоке Кубы, но «индейцев у нас нет». Так даже в демографических обзорах пишут. Ну, может типа есть, но совсем-совсем немножко. А кто же эти вот, вот эти, что подошли сладости продать? Аааа… ну эти, это же не индейцы, они же не живут в хижинах и не бегают с копьями. Эти, это «так просто», метисы55. Глаз у местных замылен. Индейцы- это культурная, а не этническая категория.
Кош потом присмотрелся, и понял, что все то, что росло на острове вдоль дорог, было скорее уже отманикюренным или перепосаженным лесом. Вот это и есть тропический рай. Сельва, как потом выяснилось, на Кубе тоже есть, но она осталась на островках и национальных парках. На том же Кайо Саэтия. В горах есть, но там Кош тогда не был. Там она еще сохранилась. Куба – тоже тропический рай, но только отманикюренный, по сравнению с Белизом. Да и в экологической терминологии термин «джунгли» считается устаревшим, предпочитают сельва и рейнфорест.
70 Отряд новобранцев углубляется в джунгли для осмотра законсервированного археологического объекта
72 Профессор рассказывает новобранцам о раскопках этого археологического объекта. Холм за его спиной – засыпанное в ходе консервации здание
В Белизе везде сельва (дождевой лес – рейнфорест), а не боске. В июле дождь идет практически каждый день. Немного. Но – каждый день. Поэтому рискованно было вывешивать постиранную одежду на веревки между кабаньями и уезжать на работу, или оставлять сушиться на ночь – намокнет. А если позабыты открытыми окна – промочит всю будку. Это и имел в виду завхоз.
А сушка простиранного? Не сохнет там ничего, если только не под прямым солнцем. А если облачно – нет. Поэтому, если хочешь гарантированно получить чистую одежду сухой – сдавай в стирку с последующей сушкой. Рабочую одежду приходилось стирать каждый день. И даже если есть две пары – они могли не высохнуть при таком режиме. Цикл официальной стирки – два-три дня. То есть, в тропиках нужно иметь три сменки минимум.
Коша спасали только рубашка и штаны из спецткани, купленные задешево (баксов по десять) в аутлете английской фирмы с ничего тогда не говорящим Кошу названием Mountain Warehouse. Кош сначала отнесся с сомнением к этой синтетике, и взял ее так, на всякий случай. Она почти ничего не весила. Верно, промокали от пота рубашки и штаны на раз, но и высыхали мгновенно. Особенно, если солнце. Они высыхали на веревке всего часа за четыре. Можно было приехать с работы, тут же их постирать в холодной артезианской воде (там была стиральная машинка, но что толку, она не сушила, да и очередь к ней выстраивалась из девушек), и вывесить, а вечером забрать. Они же благополучно проработали и второй сезон в Перу.
73 Деревья на крыше поглощенного джунглями здания
74 Центральная плаза законсервированного городища, с участком стены
В тот первый раз джунгли не произвели на Коша должного впечатления. Ну, такой лес. Ну, зеленый. Деревца какие-то странные тонкие растут. Правда, проявились обезьяны-ревуны (гватемальские ревуны, надо понимать). Они проскакивали над нами по деревьям и швырялись палками \75\. Это позабавило. Ну а то, что профессор рассказывал про плазу и дворцы – не очень привилось в мозгу. Вокруг были поросшие деревцами холмы, и только в паре мест были видны стены. Холмы и холмы \70—74\.
75 Обезьяна-ревун недовольна вторжением новобранцев в ее хабитат
Только потом Кош дотумкал – хотя профессор сразу это сказал – что тут был раскопан большой городской центр, и затем он был закопан. Законсервирован. Простая вроде вещь, археологическая консервация, но дошла не сразу. Типа, ну, раскопали же, должен быть, типа, памятник? Древний же город? Он должен быть благоустроенным, с оградкой, привратниками и гидами. Как это было в Танаисе. В Танаисе не было консервации по той причине, что раскопанные объекты подвергались реконструкции и музеефикации – ведь это был музей-заповедник. Поэтому Кош ничего про археологическую консервацию не знал. Слово-то слышал, но не знал.
Устроено это в большинстве случаев так. Сначала раскопают, изучат что нужно, а потом почти обязательно закопают – потому что, погода, местные жители, туристы… Археологические парки-заповедники – это исключение. На консервацию обычно отводится последняя неделя сезона. Так как Кош до этого видел только объекты, которые уже стали памятниками, то и про консервацию он пропускал мимо ушей. А все объекты, которые не реконструируют, их, как правило, консервируют. Вот и это был такой законсервированный объект, уже поросший джунглями. (См. 75а – расположение городища Блю-Крик.) То есть, боске. Увы, эта экскурсия не произвела на Коша должного впечатления. Исключительно по причине его неподкованности.
05 Городище Ишноха, раскоп №103
На следующий день в восемь утра, Кош вышел на площадку у столовой – в прозодежде, с мастерком и прочими аксессуарами, весь готовый к труду и обороне. \76\. За завтраком, профессор вышел на середину столовой и зачитал разблюдовку – кто где будет копать, в какой бригаде.
75a Примерно расположение лагеря, городища Блю-Крик и городища Ишноха
Прежде, чем выезжать на экскурсию по следам боевой славы, профессор провел собрание с представлением новичков. Как обычно это делается у западников (ничего из этого не было в Танаисе). Профессор зачитывал фамилию, названный товарищ вставал, и кратко излагал – кто он, откуда, что умеет делать, зачем сюда приехал и все такое. Разумеется, Кош мало что запомнил в этом калейдоскопе имени лиц – новичков было человек тридцать – но те, кому нужно, видимо, сделали выводы. Разблюдовка была приготовлена на утренней планерке руководства по материалам вчерашнего «собеседования». У лейтенантов всегда была планерка по утрам, дисциплина у доброго профессора была железная.
76 Пятачок перед входом в столовую, где народ собирался перед выездом на работу. На этих машинах студентов перевозили к раскопам.
77 Пыль от идущего впереди трака застилает вид
Объектов было порядка шести. Кошу достался объект номер 103, возглавляемый аспирантом Хорганом (как выяснилось, канадцем – тут вообще было непропорционально много канадцев). Хорган так Хорган. Выстроились мы у столовой, и раздался приказ – по машинам! Машины были – старые на вид и побитые тойоты-пикапы \76\. Кое-кто – в основном старперы – залезли в кабины, а остальные – в кузов. Кошу не привыкать, но и молодые американцы лезли в кузов без вопросов о безопасности, и кто будет отвечать если что. Это удивило. Впрочем, это какой-то другой карасс этих американцев… они разные бывают. Так и поехали. (См. \75а\ расположение городища Блю-Крик.)
Трясло прилично. Дорога была гравийная и изрядно пылила \77\. Но никто не жаловался. Потом Кош заметил, что старперы установили некую очередность и застолбили за собой машины, чтобы сесть в кабину. Кош туда не садился до травмы (о чем позже), а когда стал садиться, то смешно нарушил их негласный распорядок.
78 Поле местного фермера-меннонита
79 Коровы породы брама выстроились в ряд, пропуская наши пикапы, следующие к месту раскопок
Сначала ехали по гравийке вдоль зеленых полей (меннониты вложили, надо понимать, охренительные усилия в то, чтобы эти поля создать на месте джунглей), а потом свернули к маячившему на горизонте лесу. Тут пошла проселочная дорога через поле. В одном месте был водопой для коров – они всегда подходили к пикапам и пытались бодаться \79\. Коровы были ранее невиданной индийской породы брама, белые, с висящим огромным зобом – оказалось, что она в тропиках очень популярна.
Наконец, въехали в лес и тут пришлось идти вверх под углом практически 45% – Кош думал, что на такое только танки способны, ан нет, старая японская продукция оказалась очень даже годна, да и Форды F150 тоже. Даже нагруженные 10—15 человеками. Поэтому на раскоп никогда не посылался миниавтобус. Он бы просто не влез по склону. Мощная штука, эти траки, однако. Стало быть, город был на холме.
Мы вкатились на широкую расчищенную поляну и траки картинно развернулись. Шоферы (а это были в основном начальники раскопов) соревновались между собой, кто где первым запаркуется и как. У них был такой ритуал. Народ выгрузился с траков, выволок бидоны с обедом, а также огромные пластиковые бутыли с водой. Их нужно было каждый раз тащить на раскоп. Кош всегда доброволил с бутылями, чтобы не связываться больше ни с чем.
Впереди, перепрыгивая через толстые корни, легко бежал начальник раскопа №103, Хорган, в джинсовой курке с канадским кленовым листом на спине и мачете. Чисто Индиана Джонс (он изображен на обложке этой книги). Все начальники были при мачете. Мачете – это идеальная вещь для джунглей. Если присмотреться, в обычных джунглях не так много больших деревьев, и у них нет веток внизу, у них все вверху, в кронах, в смыкающемся пологе леса. Смотришь вверх, и видишь только зеленую пелену, внизу же пусто, тут практически нет света для листвы. Внизу мало что растет, только длинные тонкие стволики и кусты, почти без листьев, только они создают преграды. И продвигаться можно, только рубя эти стволики мачете. Топор тут слишком груб, а ножницы маловаты. Без мачете тут как без рук.
В том году, по правилам техники безопасности, мачете были разрешены только тем, кто в штате, а не всяким там студентам и волонтерам. Хотя в местных селах с ними возятся пятилетние дети. Местные даже траву косят при помощи мачете – когда Кош впервые увидел это на Кубе, было смешно. Так тут жизнь устроена. Аборигенам проще косить траву мачете, чем косой (знают ли они о существовании кос? не припомню там кос). Но, кажется, только мужики – Кош не припомнит местных женщин с мачете. В общем, мачете были символом власти и привилегии.
80a 3-Д схема вновь обнаруженных ЛИДАРом археологических объектов в Тикале56
80 Парковка и место обеда на объекте
Облачные леса в Перу Кошу были другие. Там были кусты. В облачных лесах, оказывается, подлесок более густой, чем в настоящем дождевом лесу. А тут почва была проколота частоколом двух-трех-метровых тоненьких, с карандаш толщиной, почти голых прутиков. Позднее Кошу попалась в лапы книжка про экспедицию в «город Обезьян» в Гондурасе, и, судя по тому, что автор там описывал, Кошу достались какие-то облегченные джунгли. Через них можно было с трудом, но продираться и без мачете. А в настоящих джунглях сплошная стена кустов. Отошел на два-три метра, и потерялся. В тех джунглях, где побывал Кош, все же было видно на расстоянии не меньше метров пятнадцать (но, как потом выяснилась, потеряться и тут – как два пальца).
От поляны оказалось еще прилично надо было идти по расчищенной тропке. Как водится у западников, тропа была помечена желтыми ленточками, и отдельно в сторону красными – для «девочки налево, мальчики направо». Организация у них всегда на высоте. Плохо себе представляю такое у нас, русских. До чего додумались, ленточками обозначать, куда идти в туалет в джунглях! Эх! С другой стороны, ленточки, может, и нужны, чтобы люди не заблудились. Все же джунгли… отошел и потерял направление.
Однажды с Кошем такое случилось, в парке Копан в Гондурасе, в районе Сепультуры. Там нет больших построек, нет ориентиров. Кош решил срезать кусок парка, и в итоге вышел в совсем, совсем другом месте, чем намеревался. Незаметно для себя сделал круг. Несмотря на наличие столбиков-указателей. Джунгли обманчивы. Потерять направление очень легко, тем более, что неба не видно, нет ориентиров. Поэтому-то начальство всегда нервничало, если кто-то рисковал отойти куда-то самостоятельно. Начальство хорошо знало, что такое джунгли.
Наконец, мы вышли на другую поляну, где было несколько холмиков, над которыми были растянуты тарполины (брезентоподобная ткань) – это и были раскопы.
Тысячу лет назад тут было поселение майя. Небольшой город. А может и большой, его только начали описывать. Вот эта поляна когда-то была центральной плазой, а холмики были остатками окружавших ее зданий57. На пути к поляне, кстати, была замечена еще не раскопанная пирамида, а другую пирамиду – они были не такие большие, метров по десять высотой, то что осталось – раскапывала еще одна группа.
В джунглях пирамиды превращаются в невзрачные холмы, которые иногда и увидеть-то трудно, только, если в них упрешься. И даже если упрешься, неясно, холм это или пирамида. Вот почему ЛИДАР революционизирует археологию – от него и в джунглях не скроешься. По идее, зеленая масса должна отражать лучи. Оказалось, джунгли не сплошные, они «дырявые». Есть масса микроотверстий, идущих от полога до земли. Глазу они не заметны, но эти точки появляются на экране ЛИДАРА, и компьютер восстанавливает по ним общую картину.
До этой поездки у Коша было наивное представление об латино-американской археологии. Бравые индиана-джонсы долго-долго идут по этим самым джунглям, вслед за проводником-индейцем, и, через несколько дней неимоверных трудностей, выходят к развалинам неизвестного города, о котором этот проводник слышал в детстве от старейшин. И больше о нем никто не знает. Затерянные города, они, типа, редки.
Кош вынес из этого белизского экспириенса – и это верно и для Перу – ту идею, что в этих местах в Америке – древние города – не редкость. Тут, похоже, какой холм ни возьми – везде что-то было, только копни. Почти все тут было урбанизировано, и пропитано различными культурными слоями. Полторы тысячи лет назад тут и джунглей-то наверно не было, все было расчищено, заасфальтировано (гравийкой сакбе) и была урбанизированная среда. Каждые 15—20 километров, по оценкам археологов – большой город, а сколько поселков! Как правило, поселки и города стояли на холмах (вот как у нас, не зря мы на горку взбирались!) а в низинах были поля. Одни города забрасывались и неподалеку возникали новые. А старое зарастало джунглями.
В общем, там, куда ни плюнь в белизских джунглях, особенно на возвышенности, будет древний дворец, а вокруг – город. Это, наверно, как в Италии или Греции. Или Средней Азии. И раскопано из этого, ну разве что один процент. Ну, процентов десять разграблено могилокопателями. А остальное так и лежит. И еще потому, что в некоторые места трудно добраться, а не потому, что специально спрятали. И некому этим заниматься. Слишком много тут развалин.
Оттого, наверно, и у местных наплевательское отношение к великому наследию. Они любят посещать красивые национальные парки с ранчонами, предписанные начальством. Типа Паленке, или Караля, куда можно выбраться всей семьей, с пикником и сувенирами. И очень даже ими гордятся (раскупают сувениры). Но, если по соседству какой-то непонятный и мешающий холм – тут же снесут, чтобы государство не застолбило землицу.
Хорошее графическое подтверждение эта идея получила недавно в статьях про результаты обследования гватемальских лесов ЛИДАРом. Всего-то обследовали примерно участок в 50 на 50 км, и нашли почти 60 тысяч построек, о которых ранее и не подозревали \80а\. «На изображениях четко видно, что весь этот регион был системой расселения, масштабы и плотность населения которой сильно недооценивались», – заявил археолог из колледжа города Итака в США Томас Гаррисон, который специализируется на использовании цифровых технологий в археологических исследованиях58.
81 Раскопы, накрытые брезентом от дождя. Когда-то тут был оживленный город, и это была центральная площадь
82 Верхняя часть обрушившегося здания – дворца, выходившего фасадом на главную площадь города