Зов гордости
Вы спросите: какое отношение фонд и всё, что с ним связано, имеют к дорогам и выплатам ветеранам?
Чтобы ответить на этот вопрос, самое время добавить к картине последнюю фигуру.
Главой попечительского совета фонда «Будущее нации», тем лицом, кто принимает решения по всем вопросам его деятельности и контролирует все проходящие через него деньги, является супруга министра транспорта и торговли Иррестина Скельмхудд, собственной персоной.
Не кажется ли вам, что если взглянуть на ситуацию, зная обо всех этих фактах, то она обретает несколько иной смысл? У нас есть расчётливый гоблин Руад Кетзун, известный тем, что его интересует единственная вещь во вселенной – собственная прибыль. Внезапно он дарит превосходные сельскохозяйственные земли фонду, который возглавляет жена одного из министров правительства. Всё законно, в рамках обычной благотворительности. Затем тот же гоблин, опять-таки абсолютно в рамках закона, финансирует предвыборную кампанию кандидата в Высший Совет. Немного погодя Кетзун заявляет о начале промышленной разработки новых месторождений – и что вдруг происходит? Супруг главы фонда, столь щедро одаренного Кетзуном, выступает с идеей расширения инфраструктуры таким образом, чтобы она решила все транспортные проблемы нового добывающего региона, а его бывший однокашник, дальний родственник и, по совместительству, получатель финансирования из кармана того же Кетзуна, заявляется в Высший Совет с программой пересмотра выплат ветеранам. Которая потенциально способна освободить в бюджете средства, необходимые для строительства новых дорог.
Что в итоге? Кетзун благодаря такому «подарку судьбы» экономит миллионы талеров, получая готовую транспортную сеть. Теперь издержки, которые нужно было закладывать на её создание, можно спокойно переносить в раздел «дополнительная прибыль». Политики, обеспечившие такое благоприятное стечение обстоятельств, тоже вряд ли окажутся в проигрыше.
А вот заплатят за всё, похоже, ветераны войны…».
Газета «Наша борьба», из редакционной передовицы:
«…происходит именно то, о чём мы не устаём твердить все последние годы – ползучее, непрерывное наступление на права трудящихся. Вы видите в этом ущемление ветеранов? Мы видим ещё одно звено в цепи, которой имущие классы опутывают всё остальное население Империи. Вспомните, что происходило сразу после войны. Всю ответственность за неё поспешили свалить на императора Гильэтвина, на его якобы душевную болезнь. Как будто промышленники, банкиры и прочие богатеи не рассчитывали в случае успеха извлечь гигантские прибыли из эксплуатации природных ресурсов новых колоний. Единственными, кому война на юге не сулила ничего, были трудящиеся. Всё, чего мы добивались тогда – и продолжаем требовать по сей день – это право на достойные условия труда, справедливую его оплату и возможность отстаивать наши интересы. Однако именно нам пришлось вынести на своих плечах все тяготы страшного испытания. Наши братья и сёстры, наши сыновья и дочери бились, окружённые в аду джунглей, сражались на фронтах, заслонивших внутренние районы страны от орд агрессоров. Именно трудящиеся день и ночь строили оборонительные рубежи, работали на фабриках и фермах. Благодаря бескорыстному самопожертвованию трудового народа наша Родина не пала под ударами захватчиков.
И что же мы получили взамен?
Годы бедности, когда казна выплачивала грабительские контрибуции по мирному договору. Навязывание чувства вины в рамках так называемой «коллективной ответственности» за «агрессивную политику». Постоянные призывы «затянуть пояса», «отложить требования до лучших времён» и так далее.
А что богачи? На какие «жертвы» пошли власть имущие?
Рухнул ли хоть один из довоенных синдикатов? Нет.
Пожертвовал ли хотя бы кто-то из них значительную долю своего состояния на нужды восстановления? Тоже нет.
Они рассчитывали нажиться на результатах войны и всячески к ней подталкивали.
Промышленные магнаты и финансовые воротилы процветали во время войны, производя и поставляя по завышенным ценам оружие и снаряжение правительству и товары первой необходимости всем остальным. Пользуясь военным положением, они смогли почти уничтожить движение трудящихся за свои права, отправив неугодных активистов на поля сражений или в тюрьмы, сфабриковав против них обвинения в «подрывной деятельности».
После войны они продолжали затыкать нам рот требованиями «сплотиться», «объединить усилия». «Не время думать о себе», – твердили они. «Борьба за права трудящихся – это проявление недопустимого эгоизма, когда Родина стоит на коленях», – кричали принадлежавшие им газеты. И в результате сейчас, годы спустя после подписания мирного договора, положение трудового народа едва ли не хуже, чем до начала Великой войны. Наши профсоюзы задавлены, наши партии не имеют представительства в Высшем Совете. Правительство не несёт перед нами никакой ответственности, принимая все решения исключительно в результате сговора с верхушкой промышленной и финансовой аристократии.
Так больше продолжаться не может.
Каждому трудящемуся должно быть ясно – отстаивая сегодня интересы ветеранов, мы отстаиваем и свои права, своё будущее, свои требования…».
Журнал «Занавес», из колонки светской хроники:
«Ни для кого не секрет, что редакция «Занавеса» всегда принимает близко к сердцу не только творческие успехи деятелей искусства нашей столицы, но и их личную жизнь, ибо здоровье и благополучие артиста – залог его возможности полностью раскрыть свой талант, отдаваясь служению публике.
Как нам недавно стало известно, небольшая коллизия приключилась в труппе уважаемого всеми ценителями прекрасного театра-варьете «Серебряный Лотос». Просвещённая публика наверняка знакома с двумя яркими украшениями этого храма утончённого эстетического удовольствия. Несравненной Нессой Перрстерин, чувственные танцевально-акробатические номера которой способны найти отклик в самой чёрствой душе. А также с великим мастером иллюзий – «Мистическим Бедвином», чьё искусство манипуляции предметами способно посрамить самых искушённых адептов практической магии.
Мы неоднократно рассказывали нашим постоянным читателям, что упомянутых талантливых особ в последние годы связывали узы более интимные, чем простое товарищество коллег по работе. По крайней мере, вряд ли можно представить, чтобы у коллег было принято выбрасывать время от времени чужие вещи с балкона на мостовую. И при этом вся улица могла слышать многочисленные пожелания от одного талантливого артиста другому отправиться в ад, а также «поцеловаться с демоном», причём не обязательно в уста.
Что поделать, творческая натура подразумевает некоторый переизбыток экспрессии не только на сцене, но в обыденной жизни тоже.
К счастью, эти вспышки недопонимания и разногласий никогда не оказывались слишком долгими, и очаровательная пара вскоре продолжала радовать нас своими выступлениями и совместными появлениями в публичных местах. Чем всегда несказанно умиляла как читателей «Занавеса», так и нас самих, скромных работников пера.
Однако в последнее время до редакции стали доходить слухи, что в этом блистательном союзе наметился серьёзный разлад. Несколько раз замечали, как очаровательная Несса уезжала в неизвестном направлении в паровом экипаже без номера и с наглухо зашторенными окнами. Опознать водителя из-за надетых ветрозащитных очков и поднятого воротника тоже не представлялось возможным. Можно лишь с уверенностью констатировать, что это крупный, физически очень сильный мужчина. Отважная попытка одного из наших репортёров проследить маршрут таинственных поездок госпожи Перрстерин закончилась тем, что редакционный экипаж был заблокирован на одной из улиц промышленного района. Спешим уведомить любезную публику, что в результате происшествия репортёр не пострадал, а вот стёкла и резиновые шины экипажа пришли в полную негодность.
Поскольку точная цель поездок Нессы остаётся для нас загадкой, мы можем лишь утешаться тем, что её несравненное искусство от этих отлучек нисколько не пострадало. Наоборот, некоторые ценители утверждают, что в выступлениях звезды «Серебряного Лотоса» стало ещё больше эмоциональной и чувственной пластики.
Что же касается «Мистического Бедвина», то здесь ситуация прямо противоположная. Все знакомые с ним свидетельствуют (да и простейшая наблюдательность подтверждает это), что великий иллюзионист испытывает в последние недели сильный стресс. Несколько раз его видели спорящим о чём-то с госпожой Перрстерин, причём его стиль разговора выглядел униженно-просительным, а со стороны Нессы – весьма раздражённым. Однажды иллюзиониста заметили на улице уже под утро совершенно пьяным и в слезах. Он громко грозился, что «выведет их на чистую воду», но кого именно при этом имел в виду, понять из-за заплетающегося языка было решительно невозможно.
Увы, но факты и житейский опыт позволяют нам с солидной долей уверенности предположить, что время, когда эта очаровательная пара была спутниками в жизни, подошло к концу. Остаётся лишь тешить себя надеждой, что это расставание никак не скажется на их искусстве».
Альманах «Ёж», из заметки редактора Биррбаха Римхаадда «Волки! Волки!»:
«Как знает постоянный – и оттого любезный нашему сердцу (а также редакционной кассе) – читатель, мы всегда стараемся смотреть на происходящее в Империи через призму сарказма и юмора. По нескольким причинам, из которых стоит выделить, пожалуй, две.
Во-первых, ироничный взгляд на вещи – весьма полезный инструмент для снятия всякой шелухи, которой часто укутывают события те, кто в действительности за ними стоит. Борьба с коррупцией, внезапно обнаруженный вред молочных сливок или рассуждения о допустимой длине брюк для девушек, не достигших совершеннолетия – за каждой темой можно при известном старании найти кого-то, кто надеется извлечь из её раздувания личную выгоду. Иногда, правда, всё проще и мы отыскиваем в основе происходящего всего лишь очередного пациента для специалистов по душевным расстройствам. Что ж, бывает и такое. Но и это не отменяет пользы от снятия внешних наслоений, ибо, как согласиться каждый: банан в кожуре и без неё – два совершенно разных на вкус продукта.
Во-вторых, толика юмора способна скрасить даже грубые и прямолинейные вещи, наподобие палки, которой вас огрели в тёмной подворотне, когда вы навеселе возвращаетесь из таверны. По крайней мере, после такого инцидента вам не придётся отчитываться перед супругой, сколько именно талеров вы потратили на посиделки с дружками. Все издержки можно будет списать на грабителей.
Попробуем же применить наш фирменный подход к происходящему в столице. Мне, например, ясно, что в шумихе, раздутой вокруг выплат ветеранам, интересы последних, как ни странно это прозвучит, находятся на последнем месте. Очевидно, что некие силы используют этот повод для каких-то своих целей. Наподобие того пастушка из сказки, постоянно прибегавшего в деревню с криками, что на отару овец, которую он пас, нападают волки. И лишь внимательность соседей, заметивших, что после каждого такого набега хищников из дома пастушка пахнет жареной бараниной, позволила вывести проходимца на чистую воду.
Так какую же мишень пытаются скрыть от нас за всей этой трескотнёй? Боюсь, что узнаем мы об этом лишь тогда, когда из-за болтовни начнут проступать конкретные действия. Отставка кого-то из членов Высшего Совета, чтобы занять освободившееся место? Вполне возможно. Борьба за кресло министра? Почему бы и нет. Более того, мы не можем исключать даже тот вариант, что вся кампания затеяна ради досрочной смены канцлера. Самое главное – помнить то, о чём мы писали уже не один раз.
Следите за деньгами.
Как только где-то за спинами политиканов начнут угадываться фигуры конкретных персонажей, обладающих финансами, связами и влиянием, это и будет верным признаком того, что начинает вырисовываться настоящая подоплёка происходящего. Ибо, как известно, на вечеринке заправляет не тот, кто громче всех произносит тосты, а тот, кто за неё платит.
И не забывайте при этом улыбаться. Тем, кто умеет смеяться, манипулировать сложнее всего. Непроходимая тупость чаще всего прячется за самыми серьёзными лицами».
Газета «Вечерняя звезда», из раздела криминальной хроники:
«Очередной пожар произошёл прошлым вечером в рабочем районе Дабхир. Сгорело общественное здание, в котором размещались многочисленные организации местных жителей – от детских кружков до дискуссионных клубов. Во время заседания одного из них, на котором обсуждался вопрос о предстоящих слушаниях в Высшем Совете, и произошло возгорание. Некоторые из очевидцев утверждают, что слышали звон разбитого стекла перед тем, как в подсобных помещениях вспыхнул огонь. К счастью, обошлось без жертв, хотя само строение полностью уничтожено.
Официальный представитель Службы городской стражи заявил, что пока преждевременно делать какие-то заключения. Следствие рассматривает и проверяет несколько версий случившегося – от неисправности механического оборудования, установленного в задней части здания, до поджога из хулиганских побуждений. Также вероятны мотивы личной мести, поскольку на собрании присутствовал один из лидеров профсоюза машиностроителей. Изучается и вариант злонамеренного уничтожения собственности – на земельный участок, находившийся под сгоревшим зданием, претендуют несколько строительных фирм. Сами же участники проходившей встречи почти единодушно убеждены в том, что этот поджог – попытка запугать активистов, чтобы помешать им выступить в защиту своих прав.
Нам удалось получить неофициальный комментарий от одного из сержантов городской стражи, выходца из этого района. Он попросил не указывать своего имени, поэтому мы ограничимся лишь инициалами – И. Л. Вот, что он сказал:
– Помяните моё слово, вся эта возня добром не кончится. Пока каждый занят делом – ходит на работу, исполняет свой долг, заботится о семье – всё идёт, как надо. Случается, конечно, всякая ерунда. Драки, кражи, семейное насилие. Но с этим мы, поверьте, неплохо справляемся. А вот когда начинают день и ночь свистеть в уши про «гордость», «гражданские права» и «ветеранов» – тогда точно жди беды. Ну и что ветераны? Я сам ветеран, и что? Не сижу, не ною про то, что страна мне мало денег платит. Работать надо, я так думаю. И всё хорошо у тебя будет. А что до ветеранства – так ведь сколько лет уже прошло. Пора бы забыть и просто жить дальше.
Редакция «Вечерней звезды» будет следить за развитием событий».
«Поздней ночью у служебного выхода из ресторана «Гарналь» подвергся нападению господин Бедвин Туиннар, известный по своим выступлениям в амплуа иллюзиониста на сцене варьете «Серебряный Лотос». Свидетели происшествия отсутствуют, однако, по словам потерпевшего, нападавших было несколько. Они не предъявляли никаких требований, просто нанесли ему несколько сильных ударов по лицу. Следствие пытается установить личности нападавших, но это представляется весьма непростой задачей, поскольку в момент нападения господин Туиннар был сильно пьян. Очевидно лишь, что это не было попыткой ограбления, поскольку все ценные вещи остались при пострадавшем. Служба городской стражи призывает всех, кто мог быть свидетелем самого нападения или каких-либо инцидентов между господином Туиннаром и посетителями ресторана «Гарналь» в промежутке между девятью и одиннадцатью часами вечера, сообщить об этом лично или письменно детективу Дейфиггиру, в Службу городской стражи, дом №3 на площади Правосудия.
Редакция «Вечерней звезды» будет следить за развитием событий».
Глава 5. Глас народа
«Одно из немногих удовольствий, доступных на пороге смерти – возможность называть вещи своими именами. Так называемая „воля народа“ – самая опасная иллюзия, угрожающая государству».
Таредд Сеаннмар. «Сто лет на службе Империи. Мемуары».
Весна полностью вступила в свои права. Деревья покрылись листвой – свежей, яркой и ещё не отмеченной избытком солнца. Трава с непреклонным упрямством пробивалась повсюду, пряча от глаз грязь, рытвины и мусор.
В центре столицы, на площади Империи, это не ощущалось так остро. Здесь, в окружении величественных зданий, у природы не было права расти и развиваться по своему усмотрению. Клумбы и вазоны начинали зеленеть и благоухать цветами не по указке календаря, а подчиняясь воле садовников.
Сержант городской стражи Игалах Леомханн втянул носом воздух. Ничего общего с запахом сирени, привычным для этого времени года в городских предместьях. Разноцветные цветочные шпалеры источали ароматы терпкие, насыщенные, кричащие. Не свойственные скромной природе этих мест. Поднимающееся солнце постепенно нагревало камень зданий и обширной открытой мостовой, а те начинали отдавать намертво въевшиеся собственные запахи города и цивилизации – угля, креозота и металла.
Он ещё раз с сомнением осмотрелся. Центр города никогда ему не нравился. Здесь Леомханн чувствовал себя неуютно. Всё было слишком громоздким, построенным не для жизни, а ради создания неких образов. Величия государства, могущества власти, прославления предков. Обычный эльф со своими незатейливыми повседневными запросами и проблемами начинал казаться себе песчинкой в гигантских часах, неспешно отмерявших века существования древней расы. Никому не пришло бы в голову заявиться сюда для чего-то простенького – например, чтобы пропустить в компании друзей кружечку-другую вина или сидра. Это было место для свершений, эпохальных событий.
Сержант пошевелил плечами под кирасой из толстой формованной кожи, потом оттянул пальцем ремешок каски и почесал под ним.
«Демоны чтоб вас всех взяли!».
День обещал быть жарким, а перспектива торчать под солнцем в полном защитном снаряжении не казалось слишком заманчивой.
«С другой стороны, – подумал он. – Пусть уж лучше всё это происходит здесь».
Ему до смерти надоел цирк, в который превратилась жизнь в столице, когда началась возня вокруг выплат ветеранам. С одной стороны, конечно, он был рад, что к этому приковано такое внимание. Будучи сам участником боёв на западном фронте и получателем пособия, он хорошо понимал, что любой «пересмотр» на самом деле означает «сокращение», а терять пусть даже несколько талеров месячного дохода – да кому ж такое будет по душе! Однако и то, во что вылилось обсуждение предстоящих дебатов, сержанту категорически не нравилось.
В его собственном, северо-восточном округе столицы, где находились многочисленные фабрики, и жило множество рабочих, каждый день в последний месяц что-то, да случалось. Митинги и собрания, заседания политических кружков и дискуссии в каждой таверне. Одновременно с активистами ветеранских организаций откуда ни возьмись набежали горлопаны всех мастей. Кто-то твердил о необходимости объединяться в профсоюзы и бороться за права всех трудящихся, а не только ветеранов. Другой говорил, что пора пересмотреть всю систему государственного управления, поскольку нынешняя насквозь коррумпирована и занята обслуживанием только собственных интересов. Третий вообще призывал к свержению любой формы власти и возврату к древнему, общинному укладу жизни.
Очень часто подобные споры перерастали в свару, заканчивающуюся мордобоем. Несколько раз возникали пожары, иногда здания выгорали целиком. Поговаривали, что в районе начали замечать группки эльфов не из местных, преимущественно совсем молодых. Знакомый трактирщик как-то вечером доверительно поведал Игалаху, что такие «выскочки», как ему показалось, целенаправленно разжигают склоки, рассеиваются по толпе, а потом с разных мест начинают выкрикивать провокационные лозунги. Что самое неприятное, одновременно ухудшилась и общая обстановка с преступностью. В принципе, так бывало всегда – стоило закипеть по любому поводу и немедленно, словно пена над мясным бульоном, всплывали жулики всех мастей. Однако на этот раз к участившимся кражам добавились акты вандализма – кто-то начал бить стёкла и громить витрины лавок. Резко возрос спрос на металлические защитные решётки и ставни.
Печалило и то, что жертвами разгрома обычно оказывались магазины, принадлежащие гоблинам. Из-за этого ему приходилось чаще, чем раньше, общаться с ними. Но закон есть закон и перед ним равны все граждане страны, так что куда деваться от обязанностей?
Из-за всей этой кутерьмы городская стража и лично сержант Леомханн весь последний месяц вынуждены были вкалывать, как проклятые. Сон, досуг, время, проводимое с семьёй – всем этим в той или иной степени пришлось пожертвовать.
Некоторое время назад стало известно, что в магистрат поступили уведомления сразу от несколько политических партий о том, что они намерены провести митинг накануне недели, когда должны были состояться дебаты в Совете. И все указали местом собрания именно центральную площадь. Городские власти не рискнули отказать. В конце концов, рассудили они, проще иметь одно, пусть и шумное сборище, чем десятки мест, в любом из которых могли разгореться беспорядки.
По этой причине нынче, утром выходного дня, сержант Леомханн вместе с прочими городскими стражами стоял в оцеплении, обеспечивая безопасность.
Утешало одно – сегодня всё должно закончиться. Вряд ли во время будущих слушаний законодатели рискнут полностью проигнорировать мнение улиц. Значит, будет какой-то компромисс. И тогда общий накал страстей постепенно пойдёт на спад.
Так было всегда, Леомханн хорошо знал подобный сценарий. Следовательно, оставалось продержаться этот день. Ну, может быть, ещё несколько. А потом жизнь снова войдёт в привычное русло.
Он покосился на стоящего рядом новичка, молодого стража Куэллина. Тот возбуждённо озирался, держа наперевес длинную деревянную дубинку.
– Верни палку на пояс, сынок.
– Чего?
– Повесь дубинку на пояс, говорю.
– Почему?
– Сейчас начнут подходить первые колонны. Никто не должен видеть, что ты нервничаешь. Закон не психует, он стоит твёрдо.
– Да я… я вовсе не нервничаю.
– Ага.
Леомханн ещё раз осмотрел площадь. У подножия лестницы, ведущей к зданию Высшего Совета, техники заканчивали возню возле большого деревянного помоста. Украшенный цветами и лентами, он напоминал сцену на деревенской ярмарке, с которой бродячие актёры развлекают праздную публику. Единственным отличием были два огромных раструба звукоусилителей, установленные по бокам. Сам усиливающий механизм прятался под помостом, на его авансцене возвышалась тонкая труба, заканчивающаяся небольшой раковиной, которая будет улавливать речи ораторов. Выше, на полпути к дверям здания Совета, лестницу перекрывали заграждения, за которыми стояли плотные ряды городской стражи. Основные силы правопорядка были сосредоточены именно там. Такие, как Леомханн и Куэллин, мобилизованные на время митинга из участков стражи на окраинах, должны были редкой цепью прикрывать боковые проспекты и улицы, вливающиеся подобно ручьям в огромное озеро площади. Их задачей было следить за порядком на периферии.
Ближе к полудню начали появляться первые группы демонстрантов. Некоторые шли неровными кучками, явно собираясь просто поглазеть на происходящее. Были одиночки. Кое-кто, как отметил намётанным глазом Леомханн, уже успел по дороге подкрепиться кружкой-другой горячительного. Это сержанту совсем не понравилось.
Затем потянулись организованные шествия – одно за другим. С плакатами и транспарантами. Публика собиралась весьма разношёрстная. Разумеется, была солидная колонна от «Партии ветеранов», ведь грядущие изменения касались их напрямую. Но это не значит, что бывших участников войны не было в других группах. Ветеранов хватало в рядах рабочих, причём не только эльфов, но и гоблинов. На них косо посматривали участники митинга, пришедшие под транспарантами «Движения достоинства». Появление самих националистов вызвало многочисленные неодобрительные выкрики и свист со стороны либералов. Несмотря на то, что митинг касался в первую очередь старшего поколения, в толпе мелькало много совсем молодых лиц.
Примерно через час после полудня площадь заполнилась и митинг начался. Первым на трибуну поднялся представитель от «Партии ветеранов». Он произнёс напыщенную речь, в очередной раз напоминая о прошлой войне, понесённых жертвах и долге Империи перед теми, кто не допустил её окончательного поражения. Прошедшие через звукоусилитель слова приобретали необходимые металлические нотки пафоса и драматизма, после чего разносились над всей площадью.
Следом получил слово оратор от профсоюза машиностроителей. Он заявил о солидарности с позицией ветеранов, но на полпути свернул на излюбленную тему противостояния эксплуататорам и коррумпированным чиновникам. Особо досталось от него синдикату Руада Кетзуна, все примеры ущемления прав рабочих почему-то были связаны исключительно с ним.
Третьим на трибуну поднялся Руддрайг Бриттгерн. Его появление встретила волна протестующего свиста и выкриков, однако лидер «Движения достоинства» в своём выступлении ни разу не вспомнил про обычные лозунги доминирования эльфов над другими расами. Вместо этого он произнёс сдержанную, но удивительно толковую речь. Поддержав в самом начале ветеранов, он вскоре переключился на общие проблемы страны. Поскольку Бриттгерн не юлил, а называл вещи своими именами, собравшиеся на площади вскоре стали приветствовать каждый высказанный им тезис одобрительным шумом. Руддрайг закончил призывом к «возрождению нации».