Дело всей жизни. Книга вторая
– Моя?! А что надо делать?
– Ты можешь подъехать прямо сейчас в кафе «Olive Tree» на Макдугл стрит? Это на углу Парка Вашингтон-сквер Юг и Запад.
– Мне надо добраться до метро и…
– Возьми такси, я оплачу! Только лети быстро! Пожалуйста!
– Ну хорошо-хорошо! Уже бегу!.. Такси! Такси! – Я услышала душераздирающий звук клаксона – видимо, Стэйра бросилась под колёса машины, чтобы её остановить – потом было слышно, как она сообщала адрес, хлопнула дверца…
Да, подруга умеет быть убедительной и не обращать внимания на пустяки вроде протеста какого-то там водителя… Я невольно улыбнулась. И немного воспряла духом – уж с ней-то мы точно разберёмся со всеми проблемами в кафе.
Стоило о них подумать – настроение снова почернело.
Своё такси я остановила немного раньше – хотела поговорить со Стэйрой до того, как увижу управляющего и на меня снова прольётся ливень вопросов и проблем. Да и подыскать гостиницу поблизости тоже не помешало бы. Когда машина уехала, я обнаружила, что стою в двадцати метрах от браунстоуна, который для меня купил Никита. Я видела его только на видео и фото, которые он показывал, но раньше часто гуляла тут и знала северную сторону Парка Вашингтон-сквер. Мечтала, но никогда бы не поверила, что однажды буду здесь жить…
Тряхнула головой – о чем я думаю?! Я не буду тут жить! Не после того как Сэм смешал меня с грязью, сказав «Прошлась с миллиардером под ручку и решила, что сама чего-то стоишь? Ты без него всё та же курица!» Потому что так и есть, именно так я и решила. И выдала себе индульгенцию от нытья совести, что взяла и этот дом, и пять миллионов двести тысяч долларов.
И как это выглядит для всех, утром дал понять Рассел. А еще раньше – Джейкоб. А до всего – самая первая – Стэйра. Её на первый взгляд невинное «Вот это тебе повезло, подруга!» значило, что «богатого папика надо раскрутить на полную катушку». Сама бы она так и сделала.
А я разве так не сделала?
В груди глухо мощными, тяжелыми и от того небыстрыми ударами долбило сердце. Оно будто захлебнулось кровью и не справлялось с той порцией адреналина, что выплеснулось от всех этих мыслей. Я сжала кулаки и закусила до боли губу, сопела, смотря на красивый фасад браунстоуна. Ещё пять минут назад рука тянулась за ключом, а ноги несли к ступенькам у входной двери – хотя бы просто посмотреть, почувствовать, что это могло бы быть моим, представить, как бы я тут жила, посмотреть на вид из окна, может быть, выпить кофе, сидя на нём. Всего пять минут – а перед глазами пронеслось так много, и так много увиделось не так. С глаз и разума будто розовые очки содрали.
Я ведь не придала значения тому «договору». Это казалось игрой, шуткой, нелепицей. Я, шутя почкой и клитором, подписалась под каждым словом, а Никита выполнил всё до последнего произнесённого вслух звука. Ну и я тоже – разве не удовлетворяла его в любое время в любом месте? Даже – о, флаг Америки! – в Центральном парке посреди белого дня! А эти покупки в аутлете в первый вечер нашего знакомства?.. Он четко обозначил мою цену сразу – три доллара на распродаже никому не нужного барахла! Никита дорого заплатил не потому, что я сама столько стою, он заплатил за свой комфорт!
Горько признавать, но я действительно глупая курица. Глупая беременная курица.
И как же больно это признавать… Как же стыдно… Рассел прав – я же сама этого хотела, сама об этом его просила…
Я отвернулась от браунстоуна со злыми слезами на глазах. Поискала взглядом знакомую вывеску и решительно направилась купить новую сим-карту. Не хотела, чтобы Рассел или Джейкоб звонили мне. А они будут. Расс – потому что он мой врач…
О, флаг Америки! Никита ведь в добавок ко всему оплатил мою медстраховку на год!
Наверное, весь Нью-Йорк слышал, как я отчаянно взвыла.
А через десять минут выходила с новым сотовым номером и телефоном – мои сбережения сохранились, их хватит еще на месячную аренду дешёвой меблированной комнаты и билет на самолёт. К деньгам Никиты я дала себе зарок не притрагиваться.
И на место встречи со Стэйрой на угол Парка Вашингтон-сквер Юг и Запад шла уже совсем другая Несси.
***
Россия, Москва
Долго не решался позвонить Несси – хотелось появиться перед ней живым и невредимым, но терпения уже не было. Мне необходимо было прямо сейчас услышать её голос, узнать, что у неё всё хорошо…
Узнать, что у меня всё хорошо.
Что ничего между нами не изменилось.
Тронул цифру быстрого вызова, но автоответчик оператора равнодушно сообщил: «You just dialed the number, which is not in use. Please check your directory or dial 0 for assistance»4. И в трёхсотый раз – то же.
Внезапно телефон в руке ожил, и сердце оборвалось – Несси! Но, взглянув на имя на экране, горько усмехнулся и ответил:
– Я возвращаюсь.
– Welcome home! И не хочешь узнать, как пройдёт оглашение завещания? Редко кому выпадает удача узнать истинные лица наследников, – иронизировал самбо, ковыряя моё любопытство. – Всего пара недель до раздела пирога, Ник.
Пара недель… Это много или мало?
– Хорошо… – неохотно согласился, хотя уже выбрал рейс на Нью-Йорк и ввёл свои данные для покупки билета – осталось нажать кнопку «Оплатить». – Пару недель я подожду.
***
Это был последний наш вечер в Майами. Несси закончила флеранжировать над парф-линией и очень жалела, что не успела сделать что-то ещё, а я утешал её, как умел, лаская и балуя, зная, что уготовил для неё на следующий день в Хартфорде. Боль в сердце поселилась уже тогда, напрягала, подкатывала тошнотой и отзывалась в висках.
Моя голенькая нимфа нежилась в джакузи, как карамелька в игристом вине, как золотой узор на чёрном мраморе чаши. Я опустился на дно перед ней и развёл её ножки.
– Вымоешь мне голову шампунем от похоти? – улыбнулся лукаво, дразня клитор любимой пальцами, не сводя взгляд с её губ.
– Не хочу, чтобы он подействовал именно сейчас… – откинула голову на бортик и смотрела из-под полуопущенных ресниц с улыбкой Моны Лизы.
Пузырьки воздуха окружили её груди воздушным ожерельем, остро захотелось подарить моей королеве нитку редкого жемчуга.
– Несь… – простонал и подхватил её грудь, играя с соском, ловя им пузырьки. И кровь пенилась вот так же от желания заняться с ней сексом немедленно, – ну помой мне голову, а? – ткнулся ртом в её грудь, присосался, как клещ, обхватив любимую и перетягивая к себе на руки.
Несси выдавила в ладошку две капли шампуня и запустила обе руки в мои волосы. Приятное волнующее тепло от ласковых прикосновений прошло по телу и передалось воде рябью. Казалось, что это я пускаю пузыри от удовольствия, как слюнявый юнец.
Несси массировала кожу на голове, скользила мыльными ладошками по шее сзади, а сердце заходилось от любви к ней, позвоночник продёргивало до основания члена от желания, казалось, что он обрёл стальной стержень и не повесит голову даже к рассвету. А до него ещё как на воздушном шаре до России, и в то же время времени осталось очень мало.
– Мррр… – урчал, закрыв глаза, чуть откинул голову, подставляя губы, – поцелуй меня, маленькая.
Ждал глубокий поцелуй и даже приоткрыл рот для сладкого язычка, а получил… касания, будто крылышек бабочек, выпорхнувших из живота, и лёгкое дыхание, чуть хмельное от её любимого вина «Совиньон Блан 1973 год». Губы Несси порхали по моим губам и вокруг них, по самым краешкам, дополняя ощущения воздушной сказки.
Перед глазами навязчиво вставало видение, как я достаю тоненькое изящное колечко, надеваю на пальчик Несси и прошу стать моей навсегда, и арка из белых цветов, и ряды скамеек с белоснежной ковровой дорожкой между ними, и почему-то звуки этнической музыки майорунов, такие чистые и проникновенные, как сам момент… Это желание пекло грудь, а слова толкались на кончике языка, и пришлось сжать губы, чтобы не вылетели вот так же легко, как эти воздушные разбойники, теперь собравшиеся ниже пояса вокруг упругих округлостей моей девочки.
– Никита… – прошептала она.
– Что, моя сладкая? – спросил почти беззвучно.
– Что ты сейчас хочешь?
Подарить тебе букет из чёрных и золотых роз и такой же жемчуг. Жениться на тебе. И это признание чуть не сорвалось с языка, но ответил я совсем другое:
– Новую жизнь.
Я этого отчаянно хотел.
Её глаза расширились от удивления. А я смотрел на неё и думал, что ей бы очень пошло чёрное с золотом – хоть что: машина, платье, цветы, украшения, бельё, комната… Почему я не подумал об этом, когда готовил ей дом? Чёрное и золото – это шикарная оправа для моей красивой девочки.
– А что хочешь ты? – прошептал, касаясь её губ дыханием.
Она почему-то смутилась и покрылась пупырышками:
– Новую жизнь…
Часть 2. Репертуарная матричная реконструкция
– Распечатываешь рецидив?
– Тебе лучше не знать.
– Страшный ты человек, Джейкоб Карриган, – покачал головой Расс. – Не могу даже предположить, что ещё ты попросишь меня сделать.
– У меня все ходы расписаны…
Глава 6
США, Нью-Йорк
Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка,
я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить.
– Так это твой миллиардерчик поджарился?! – воскликнула Стэйра, и я еще не успела ничего ответить, как она неприятно ошарашила: – Неплохо ты девственность пристроила, подруга! А я-то всё думала, что ты из себя недотрогу ломаешь, а оно вон что!
– Стэйра! – воскликнула я, пытаясь пресечь её желчное словоизлияние, хватаясь за виски и на несколько секунд прикрывая глаза – перед ними от того, что несла девушка, сначала полетели чёрные мухи, а потом всё вдруг закрутилось. Мне до тошноты стало плохо от её слов, я сглотнула и с трудом пропихнула из вмиг пересохшего рта: – Что ты такое говоришь…
– А что я не так говорю, а?! Gold digging whore!5 Месяц покувыркалась с богатеньким – и в шоколаде! Кафе, вон, отхватила! На кой оно тебе вообще сдалось?! Нашлась тут золотая писька! У меня просто нет слов, какая ты лживая шлюха!..
У меня тоже не было слов. Мне бы что-то сказать, но я словно онемела с ног до языка, только тошнота бурлила на подступах к горлу.
О, флаг Америки! Если бы я только могла предположить, что подруга окажется такой мелочной завистливой дрянью! Уже тихо радовалась, что не сказала ей о своей беременности и что Никита жив – Джейкоб строго-настрого запретил об этом даже думать. И про счёт на пять миллионов и дом утаила – как кто свыше отвёл. Но я не говорила и о том, кто мне отдал кафе – Стэйра сама додумала.
– …Слу-у-ушай, дорогая! Так это ж золотое дно! – никак не могла она успокоиться. – Ты только представь, как на его смерти можно заработать! Я так и вижу громкие заголовки: «Последний любовный полёт миллиардера!» или «Как Никита Соломат девственность покупал», а ещё лучше «Накрылся золотой пиздой!» ил…
Я сама не поняла, как впечатала в её лицо с размаху ладонь, аж самой от хлёсткого удара обожгло руку. Стэйра как-то странно хрюкнула, словно подавилась словами, и вылупилась на меня в шоке. А я испугалась своей с ней откровенности и злилась на себя, что выложила подробности наших с Никитой отношений. Это ужасно некрасиво, а из-за того, что он не среднестатистический американец, а человек, за которым ревностно следит пресса, тем более сейчас, когда делали инфоповод из всего, что с ним связано – это совсем плохо.
О, флаг Америки! Да за что мне всё это?! Какая же я глупая курица!
Жизнь просто слетела с катушек, будто вместе с «Голубем» сгорела моя удача. Наверное, стоило остаться до конца своих дней в психушке, судьба уже вычеркнула меня из своего списка и никакие не то что блага, а просто спокойные моменты мне уже не полагались. Она уже разлиновала чистый лист для кого-то другого и теперь мстит за то, что снова живу.
– Только попробуй это сделать! – процедила яростно сквозь зубы, сунув Стэйре в лицо фак. – И я тебе такую жизнь устрою, что Земля адом покажется. Поняла?! – почти выплюнула, наклонившись и едва не касаясь своим носом её.
Она оттолкнула меня и окинула прищуренным взглядом, от которого под кожей медленно пополз озноб нехорошего предчувствия:
– Да пошла ты! Целка бриллиантовая!
Она развернулась на каблучках и, всё ещё прижимая к щеке ладошку, пошла прочь.
Я потрясла своей ушибленной рукой – она горела огнём. Нетрудно представить, что чувствовала Стэйра. Я зло усмехнулась – похоже, у неё вылезет синяк на пол-лица. Быстро зашагала из Парка Вашингтон-сквер, где мы прогуливались, пока я ей исповедовалась, и вошла в кафе.
Управляющий с мученическим видом что-то пытался объяснить разгневанному гостю. И просиял, как только увидел меня:
– Мисс Тенесси! Вот я говорил – нет у человека наличных, а у нас нет договора эквайрингового обслуживания…
– За счёт заведения, – перебила я мужчину и кивнула недовольному гостю, стоявшему с кредиткой в руке. – Прошу простить за временные неудобства. Выберите напиток в подарок или можете взять еду на вынос – бесплатно, в качестве комплимента от заведения. – Перевела взгляд на управляющего – он раздражал меня ещё с того дня, как я пришла сюда перед роковым полётом «Голубя». Какой-то излишне суетливый, услужливый, а эти его истерики с наездами вообще оставляли двойственное впечатление, будто ему есть что скрывать. В голову пришла мысль, что Никита был прав, когда сказал, что его нужно уволить в первую очередь. Я повернулась в зал – гостей сидело около десяти человек, лишь пара мужчин что-то выпивали, остальные с бизнес-ланчем. Громко три раза хлопнула в ладоши и громко объявила: – Прошу минуточку внимания! Всё, что сейчас у вас на столах – за счёт заведения! Прошу побыстрее закончить ланч – кафе закрывается! – и повернулась к управляющему: – Принесите мне на последний столик все просроченные договора. Будем разбираться…
***
Россия, Москва
Едва утром проснулся, дотянулся до сотового и позвонил Несси. Но оператор заученно повторял одно и то же: «You just dialed the number, which is not in use. Please check your directory or dial 0 for assistance». Я терялся в догадках – что случилось? Несси заблокировала номер? Почему? Что там, чёрт возьми, происходит?!
Сел на постели, потёр лицо ладонями, разгоняя кровь, чтобы быстрее проснуться. До оглашения тринадцать дней. Хоть в календаре красными крестиками зачеркивай. Сердце отбивало аритмию, давление упало в трусы, мозг опустел – мне нужна доза антидепрессо и тёплое тело любимой девочки. Как продержаться до встречи с ней? Где она? Что за ерунда происходит с её номером?
Шампунь не глушил, а возбуждал. Мастурбация в душе по утрам – почти ритуал, но уже мало успокаивал. Неудовлетворение копилось, яйцам всё время было тесно, головку ломило, штаны трещали. Нужно было что-то с этим делать. Продержаться месяц без секса – для нормального человека в порядке вещей. Для меня – чревато психосоциальным расстройством. Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка, я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить. Ни первый, ни второй вариант меня не устраивал. Но я не хотел никого, кроме Несси. Умом. Телу плевать кого еб…
– Отказать…
Закинул в рот антидепрессант и догнался таблеткой липолиевой кислоты и парой капсул витаминного комплекса. Натянул спортивные штаны и футболку, на ноги – мягкие борцовки, взял клубную карту и поднялся в фитнес-зал, расположенный этажом выше.
– Доброе утро… Никита Германович, – бросила сухо девушка, взглянув на мою карту.
– Доброе.
– Могу я предложить вам белковый коктейль или массаж?
– Не дави из себя любезность с утра пораньше.
Повернулся, чтобы пойти в зал, но услышал:
– Пф… Не дождётесь! Мне проценты за это капают!
Я сначала опешил, потом усмехнулся:
– Тогда запиши на мой счёт пару порций и предложи тем, кто их никогда не берет. Угадаешь со вкусом – получишь новых клиентов. Но есть одно условие…
Я оскалился, не в силах сдержать лукавую улыбку, и завис на паузе…
– Что за условие? – наконец, после пары секунд раздумий осторожно спросила, вздёрнув красивую узкую бровь.
– Массаж мне сделаешь.
– А сто грамм секса с собой не завернуть?! – фыркнула так возмущённо, что я снова чуть не поперхнулся приступом смеха.
Девушка смотрела на меня нахально, ни капли не смущаясь своей выходки.
– Сто грамм?! – переспросил, ухмыльнувшись. – Нет, мисс, боюсь, столько не потяну.
Я отвернулся и пошёл к тренажёрам, недоумевая, как умудрился в огромной стране напороться уже на вторую девушку с остреньким язычком!
Хотя о напороться и язычке лучше вообще не думать.
Немного разогрелся, встал на беговую дорожку и включил канал BBC News на плазме напротив. Датчик считывал мой пульс, скорость, шаги, сожжённые калории и расстояние, а на большом экране транслировался обзор новостей: «Миссия Demo-2 стартовала с мыса Канаверал…», «Кто такой Дональд Трамп?», «Протесты против расизма и произвола полиции…», «Культ тела и бразильская подтяжка ягодиц», «Секс, скальпели и липосакция», «”Умный город”: как Нью-Йоркская мэрия следит за жителями»… Что-то ещё говорили и показывали, я узнавал улицы Манхеттена и вдруг поймал себя на мысли, что ищу за репортёром на заднем фоне…
…Несси.
Я бежал, бежал, бежал… Бежал всё быстрее по улицам экранного Нью-Йорка, выискивая в толпе её лицо и точёную палисандровую фигурку. Бежал к Несси, стремясь удовлетворить эту сиюминутную потребность лететь к ней прямо сейчас, а не вычеркивать дни до вылета домой. Бежал к ней, потому что она – мое высшее наслаждение, самые отвязные фантазии, самые откровенные желания… оргазм самой моей жизни. Мы были вместе так мало, но она значила для меня так много…
Бег не помог сбросить напряжение, я взялся за штангу, выгонял кровь из нижней головы в верхнюю. Время застыло, воздух сопротивлялся, пахло железом, потом и кровью – прокусил губу, но все равно не сдержал натужного рычания. Я был на грани… Срывал мышцы, чтобы не сорвало психику. Последний жим был особенно тяжёл. Гриф штанги гнулся, а мои руки уже нет.
Я выжал груз. Неподъёмный. Против всех возможностей человеческого организма. Мог попасть в книгу Гиннеса, но это моя личная победа. И она, хоть и вымучила, но вселила уверенность – я могу. А значит – сделаю.
Сатир должен умереть.
***
США, Нью-Йорк
В кафе я просидела допоздна, и этот день не прошёл впустую. Зашла на сайт Секретаря штата Нью-Йорк, заполнила регистрационную форму sole proprietorship6, оплатила пошлину и сверилась по реестру, нет ли придуманного мной названия для кафе в списке уже имевшихся – решила сменить концепцию заведения и сделать полный апгрейд. Ещё нужно было подумать над дизайном, но что это будет салун Дикого Запада – решила точно. Получив идентификационный бизнес-номер, отправила оригинал заявления Секретарю экспресс-почтой. Оставалось открыть счёт в банке и оплатить лицензию – этим собиралась заняться с утра.
Лишь закрыв кафе и вдохнув прохладный августовский ночной воздух, поняла, что единственное чего не сделала – не нашла гостиницу. И куда сейчас идти – понятия не имела. Сотрудники уже разошлись, лишь Келли задержалась на минутку.
– До завтра? – улыбнулась девушка.
Я уже понимала, почему Никита собирался повысить её в должности – помимо обезоруживающей искренней улыбки и непосредственности она имела профильное образование, была бесхитростна и обаятельна. Самые точные ответы и дельные советы исходили от Келли. А самое для меня важное – она не демонстрировала свое превосходство, не наблюдала, как я бьюсь в непростой для себя ситуации, а тактично и охотно подсказывала и помогала, будто невзначай подсовывала именно то, что нужно сделать вперед, отсеивала несущественное и как-то так незаметно организовала мою работу, что все решилось будто само собой. Слушала ее внимательно, хотя лекций девушка не читала. Хватало пары слов, чтобы я понимала, за что браться дальше. Мы как-то сразу научились слышать друг друга.
– Да, Келли. Спасибо за помощь. Я бы не справилась без тебя.
– Да что ты! Организационные моменты – самое простое! Все сложности возникают только с клиентами. Ну-у, у нас ещё были с проверяющими службами. Боб постоянно закатывал им банкет за счёт заведения и давал взятки.
– Келли, будь готова завтра принять дела у управляющего! – мгновенно дозрело решение, и прозвучало оно как-то слишком отчаянно.
Девушка положила мне ладошку на плечо и просто сказала:
– Хорошо, Несс. Доброй ночи.
Мне бы научиться так спокойно и без ложной скромности принимать то, чего я по своим же внутренним убеждениям достойна. Вздохнула.
Келли подошла к своему мотоциклу. Возле на своём её ждал Коннор Мур – бармен. Он весь день бросал на меня взгляды, и когда я их встречала, не тушевался. Бармен следил, чтобы у меня на столе всегда стоял свежий смузи или горячий чай. От еды я отказывалась – в горле после встречи со Стэйрой застыл ком, а организм словно встал колом, и лишь струйка жидкости могла просочиться тонкой ниткой по пищеводу. Холодные напитки с мятой и лаймом немного облегчали навязчивую тошноту, но за день во рту скопился вкус цитруса, и от него уже тоже воротило.
Я вся будто вибрировала от внутреннего напряжения. К вечеру оно только наросло – от усталости и обилия информации раскалывалась голова, подрагивали руки и кривились в горькой гримасе губы. Мне срочно нужна была перезагрузка.
Проводив взглядом Келли и Коннора, пошла через Парк Вашингтон-сквер. Шумная компания молодых людей испугала, и я юркнула по дорожке вбок, на северную сторону, и через тридцать шагов вдоль линии браунстоунов замерла напротив одного.
Вот же он – мой дом.
Очень хотелось войти в него. Я боролась с этим желанием утром, а сейчас, когда темнота придавила город, а я не позаботилась о ночлеге, он оказался единственным местом, где я могла отдохнуть. Мне невыносимо хотелось войти, зажечь счет, включить телевизор, принять душ, сделать гамбургер…
– Нет, я же себе обещала… – прошептала и уже отвернулась, но вспомнила, как достойно приняла новую должность Келли.
Из темноты вышла та шумная компания парней и направилась в мою сторону. Я оказалась у двери в считанное мгновение, сунула ключ в замочную скважину, ввалилась в холл, захлопнула дверь и лихорадочно закрылась на замок и цепочку. Схватилась за грудь, под которой от испуга бешено билось сердце. Почувствовала себя воровкой, а когда сначала на сенсорном табло сигнализации засветился красный огонёк, а потом и заверещал сигнал, чуть не выскочила на улицу. Пальцы словно заикались, не желая нажимать на нужные символы.
Первый всхлип, когда сняла дом с охраны, вырвался сам собой, я даже вздрогнула от него. Следующий последовал сразу за ним. С трудом сдерживая истерику, я буквально прокралась в гостиную, сдернула защитный пыльный чехол с дивана и легла, дрожа и сжавшись в комочек. Ощущала себя дворняжкой, забравшейся в чужой дом скоротать ночь.
***
Спустя неделю
Я захлопнула папку с раскладками кобблеров7, джулепов8 и смэшей9 – наконец, все организационные вопросы решены, и утром кафе откроется для посетителей без всякого пафоса.
Теперь в нём царила атмосфера самого настоящего Дикого Запада: ободранные до коричневого кирпича стены украшали старые потресканные вывески, колеса от телег, простреленная доска с объявлениями о розыске ковбоев-преступников и граффити. Зонированное сложенными между двумя решетками с крупными ячейками поленьями пространство заполнили обшарпанные кожаные диваны и лавки с массивными столами, освещенные десятками разнокалиберных лампочек на ржавых цепочках – я вспомнила детскую комнату Никиты и повторила этот дизайнерский приём, как и карту Дикого Запада на полу. А вместо штор окна наполовину закрывали тематические инсталляции и кронштейн с одеждой тех времен.
Мне можно было гордиться собой – я неплохо сэкономила, и на моем счету осталась большая сумма денег, можно было бы полностью закрыть ученический кредит, но я решила пока не делать этого.
Много старых вещей мы с Келли и Коннором нашли на Фре́шки́ллс-парке – мусорном полигоне в боро Статен-Айленд – и скупили буквально за один-два доллара по объявлениям в газете. Рама от мотоцикла «Harley-Davidson», конская сбруя и сёдла дополняли антураж, как и пара телег посреди зала, на которых я решила расположить горячие и холодные закуски – как выяснилось, моя команда поваров готовила вкусно, но медленно. Менять я их не хотела – просто не понимала, как отбирать претендентов на их место, потому пошла по пути наименьшего сопротивления: теперь они спокойно будут готовить и выносить готовое на телеги. Гостям салуна «Wild West» – новая вывеска дерзила кроваво-красным неоном – нужно просто один раз оплатить «тарелку» и есть, сколько влезет. Еда подразумевалась самая простая, потому цены на нее установила низкие, а вот на значительно расширившийся ассортимент напитков – достаточно высокие.