– Ты откуда? – спрашивает тот, второй.
– Наверное, это колдовство ведьмы, Адуке, – говорит одна из девочек. – Или самого дьявола.
– Дьявол не приходит ночами, а только днем, долбаная дура, – бросает в ответ Адуке.
У девочки при слове «долбаная» отвисает челюсть.
– Кто допустил, чтобы ты пошла с нами? – спрашивает его брат. – И кто тебе сказал, что ты смеешь называть моего брата по имени? Я такой же принц как и он. А ты кто?
Девочка униженно опускает голову и робкой овечкой пробирается за спины ватаги.
– А может, она и вправду дьяволица, – прикидывает Абеке, поигрывая поводком. – Ты кто такая? Перед тобою принц.
– Принц – это твой отец, – поправляет Адуке.
– Сын принца тоже принц, долбаный болван!
– Это ты долбаный болван, болван ты долбаный!
Один близнец напрыгивает на другого, и оба падают. Тот, что сверху, пыжится ударить другого кулаком. Другой хватает его за руку и пыжится сбросить. Девочка рядом вопит, чтобы они перестали, и они перестают.
– Когда я стану королем, я первым прикажу тебя прикончить, – отдуваясь, бурчит один из них, непонятно который.
– Мы родились в одно и то же время, – отвечает другой.
– Ха! Я вылез как раз перед тобой.
– Она так и не говорит, кто она, – шелестит тот глинисто-белый. Соголон впервые слышит его голос, звучащий как шепот с приглушенным стоном.
– Я из дома принцессы, – говорит она.
– Но сама ты не принцесса.
– Меня звать Соголон.
– Ее звать Соголон, – хихикая, передразнивает одна из девчонок.
– Соголон, – повторяет Абеке, поигрывая поводком как в размышлении. – Соголон, ты идешь с нами?
– А вы куда?
Почти все глумливо смеются.
– Дурачина, это вопрос к нам, а не к тебе. Ты же выполняешь только то, что тебе говорим мы, – говорит другой близнец. – Мы ибеджи[25 - Ориша Ибеджи – близнецы народа йоруба. (Ori буквально означает «голова, вместилище души», и имеет отношение к духовной интуиции и судьбе.)], божественные близнецы, которые появляются по одному каждые десять и еще два поколения – не так ли сказывал мой отец, няня?
– Да, ваши высочества, – спешно соглашается наставница, которая сейчас прячется сзади.
– Ну-ка, скажи мне правду, – капризно требует он, оборачиваясь. – Отец у меня обожает послушать себя самого.
Вращаясь при дворе, Соголон доподлинно знает: всё, что может сорваться с уст этой несчастной, способно запросто пристроить ее голову на плаху.
– Его высочество говорит именно то, что нужно сказать, ни словом меньше и ни словом больше, – пугливо заверяет она.
– Зануда! Как нам с тобой скучно. Кто-нибудь напомните мне, чтобы ее поутру высекли.
Некоторые из детей, а все они дети, начинают твердить: «Напомним, высечь». Принцы спесиво взирают. Ростом чуть выше Соголон, а возрастом примерно полтора десятка лет. Уже скоро им предстоит стать мужчинами, но то, с каким злобным упоением они скулят слово «высечь», придает им вид мелких гаденышей.
– Скучно… Ну а ты не зануда, Согола?
– Ее вроде звать Соголон.
– Тебя не спрашивают. Ну так что, Соголи? Зануда ты или нет?
– Нет.
– Откуда тебе известно? Взялась из ниоткуда, с собой ничего нет. С тобой разговаривать и то уже скучно.
– Вот ее пожитки, – указывает на ее узелок белый глиняный.
– Как у того речного народца, – склабится Абеке. – Такая же нищенка.
Второй принц со смехом хватает узелок.
– Она, видно, и вправду из дальнего буша, – говорит белый глиняный.
– Ты умеешь драться? – спрашивает Абеке.
– Я умею побеждать, – отвечает Соголон, возможно, зря.
– Вот как? Может, ты не такая уж и зануда, – оживляется он и бросает поводок. – Ну-ка, братец, давай с ней позабавимся. Дубинки сюда!
Девчонки подают принцу Абеке две палки, одна из которых почти в половину его роста. Адуке кипит, но держится тихо. Соголон не понимает сути происходящего, даже тогда, когда вся ватага начинает их обступать.
– Драка? – брезгливо кривится Адуке. – Да это скучно.
Абеке возбужденно смеется.
– Не-ет, брат! Вот как буду ее убивать, тогда посмотришь!
Соголон так и подбрасывает.
– Да ты не бойся, дурочка. Я тебя всего лишь малость поломаю да как следует побью. А ты смотри, брат, как я обойдусь с ней, и представляй себя на ее месте. По времени это много не займет.
– А ей ты разве не предложишь оружия? – спрашивает кто-то из девочек, но ее слова натыкаются на молчание. Девочка пытается проглотить свой страх, но он чересчур велик, и она им захлебывается.
Белый глиняный, подступив бочком, шелестит Соголон над ухом:
– Помни: он член королевской семьи, и касаться его могут только боги.
