Компания громко заржала, перепугав стайку воробьев, деловито снующих по дороге, в поисках горячего питания, парящего на холоде.
С рыцарями на въезде в Грумант дела обстояли совершенно паршиво – ни одного не виднелось. Впрочем, никто не пожалился на суровую судьбу. Чем меньше рыцарей, тем спокойнее!
Воротная стража на свежеприбивших не обратила ни малейшего занятия. Все стражники были очень заняты. Их били какие-то ухари, разодетые точь-в-точь, как оставшиеся за спиною покойники – в черно-белые поддевки с длинными, сейчас закатанными рукавами.
Мелькали кастеты и колья, свистели в воздухе кистени и незамысловатые обрезки цепей, опасно блестели в скудном северном солнце блики на длинных клинках с обломанными кончиками – насколько Лукас знал, ножи ломали специально, по морским законам. Чтобы не колоть насмерть в драке, а лишь кровить шкуру, полосуя, пусть даже и до мяса.
Несколько человек катались по вытоптанному снегу, пятная его свежей кровью. Двое стражников отмахивались короткими алебардами от наседающих черно-белых. Те азартно наскакивали, но, на рожон лезть не спешили – удачный удар мог снести голову или развалить тело до груди.
Компания проехала мимо, не торопясь кидаться с головой в водоворот местной жизни. Сперва лучше осмотреться. Вдруг, да стражников за дело бьют?..
В воротах валялся «полосатый», с перехваченным горлом и топором в руках. Конь Керфа наступил мертвецу на ладонь, всхрапнул, замотал головой.
– Тихо, тихо, малыш! – похлопал мечник по шелковистому теплому боку. – Дядю уже убили, он не кусается.
– Красивая жизнь, она другая, – невпопад произнес Рош и заулыбался.
Судьба поддержала отставного стражника коротким взвизгом. Тут же замолчала под укоризненным взглядом мяура, который ехал на седле Лукаса.
Остальная компания промолчала – да и что тут скажешь-то?
У ворот, там, где продолжалась увлекательная резня, кто-то отчаянно заверещал. Крик резко оборвался.
– Режутся, будто братья на меже, – скривился Рыжий.
– Может, и вправду, братья, – произнес Флер. Мастер гиен подъехал поближе к телеге, успокаивающе погладил волнующуюся от запаха крови Судьбу, и продолжил философствовать: – один реши пойти на сторону света, а второму тьма была милее, вот в стражники и подался. Оттого и режутся, что не быть воде и маслу смешанными…
– Ну ты и загнул! – поковырялся в ухе арбалетчик. – Слышь, студент, а ты здесь был разве?
– Неа, – мотнул головой Лукас. – Только по карте.
– И что карта говорила?
– Что надо сваливать отсюда, пока подкрепленье не явилось. А то и нас привлекут к процессу, – не стал корчить из себя знатока Лукас, проявивший истинную разумность не просто ученого человека, но мудреца
– Действительно, господа, – оглянулся Керф, – там еще одного насмерть пырнули, а мы тут как в театре. Поехали-ка, да поскорее.
– А куда? – деловито уточнил Лукас.
Мечник почесал могучий затылок. – Сам как думаешь?
– Думаю, в порт. Там и дешевле, и стражи меньше. И по нашему вопросу, думаю, решить проще.
– Там никто не даст хорошую цену, – засомневался Керф.
– Но могут подсказать, где дадут.
– И то верно.
Один из братьев – Лукас различал их с трудом, прислушался к шуму драки у ворот.
– Тут странный город. Похоже, лучше, когда рядом стражи больше.
– Может и так, не спорю. Но раз в порт, значит, в порт?
– Веди нас, студент, веди нас, герой! – ухмыльнулся Керф и почесал отворотом перчатки шерстяную повязку на остатках ушей.
*****
Дорогу к порту студент у местных не спрашивал. Точно хищная рыба-барракуда, поймав кровавый след, пер без остановки, ухитряясь почти не блуждать кривыми улочками, утопающими в грязи. Карта, похоже, подробно путь разъяснила.
Ну или действительно, вел компанию по запаху. Сам-то, Керф, мог похвастаться не только отсутствием ушей, но и плохим нюхом – не стоит получать по носу столько раз. Пока в говно мордой не сунуть – вонь не почувствует! Иногда полезное умение, но чаще – не особо.
Но скоро даже его ломаный-переломанный нос уловил будоражащий запах моря: соленой воды, гнилых водорослей, дохлой рыбы, смолы…
– Обожаю этот запах. Это – запах свободы! – неожиданно произнес Фазан, вылезший из-под полотнища, укрывающего телегу с компанейским складом. И громогласно икнул.
– Эк тебя…
– А что не так? – возчик растер заспанную рожу кулаками, заозирался. – Это мы в этом, Грудьманте, да? Приехали?
– Можно и так сказать, – подтвердил Рош, – в Грязьбунте.
– Хороший город, сразу видно! – Фазан зевнул, и тут же спрятался снова под полотнище. Через мгновение раздался оглушительный храп. Судьба, которая сидела на телеге – лапы-то не казенные, по снегу чвакать! – отвернулась, всем видом показывая, что с этим вот, ничего общего не имеет.
– Я ему иногда завидую. Непринужденности, – Керф повернулся к сосредоточенному Лукасу. Студент, похоже, не мог сообразить, куда свернуть – дорога вывела к чудовищному пересечению из пяти направлений.
– Словно у бабочки, ага… – протянул задумавшийся проводник.
– Из самого левого сильнее рыбой несет, – подсказал Рыжий, шумно вздохнув.
– Ну тогда, давай, туда! Где несет! – решительно махнул рукой Лукас. – Прямо, а там разберемся!
Компания потянулась за ним.
Керф придержал коня, пропуская всадников и телегу. С ухмылкой посмотрел на студента.
После гибели Мартина компания осталась без командира. Пока жили в монастыре, обходились. Но сейчас, когда снова вышли в свет… Кто-то должен брать заказы, договариваться о деньгах. Отвечать перед ребятами, когда заказчик прокидывает с оплатой, первым кидаться в бой, подавая пример…
Нет, без толкового капитана никак нельзя! Как там по островному называется? Гешефтфюрер? Или гештальт? Да и ладно! Главное, что в компании есть, на кого взвалить эту ношу. А уж Керф-то не даст навешать водоросли на уши! Свалятся!
*****
Чистые кварталы остались за спиной. Вдоль дороги потянулись скособоченные многоэтажные дома – будто ласточки и прочие стрижи лепили из дерьма и травинок – кое-как, лишь бы хоть что-то! Быстрее, быстрее! Сооружения получались хлипкими даже на вид – меж двумя тонкими стенками из дранки и глины, напиханы камни, тряпки, мусор… Грянуть из камнемета – полквартала развалится. Ну и для мышей с крысами раздолье!
А люди живут! Хотя, люди те еще твари – везде выживут.
Словно в подтверждение, из канавы, в которой воды не было видно из-за мусора, вдруг поднялся человек. Весь в черной жирной грязи. На плечах висели перекрученные пучки то ли водорослей, то ли веревок, из-за пазухи торчала полуобглоданная кость. От восставшего несло мертвечиной, перегаром и застарелой вонью, тела, не знавшего много лет мытья.
