Ликбез для самых умных. Текст лекций образовательного курса «Ликвидация безграмотности для самых умных». Часть 1. Общие положения
Повышение производительных сил общества в результате научно-технического прогресса происходит за счет объективного всеобщего универсального разделения и специализации труда на отдельные механизированные, машинизированные и автоматизированные операции, т. е. симплифицированные движения и действия человека, включая органы чувств. При этом результат индивидуального труда при его кооперации с другими операциями, просто исчезает, его невозможно ни описать, ни измерить количественно[12]. Соответственно, при этом исчезает и понятие индивидуальной собственности на эти неизмеримые индивидуальные результаты труда, потому что результат в форме готовой продукции в натуральном виде, пригодной для использования, может быть только общим, совместным. С этой точки зрения абсолютно все результаты кооперированной человеческой деятельности, как материальные, так и духовные, являются общими, совместными и поэтому всегда имеют социальный характер.
Почему термин «собственность» так привлекателен? Каждый, кто считает, что как только что-то можно назвать своей собственностью, то это означает, что с этой вещью, которой человек владеет, можно делать что-угодно: можно продать, уничтожить, использовать, пользоваться, изменить по своему желанию и т. д. Так ли это? Давайте разберемся.
Начнем с понятия владение собственностью. Что означает владение? Когда что-то можно забрать в кулак, в охапку – это действительно владение, обладание. Как можно владеть овеществленным материализованным объектом – заводом на нескольких гектарах, зданием, какой-нибудь компанией или организацией с десятками, сотнями и тысячами людей, или яхтой с целой командой. Без людей эти все объекты – «мертвые агрегаты». Как можно передать, подарить, продать собственность в натуральном овеществленном виде, если ее даже описать в овеществленном виде практически невозможно. Все это можно сделать, если собственность как-то представить, описать какими-либо универсальными показателями или параметрами, например, размерами (кв. м., га, кг, т, км, м, мм и т. п.). Но как при этом можно владеть описанием, или показателем, размером, весом, цветом или стоимостью? В настоящее время собственность описывается универсальным показателем денежной стоимости. Но парадокс заключается еще в том, что до сих пор никто не знает, что такое стоимость, что такое деньги, как определять стоимость предмета, вещи, объекта. Этого просто никто не знает! Потому что экономика как стоимостная денежная теория – это фикция. Более того, совершенно невозможно объяснить с разумной точки зрения использование понятия «частная собственность» применительно к форме абстрактных стоимостных показателей. Собственность, как владение абстрактным показателем стоимости – это нонсенс. Владеть стоимостной собственностью – это безумие.
Теперь посмотрим, как можно пользоваться собственностью. Пользоваться можно только отдельным конкретным предметом или вещью, строго в соответствии с его функциональным предназначением, но никак не каким-то показателем стоимости. Причем пользоваться заводом, яхтой нельзя, можно только их использовать для производства чего-либо. Причем не для производства прибыли, или опять же стоимости, как это трактуется сейчас, а для производства конкретной овеществленной продукции или услуги: хлеба, танков, книг, прогулки. Более того, использовать такие объекты как завод, яхта, здание, корабль, землю единолично нельзя, для этого требуется целая команда помощников, иногда в несколько десятков, сотен и тысяч человек (если это яхта, организация или завод) Таким образом, применять термины, означающие пользование, или использование, можно только по отношению к отдельным конкретным натуральным, овеществленным предметам-вещам, включая и духовную продукцию, имеющими соответствующее функциональное обозначение (название) и материальную (овеществленную) форму. Таким образом, национализация промышленности в действительности представляет собой просто исключение бессмысленного понятия собственности и не экспроприацию (отъем) этой стоимости собственности у капиталистов, а также передачу права принадлежности и пользования всеми овеществленными конкретными объектами материально-технической базы жизни и деятельности урбанизированных и сельских поселений, всего, созданного на земле трудом людей в текущем и предшествующие периоды жизни, включая и антропогенную среду обитания и систему техноценоза, в общее пользование, независимо от их абстрактной стоимости[13].
Точно так же использовать применительно к понятию «собственность» термина «управление» как систему различных классов и видов управленческой (разумной) деятельности, нельзя, так как управлять даже овеществленным предметом, а тем более его стоимостным показателем, невозможно. Управлять можно только людьми. Потому что управление представляет из себя целый комплекс духовных когнитивных операций мыслительной деятельности человека.
Термин «собственность» в определенной степени является некорректной и вульгарной заменой синонима понятия «авторство». Однако понятие «авторство» даже применительно к идеальным, духовным результатам деятельности: идеям, законам и закономерностям, формулам, фразам и высказываниям, теориям, произведениям литературы, музыки, искусства и т. п. не бывает и не существует, т. к. в чистом виде авторскую идею невозможно выделить как индивидуальный результат: в ее основе всегда лежат идеи других людей, и она всегда объективно представляет собой системный результат многих идей. Более того, все авторские идеи реально могут быть представлены только в материальном овеществленном виде, на материальных носителях, т. е. в виде результата кооперативной деятельности. Парадокс духовной продукции заключается в том, что она может существовать только в овеществленной материальной форме и никак иначе, но при этом абсолютно все овеществленные материализованные предметы, в основе которых лежат чьи-то авторские идеи, представляют собой результаты совместной кооперативной деятельности многих людей[14]. В то же время, в отличие от вещного предмета, авторство как собственность в идеальном виде не существует и потому его нельзя украсть, продать, передать во владение и даже уничтожить. Все это можно делать только с овеществленными предметами, изготовленным на основе авторской идеи, но опять же не как собственность. Более того, необходимо отметить, что в настоящее время абсолютно все овеществленные предметы представляют собой не только результат совместного кооперативного труда в материальном производстве, но и результат соединения огромного количества идеальных авторских идей. Поэтому понятия «интеллектуальная собственность», а тем более «частная», а корректнее, «индивидуальная интеллектуальная собственность» просто быть не может, это бессмыслица.
В условиях индустриального производства, когда в производстве какого-либо продукта объективно задействовано огромное количество работников не только основного, но и вспомогательных производств: производителей сырья, комплектующих материалов, воды, энергии, транспортных, складских, погрузо-разгрузочных и т. п. работ, понятие собственности не может быть использовано, и конечный результат совокупного труда, не может обозначаться как собственность. Более того, при современном уровне развития производства, даже результат индивидуального труда, например, современного ремесленника уже не может обозначаться как «собственность», так как в этом результате объективно непосредственно участвуют другие производители сырья и материалов, энергии, инструмента, механизмов, станков, энергии, продуктов питания, спецодежды и средств индивидуальной защиты для ремесленника и т. д., и без их непосредственного участия ни один ремесленник в настоящее время ничего сделать сам, в одиночку, не может. Кроме того, в результатах труда ремесленника косвенно участвуют работники транспорта, коммунальных служб, учителя и наставники, финансисты, органы власти и т. д. В то же время результат овеществленного совокупного труда, в принципе не является общей, или общественной, собственностью, а приобретенный, или полученный в индивидуальное личное пользование, при этом не становится ни индивидуальной, ни личной, ни общественной, ни тем более частной собственностью[15]. В настоящее время понятие «собственность» нельзя использовать ни применительно к обществу (общественная собственность), ни к государству (государственная собственность), в связи с тем, что никто не может определить, сколько людей, поколений, каких государств непосредственно, или косвенно, участвовало в создании (изготовлении) этого продукта. Самое главное – такое определение вообще не имеет смысла, это ни одному разумному человеку не нужно. Причем на рынке тоже реализуют не собственность в качестве стоимости, как таковую, а овеществленные товары, обладающие стоимостью, поэтому приобрести (купить) собственность нельзя в связи с тем, что она не производится и она вообще физически не существует. Более того, как уже указывалось, парадокс заключается в том, что в настоящее время собственность нельзя даже произвести собственным трудом, так как индивидуального труда, в результате которого создается продукт, готовый для использования, в настоящее время не существует, – труд может быть только в кооперативной форме, а результатом индивидуального труда могут быть только отдельные операции или группы операций. Таким образом, понятие «частная собственность» не только по отношению к машине, заводу, дороге, земле или водным объектам, но даже к отдельному элементу, предмету использовать нельзя, и потому оно должно быть исключено из обращения как абсолютно бессмысленное. Поэтому все концепции, «теории», интеллектуальные конструкции, нормативные акты и любые другие построения, которые применяют понятие «собственность», а тем более «частная собственность», безграмотны, потому что не имеют смысла.
Любые произведения искусства (ювелирные изделия, литературные и музыкальные произведения, спектакли, рисунки, гравюры, живопись, скульптура и т. п.), различные проекты, конструкции и изобретения обязательно могут быть представлены только в вещественном (материальном) исполнении и потому всегда представляют собой результаты труда многих людей, которые непосредственно участвуют в создании этого результата и косвенно создают условия для его получения. Поэтому покупается, продается и используется не собственность автора как таковая, а его идея (мысль) овеществленная (материализованная) в каком-либо предмете, или зафиксированная на каком-либо носителе информации.
Парадоксальность проявления понятия «собственность», даже в отношении авторства, как «интеллектуальная собственность», заключается в следующем. Авторство, в принципе, не признается до тех пор, пока оно не эксплицировано во вне и не получило общественного понимания и признания, т. е. до тех пор пока эта новая возникшая идея остается в голове автора. Потому что определить при этом степень новизны и вообще смысл авторской идеи не представляется возможным. Но, как только идея, или мысль, эксплицирована во вне, понята и признана другими людьми, так она тут же автоматически становится общественным достоянием, но не общественной собственностью. Тем более, что эта идея специально придумывалась для социального использования в обществе. Таким образом, авторство, как и разумность человека, проявляется только как социальный атрибут и никак иначе. Более того, любая новизна идеи, ее зерно является лишь небольшой частью мысли в целом и всегда базируется на полученных знаниях и огромном предшествующем опыте других людей, включая естественно язык, речь, знания, культуру. И наконец, последнее. Никогда не продают собственность автора, а всегда продают произведение автора, который реально представляет собой овеществленный результат труда многих людей даже разных поколений[16].
Понятие «авторство», которое означает только принадлежность идеи в овеществленном идеальном результате автору – творцу, было заменено термином «авторское право», т. е. правом автора распоряжаться своей «интеллектуальной собственностью», под которой в рыночных условиях монетаристской системы стали подразумевать стоимость реализации неизвестно чего. Парадоксальность такой замены проявляется следующим образом. С одной стороны, бессмысленно любую новую идею обозначать как собственность, потому что она, в определенной степени, является общественной идеей и возникла не на пустом месте, а на основе предыдущих, уже имеющихся знаний, опыта, аналогий. С другой стороны, абсолютно все открытия и новые идеи априори предназначаются для общественного пользования, т. е. имеют социальный характер. Кроме того, денежную стоимость и вообще ценность любой вещи, предмета, а тем более абстрактной идеи, еще никто никогда не умел определять. Поэтому все проблемы, связанные с защитой, продажей, использованием стоимости «интеллектуальной собственности» в виде авторского права являются надуманными и сугубо конъюнктурными, соответствующими антисоциальным и антигуманным принципам монетаризма. Не случайно, эти вопросы касаются только современных ученых, но никто не знает, сколько и куда отчислять за открытия Ньютона, Архимеда и сотням тысяч других ученых человечества, сделанными в прежние эпохи[17]. Использование понятий «интеллектуальная собственность» и «коммерческая тайна» в реальной действительности приводят только к бессмысленному увеличению стоимости продукции в целях наживы.
Индустриализация производства неизбежно привнесла новые понятия частной собственности. Описать фабрику или завод в натуральных технических показателях и даже просто в наименованиях элементов и частей, из которых состоит завод практически невозможно: это сотни тысяч наименований машин, механизмов, приборов, труб, различных систем и т. д. и т. п. Поэтому с появлением системы машин в индустриальном производстве для обозначения частной собственности вместо перечисления тысяч наименований орудий труда, средств и условий производства стали использовать суммарную обезличенную стоимостную оценку машин и технологического оборудования, стоимость всех средств и условий труда, зданий, сооружений, коммуникаций и т. д. Таким образом, показатель стоимости стал основной характеристикой, атрибутом понятия собственности. Представление таковой только в виде стоимости еще больше исказило сущность понятия, что привело к очень серьезным последствиям. Прежде всего, появилось совершенно бессмысленное понятие «частная собственность», потому что стоимостные показатели можно делить на части бесконечно, однако при этом деления реального овеществленного объекта (предмета, вещи), не происходит и происходить не может в принципе, потому что стоимость объекта в процессе производства формируется не на основе стоимости частей объекта (предмета, вещи), а совершенно по-иному. Поэтому владение частной собственностью неизвестно какой части овеществленного объекта (например, завода, яхты, здания или машины), становится бессмысленностью. С этой точки зрения паевой акционерный капитал – это полный абсурд[18]. Однако, тем не менее, представление частной собственности в виде обезличенной части стоимости имущества стало использоваться в качестве единственного основания для стратификации общества, т. е. для разделения населения на классы, слои, группы, сословия по имущественному положению и т. п., для формирования экономических отношений, нормативно-правовой базы, распределения благ (результатов совокупного труда), стратегии развития общества и в целом для общественного устройства, исходя из частнособственнических интересов. Частная собственность при этом стала представлять из себя просто абстрактный суммарный показатель денежной стоимости, включая к тому же и сами денежные средства (финансовый капитал). Парадокс этого заключается в том, что абстрактный показатель стоимости, как и любая другая характеристика продукции (вес, размер, материал, цвет, запах и т. д.), сам по себе не может быть собственностью, а тем более без привязки его к какому-то конкретному объекту или его части. В результате показатель стоимости как уже созданных – овеществленных, так и вновь создаваемых, еще не овеществленных, основных фондов – материально-технической основы жизнедеятельности – стал обозначаться «капиталом», появился инвестиционный, паевой и акционерный капитал без привязки к конкретным овеществленным объектам или их элементам. Более того, к этому времени деньги – золотые монеты уже были вытеснены бумажными деньгами и их заменителями: акциями, векселями, долговыми расписками, облигациями и т. п. Причем большинство заводов, фабрик и вообще крупных индустриальных объектов и организаций, как правило, стали частной собственностью нескольких частных владельцев. Сложилась парадоксальная ситуация: у каждого в частной собственности находится часть стоимости объекта, но что конкретно за овеществленные объекты или части объектов туда входят – это неизвестно, т. е. получается, что частные собственники владеют конкретно (реально) неизвестно чем. Более того, в понятие собственности, как денежной стоимости, помимо бессмысленного обладания, владения совершенно необоснованно ввели такие характеристики – функции, как распоряжение, управление и использование (потребление) частной собственностью. Как управлять, а тем более получать прибыль и вообще какой-либо результат от этой неизвестной части собственности в виде стоимости непонятно (например, от дымовой трубы). Но это никого не смущает. Заниматься арифметикой и считать можно что угодно – это любимое занятие частных собственников.
Например, на счете в банке числится стоимость чего-то, т. е. не в буквальном смысле деньги, а записанная цифра, это означает, что клиент банка владеет этим вкладом. Если спросить, а собственно, что он может с ним сделать? Тогда сразу же заменяют термин «владение» другими возможными характеристиками: можно распоряжаться, управлять своей собственностью, или использовать (потреблять). Однако, как можно распоряжаться, использовать (потреблять) или управлять показателем стоимости (активами, акциями) как собственностью. Это физически сделать невозможно[19]. Распоряжаться, управлять, т. е. отдавать приказы, указания, распоряжения можно только другим людям, но не показателю и даже не овеществленному объекту. Управлять, если управление рассматривать как разумный сознательный акт воздействия субъекта управления на объект управления с целью побуждения его к действиям, можно только людьми (кстати, именно поэтому ни государственного, ни муниципального управления, ни управления предприятием, или организацией, просто не может быть), а управлять показателем стоимости – это вообще абсурд. Ну и наконец, использовать, потреблять можно только натуральный, овеществленный продукт (объект), причем в строгом соответствии с его функциональным предназначением и обозначением, которое в стоимостных показателях никак не отражается[20]. Потребить, или использовать, показатель денежной стоимости – нельзя. Более того, земля, реки, озера, моря, флора, фауна, природные недра и все объекты как естественной, так и антропогенной природной среды вообще не обладают стоимостью, не принадлежат никому, а потому не могут быть не только частной, но и даже общественной собственностью. Однако, в то же время они, не являясь собственностью, могут быть в общем, или общественном, пользовании, но опять же не как показатель стоимости, а как реальные объекты. Не случайно, именно поэтому «управление» частной собственностью, как стоимостью, и приобрело такие экзотические, бессмысленные формы как «управление» акционерным капиталом[21] и стало осуществляться не в реальном материальном производстве, а только в сфере абстрактных финансовых, игровых операций, валютных спекуляций и «игрой» на фондовом рынке (фондовой бирже). Появились целые отрасли подобной квазидеятельности, где занимаются не производством реальных продуктов потребления, а азартными играми в финансовые операции, как в покер, или преферанс, только еще более примитивными[22].
Самым парадоксальным является то, что делать со стоимостным показателем частной собственности не знает никто: ни сами так называемые владельцы собственности и вообще никто. Под национализацией собственности предполагается отобрать ее у частных владельцев и разделить ее на всех. Как же можно завод, предприятие или организацию, во-первых, отобрать у собственника, и что унести куда-нибудь? А во-вторых, как же его разделить – физически разобрать – не получатся равные доли: кому болт, кому гайка, кому труба, да и бессмысленно это? А как разделить показатель стоимости? Он же представлен просто цифрой, не деньгами. И как разделить физически предприятие (объект), или его показатель стоимости на все население государства? Но точно такая же неразрешимая задача стоит и перед владельцем завода. Как физически его передать родственникам, или продать кому-то другому неизвестно какую часть, например, за рубеж? А стоимость, как передать. Это же не деньги в буквальном смысле, а просто запись цифры в банке. Просто нужно эти цифры теперь считать, что они (цифры) принадлежат другому лицу. Дикость и глупость. Объяснение этому может быть только одно: подобная глупость может быть только в стране идиотов.
Что же на самом деле нужно делать. Национализация – это совершенно бессмысленный термин, означает отнять у частника его собственность и передать в собственность государства. Отнять право на владение и передать его государству. А государство что такое? У нас нет понятия государства. Чаще всего под государством понимают государственную власть, которая что-то дает, а что-то отнимает. Так что отдать эту собственность во владение государственной власти: и как им отдать всем сразу или по отдельности. Государство, как юридическое лицо общества, ничего само не производит, поэтому никакой собственности произвести не может в принципе. Поэтому государственной собственности не бывает. Точно такая же картина с обществом, которое всем обществом ничего не производит и потому никакой общественной собственности не бывает и быть не может. По этому поводу вы можете возразить: за рубежом есть наша государственная собственность в виде земли, зданий посольств, храмов и т. п. Да, действительно, так неправильно она обозначается, как собственность, но в любых сделках указывается не собственность, а конкретные названия объектов, координаты, размеры земли и т. п. и их стоимость, если они продаются, а не просто передаются в пользование. Более того, продав, или передав, эти объекты в пользование другим, они, тем не менее, остаются формально принадлежностью государства, хотя право пользования уже передано.
Вместо терминов «государственная», или «общественная», собственность, в отношении общественного имущества и результатов общественного труда, необходимо использовать понятие принадлежности, причем применительно только к государству, потому что страна в форме государства, а не общество, представлено на мировой арене в международных отношениях в качестве юридического субъекта международного права, включая имущественные права. В связи с тем, что общество, как таковое, не обладает статусом юридического лица, субъекта, уполномоченного распоряжаться общественным имуществом и общественными результатами труда и наделять кого-либо правами по их использованию, поэтому общественное имущество, недвижимость, территорию страны, природные объекты и недра условно правомернее и корректнее, обозначать не как собственность, а как принадлежащие государству конкретные вещи, предметы, имущество и объекты, имеющие натуральные, а не стоимостные, обозначения (названия). Это объективно обусловлено тем, что статусом юридического лица, субъектом, обладающим правом владения и распоряжения общественным имуществом, обладает только государство, в лице государственной власти, наделенной полномочиями государственного распоряжения в соответствии с установленными нормативно-правовыми актами в этой сфере. В этом случае конкретное общественное имущество и природные объекты, а не стоимость собственности, приобретает статус государственной принадлежности[23], но не государственной собственности. Поэтому имущество, земля, природные ресурсы, принадлежащие государству – юридическому лицу международного права, – могут быть обозначены, как государственные, принадлежащие государству с правами распоряжения. При этом утрата, дарение, или передача в пользование этого имущества никогда не меняют юридический статус, т. е. это имущество по источнику принадлежности, всегда остается государственным. Более того, даже в этих случаях оно обозначается не стоимостными показателями, а наименованием конкретных предметов и объектов в их материальной овеществленной форме.