– С вами все в порядке, Кэп? – ощупывая его лицо настороженным взглядом, спросил Анатолий.
Молчалин попытался ответить, но лишь что-то просипел и закашлялся.
– Опустите голову, там сосок с соком, – хмыкнул Сергей и отвернулся, выглядывая, нет ли еще какой опасности.
Иван последовал совету десантника, уже очередной раз за сегодня наругав себя за то, что, будучи плохо знаком с десантным снаряжением, полез на чужой корабль в этой броне, а не в обычном пилотском скафандре. Сок живительной волной прокатился по горлу, и Капитан вновь обрел дар речи:
– Спасибо, парни. Все нормально, во всяком случае, вполне терпимо – он сделал паузу и перевел дух, – Что произошло? Я так понимаю, что эта тварь на меня набросилась?
– Абсолютно точно, Кэп! – ухмыльнулся Ливанов, – Но у Сереги, сегодня, просто феноменальная реакция и меткость. Очередь в три патрона и чужого как не бывало. Мы боялись, что и вас пулями задело.
– Обошлось, – тоже улыбнулся Молчалин, – Еще раз спасибо, как остальные?
– Все в норме. Скоро сюда подойдут, Толя проход внутрь нашел, – не оборачиваясь, сообщил Горелов.
Не успел Сергей договорить, как появились оставшиеся десантники, как обычно передвигаясь парами, настороженно поводя стволами винтовок. Иван осмотрел найденный Ливановым проход и четко осознал, что создавался он не для людей и уж точно не для людей в тяжелой десантной броне. У него были серьезные сомнения, что и в легком пилотском скафандре он смог бы протиснуться в это отверстие. Тут к нему присоединился сержант Максвелл, с несколько виноватым выражением лица, тоже осмотрел колодец и видимо пришел к схожим выводам.
– Кэп, мы тут не пролезем, – он пожал плечами, – Либо ищем другой проход, либо расширяем этот.
Если бы Иван в этот момент внимательно не наблюдал за сержантом, то точно не заметил бы тени, словно бы пробежавшей по его лицу. Да, надо сказать и заметив ее, не придал этому серьезного значения, лишь автоматически отметил это событие.
– А вы как полагаете, что лучше? – поинтересовался Молчалин.
– Кэп, уж простите за прямоту, но лучшим решением было бы смотаться отсюда и чем быстрее, тем лучше! – прямо глядя в глаза Капитану сообщил Максвелл.
– Я учту ваше мнение, – холодно ответил Иван, – Но вы не ответили на мой вопрос.
– А шли бы вы к чертям, Кэп, с вашим вопросом, – нагло ухмыльнулся сержант и, развернувшись к опешившему Молчалину спиной, обратился к десантникам, – Парни, пора сваливать отсюда, иначе здесь и останемся.
Десантники сначала вылупились на своего командира, а потом начали неуверенно переглядываться. А у Ивана, словно пелена с глаз упала. Он отчетливо вспомнил, что не успел раздавить того осьминога, что подобрался к сержанту. Еще не очень понимая, что собирается делать, он начал соскальзывать в измененное состояние и заорал:
– Ливанов, скрутите сержанта!
Как ни странно, но на приказ отреагировали оба знакомых десантника. Горелов находился ближе и тут же с места прыгнул на сержанта. Вот только Максвелл совершенно не собирался становиться скрученным. Одним неуловимым движением он сбил Сергея с ног и, вдарив по тому, как по футбольному мячу, отправил десантника в ноги подбегающему товарищу. Однако Ливанов, каким-то гибким кошачьим прыжком избежал столкновения и прикладом штурмовой винтовки со всей дури засадил противнику по шлему.
То ли шлем так качественно самортизировал воздействие, то ли голова у сержанта от природы была очень крепкой, но цели удар Анатолия не достиг. Максвелл лишь по-бычьи тряхнул башкой и в свою очередь так двинул Ливанову, что десантника практически впечатало во внешнюю стену коридора. Однако, этих секунд хватило Молчалину на то, чтобы просканировать сержанта и обнаружить темную тварь, видимо взявшую того под свой контроль. Раздумывать было некогда и Иван, схватил это чуждое своими сформированными иллюзорными руками, рывком выдрал из тела Максвелла и сжал в кулаке.
Сгусток тьмы, вспыхнул и исчез, а сержант рухнул как подкошенный. Молчалин, не выходя в обычное состояние, проверил состояние десантников. Ливанов отделался парой ушибов и уже был в норме, Сергею явно досталось круче, пара ребер была сломана, и парень не спешил приходить в сознание. Хуже всего обстояли дела у сержанта Джона Максвелла. Действия Ивана хоть и освободили его от паразита, но были настолько грубы, что командир отделения оказался в энергетической коме. Молчалин наскоро влил в сержанта немного энергии, и понял, что все. Сил больше не осталось. Иван покачнулся, колени подогнулись, а сознание отключилось.
Упал Молчалин крайне неудачно, головой прямо в шахту, причем скафандр в этой шахте наглухо заклинило. Так что десантникам, волей-неволей, все же пришлось, на свой страх и риск, расширять проход, чтобы достать Капитана, который счастливо пропустил все это приключение, находясь в отключке. Какими уж при этом они поминали его словами, осталось неизвестно, так как делали они это исключительно про себя, а их лица, согласно записи, несли на себе выражение исключительной сосредоточенности и крайней серьезности.
***
Очнулся Иван с ощущением жуткого похмелья, головной болью и мыслью, что лучше бы он сдох вчера. Рядом, стоя на колене, застыл Исигава, чуть в стороне, на полу лежал сержант, стянутый веревкой на манер кокона бабочки, а сам Молчалин полусидел, прислоненный к внешней стене. Заботливые десантники даже положили ему на колени его винтовку, которую он благополучно умудрился забыть в катере. Из-за этой оплошности Ивану стало очень неудобно, но тут он вспомнил, что он Капитан, а начальство, как известно, никогда не ошибается и ничего не забывает.
Остальных десантников в поле зрения не наблюдалось. Молчалин глотнул сока, помотал головой, пытаясь разогнать дурноту и используя винтовку как костыль, встал. Силы возвращались довольно быстро, что не могло не радовать. Исигава уловил, что Капитан, наконец-то, пришел в себя и, не оборачиваясь, сообщил:
– Парни пошли вниз искать первое отделение. Пока все тихо, внутренняя связь работает.
– Спасибо, – на автомате поблагодарил Иван и тут откуда-то снизу раздались звуки перестрелки.
Незнание устройства десантной брони, очередной раз сыграло с Молчалиным злую шутку. Пока он пытался выйти на общую волну второго отделения, Исигава, поняв затруднение Капитана и смерив того ироничным взглядом раскосых глаз, отрапортовал:
– Первая пара атакована. Потерь нет. Отступает. Предположительно противником выступают бойцы первого отделения.
И эдак выжидательно уставился на Ивана. Молчалин, отчаявшись разобраться в устройстве этой идиотской брони и включить нужный канал, плюнул и решил играть роль большого начальника:
– Передавайте! Пускай отступают, противника по возможности щадить, они находятся под контролем чужих, – он помолчал, наблюдая как глаза американца японского происхождения постепенно меняют размер, приближаясь к среднеевропейскому размеру. Иван хмыкнул и продолжил, – Веди к нашим, ничего с сержантом не случится.
Десантник как-то странно глянул на Молчалина, бросил взгляд на спеленутого Максвелла, но, тем не менее, вскочил и направился к довольно не аккуратной дыре в полу, появившейся на месте аккуратного колодца, предусмотренного изначальным проектом чужого корабля. Рядом с проходом Исигава на мгновение притормозил, после чего нырнул в него, почему-то головой вперед. Иван чуть ускорился, чтобы успеть увидеть, к чему приведет этот акробатический этюд в исполнении десантника. Ну что можно сказать, это было красиво.
В полете Исигава немного ускорил падение с помощью ускорителей, как-то хитро извернулся и у самого пола резко затормозив, ушел в перекат, на конечном этапе этой эволюции застыв настороженной статуей в готовности ведения огня с колена. Молчалин слегка повел головой, отдавая должное подготовке и умениям бойца, но естественно не стал пытаться повторить столь эффектное приземление, по-простому спрыгнув в дыру ногами вперед. Еще лишь шагнув в шахту, Иван понял насколько же ему мешает эта дурацкая винтовка и попытался забросить ее на плечо.
Вот только диаметр шахты оказался несколько уже, чем длина оружия, в результате чего, винтовку намертво заклинило в неровностях расширенного десантниками прохода, и Молчалин чуть было не повис на ней, как обезьяна на ветке баобаба. Буквально долю секунды поборовшись с самим собой, за обладание этим смертоносным девайсом, Иван решил, что, на самом деле, штурмовая винтовка это последняя вещь, которая сможет помочь ему в дальнейшем продвижении по чужому кораблю и с чистой совестью выпустил ее из рук, мягко опустившись на палубу нижнего этажа под действием искусственной гравитации.
Исигава не выразил особого удивления, обнаружив, что Капитан, вновь собрался вступить в бой буквально с голыми руками, лишь неодобрительно цыкнул и, вскочив на ноги, двинулся по коридору в направлении уже хорошо слышимых выстрелов. На этом уровне угол изгиба пола был еще круче, что при движении создавало ощущение вечного подъема на горный перевал. Добраться до ведущих бой десантников они не успели. Сначала Исигава притормозил, странно поводя головой и словно бы прислушиваясь, а потом резко бросился Молчалину в ноги принуждая того к падению.
Это оказалось крайне своевременно. Стоило Ивану рухнуть на пол, как в том месте, где еще мгновение назад находилась его голова, пронесся целый рой пуль. Исигава тихо матерясь на изощренной смеси английского, русского и японского, одним прыжком переместился на три метра в сторону нападавших и открыл огонь скупыми очередями. А вот Молчалин, уже в который раз за сегодняшний день, обругав себя последними словами, принял более достойную Капитанского статуса позу, перевернувшись со спины на живот. Нет, ну это уметь нужно! Вот какого хрена, он передвигался по чужому кораблю, буквально прогулочным шагом, и главное, не используя свои способности?
Иван соскользнул в состояние «единения со вселенной» и сам поразился на сколько же легко это у него последнее время получается. Уже привычно замедлил время и попытался заглянуть сознанием за изгиб пола. Заглянул и осознал, что способен охватить этим зрением весь корабль, а может быть, при желании, и всю вселенную. Молчалин аж задохнулся от открывшейся перспективы и новых возможностей, ну, а как следствие, наконец-то понял, почему Грустинин называл это состояние – состоянием всемогущества.
Действительно в данный конкретный момент Иван мог все! Правда, продлилось состояние эйфории не долго, что собственно и к лучшему, в конце концов, вокруг пули свистят, а они, как известно, особы не шибко умные. Да и вообще, пора заканчивать со всеми этими перестрелками и героическим штурмом чужого корабля. Молчалин сократил объем своего сверхвидения до размеров корабля, обнаружил семерых десантников из первой абордажной партии, вскользь удивился тому, что только пятеро из них находятся под контролем, а двое валяются в состоянии комы, кроме людей увидел еще двоих странных существ ярусом ниже и занялся наведением порядка.
Трезво оценив свои силы, Иван не стал пытаться уничтожить осьминогов оседлавших десантников. По какому-то наитию, с которым у него сегодня все было более чем в порядке, он погрузил людей в глубокий сон. Кляксы какое-то время подергались, пытаясь заставить своих жертв исполнять приказы, но вскоре тоже успокоились и затихли. Зато тут же активизировались те неизвестные существа внизу, как Молчалин ни приглядывался, их будто бы окружала какая-то пелена, так что как выглядят хозяева чужого корабля, Ивану разглядеть не удалось. Он стал прощупывать эту пелену, пытаясь подобрать к ней ключик, и тут сиреной взвыло чувство опасности и пришло ясное понимание, что энергетическая установка корабля введена в режим самоуничтожения, и помешать этому он уже никак не в силах.
Молчалина выкинуло в обычное состояние, он стал подниматься и обнаружил, что второе отделение и не думало прекращать огонь. Бойцы продолжали не прицельно стрелять куда-то в сторону уже не существующего противника и медленно отступали, постоянно перекатами и перебежками перемещаясь по коридору. Сначала Молчалин собирался все же найти эту злополучную волну общей связи второго отделения, но после нескольких попыток, подгоняемый приближающимся взрывом энергоустановки, прекратил бесплодные попытки и просто подошел к Исигаве и, подняв донельзя изумленного этим фактом десантника на ноги, заорал:
– Прекратить переводить боеприпасы! Все противники погружены в сон, а вот тарелка скоро взорвется! Ноги в руки, собрать бойцов первого отделения и срочная эвакуация!
Нужно отдать Исигаве должное, он не стал крутить пальцем у виска, пререкаться со старшим по званию или еще каким-нибудь образом выражать свое недоумение по поводу странных утверждений и действий Капитана. Он встряхнулся и задал один вопрос:
– Когда взрыв?
– Семь минут, – так же лаконично ответил Иван и побежал, а точнее длинными прыжками стал перемещаться к тому месту, где лежали спящие десантники.
Как Исигава объяснялся с остальными бойцами, история умалчивает, но через минуту, когда Молчалин притащил к шахте на верхний уровень обоих десантников из первого отделения, что зашли группе с тыла, появились Семенов и Шмидт, тащившие на себе еще двоих спящих. Иван кратко проинструктировал их, где лежат тела тех, кто впал в кому и отправил десантников спасать товарищей, а сам попытался подняться на верх еще и прихватив с собой спящего Акопенко. Ага, щаз!
Проход и так был, скажем так, узковат, так что влезть в него, удерживая скафандр с другим человеком, нечего было даже и думать, а ко всему, шахта аккурат посередине была перегорожена наглухо заклиненной в ней штурмовой винтовкой. Пока Молчалин прикидывал, что делать, примчался Исигава с еще одним соней, перекинутым через плечо, с одного взгляда оценил ситуацию, неодобрительно покачал головой, и, сбросив тело на пол, дал очередь вверх. Пока обломки испорченного оружия плавно опускались на палубу, десантник, добыв откуда-то веревку, уже деловито накидывал на шею одного из спящих самую настоящую петлю-удавку. Иван просто обалдел от подобного действия, но сказать, а тем более предпринять что-либо для спасения бойца не успел. Потомок самураев, не отрываясь от своего черного дела, прокомментировал:
– На шее броня крепкая, никакой веревкой не пережмешь, а поднимать так удобнее всего, хотя можно и ногами вперед, но русские говорят, примета плохая.
Затянув узел, Исигава подпрыгнул и, включив ускорители, влетел в шахту, таща за собой веревку. Молчалину ничего не оставалась, как приподнять «висельника» и помочь десантнику втянуть тело наверх. Практически сразу петля, уже пустая, прилетела обратно и уже сам Иван примерил на себя роль палача, натянув удавку на следующего спящего. К тому моменту как они с Исигавой подняли четвертого десантника, наконец, вернулись Семенов и Шмидт, притащившие с собой еще двоих спящих. Они не выказали по поводу способа транспортировки никаких сомнений, чем признаться сняли с души Молчалина небольшой камень, и тут же включились в процесс подъема, отодвинув от этого дела Капитана, чему тот был только рад.
Вскоре все спящее первое отделение оказалось на верхнем ярусе, туда же поднялись и «грузчики-стропальщики» из второго, а вот пары Ливанова все не было. Иван поинтересовался у своего бессменного связиста, где носит бойцов, на что получил неожиданный ответ:
– Пошли вниз, ловить обезьяну. Про время знают, скоро вернутся.
– Идиоты, – в сердцах себе под нос проронил Молчалин и скомандовал, – Хватаем ребят и прыжками в катер! Максвелла не забудьте! – добавил он и, подхватив двоих, поскакал по коридору.
