Угольный король

Через полтора часа мы наконец доползли до станции магических подъемных кабинок. Кабинки эти были разных размеров – большие грузовые и маленькие для пеших путешественников – и поднимались к перевалу по двум направляющим. Двигала кабинки сила магии, заключенная в специальных кристаллах. Такой же магический кристалл был в повозке моего отца, на которой я сбежала из дома, только тот был намного слабее – все же есть существенная разница между подъемом груза на высоту и простым передвижением телеги.

Таким образом, никому не приходилось подниматься в горы самостоятельно или поднимать туда тяжелые грузы. Воистину чудесное изобретение! Я много раз видела эти разноцветные кабинки со стороны, но кататься на них мне еще не доводилось.

Правда, пришлось заплатить пожилому магу, запускающему эти самые кабинки, целых две монеты. Грабеж среди бела дня! Я вздохнула, укоризненно покосившись на Тельмину. В самый последний момент выяснилось, что местных денег – да и не местных тоже – у нее с собой нет.

– Может, я тебе только для этого и была нужна? Билет оплатить? Так бы и честно и сказала. Я бы просто дала тебе эту несчастную монету и пошла в Сточку, – мое раздражение все же выплеснулось, когда мы наконец загрузились в ярко-красную кабинку. Вышло немного сварливо, но девчонке, кажется, было все равно. Она с таким восхищением уставилась в окошко, что моих упреков даже не услышала. Я решила последовать ее примеру – не зацикливаться на своем недовольстве и усталости, а сполна насладиться видом, который перед нами открывался. Посмотреть было на что: целое море из ранних полевых и горных цветов проплывало внизу, над головами переливалось всеми оттенками лазурного небо, а под этим небом раскинулся живописный городок у подножия гор. Красные черепичные крыши, ратуша с тонким золотым шпилем и часами, которые остановили свой ход около трехсот лет назад, стайки голубей, взмывающие с чердаков…

Раньше я никогда не плакала от избытка чувств, а вот сейчас украдкой смахнула пару слезинок. Хорошо, что Тельмина была так же увлечена разглядыванием окрестностей, и не заметила моей маленькой слабости. Наверное, это ощущение скоротечности жизни, преследующее меня в последние месяцы, так остро на меня повлияло, но у меня и правда аж дух захватывало от красоты!

Только когда кабинка уже подъезжала к перевалу, Мина вздохнула с сожалением и все-таки спряталась под сиденьем.

– Дай мне всего пять минут! – шепнула она напоследок и зачем-то пожала мою лодыжку. Я чуть не взвизгнула от неожиданности и легонько пнула ее пяткой в ответ.

– Чего лягаешься, ослица! – тихо прошипела мне вслед скамейка, но я этого уже не слышала.

Чем ближе был домик стражей, тем сильнее тряслись у меня поджилки. Тем не менее, человек, смотрящий на меня со стороны, увидел бы лишь спокойную и уверенную в себе юную леди.

– Добрый день, уважаемые господа! – мой голос прозвучал незнакомо и слегка фальшиво, и я осторожно откашлялась.

– День добрый, барышня! – оживился рыжеволосый усатый детина, сплевывая травинку. Второй, плюгавенький лысеющий типчик, осмотрел меня с явной заинтересованностью. Аж передернуться захотелось. Ну и нравы на окраине нашего королевства!

– А что это вы, неужто в Тосхэш собираетесь? Так мы вас не пропустим! – хохотнул детина.

– Собираюсь, – скромно потупленный взгляд, шажок вперед, – и надеюсь, что добрые господа меня все-таки пропустят.

Еще шажок. Стражи поворачивались вслед за мной, и теперь обзор на кабинку для них был закрыт. Я с нетерпением ждала, когда же Мина пересечет границу, и я смогу выдохнуть и сбросить напряжение.

Помня заветы наглой девчонки, я даже пару раз похлопала ресничками, вызвав этим еще более бурную реакцию. Стражи наперебой стали уверять, что они меня ни за что не пропустят, ведь такая красота нужна и в нашем королевстве, а особенно – им самим!

В какой-то момент черная тень скользнула за спинами стражей, пересекая границу, и я тут же приняла свой самый надменный вид. Стражи даже отшатнулись, увидев перед собой не юную кокетливую барышню, а холодную аристократку.

– Кажется, мы затянули с любезностями. Вот мои документы, – в руки детины перекочевал родовой свиток, заверенный магической печатью. К счастью, его я догадалась хранить в поясе вместе с деньгами, иначе мне пришлось бы пересекать границу так же, как и Мине – ползком через кусты.

Плюгавенький типчик, оказавшийся магом – впрочем, весьма посредственным, – с кислой миной снял копию с моих документов и махнул рукой. Мол, топайте, барышня.

Заставлять себя ждать – дурной тон, поэтому я, церемонно кивнув стражам на прощание, шагнула на территорию Тосхэша. Если бы я знала тогда, что меня ждет впереди, я бы, скорее всего, не решилась сделать этот шаг.

Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что с этой стороны гор никаких кабинок нет и в помине! Тельмина, которая ждала меня за ближайшим поворотом, прыснула от смеха:

– Не стала говорить тебе заранее, чтобы не испортить сюрприз. Ох, видела бы ты сейчас свое лицо!

– Снова дерзишь, малявка?! – рявкнула я, изрядно удивив этим и себя, и Мину.

– Какая я тебе малявка! Да у нас разница года два, не больше! – придя в себе, заголосила девчонка.

– Тельмина, будь добра, не кричи. У меня из-за тебя голова болит, – я демонстративно поморщилась и приложила тонкие пальцы к вискам, копируя матушкин жест, – веди в свою долину. У меня там важное дело.

– Какое такое дело? – Мина тут же забыла, что еще минуту назад она была оскорблена до глубины души.

Я сжала кулаки, вспоминая слова старой ведьмы.

– Мне нужно найти Угольного короля.

Глава 5

Никакой охраны или стражи на той стороне перевала также не оказалось. На мой вопрос Тельмина туманно ответила, что Тосхэшу это ни к чему. Других объяснений я так и не дождалась.

Девчонка спускалась первой, бодро прокладывая нам путь среди разросшегося кустарника и время от времени оглядываясь на меня. Наверное, проверяла, не сломала ли неуклюжая барышня из Глоу ногу на местных камнях. Надо сказать, после моего признания об Угольном короле она вела себя довольно странно: кидала на меня раздражающе задумчивые взгляды, наматывала на палец травинку, будто размышляя о чем-то, а иногда и вовсе улыбалась без всякого повода.

Вот только мне было не до размышлений о причинах подобного поведения. Спускаться вниз оказалось тяжело: тропинка шла под существенным уклоном, под ногами попадались довольно крупные булыжники, а колючий кустарник в некоторых местах разросся так сильно, что сложно было пройти, не оцарапав себе руки и лицо. Мелкие ранки кровоточили, доставляя дополнительное неудобство.

Еще в самом начале спуска я избавилась от тесного корсета, зашвырнув его в ближайшие кусты под одобрительное хмыканье Тельмины, и сейчас немного жалела об этом: я начинала замерзать. Конечно, корсет вряд ли спас бы меня от холода, но все-таки он был дополнительным барьером между мной и недружелюбной окружающей средой. Никогда раньше не бывавшая в горах, я и не представляла себе, что здесь, наверху, воздух гораздо холоднее, чем на равнине. Руки без перчаток давно заледенели, нос наверняка покраснел. Увы, моя сумка со сменной одеждой была безвозвратно утеряна, и оставалось лишь с тоской вспоминать теплую кофту, которую мне связала нянюшка. Она слыла в нашем городке большой мастерицей, потому что, как любила говорить сама нянюшка, вкладывала в свои творения душу. Именно по этой причине я в последний момент запихнула в сумку старенькую вязаную кофточку вместо новомодного кафтана, расшитого серебряной нитью, который пару недель назад в порыве отчаянной горькой любви прикупила мне матушка. И еще потому, что внимание к себе привлекать не хотелось, а серебряная вышивка буквально кричала: «Ограбьте меня!»

– Арника! – в очередной раз позвала меня Мина, которая снова успела уйти довольно далеко вперед. – Ты можешь идти хотя бы немного быстрее?

– Не могу, – буркнула онемевшими губами, с трудом переставляя замерзшие ноги, – иди вперед, тебе незачем меня ждать.

– Я должна сама тебя привести, – отозвалась девчонка, и тут же добавила, – ты ведь никогда не бывала в Тосхэше, как собираешься сама во всем разобраться? Там же стра-а-аш-шшные де-е-емоны!

Последние слова Тельмина произнесла нараспев, издевательски их растягивая. В ее ответе была логика, но я почему-то вновь ощутила нарастающую тревогу. Что я знаю о месте, в которое иду? Вернее, не так. Что из того, что я знаю – правда?

Пришлось в очередной раз напомнить себе: у меня нет выбора. Либо рискую и иду в Тосхэш, либо умираю.

О последнем варианте мне безжалостно напомнило жжение, что добавилось к неприятным ощущениям спустя час спуска по склону. Я с тревогой взглянула на часы, снова подсчитывая время, которое прошло с прошлого приема обезболивающей настойки. По всему выходило, что ее действие закончилось намного раньше, чем предполагалось. Возможно, всему виной была большая физическая активность, разгоняющая кровь? Раньше я так много никогда не ходила – да и где ходить в нашем поместье, если с меня там в последнее время буквально глаз не спускали? Гулять по саду после полуденного чая?

Единственным плюсом в нарастающем в груди жаре было то, что я перестала замерзать. Жаль, что маленькое горячее солнце в моей груди не только согревало, но и причиняло боль.

Моя надежда успеть поговорить с Угольным королем до начала приступа таяла на глазах. Она и раньше была крошечной, но я полагала, что ему станет интересно посмотреть на сумасшедшую, решившую нагрянуть в Тосхэш. Особенно смело мой поступок должен был выглядеть, учитывая слухи об этом месте, распускаемые жителями нашего королества.

– Скажи, – я с трудом догнала Тельмину, – как быстро можно попасть на прием к вашему королю?

Титул «Угольный», которым наградили правителя Тосхэша в Глоу, я решила в этот раз опустить. Мина ясно дала мне понять, что ей это не нравится, а нарочно злить девчонку я не собиралась. И правда: кому понравится напоминание о местных угольных шахтах? Полагаю, это не очень-то приятное местечко.

Мои размышления прервал резкий голос Тельмины:

– Он сам решает, кто достоин аудиенции, а кто – нет. Может принять тебя сразу, а может, – повисла долгая пауза, – никогда.

– Ты его видела? – я не обратила внимания на резкость слов девчонки. Мне нужна была информация.

Мина остановилась. Я с благодарностью выдохнула: не в том я сейчас состоянии, чтобы за кем-то бежать.

– Он не прячет лицо от своего народа.

Намек на нашего короля был столь очевиден, что проигнорировать его не представлялось возможным.

– Нашего короля снедает недуг, – ответила сухо, до хруста выпрямив спину. Эта версия была общепринятой, хоть и не до конца правдивой. Если нашего короля и снедал какой-то недуг, то имя ему было – ужасающая подозрительность.

– Какой недуг? – девчонка вскинулась, будто гончая, почуявшая добычу.

Я могла бы многое рассказать Тельмине на этот счет, но вовремя прикусила язык. Так и становятся находками для шпионов, выбалтывая все секреты своего народа и… короля.

– А может, он скрывает лицо, потому что ужасно уродлив? – зло рассмеялась Мина. – Или же просто боится, что жители Тосхэша станут втыкать в его магографии иголки?

Я скрипнула зубами, но все же сумела удержаться от той ужасной грубости, что уже вертелась на языке. Воспитание, будь оно неладно! Все, что я себе позволила – это небольшой ответный выпад:

– Наш король скрывает свое лицо, но не скрывает имя. Чего не скажешь о вашем. Неужели имя Угольного короля настолько смешное?

Девчонка дернулась, и мне на секунду показалось, что она меня сейчас ударит.

Возможно, драке даже довелось бы случиться, вот только наши разъяренные переглядывания прервало появление группы вооруженных мужчин. Хвостов и рогов у них не было, но я мгновенно поняла, что это они – «демоны». Жители долины Тосхэш.

Глава 6

Я перевела вопросительный взгляд на Тельмину, но девчонка внезапно прошла мимо меня и встала рядом с вооруженными мужчинами.

– Видишь, я захватила жительницу Глоу! Взяла ее в плен и привела сюда! – девчонка буквально подпрыгивала от радости и возбуждения. Обращалась она к одному из мужчин, и я обвела его быстрым оценивающим взглядом. Мужчина был высок и хорошо сложен – это бросилось в глаза первым. А еще были губы, упрямо сжатые в тонкую линию, прямой нос с небольшой горбинкой, такие же черные волосы, как у Тельмины и остальных. Но главным было другое: темные, злые глаза, которые смотрели прямо на меня. Вздрогнув, я предпочла перевести взгляд обратно на Мину:

– Вообще-то я пришла сама. Тебе не пришлось прилагать слишком больших усилий.

Возможно, мне следовало промолчать, но я не смогла. На секунду воцарилась неприятная тишина, а затем юная предательница встала на цыпочки и начала что-то быстро говорить на ухо все тому же высокому мужчине. Тот слушал молча, не забывая сверлить меня тяжелым взглядом.

Когда Тельмина закончила свой тайный рассказ, наверняка изобилующий выдумками о ее подвигах на территории нашего королевства, Демон – я решила называть его так – наконец-то перевел свой взгляд на девчонку и заговорил:

– Мина, дома ты будешь наказана за своеволие, – Тельмина сверкнула глазами, но спорить не стала. – Ты сама знаешь, почему. Во-первых, я не разрешал тебе покидать долину. Как ты вообще сумела это сделать? Во-вторых, не понимаю, зачем ты притащила сюда эту…

Договаривать он не стал, но вот его взгляд… Никогда еще на меня не смотрели с таким презрением. Будто я какое-то мерзкое насекомое!

Увы, именно этот момент выбрал мой проклятый дар, чтобы напомнить о себе. На секунду меня опалило огнем, заставляя согнуться пополам от боли. Сцепив зубы, я пыталась пережить приступ, не опозорив себя мольбами о помощи.

– Что с ней? – голос Демона не выражал никакого сочувствия, лишь брезгливость.

– Понятия не имею, – Тина казалась растерянной. Еще бы, она ведь моих приступов раньше не видела. – Может, притворяется? Брат, давай отвезем ее в нашу темницу и хорошенько допросим! Уверена, она сможет рассказать много интересного о Глоу! Кажется, эта барышня – из богатой семьи.

«Эта барышня» еле отдышалась после приступа, но сдаваться раньше времени не собиралась. Да, оказалось, Тельмина играет за другую команду, но я же изначально знала, что вряд ли меня здесь ждет теплый прием! Чтобы выпрямиться и расправить плечи, пришлось собрать в кулак всю свою волю. Приступ боли хоть и прошел, но я все еще чувствовала сильную слабость и жжение в груди.

– Мне нужна аудиенция у вашего короля, – заявила, глядя в темные злые глаза.

Тельмина громко рассмеялась, остальные мужчины тоже отмерли: кто-то фыркнул, кто-то широко раскрыл глаза от удивления, а кто-то и вовсе зло сплюнул сквозь зубы.

Ответа на свои слова я не получила.

– Глаз с нее не спускать. Отвечаете головой, – приказал Демон четырем сопровождающим, тут же развернулся и зашагал вниз. Тельмина побежала вслед за братом, пытаясь на ходу что-то ему втолковать.

Я же пожала плечами и вопросительно взглянула на своих конвоиров. Не собиралась я сбегать. Наоборот, еле сдержала желание поторопить: мол, ведите, чего встали?

Дальнейший путь запомнился мне тремя вещами: приступами, во время которых я была вынуждена садиться на землю; холодом, который проникал даже в мои кости между наплывами огня и боли, отчего меня била крупная дрожь; полной тишиной, не нарушаемой даже пением птиц. Конвоиры терпеливо пережидали мои приступы, но помочь подняться не пытались. Что ж, безразличие, в отличие от проклятия дара, я как-нибудь переживу.

Всего один раз я нарушила молчание – когда после одного из приступов, которые учащались и становились все более тяжелыми, силы никак не хотели возвращаться ко мне.

– Долго еще идти?

– Через полчаса будем внизу, – коротко бросил самый молодой на вид парень. Мне даже показалось, что в его глазах мелькнула тень сочувствия.

– А когда придем в… поселение? – я с удивлением осознала, что даже не знаю, есть ли у них здесь города, и сколько всего людей проживает в долине. Мое образование было полным – батюшка позаботился об этом, – но не припомню, чтобы мы когда-то изучали уклад жизни в Тосхэше. А в детстве нас и вовсе просто-напросто стращали демонами! Лишь потом я случайно узнала, что весь уголь мы получаем именно из долины, из их старых шахт. На этом мои скудные знания о Тосхэше заканчивались.

– Внизу нас встретит повозка, – парень помолчал секунду, бросил быстрый взгляд на товарищей и добавил тихо, – можно будет лечь и немного отдохнуть.

Эта новость придала мне сил. Последние пятьсот метров я шла, сцепив зубы и напоминая себе, что я – благородная леди. Благородные леди не ноют, не жалуются, не плачут прилюдно. Во всяком случае, если это не имеет практического смысла.

Когда земля под ногами перестала иметь предательский наклон, меня накрыл очередной приступ. В этот раз сесть я не успела, да и не помогло бы. Свалилась, будто куль с мукой, и почти сразу потеряла сознание.

Очнулась я от ощущения тряски. Меня явно куда-то везли, вот только ощущения были странные. Как будто везли не на повозке, а… верхом на лошади! Резко распахнув глаза, я лишь подтвердила свою догадку. Вокруг расстилалась долина Тосхэш, покрытая редкими островками зеленой травы, а я была зажата между высокой лукой седла и чьей-то грудью – видимо, меня по какой-то причине решили перевезти именно таким образом. Надеюсь, это хороший знак.

– Очнулась?

Этот голос я узнала сразу же, и стало понятно: знак все-таки плохой.

Меня увозил в неизвестность сам Демон.

Глава 7

Наступление очередного приступа я ощутила заранее. Привычный жар в груди нарастал, а вместе с ним надвигалась и боль, будто волна или снежная лавина – быстро, безжалостно, неотвратимо.

Мы успели отъехать совсем недалеко от подножия гор, когда я была вынуждена попросить моего молчаливого стража:

– Останови, мне нужно лечь.

Сил на соблюдение приличий или следование этикету уже не было. К счастью, Демон никак мои слова комментировать не стал, и вопросов лишних задавать – тоже. Остановил коня, спрыгнул сам, и тут же, ничуть не церемонясь, схватил меня за талию и спустил на землю.

– Ляжешь сама, – мужчина отвернулся, видимо, не желая наблюдать неприглядное зрелище. –После окончания приступа желаю услышать причину его возникновения.

В этот раз я успела не только лечь и свернуться клубочком, пока мышцы еще не успели задеревенеть от боли, но и запомнить время начала своих мучений.

В этот раз приступ продлился целых пять минут. Пять минут адского пламени, в котором я сгорала живьем! Во всяком случае, так говорили мои часы, хотя мне было сложно поверить, что прошло настолько мало времени: все тело ужасно болело, мышцы скручивали судороги, в горле пересохло, а на лбу выступила лихорадочная испарина. Казалось, вместо весеннего воздуха долины я вдыхаю раскаленный песок пустынь. Не знаю, кричала ли я в этот раз – в какой-то момент я просто потеряла ощущение себя.

Отдышавшись и облизнув сухие губы, я с трудом села. Мне внезапно захотелось выкинуть какой-нибудь фортель, разозлить Демона. Вдруг его спокойствие – всего лишь маска, а на самом деле он настолько вспыльчив, что убьет меня, избавив от страданий?

Эта мысль появилась неспроста: надежда на спасение таяла на глазах, заставляя содрогаться от ужаса перед будущим. Во-первых, длительность приступов возрастала, а вот интервалы между ними – сокращались. Скоро они сольются в один большой ночной кошмар. Во-вторых, судя по ледяному приему, никто здесь не собирался оказывать мне помощь. Да и с чего бы? Только наивная дурочка вроде меня могла подумать, что король долины Тосхэш захочет добровольно помочь девушке из Глоу. Тельмина ясно дала понять, каково их отношение к нам. Возможно – сейчас я допускала такую мысль – она была в чем-то права.

Зачем, зачем я сбежала из дома? Подумать только – поверила какой-то ярмарочной ведьме! Сейчас бы пила чай и ела пирожные с мамой, гуляла по саду с нянюшкой, читала книги. Скоро приедут сестры, а я – это уже очевидно – больше никогда их не увижу!

На глаза сами собой навернулись слезы.

– Ты закончила жалеть себя? – голос Демона грубо выдернул меня обратно в реальность.

Быстро смахнула слезы, надеясь, что сделала это незаметно, и поспешно поднялась. Покачнувшись от слабости, я все же сумела устоять на ногах.

Демон обернулся, смерил меня нечитаемым взглядом и сложил руки на груди:

– Дальше не поедем, пока не расскажешь, что с тобой происходит. Ты больна? Это заразно?

Боится, что заражу их драгоценного Угольного короля? Почему-то захотелось рассмеяться.

– Я больна, но это не заразно, – помедлила, раздумывая, сколько я могу рассказать о себе. – Поэтому и решила прийти сюда, в долину. Одна ярмарочная ведьма сказала мне, что в Тосхэше знают больше о… подобных серьезных болезнях.

Про магию и ее проклятие я говорить не стала. Интуиция подсказывала: откровенничать с этим человеком не стоит. Во всяком случае – пока.

Демон несколько секунд молча сверлил меня взглядом, будто пытаясь проникнуть в мои мысли и разглядеть там правду, а потом резко кивнул и зашагал к лошади.

Я выдохнула от облегчения и поспешила за ним, чувствуя, как подгибаются колени и дрожат руки. Вряд ли допрос на этом закончен, но хотя бы отложен, а в моем нынешнем состоянии даже это – настоящее счастье.

Захватившая меня слабость была настолько сильной, что весь оставшийся путь мне пришлось опираться на грудь мужчины чуть больше, чем позволял кодекс благородной девицы. Но стыдно не было – за эти два часа я пережила еще три приступа.

Когда вдалеке показалась настоящая крепость с башнями и высокими стенами, которую я разглядывала с большим интересом и – чего греха таить – восхищением, Демон прервал молчание:

– Почти приехали. Приступ близко?

Я взглянула на часы и кивнула. Судя по моим расчетам, до падения в боль оставалось минут десять, не больше.

– Тогда остановимся и переждем здесь, – мужчина не спрашивал, он ставил перед фактом, – нам не нужны лишние вопросы.

Я подумала, что мое появление в любом случае вызовет некоторые вопросы, но вслух этого произносить не стала. Уверена, Демон умеет оценивать ситуацию не хуже меня. Скорее всего, даже лучше.

Мы устроились на одном из зеленых островков, которые встречались на нашем пути все чаще, и я с наслаждением пропустила траву сквозь пальцы.

– Как родители отпустили тебя сюда?

Я вздрогнула, выронив травинку, которую по старой детской привычке украдкой сунула в рот. Вот уж не ожидала, что мой хмурый конвоир снова заговорит!

– Они не отпускали. Я сама сбежала.

На лице Демона не дрогнул ни один мускул, но я, натренированная светскими раутами, все же уловила, как на пару миллиметров удивленно приподнялась его левая бровь. Значит, сумела-таки удивить эту каменную статую? Почему-то меня это странным образом развеселило.

Больше мужчина ни о чем не спрашивал, и ровно через девять минут после начала привала я снова провалилась в свой личный ад.

Глава 8

Сознание возвращалось медленно. Голова ощущалась гулкой, пустой, и кто-то глухо стучал по ней молотом, как по наковальне: «тук! тук! тук!». Лишь через несколько секунд я поняла, что это стучит кровь в моих висках.

– На, – мне в губы ткнулась кожаная фляжка, остро и горько пахнущая травами, – выпей это. Ты так и до крепости не дотянешь, немощь бледная. А хотела, помнится, с самим Угольным королем повстречаться.

Несмотря на спутанное сознание и головную боль, в последней фразе я все же без труда сумела распознать иронию. Вот только причин для нее не находила. Неужели Демон насмехается надо мной? Разве я сказала какую-то глупость про их короля?

– Его что, не существует? – переспросила с подозрением, отхлебнув пойла из фляги. И тут же закашлялась, хватаясь руками за обожженное горло. Даже спрашивать не буду, что за бурду он мне дал, потому что мне уже совершенно все равно. Если это поможет хоть ненадолго избавиться от боли в голове и груди – выпью еще и не поморщусь. Надеюсь лишь, что жители долины не настаивают эту гадость на чьих-нибудь экскрементах. А то была у нас в Глоу одна знахарка…

– Настойка притупит боль на несколько часов. Используй их с толком. Поехали! – Демон смотрел с непонятной злостью. Жалеет, что пожалел меня?

Жар в груди и головная боль после выпитой настойки действительно отступили, и мне тут же захотелось петь и танцевать. Как мало нужно человеку для счастья! Например, всего лишь на несколько часов перестать чувствовать себя умирающей.

Всю оставшуюся дорогу до крепости я улыбалась. Зеленой траве, начинающим цвести деревьям и солнцу, которое светило по-весеннему ласково, согревая, кажется, саму душу. Подумалось, что скоро на моем носу появятся веснушки. «Появились бы», – поправила сама себя. Знала бы я, годами изводящая себя мазями ради сохранения аристократической бледности, что когда-нибудь буду с надеждой ждать появления россыпи золотистых пятнышек на своем лице…