Угольный король

А еще я подставляла лицо ветру, который здесь пах как-то по-особенному: талым снегом, горными ирисами, раскаленными на солнце камнями. И бесконечно всматривалась в стремительно приближающуюся громаду, пытаясь угадать, сколько лет эти древние камни простояли в долине Тосхэш. Крепость, к которой мы направлялись, казалась поистине огромной, будто ее строили великаны: гигантские, в человеческий рост камни какая-то неведомая сила поставила один на другой, и я ломала себе голову, размышляя, как местные жители сумели построить такую громаду без помощи магии?

Наверняка и ворот в крепости несколько, а не только те деревянные, с коваными полосами для прочности, что были видны даже издалека. Рва вокруг крепости не наблюдалось, но она все равно выглядела неприступной: такие высокие каменные стены просто так не перемахнешь. Если жители закроют ворота, попасть внутрь будет уже невозможно. И выйти наружу – тоже. От последней мысли по спине пополз предательский холодок.

Демон за все оставшееся время пути не проронил больше ни слова, словно все еще злился на меня за что-то. Только иногда поторапливал коня – видимо, ему не терпелось поскорее приехать домой. Во всяком случае, я полагала, что его дом здесь, за этими крепостными стенами, но, возможно, горные стражи живут где-то в другом месте? Например, в хижине у подножия хребта? Вроде бы, я что-то такое разглядела сквозь туман приступов.

На воротах никого не было, ни одного самого завалящего охранника. Это меня удивило, но не слишком – возможно, в долине просто некому нападать на крепость?

Мы спешились и подвели коня к длинному одноэтажному зданию с навесом, что прилепилось к стене с внутренней стороны. Судя по непередаваемой смеси ароматов свежего навоза, конского пота, старой кожи и сухого сена, здесь содержались лошади. Я поморщилась: с детства не люблю этот запах, хоть и могу без труда его вытерпеть. Но, так как Демон не давал мне никаких указаний, приходилось везде следовать за ним.

Высокий крупный мужчина, настоящий великан даже по сравнению с моим сопровождающим, закинул вилами сено одной из лошадей, отер пот со лба, кинул взгляд через плечо и обрадованно гаркнул:

– Коул! Вы уже вернулись? Нашли Мину? – в этот момент детина наконец разглядел, что девушка рядом с Демоном – вовсе не Тельмина, и нахмурился. – А это еще кто?

Демон ответил с секундной заминкой, будто и сам не знал, кто я такая и как ко мне следует относиться.

– Беглянка из Глоу. Во всяком случае, она так говорит.

– Будем требовать выкуп? – конюх – а я решила, что это именно он, – отряхнул руки от сена, заинтересованно оглядел меня с ног до головы и внезапно усмехнулся. – Может, себе оставим? Я давно жениться хочу, ты же знаешь.

– Кирк, она больна. Кому нужна такая жена, да еще и из Глоу? – бросил с презрением Демон. – Жду тебя через пятнадцать минут. Переоденься!

Наговорил гадостей, надавал указаний – и пошагал семимильными шагами, не дожидаясь ответа. А я за ним, как привязанная. Да только куда мне за здоровым мужчиной угнаться с его-то ростом и длиной ног! Мелькнула шальная мысль юркнуть в сторону и затеряться в переходах огромной крепости, но Демон будто почувствовал, что я обдумываю побег. Обернулся, притормозил – и стоит, смотрит внимательно. Опять в моем лице что-то разглядеть пытается, и от взгляда этого хочется зябко поежиться и глаза отвести. Но воспитание, опять же, не позволяет! Поэтому я в ответ лишь выпрямилась и голову вскинула. Вышло даже более дерзко, чем рассчитывала. Мужчина нахмурился:

– Посидишь несколько часов в темнице. О твоем жгучем желании поговорить нашего короля… поставят в известность, – от знакомого выражения, которое в нашем доме означало вежливый отказ, неприятно кольнуло в груди. – На многое не рассчитывай: ты здесь всего лишь пленница.

Вот и сказаны главные слова. Я – пленница долины Тосхэш.

Глава 9

– Псс! – в крошечное окошко под потолком кто-то старательно запихивал нечто большое, и это нечто, естественно, поддаваться напору никак не хотело. – Помоги, ну!

Оказывается, я успела задремать на соломе в углу. Вопреки ожиданиям, в темнице не было крыс или мышей, да и лежанка из сена была свежая, ароматная, среди травинок даже васильки попадались. Стоило прилечь на эту импровизированную постель – и усталость дня навалилась, налила веки свинцом, сделав их неподъемными. «Полежу минуточку», – подумала я тогда. «Минуточка» эта, судя по всему, затянулась на час-другой.

– Кто там? – спросила, осторожно поднимаясь с лежанки.

То, что пропихивали в окошко, уже свисало почти до пола, и я с удивлением распознала в этой бесформенной массе одеяло.

– Это я, Мина! Ты поможешь мне или нет?! – рассерженный шепот заставил подскочить к окну и дернуть одеяло на себя. Плотная ткань продернулась сквозь окошко, будто толстая нитка сквозь иголку. Я покачнулась, но на ногах устояла.

– Уфф, устала. Лови! – девчонка не утруждала себя лишними объяснениями. Только я успела кинуть одеяло на сено, как мне в руки посыпались какие-то круглые предметы, в которых я с удивлением распознала мелкие яблоки. Ловить их в почти полной темноте было сложно, поэтому парочка фруктов бесславно сгинули где-то в темных углах камеры.

– Спасибо, – выдавила я, ощущая, как рот наполняется слюной. Яблоки даже на вид были кислыми, да еще и немного вялыми – наверняка лежали где-нибудь в погребе с прошлой осени. Но меня это не смущало. Я внезапно осознала, что последний раз ела еще на привале с Тельминой!

Дома бы я, конечно, ни за что не стала есть такие фрукты: вялые, кислые, еще и сомнительно чистые. Но здесь, в Тосхэше, все мои предрассудки как-то сами собой ушли на второй план. Будто шелуху с луковицы счистили.

– Прости, – подала голос Мина, пока я с остервенением хрумкала яблоками, – у нас мало еды, все под учет, поэтому незаметно вяленое мясо или сыр не стащишь.

Я невежливо перебила девчонку:

– Зачем ты помогаешь мне?

Секундное молчание, затем Тельмина подала голос:

– Ты – моя. Это я тебя привела! А брат вечно все решает сам!

Ясно. Девчонка думает, что я ее добыча. Что ж, не буду ее разубеждать. Сейчас мне пригодится любая помощь. Кстати, самое время расспросить маленькую нахалку! Я проглотила последний кусок яблока и как бы между делом уточнила:

– Тельмина, я ведь смогу попасть на аудиенцию к Уголь… вашему королю?

Снова молчание вместо ответа. Это начинало порядком меня раздражать.

– Мина?

– Слушай, тут такое дело… – девчонка замялась, затем послышались шаги, голоса, какая-то возня – и все стихло.

Я еще несколько раз тихонько позвала Тельмину, но она не отвечала. Видимо, кто-то ее спугнул.

В окошке зарождалась ночь. День был бесконечно длинным, и все, о чем я могла сейчас думать, сидя на подстилке из сена и глядя на звезды – это о том, сколько еще будет действовать данная Демоном настойка. Он сказал «несколько часов», а они уже подходили к концу.

В какой-то момент я начала снова потихоньку проваливаться в сон. Одеяло, принесенное Миной, было тонким, аж светилось в некоторых местах – и все же неплохо согревало. Сено, заменяющее кровать и матрас, хоть и кололось, но терпимо. Не солома – и на том спасибо!

А еще я начала ощущать приближение первого после настойки приступа, и пыталась дать своему организму хотя бы немного отдохнуть перед его наступлением. Интересно, если я попрошу – мне дадут хотя бы воды?

Так я попеременно то уплывала в сон, то возвращалась в явь, выдернутая из тягучего марева громкими мужскими голосами. Что-то происходило за окнами, кто-то спорил, даже кричал, но сосредоточиться на услышанном никак не удавалось – вырваться из дремы оказалось мучительно сложно. В очередной раз вынырнув в явь, я все же сумела приподняться на локте и прислушаться. Вся крепость разом идет на ужин? Или у местных жителей сегодня вечером какое-то собрание? Уж не по мою ли душу?

Ответом на этот вопрос послужил скрип открывающейся двери. В проеме показался тот самый гигант-конюх, Кирк, только одет он сейчас был как-то… не так. Я не сразу поняла, в чем заключается это самое «не так», но когда он приподнял повыше горящий факел, и я смогла его получше разглядеть, пришло осознание. Слишком нарядно он был одет, слишком вычурно. Простую рабочую одежду сменили кожаные брюки и кожаная жилетка, надетая на белую вышитую по вороту рубаху. И рубаха эта была тонкая, явно ручной работы. Может, конюх-то и не конюх вовсе?..

– Сегодня в долине какой-то праздник? – мой собственный голос прозвучал в тишине камеры незнакомо и хрипло.

– С чего ты взяла? – удивился гигант. – Просто сбор Совета. Вставай, идем.

Встать оказалось тяжело. Жар снова поселился в груди, и я буквально ощущала, как близко под кожей набирает силу новый приступ. Течет по венам злая магия, прикасается к сердцу обжигающими пальцами, тянет жилы.

Я облизала сухие потрескавшиеся губы:

– А воды у вас случайно не найдется?

Вода нашлась – в огромной деревянной бочке у выхода из темницы. Жадно глотая ее прямо из ковша с погнутой ручкой, я думала о том, какой странной стала моя жизнь. Раньше я не стала бы пить даже из слегка надтреснутой фарфоровой чашки, а сейчас вот эта самая вода из бочки кажется мне вкуснее всего, что я когда-либо пила.

– Нам пора, – поторопил Кирк, и я с сожалением оторвалась от ковша.

Небольшая площадь перед темницей встретила меня огнями и гвалтом, который стих тут же, стоило мне ступить на невысокий помост в центре.

С другой стороны от этого помоста, на котором меня оставил гигант-сопровождающий, на грубых деревянных креслах с высокими спинками сидели мужчины. Одно кресло было свободно, и именно к нему направлялся Кирк. Очевидно, он имеет вес в долине, раз состоит в Совете.

Я перевела взгляд на самое большое кресло в центре и остолбенела. Мужчина, который сидел на нем, без всяких сомнений был Угольным королем: об этом недвусмысленно намекала черная корона на его голове. Вот только меня изумил не сам факт встречи с местным правителем – я ведь и сама этого долго добивалась.

Поразило меня другое. С лица Угольного короля на меня смотрели знакомые глаза: темные, злые, насмешливые. Глаза моего личного Демона.

Глава 10

На помосте не было ни кресла, ни стула, ни какой-нибудь самой завалящей трехногой табуретки, а стоять столбом на виду у сотен людей было неуютно. Поэтому я, недолго думая, подхватила юбки и села прямо на голые доски. Пусть думают, что хотят. Главное, не ерзать, а то поймаю занозу. Только этого мне еще не хватало!

Устроившись поудобнее, я начала с интересом, совершенно не скрываясь, рассматривать Демона, который в этот момент о чем-то тихо переговаривался с Кирком. Сразу бросались в глаза красивая посадка головы и хорошая осанка, да и сидел король Тосхэша в своем кресле как-то по-особенному уверенно.

Досадно! Могла бы и догадаться, что Демон – не простой страж. Если бы не затуманивающие разум приступы боли, возможно, я бы заметила все эти мелочи раньше. Сказанное им никто не оспаривал, да и его подача, его спокойная уверенность… А еще эта ирония по поводу встречи с Угольным королем! Знатно они все потешались надо мной, надо думать. Глупая девчонка требует срочной аудиенции с королем у самого короля!

Тельмина, маленькая зараза! Вот уж кто мог бы мне хотя бы намекнуть. Впрочем, возможно, девчонка пыталась рассказать правду там, в темнице, когда ее спугнули.

Я сжала зубы, стараясь удержать в себе гнев и не позволить ему затопить мой разум. Я пришла сюда просить о помощи, и я попрошу о ней. Если ради этого придется прилюдно рассказать свою историю – что ж, я это сделаю. В конце концов, всегда можно преподнести правду так, как будет выгодно мне. Уж чему-чему, а этому искусству обязательно обучают в лучших домах Глоу.

Хотя, конечно, откровенничать при такой толпе народа мне совсем не хотелось.

Из круговорота тяжких мыслей меня вырвал звук гонга: начиналось открытое заседание Совета. Как коротко объяснил мне Кирк по пути на площадь, они проводились четыре раза в год, и в этот раз мне то ли повезло, то ли не повезло оказаться в Тосхэше именно в этот день. А я-то уж, грешным делом, успела подумать, что Совет созвали исключительно ради меня!

Демон встал со своего места, и начал говорить: о том, что уже начался посевной сезон, и надо как можно плотнее засадить все имеющиеся в наличии сельскохозяйственные земли. О том, сколько за три месяца произошло обвалов в угольных шахтах, и сколько жизней они с собой унесли. Люди тихо переговаривались, кивали, и было заметно: все, о чем говорил король долины, ее жители отлично знали и так. Кажется, заседание Совета – это всего лишь дань традициям.

– Сегодня у нас на голосование будет поставлен необычный вопрос, – слова Демона заставили меня снова сосредоточиться на происходящем, и я почему-то не к месту вспомнила, что короля зовут Коул. Так, кажется, назвал его Кирк, когда мы в первый раз встретились с «конюхом». Интересно, я единственная из жителей Глоу, кто знает настоящее имя Угольного короля? И какая мне от этого будет польза?

Коул, Ко-ул… Я перекатывала имя на языке, и оно мне нравилось. В голове яркой вспышкой мелькнуло воспоминание об одном из уроков словесности: гувернантка битый час пыталась научить меня нескольким словам, а я рыдала и отказывалась в сотый раз читать одни и те же строчки. О, как я ненавидела все эти скучные занятия! Тогда я не видела никакой пользы в изучении древнего наречия, но сейчас была даже рада, что меня заставляли грызть этот гранит, ведь благодаря этим занятиям я знала: имя Демона на древнем наречии означает «уголь». Забавно, ничего не скажешь. Может, поэтому его и прозвали Угольным королем, а вовсе не из-за местных шахт?

– …кто за то, чтобы потребовать за эту девушку выкуп?

Я вздрогнула. Кажется, громкий голос короля был слышен в каждом уголке крепости. Руки голосующих стали подниматься, но вяло. Интересно, почему? Люди не верили, что за меня хорошо заплатят? Я горько усмехнулась. Я тоже в это не верила. Думаю, мой отец не даст за меня и ломаного гроша, учитывая наличие смертельного проклятия родовой магии. Он всегда был очень практичен.

Кирк подсчитал голоса, и Демон продолжил:

– Кто за то, чтобы сделать ее нашей пленницей?

Этот вариант мне понравился намного меньше, и я начала всерьез нервничать, когда руки стали активно подниматься вверх. Я не хочу закончить свои дни в затхлой каменной комнатушке два на два!

Король прошелся вдоль стола, ожидая, когда Кирк подсчитает голоса. Через пять минут томительного ожидания он наклонился к «конюху», выслушал его и объявил:

– Большинством голосов решено: чужачка – наша пленница, и будет заточена в темницу на неопределенный срок. Оставляю за собой право в любой момент принять иное решение, не согласовывая его с Советом.

Я даже приподнялась немного в волнении, пытаясь понять, будет ли уместно сейчас попросить для себя слово, когда внезапно совсем рядом, буквально у меня за спиной, раздался выкрик из толпы:

– Разве мы не должны казнить девчонку из Глоу? Они – наши смертельные враги!

Одобрительный гул, прокатившийся над площадью, заставил меня заледенеть. Сделать… что? Казнить? Но ведь я не сделала им ничего плохого!

Король мазнул по мне равнодушным взглядом и поднял руку, призывая к тишине:

– Мы не казним женщин и детей.

Одобрительный гул сменился шепотками, но явного неодобрения толпа не выказывала, а затем люди и вовсе стали расходиться.

– А как же слово обвиняемой? – мой голос предательски сорвался на последнем слове, но меня услышали.

Толпа застыла на месте, сотни глаз уставились на меня со всех сторон. На лицах жителей крепости было написано такое удивление, будто на их глазах заговорило дерево! Я прокашлялась:

– Почему вы не спросите меня, зачем я сюда пришла?

– А ты сможешь дать честный ответ? – голос короля был бесцветным, но в его темных глазах, глазах Демона, плескалась обжигающая ярость.

И, будто подпитавшись этим огнем, внутри начал стремительно нарастать привычный жар. Меня накрыло отчаяние. Ничего я не успею рассказать! Сейчас все присутствующие будут наблюдать спектакль с «девчонкой из Глоу» в главной роли.

Кажется, король что-то понял по моему лицу, потому что он внезапно хлопнул в ладоши и объявил:

– Совет окончен. Расходитесь!

Ко мне тут же подошел Кирк и повел обратно в темницу. Я была уже на грани приступа, и цеплялась за гиганта, еле переставляя ноги. Только бы дойти!

Когда я упала на сено, накрытое одеялом, и приготовилась окунуться в боль, чьи-то горячие руки приподняли меня и насильно раскрыли рот, вливая в него знакомую обжигающую настойку.

Глава 11

– И зачем же?

Голос казался смутно знакомым, но я никак не могла взять в толк, кому он принадлежит. Нашему дворецкому? Или же… приехал отец?

Эта мысль обдала меня холодом, заставив моментально принять вертикальное положение. Я даже попыталась дрожащими руками пригладить спутавшиеся волосы, но потерпела фиаско – на голове будто птицы гнездо свили. Представляю, как это выглядит со стороны!

Неудача с приведением прически в порядок заставила меня поморщиться: отец не любил, когда во внешнем виде наблюдался беспорядок. Даже одна выбившаяся прядь в его глазах выглядела ужасным нарушением этикета.

Кстати, о глазах… Пора бы и мне свои открыть. Сказано – сделано. Я медленно осмотрела помещение, в котором находилась, наткнулась взглядом на прислонившегося к стене мужчину, и тут же осознала: это не отец, и я не в нашем поместье.

– Что «зачем»? – переспросила, пытаясь осознать, о чем меня спрашивает Угольный король. Голос дрожал, хрипел и пропадал, будто я долго разговаривала на повышенных тонах. Или кричала.

– Ты собиралась рассказать, зачем пришла в долину. Извини, толпы зрителей здесь нет, – насмешка была очевидной, но я ее молча проглотила, – зато я готов тебя выслушать. Один раз. Если соврешь…

Демон не договорил, но я и так прекрасно уловила суть его угрозы.

В голове завертелись мысли: могу ли я довериться этому человеку? По всему выходило, что нет. То, что я услышала и увидела на Совете, совершенно не располагало к откровенности. И король, и его подданные явно ненавидят меня только за то, что я из Глоу.

Будь я здорова или имей другой способ решения своей проблемы, я бы никогда не стала откровенничать с королем Тосхэша, который столь явно показывал свою неприязнь ко мне. Но, увы, я находилась не в том положении. Если хочу получить помощь, придется сказать правду. И лучше сделать это сейчас, пока он дает мне такой шанс.

Я глубоко вздохнула, медленно встала со своей постели из сена и шагнула ближе к Демону. Качнулась, но тут же ухватилась за стену. Стоять смогу. Это необходимо, если я хочу говорить с королем на равных.

Кажется, мои действия вызвали в мужчине недоумение – во всяком случае, его левая бровь опять немного приподнялась.

– Я расскажу вам правду, – выдохнула, собираясь с мыслями.

Секунда пролетала за секундой, а я все никак не могла начать. Мое молчание катастрофически затянулось, и Демон внезапно шагнул вперед, схватил меня за руку и перевернул ее часами вверх:

– У меня мало времени.

Я разозлилась. Видит же наверняка, как тяжело мне дается этот разговор, но все равно решил поторопить! Что ж, вероятность, что он проникнется ко мне сочувствием после моего рассказа, была и так ничтожно мала, а теперь я и вовсе оценивала ее как почти нулевую. Но это самое «почти»… Оно заставляло меня на что-то надеяться. «Люди живут надеждой», – так, кажется, говорила моя нянюшка.

– Моя болезнь – это не обычная простуда. Лекарствами она не лечится.

– В Глоу же есть магия, – с неожиданной злостью протянул мужчина, – или услуги ваших магов слишком дороги?

Я мысленно усмехнулась. Если бы он только знал!.. Мой отец мог позволить себе услуги любых лекарей-магов, да и сам был сильным магом, вот только никто и ничем не смог мне помочь.

– И магией тоже не лечи…

– Почему? – грубо перебил Демон. Он стоял так близко, что мне захотелось отодвинуться. Слишком страшно оказалось находиться рядом с огромным недружелюбным мужчиной, когда ты сама не вышла ростом, да еще и еле держишься на ногах.

Но показывать свой страх я не собиралась.

– Потому что она вызвана моей магией.

Король неверяще выдохнул, а затем снова схватил меня за руку, до боли сжав ладонь:

– У тебя есть дар?

Кивнув, я поспешила разъяснить:

– Только я им не управляю. Именно поэтому магия и сжигает меня изнутри. Такое случается часто: при передаче родового дара наследники не всегда могут принять магию своего рода, и тогда она становится не даром, а проклятием.

О том, что родовую магию чаще всего не могут принять наследники женского пола, я упоминать не стала. Зато попыталась рассказать про ощущения во время приступов, но, кажется, Демон меня уже не слышал. Мужчина шагал из угла в угол, о чем-то напряженно размышляя, и совершенно не реагировал на окружающий мир. Но ведь я еще не сказала ему самое главное!

– Возвращаясь к вопросу, зачем я здесь. Я пришла просить о помощи, – пришлось даже слегка повысить голос, чтобы обратить на себя внимание, – один человек мне сказал… точнее, намекнул, что вы знаете, как избавить меня от этого проклятия.

Король резко остановился и посмотрел на меня так странно, будто только что увидел в первый раз. Взгляд мужчины прошелся снизу вверх, потом сверху вниз. Я передернула плечами, ощущая себя племенной кобылой на выставке домашнего скота.

– Возможно, знаю, – медленно, будто подбирая слова, проговорил Демон, – во всяком случае, догадки у меня есть. Но мои методы могут тебе не понравиться.

Надежда, почти угасшая каких-то десять минут назад, вспыхнула с новой силой. Неужели ярмарочная ведьма сказала правду?! Я смогу выжить?

Сглотнула, ощущая ком в горле:

– Если это избавит меня от проклятой магии, я согласна на все. Вы поможете?

Угольный король еще несколько секунд внимательно на меня смотрел, а затем заявил:

– Мне нужно подумать.

И решительно шагнул к двери. Только на пороге развернулся и бросил:

– Скоро Тельмина принесет тебе еду. И советую поспать, пока действует настойка.

Через несколько секунд в замке повернулся ключ, оставляя меня один на один с моей новой надеждой.

Глава 12

– Что это? – я с недоумением рассматривала клейкую бурую субстанцию в своей тарелке. Каша, если это вообще была она, выглядела крайне неаппетитно, а ведь я после очередного тяжелого приступа испытывала зверский голод.

Тельмина бесцеремонно плюхнулась на мою «кровать», явно не собираясь никуда уходить в ближайшее время:

– Обыкновенная каша. Неужели ты никогда ее не ела?! Что же тогда подают на завтрак богатеньким девушкам из Глоу?

В последних словах девчонки прозвучала неприкрытая насмешка. Другого от нее, конечно, и ожидать не стоило. Но, как ни странно, к Мине я испытывала симпатию – и это даже несмотря на всю ее ершистость и тот факт, что она привела меня в Тосхэш, по сути, обманом. Кстати, я ведь так и не знаю, зачем она соврала про возлюбленного и срочность.

Дегустацию клейкого месива хотелось отложить хотя бы ненадолго, поэтому я решила поинтересоваться у развалившейся на подстилке из сена девчонки:

– А возлюбленного никакого у тебя нет?

– Не-а, – неохотно отозвалась та, помедлив секунду, – приврала для красного словца. Уж прости, Арника. Хотела, чтобы ты, нигде не задерживаясь, со мной пошла.

Несмотря на некоторую заминку с ответом, сами извинения прозвучали довольно искренне, и я в очередной раз поразилась резким и непредсказуемым переменам в настроении Тельмины. То она злится и беспощадно ранит словами, то внезапно прощения просит.

– И зачем тебе нужно было, чтобы я пришла в долину именно с тобой?

– Хотела доказать брату, что я уже взрослая. Когда-то давно у нас так испытания на зрелость проходили: брали в плен врага и приводили его в долину под конвоем.

– Ты же знаешь, что я и так сюда шла, – усмехнулась я, подмечая, как лицо девчонки заливает густой румянец.

– Ну и что! Ты вон хотела по пути в город этот ваш зайти, как там его?.. Соч… Сот…

– В Сточку, – подсказала я.

– В Сточку, – послушно повторила Тельмина, – а ведь могла там и передумать!

– Могла, – легко согласилась я, ощутив внезапное желание оставить Мине место для достойного отступления. Поэтому напоминать о том, что я ей еще и стражу на перевале пройти помогла, не стала.

– Ешь лучше, пока не остыло! – буркнула девчонка.

Я снова с сомнением покачала головой, но все же решилась попробовать предложенную еду. Вкус оказался странным, если не сказать – отвратительным. Привкус затхлости напрочь перебивал все другие вкусы – казалось, зерно, из которого это месиво было сварено, давным-давно прогоркло. А еще в «каше» не было масла или жира, которые обычно добавляют для сытности. Да и соли с сахаром явно пожалели. Возможно, именно для меня – я ведь пленница.