Ведьмы с ужасом смотрели на него расширенными глазами. Кто сумел создать утопию где-то на границе ребра Мироздания? Кому по силам собрать воедино хаос нереализованной Игры, чтобы вырастить вторую Землю? И откуда Эдгару известны все подробности? Как он узнал о второй Земле и Моаллоне? И есть ли на самом деле Моаллон? Доктор упомянул шар путей демонов… Кто он такой?! Он не простой владелец ключа маркёрной точки… Волхвы определенно знают о нём больше, чем говорят.
Эдгар не сказал, что представители чистокровной расы Войора напоминает ему его ангела из навязчивых снов.
“По этой причине ты приказал своей игровой фигуре Сахме строить на всех планетах маркёрные точки?”.
– Да! – яростно крикнул он, но в следующее мгновение глаза Эдгара вспыхнули ужасом. – Откуда вы знаете?
– Волхвы помогали Сахме. Они поняли, что она твоя игровая фигура, когда Совет Игроков заточил её в тюрьму. В тот день она передала волхвам своё оружие, чтобы исключить даже малейшую возможность использования его Советом Игроков. Мы знаем, что попади её оружие в их руки, то настанет конец всему.
Эдгар в бешенстве втянул воздух побелевшими ноздрями и заорал, яростно стуча кулаком по столику:
– Она отдала вам своё оружие?! Где оно?! А вы знали, что члены Совета Игроков изменили частоты, превратив маркёрные точки, что создала Сахме, в оружие массового поражения! Если мы начнём враждовать с войори, мы будем обречены! Изобилие генетического разнообразия этой планеты приведёт к намеренной мутации аборигенов лишь для одной цели – уничтожать нас – тех, кто начал эту войну! Маркёрные точки превратились в бомбы замедленного действия, а вы надеетесь, что войори никогда этого не поймут?! Посмотрите, что Совет Игроков сделал с Зеркалом Ора на Войоре!!! А ведь оно просто, одно из маркёрных точек! Войори не будут делать разницы между простыми землянами, Игроками Совета или волхвами!!! Для них мы – земляне все на одно лицо! И ещё, – Эдгар вскочил. – Я намеренно обеспечил Войор способностью мутировать, чтобы дать им хоть самый малый шанс выжить в войне с жуками и их мохванами-волками. Но всё изменилось из-за трансформации частот точек. Теперь все люди Земли – потенциальная угроза выживания войори, а, следовательно, враги, которых необходимо ликвидировать! Оружия Сахме на Земле не должно быть!!! Оно привлечет сюда всех, кто возжелает его обрести! Помяните моё слово: не только войори скоро будут здесь. Они все устроят здесь резню, не щадя землян, сотрут в порошок всё человечество так, как Игроки сейчас это делают с ними! Нельзя допустить здесь войну между войори и Игроками! Верните мне оружие Сахме!
Рядом с Вельтрак сгустилась форма Марии. Обе ведьмы стояли рядом с ним, и он мог поклясться, что чувствует их удивление и страх.
“ Мы не знаем, где оно, Эдгар. И, войори ведь не знают, кто на самом деле их враг. Они воюют только с волками. Они даже жуков ни разу не видели”, – с сомнением пролепетала Мария.
– Узнают. Когда-нибудь они всё узнают. Вы ведь как-то выяснили, что Сахме была моей искусственно созданной куклой. Да, я её создал в своих машинах, которые позже, по глупости передал Ферзям. – Эдгар барабанил длинными пальцами по периллам балкона. – Вы глубоко заблуждаетесь, думая, что войори тупы и безмозглы. Мне совершенно точно известно, что даже их коты умнее некоторых людей Земли. Я видел собственными глазами, как один из угзи писал трактат по боевым искусствам своего народа. У котов Войора есть собственный остров, где они постигают искусство диверсионных войн. Будьте уверены, что сотне японских синоби-но-моно не по зубам один войорский угзи. А уж если угзи возьмутся за обучение коренного народа Войора, то землянам точно не поздоровится. А горцы гряды Желтый Змей от Саллавиа, способные поднимать по две, а то и больше тонны голыми руками? А как вам милдоры, способные снести такую страну, как Америка или СССР за месяц без авиации, танков и другой железной шелухи! Коварные сячшизсцы же не просто будут убивать людей, они выместят на них всю свою злобу, используя самые изуверские способы убийств и пыток! Северяне Гхаггавахх придут в шкурах своих роев, которым нипочем даже атомные бомбы! Мудрые, утонченные, но отчаянные и самоотверженные хуннубийцы не остановятся, пока не уничтожат людей до последнего, если дадут клятву! Численность лесных рулайсов вообще не известна! Они живут тайгой Войора, пропитанные своими лесами и лугами. Они знают яды и лекарства так, как никто не знает на Земле. Рулайсы способны многое прощать врагам, но не посягательство на их семьи и земли. Молитесь, чтобы в войне не пострадал ни один ребенок Рулы, иначе Земле не выстоять. Рулайсы сумеют отравить всю воду и еду. Не стоит недооценивать народы Войора! И не стоит забывать, что Войор почти вдвое больше Земли! Его земли не изучены и наполовину! Мы не знаем где и какие народы, кроме мною перечисленных, там есть! Вам известно, что острова Войора Симмо и Риддор тоже обитаемы? А ведь их размеры не уступают Европе.
И есть одно обстоятельство, которое меня крайне тревожит: порталы нестабильны. Если какой-нибудь гений с Земли попадет на Войор и останется там, дабы проводить свои научные исследования, нам не избежать возникновения новой цивилизации – гибридов землян и войори. В этом случае гибрид вберёт в себя все лучшие качества обоих видов, потеряв лишь во внешности – ростом не дотянет до нефилимов. У людей Земли есть способность мысленно проникать в Великие Библиотеки пта и черпать оттуда вдохновляющие на открытия технологии. Войори лишены этого качества. Пока лишены. Представьте, что произойдёт, если объединить физическую силу и выносливость войори и интеллектуальные способности землянина. Прибавьте к этому ненависть к землянам за разграбление их мира, за использование их тел в качестве кукол, за кражи ресурсов, в особенности солей Аррама. О, это катастрофа будет небывалых масштабов!
Выпалив всю эту длинную тираду почти на одном дыхании, Эдгар начал задыхаться. Боль в груди расползалась с дикой скоростью. Покачнувшись, доктор ухватился за край стола, чтобы не упасть. Дышать почти не получалось, будто легкие свернулись в тугие комки боли. По лбу лился холодный пот.
Ведьмы растерянно переглянулись.
“Будь по-твоему. Мы будем ждать тебя снаружи и не выдадим своего присутствия Совету” – в мысли Вельтрак скользнула тревога.
– Нет! Вам нельзя приближаться к бункеру категорически! Вы дуры, если считаете, что Ферзь вас не обнаружит! Нет гарантии, что он не учует ваш след на мне из-за вашей тупой слежки. За сотни лет вашего присутствия в моих жизнях, вы пропитали мою суть своим запахом! Он поймёт, что вы всегда рядом! Чёрт бы вас всех побрал! Курицы! Он ведь, как и все остальные Ферзи тоже Игрок!
Эдгар едва не рычал от отчаяния и злости. Руки тряслись, неспособные правильно и аккуратно завязать галстук на свежей рубашке. Он был удивлен тем, как за сотни лет своих перевоплощений забыл, что может потерять самообладание и юмор. Нет, с юмором пока всё в порядке: обозвать воинственных валькирий курами это весело.
“Позволь”.
Рядом материализовалась Мария и ловко помогла с галстуком. Она промокнула его мокрый лоб платком, с сочувствием заглядывая в чёрные глаза.
– Ключ действительно исчез из хранилища замка Тинтадель. Волхвы встревожены. Мы не знаем где он. Мы потеряли его след несколько дней назад. – Ведьма протянула ему пиджак и помогла надеть. Вельтрак в это время тоже ступила в его комнату, материализовав тело и войдя в него светящейся сутью, словно в брошенный кокон бабочки. Она раскрыла ладонь, протягивая ему конфетку.
– Это избавит тебя от нашего запаха. Возьми, Эдгар. И решись, наконец, на чьей ты стороне.
– Ну, уж точно не на стороне Совета Игроков! Да и от вас меня тошнит, куры навязчивые, – Эдгар оттолкнул Марию и замер, в раздумьи. Такое чудесное утро. Ульяна.
– Проваливайте, обе. Явитесь, когда скажу “цып-цып”.
Ведьмы переглянулись и обиженно растворились, вздув сквозняком занавески на открытых окнах и опасно качнув уродливый, но любимый хозяином кактус.
Вельтрак задержалась в проеме и, нахмурившись, спросила:
– Ты убил Гельму. Навсегда?
– Нет, – Эдгар качнул головой. – Только её тело. Она скоро снова будет с вами.
Та медленно и удовлетворенно кивнула головой и исчезла.
Эдгар взглянул на ладонь. М-да, в телефонном номере есть цифры “2” и “3”. Схватив подушку, сорвал с неё наволочку и быстро протёр диск аппарата. Чёртова пена для бритья!
Смятая наволочка медленно сползала со столика, когда, Эдгар услышал заветное “Ульяна Власова, слушаю”.
– Здравствуйте, фрейлейн Ульяна. Прогулка в парке? Отлично. Возьмите зонт, дорогая. Будет дождь.
– У русских не принято малознакомым девушкам говорить “дорогая”, – голос девушки дрожал от обиды.
– Простите, меня, фрейлейн Власова. Или товарищ Власова? Во всем виноваты фамильярно-галантные корни, ведущие своё начало из Лотарингии. Я не чистокровный немец. До встречи, доро… Товарищ Власова.
Сегодня никаких золотых запонок и булавок на галстуке. Всё предельно просто и со вкусом: твидовый костюм-тройка в узенькую, изысканную полоску, тёмная шляпа, зонт… Нет, не этот. Тот, что побольше – Ульяна наверняка игнорирует его предложение взять зонт. Она не поверит, что будет ливень, так как на небе ни единого облачка. Пока ни одного. Ага, трость, может пригодиться на встрече с игроками. Портсигар, латунная американская зажигалка из ФРГ. Туфли лаковые, чёрные – идеальный вариант для непогоды. Часы стоит оставить дома – они могут промокнуть под дождём или пострадать в предполагаемой заварушке в бункере, если его впустят в святая святых создания первого игрового мира. Он не был там несколько сотен лет. Вроде бы всё.
Открыв сейф, Эдгар усмехнулся – ведьмы давно знают шифр и могли беспрепятственно обогатиться за его счет, но не сделали этого. Стопка немецких марок уютно прижалась к груди во внутреннем кармане пиджака, потеснив паспорт. Немного подумав, Эдгар вынул несколько купюр и оставил их на столике.
– Это вам, курочки, на баловство. Ваша честность подкупила меня.
“Спасибо, циник и грубиян. Порой ты умеешь быть обходительным и милым”.
Парабеллум, последней модели, разработанный для высшего офицерского звена Германии ушёл за спину, приятно охладив поясницу тугой кобурой из тонкой кожи. Не следует при встрече с Ферзем зевать и ловить ворон. Этот сукин сын слишком опасен. И, возможно, прибыл не один, а в сопровождении стаи гвардейцев Императора.
3. Белый автомобиль с рёвом сорвался с места, заносясь на поворотах. Эдгар решил оставить машину у площади, чтобы не смутить девушку. Если он подъедет к ней на машине, она увидит её точно. Не стоит.
Он словно летел на крыльях, не замечая прохожих и усиливающегося ветра. По улицам неслись старые листовки из ФРГ. У газетчика вырвало стопку прессы и разметало над трамваем. Мимо промчался кортеж с правительственными флагами. Автомобиль посла Америки, следом – Англии, Франции. Пришлось нетерпеливо стучать тростью о темнеющий от первых капель дождя асфальт, пока освободится дорога. Ульяна уже ждала его, зябко кутаясь в неприметную тонкую кофточку с крошечной брошкой под горлом. Она удивленно смотрела в потемневшее небо.
– Здравствуйте, гер Рохау. Вы оказались правы – дождь. А я вам не поверила.
Над её огненно-рыжей головой хлопнул огромный зонт. Мужчина улыбался, сверкая изумительно белоснежной улыбкой.
– Это вам, фрейлейн Ульяна, – Эдгар протянул ей букет белых хризантем. Первый букет в его жизни за прошедшие пять сотен лет. Что на него нашло? Он покорен её красотой и грацией навсегда. Он влюблен, и готов свернуть ради неё горы. И шеи. Все шеи этого мира, какие бы толстые они ни были…
– Кажется, прогулка будет не столь впечатляюща, как я планировал. Если не возражаете, составьте мне компанию в кинотеатре.
– С удовольствием, гер Рохау.
Ему пришлось подхватить её на руки, когда ливень широкой бурой рекой захлестнул его лаковые туфли. Он прижимал её к своей груди и волновался, путаясь в своих эмоциях и чувствах. Кажется, он безгранично счастлив от её близости.
– Держите зонт, фрейлейн Ульяна! Крепче! Ещё пара шагов и…
– Отпустите меня! Это неприлично!..
– Неприлично болеть после ледяного дождя, фрау. Я врач, на моё мнение в этих вопросах можно полагаться. И нет, не отпущу. Дождь очень-очень мокрый, совсем мокрый, как настоящая вода, если вы не заметили. Проверьте, если не верите мне, – он счастливо смеялся так, как не смеялся многие сотни лет. Он больше не ощущал свою многолетнюю спутницу – боль в груди. Она ушла, не мешая ему смеяться и радоваться каждому мгновению жизни. Но за его спиной прохожие хватались за головы и падали на колени. Ульяна смотрела через его плечо назад, на тех, кто не в силах был устоять на ногах, и её глаза на краткое мгновение вспыхнули леденящим холодом, вытянув зрачки. Что-то внутри девушки желало обнять всех, прижать к своей груди, растворить в своей любви, согреть пламенем…
Эдгар осторожно поставил девушку на ступеньки кинотеатра и быстро окинул тонкую фигурку цепким взглядом. Не пострадала и почти не промокла. Его ноздри дрожали от холода или от аромата духов, оставшихся на его пиджаке. Благословенный дождь даровал ему всего несколько бесценных мгновений всепоглощающей радости. Эдгар молча ликовал, ощущая свою силу и мужественность, невзирая на удручающе поникшие поля модной шляпы. О, Боже, как восхитительно приятно быть кому-то опорой и защитой, особенно такому нежному цветку, как Ульяна Власова. Прощай гадкое одиночество.
– Прошу, проходите.
Фильм? Какой фильм они смотрели? Эдгар ничего не запомнил, кроме ее профиля и сверкающих в полумраке восхитительных золотистых глаз, направленных, к сожалению, не на него, а на экран с мельтешащими черно-белыми фигурами, которые раздражающе пищали и спорили час с лишним.
Зал кинотеатра густо пропах мокрой обувью, волосами, табаком, кожей других зрителей. Но он ощущал только её запах. Он ощущал тепло её тела. Он чувствовал аромат её души, не столь старой, как его. Каждое прикосновение души к её душе заставляло Ульяну нервно поглядывать на него из-под полуопущенных ресниц. Он казался ей невероятно родным и близким, словно она знала его много лет и это пугало. Советские люди не должны поддаваться подобным чувствам. Её не пустят на родину, если станет известно, что она спуталась с немцем, да ещё и богатым. Родители подвергнутся строгому осуждению или, что ещё страшнее – попадут в тюрьму за измену их дочерью Родине. Конечно, законы при Генеральном секретаре Н. С. Хрущеве чуть смягчились ввиду закулисных политических страстей и дележке кресел при президиуме ВЛКСМ. Но страх сталинского режима, ещё держащего суровую дисциплину, не скоро отпустит советских людей. И да, она не продастся капиталисту ни за какие деньги. Дома такое не прощается. Но, что делать с безумно бьющимся сердцем?!
В туфлях отчаянно хлюпало. Скривившись от досады, Эдгар сбросил их и, оставляя мокрые следы, дошёл до шкафа. Нет времени принимать душ – Совет уже в сборе. Проводив Ульяну домой, он понял, что в таком виде не может явиться на собрание.
Быстро переоделся, обул сухие туфли и замер, только сейчас заметив открытое окно и волны чужого страха, исходящие от кактуса. Пистолет в мгновение ока застыл, направленный в самый тёмный угол комнаты.
– Кто здесь?
– Это я, не стреляй, – из мрака шагнула Мария.
Она была бледна и дрожала, боясь шелохнуться, так как из мрака коридора к ней медленно крался каменный леопард, раскрывая пасть.
– На место, Бук!
Каменный зверь бесшумно растворился в темноте.
– Эдгар, извини, что без разрешения. Нас кто-то преследовал. Вельтрак мертва. Мне больше некуда идти. Помоги мне.
Ведьма опустилась на ковер, молитвенно сложив на груди, посиневшие от холода или страха узкие ладони.
– Ага, и все это время ты пялилась на то, как я переодевался и молчала, – хмыкнул доктор. – Ну, как я? Хорош?
Ведьма смущённо покраснела и отвернулась, так и не ответив, а Эдгар прокрался к окну и внимательно осмотрел всю улицу, прикрываясь плотной шторой. Никого. Нет запаха врага. Никакого. И на ведьме нет запаха убийцы. Нет, есть. Очень тонкий, чужой, смутно знакомый и не человеческий. Кактус возмущённо продолжал транслировать страх ведьмы, многократно отражая его всем своим зелёным телом.
– С чего ты вдруг извиняешься, Мария? Всегда без разрешения вламывались в моё жилище, а тут, совесть проснулась? Ты видела, кто убил Вельтрак? – шёпотом спросил Рохау.
– Нет. Убийца выследил её на границе нави.
С ума сойти! Эдгар потрясенно оглянулся на ведьму. То есть, убийца не простой. Он способен убивать души, не давая им пересечь границу нави и обрести новое тело?! Значит, это эмиссар Ферзя. В опасную переделку вляпались курицы.
– Успокойся, а то кактус стошнит. А как же твоя царица? Почему она не защитила вас обеих?
Мария вскинула испуганные глаза. Её губы затряслись. Она не могла оторвать взгляд от ладони мужчины, в задумчивости хлопающего по бедру.
– Кто тебе сказал о царице?
– Гельма. Перед тем, как я ей перерезал горло, – кактус дёрнулся от этих слов и “взвыл” ужасом – следствие мыслей и образов игрока. Эдгар передёрнул плечами и сердито уставился на растение, раздражаясь. Кактус продолжал “плакать”.
– Гельма уже родилась. Сегодня. В Бразилии. Она не должна была говорить о царице, – ведьма закачала головой. – Что же теперь с нами всеми будет? Ведьмы – армия волхвов. Их валькирии. Посягая на нашу жизнь, убийца преследует цель лишить волхвов защиты? Царица сейчас в мире живых. По этой причине она не сумела защитить Вельтрак. Мне не известны её планы. Царица сейчас юна и уязвима в человеческом теле.
– Спорное утверждение, – хмыкнул доктор. – Царица нави столь стара, что ни одно человеческое тело не сможет отобразить её истинный вид. Предполагаю, что она сейчас выглядит как мумия проститутки, в юности пользующейся особой популярностью. Сморщенное, согбенное, почерневшее тельце, поражённое подагрой, сифилисом и проказой, основательно потрепанное нелёгкой жизнью и испорченными нервами больными на головушку фанатами и поклонниками. Она глуха и слепа. Иначе, как объяснить, что мрази живут долго, а хорошие люди умирают раньше наступившей старости? И она точно уже без зубов. Шамкает, когда разговаривает, дурно пахнет застарелой мочой своей и любимого кота, и носит плотные чулки с дырками на пятках… Ничего сексуального… Никакой привлекательности… Источник вечной мужской импотенции… Она, должно быть, полная погибель мужской состоятельности…
Эдгар, описывая царицу нави, поневоле и с нервным передёргиванием плечами вспомнил соседку фрау Краузе. Уж не она ли царица нави? Жуткая женщина… Ничего сексуального… Определенно, это самый страшный мужской ночной кошмар с дырками на пятках и в нелепом ночном колпаке, из-под которого выбиваются реденькие клочки вшивых волос… А чего стоят её три чёрные, толстые волосины на сморщенном подбородке! Когда старуха говорит, эти три волосины шевелятся как черви! А её усики над губами в виде куриной гузки… Или того, что под гузкой.
– Что? – Мария растерянно подняла глаза.
– Забудь. Это я так, размышляю вслух…
Эдгар убрал пистолет в кобуру и вздохнул, проводя ладонью над растением, которому требовалась любовь и спокойствие. Свалилась на его голову эта несчастная курица, тоже мне, валькирия.
– Оставайся здесь и не высовывайся. Сотвори какую-нибудь защиту, чтобы стать невидимой, что ли… И не пугай больше мой цветок. Он здесь не для красоты, а для охраны. Прислушивайся к нему. Если начнет “возмущаться” – зови Бука и беги. Бук – хороший котик, задержит преследователя. Я скоро вернусь. У меня ведь сегодня встреча с Советом. Мне пора. Нельзя опаздывать.
– Да. Спасибо, Эдгар. И не забудь про конфетку от Вельтрак. Запах нашего преследования может привести к тебе нашего убийцу. Тебе не одолеть его в одиночку. Будь осторожен.
Эдгар бесшумно исчез за дверью, а ведьма, судорожно вздохнув, перевела напряжённый взгляд на уродливый кактус. Этот игрок, похоже, не так прост, как кажется на первый взгляд – не любой волхв способен активизировать общение растения до такого уровня, когда оно становится сторожевым объектом. Мария осторожно оглядела просторную комнату, не веря, что кроме кактуса здесь больше ничего активного нет. Так, книги, лежащие открытыми страницами кверху, Эдгар использует в качестве запоминающих устройств. Над ними неясно полыхают все события, произошедшие в этом помещении. Книги раскроют хозяину внешность любого незваного гостя, побывавшего здесь в его отсутствие… На полу статуэтка леопарда в полный рост – оружие обороны, как и люстра, усеянная декоративными, на первый взгляд хрустальными стрелами. Эдгар говорил что-то про котика. Бук, значит?
Ведьма прикрыла глаза и усмехнулась собственной наивности – Рохау никому не по зубам. Волхвы напрасно убеждены в его уязвимости. И Совет Игроков определённо ошибётся, если предпочтёт его в качестве врага. Изысканные манеры агента Баала, его тонкий стан, насмешливый взгляд очень обманчивы. Это бог возмездия. Добрый бог, великодушный, если не трогать то, что ему дорого. А желающих оттяпать у него Войор, нанести вред Земле становится с каждым днём всё больше. Его враги не дремлют и набираются сил для удара. И он здесь, на Земле, пришёл за тем, что ему принадлежит по праву рождения. Волхвы побоятся открыть ему правду о том, кто он на самом деле. Да и только избранным это известно, таким, как главе гильдии Дмитрию и ведущему специалисту генетики Евгению Видневу. Не буди лихо, пока оно тихо. Но что-то определенно грядёт.
Мария усмехнулась, расслабляясь в любимом кресле хозяина. Аутсайдер выдал себя кольцом собирателя душ, висящим на его груди в форме оберега. Только собиратель способен удержать такую силу.
Ему пришлось выжимать педаль газа в пол до упора. Он опаздывал.
Огромное старое здание со следами войны уже не казалось заброшенным. Новую, дубовую дверь открыл лакей в нарядном фраке и, с легким поклоном проводил к широкой лестнице, ведущей в цокольный этаж. Лакей? Что за шуточки? В разгромленном Берлине, погружённом в патриотические декламации двадцать четыре часа в сутки, где воздух – сплошная масса цементной пыли и пафосно-экзальтированных словес, пронизанных ложным патриотизмом, дабы заглушить глас голода, позора поражения в войне и неуместного, кухонного страха перед победителями.
Выстланная красным ковром лестница упиралась в гигантскую свинцовую дверь бункера. Дверь украшена гербом Совета Игроков. На гербе много золота и полудрагоценных камней, глумливо бросающих разноцветные блики на серые бетонные стены. Да уж, Совет, и в особенности его председатель обожает помпезность. И на столах наверняка уже стоят позолоченные блюда с ароматно курящимися румяными тушками буржуйских рябчиков, тоненькие ножки которых патетически воздеваются к гигантским хрустальным люстрам на расписных потолках. В окружении венских стульев из красного дерева, обшитых роскошным бордовым бархатом, торчат столбики отмороженных пингвинов, чьи глаза спрятаны за ослепляющими кругляшками дорогих очков и пенсне.
Он едва сдерживал волнение: запах убийцы здесь повсюду. С трудом подавил в себе очередной, невольный приступ жгучей ненависти. Рука самопроизвольно сдавила амулет под рубашкой. А вот и двери в зал собраний. Её он увидел одновременно с оглушительным ударом закрывшейся свинцовой двери за спиной и натужного скрипа огромного ворота замка. Сделав глубокий вдох, Эдгар быстро провёл ладонью по волосам и вскинул подбородок, расслабив лицо. Мир теперь разделён на серый, холодный и сырой Берлин и это место почти под землёй, усыпанное бриллиантами, злобными оскалами врагов и тайниками с планами захвата всего, что может принести богатства и власть.
Да, все отмороженные пингвины уже в сборе. Длинный стол из красного дерева с резными венскими стульями вокруг, на которых восседают его давнишние, можно сказать старые, добрые, знакомые, неразлучные враги и…
Эдгар тут же отвёл взгляд от Ферзя во главе стола, с досадой отметив отсутствие рябчиков – они бы скрасили его вынужденное посещение собрания Совета. Он знал, что Ферзь будет здесь, но, отчего-то при виде его, на макушке поднялись волосы дыбом. Огромные глаза, истекающие чёрной узорной пылью вопреки всем законам физики, смотрели прямо на него. Ферзи изменились с момента создания. Раньше не было никакой чёрной пыли, текущей из их глаз. Они были просто, разумными жуками и всё. Теперь они игроки, как и некоторые люди. Они равные людям по силе. Но, что это за чёрная пыль? От неё веет опасностью и болезнью.
– Рябчиков сегодня не будет? – Не поздоровавшись, крякнул в кулак доктор, быстро обегая острым взглядом весь просторный зал, уделяя особое внимание почти пустому столу.
Лансе озадаченно выпучил глаза и растерянно мотнул головой, ответив, внезапно севшим голосом:
– Ты в прошлый раз сожрал всё, что было на столе, Эдгар. Поэтому, сегодня только печенье. И вино. Не обессудь, но твой аппетит просто зверский. Думаю, в следующей жизни ты станешь ещё более прожорливым. Как ты ещё не раздулся от жира, Эдгар?