Исходное состояние

Оставалась последняя надежда на мировое информационное пространство. Я зашла на свой любимый поисковый сайт и уже нацелилась порыться в разной мистической галиматье. Однако, меня ожидал очередной сюрприз. Вход в почтовый ящик был настроен по принципу «запомнить пароль», и я беспрепятственно получила доступ к электронной корреспонденции.

В папке «входящие» наличествовало десять писем. Исходящих не было вообще. То ли я никому ничего не писала, то ли просто не сохраняла отправленных сообщений. Что ж, будем довольствоваться тем, что есть.

Все десять писем принадлежали одному и тому же отправителю. Его имя поразило меня до глубины души. Поразило не своей вопиющей необычностью, а тем, что я впервые услышала его в связи с довольно странными и даже трагическими событиями. В графе «От кого» черным по белому значилось: Эариндэль из Клана Фиалковых Лепестков.

ГЛАВА IX

Я откинулась на спинку мягкого компьютерного стула и шумно перевела дыхание. Эариндэль из Клана Фиалковых Лепестков, вот так номер! Мало того, что более идиотского прозвища я отродясь не слышала, так и сам факт моего близкого знакомства с легендарным лидером эльфийской общины Ландера внушал мне нехорошие подозрения. Уже открывая первое письмо, я запоздало подумала о том, что по большому счету я сейчас лезу в чужую жизнь и, может быть, даже роюсь в чужом грязном белье. Но, любопытство, если верить пословице, сгубившее кошку, не пощадило и меня.

«Моя прекрасная Нелли Джейн»,– писал приснопамятный Эариндэль,-«я принял решение вести дневник. Ты единственная, кому я готов доверить свои секреты. Вместе с ними я доверяю тебе свою жизнь. С этого момента я буду вести подробные записи, и отправлять тебе на почту. Прошу об одном, не предавай меня! В своих хрупких руках ты держишь мое сердце, береги его, оно в любое мгновение может остановиться».

Я лихорадочно защелкала мышкой. Второе письмо, возможно, будет более конкретным. Из вышеизложенного я не почерпнула ничего кроме указания на некий дневник. Будем надеяться, что последующие сообщения содержат более информативные сведения.

«Помнишь, утром мы гуляли в нашем лесу? Ты была похожа на солнце, а я на ветер. В плане, что я очень хотел заглянуть тебе под юбку!», – а наш эльф не был лишен чувства юмора, -«ты говорила о чем-то, но я не слушал тебя. Я думал о нашем будущем и понимал, что в Ландере будущего нет. Мы должны вернуться в исходное состояние, по-другому нельзя. Ты лишь улыбнулась, когда я заговорил с тобой об этом. Ты не веришь… Ты не веришь, что у нас может получиться. А я верю, Нелли, а я верю! Я нашел книгу в библиотеке моего отца, там есть описание способа открытия портала. Мы обязаны попытаться. Отец рвет и мечет. Он обещает найти и засадить в тюрьму того человека, который оставил ему в залог по кредиту антикварное издание. Но я читаю запоем. У нас получится Нелли, у нас все получится, верь мне!»

Третье письмо. Разрыв в десять дней. Я нетерпеливо ударила по клавиатуре. Читаем дальше.

« Милая Нелли! Прекрасная ночь, я никогда не забуду, как мы занимались любовью под луной, как чарующе пели нам птицы, и как утро безжалостно разрушило наш безумный мир. Нелли, в книге говорится, что для открытия портала нужен проводник. Я, кажется, нашел его, вернее ее. Ингеборг одна подходит по ряду указанных критериев. Ингеборг примитивна, в ней нет ничего от эльфов, мне она противна физически. Ее объятия меня раздражают, но я терплю, Нелли, разве есть у нас иной выход? Сегодня я проверял на ней действие артефакта. Слабое свечение. Но это лучше, чем ничего. Пусть уж лучше я помучаюсь с ней сейчас, чем проведу всю жизнь в этом отвратительном человеческом теле. Не ревнуй меня, Нелли, я прошу тебя, не надо!»

Ни фига себе любовный треугольник! Четвертое сообщение. Неделю спустя.

«Великолепная моя! Я был так близок к успеху, и я так горько разочаровался. Меня словно облили помоями, мои мечты растоптаны, мое сердце превратилось в кровоточащий сгусток боли. Я хочу умереть, и только твоя любовь держит меня на этом свете. Я ненавижу все, что меня окружает, я хочу домой, я хочу в свой мир, где меня будут любить и понимать. Я устал жить в этом людском аду, где нет места эльфам, у меня больше нет сил бороться, я умираю, Нелли, я умираю… Ингеборг не оправдала моих надежд. В книге сказано, что проводник должен верить. Она не верит, Нелли, она ни во что не верит. Ингеборг – это сплошная логика, она не способна выйти за границы рациональности. Я презираю ее. Она, как пиявка вцепилась в мою плоть и сосет из меня кровь. Люби меня, Нелли, люби меня этой ночью, люби меня, как в последний раз, я хочу быть с тобой!»

Значит, Инга его не устроила. Интересно, а чем я ему на роль проводника не подошла? На своем горькой опыте успела убедиться: свечение я издаю далеко не слабое. Пятое письмо. Плюс три дня.

«Нелли, я нашел проводника! Ты даже представить себе не можешь, он все это время был рядом, а я ничего не замечал. Знаешь, кто это? Нет, ты серьезно не догадалась? Ну хорошо, я не буду тебя мучить. Это родной брат Ингеборг, он называет себя Экслом и пьет по-черному. Сегодня он пришел к сестре за деньгами, и ты представляешь, артефакт буквально запылал в его присутствии. Это тот, кто нам нужен. Эксл откроет портал, я не сомневаюсь в этом. Проблема только одна – он не верит. Естественно, он не верит в концепцию исходных состояний. Хуже того, Нелли, он не имеет ни малейшего представления, что это такое. Я хотел поговорить с ним, но сама подумай, какой может между нами состояться разговор? Эксл считает меня подлецом, заморочившим голову Ингеборг, не больше и не меньше. Здесь нужен человек, которому он будет безоглядно доверять, мало того, которого он будет любить. Ты ведь понимаешь меня, Нелли? Моя жизнь зависит от тебя. Не убивай меня, Нелли, умоляю!»

Эксл- идеальный проводник? Час от часу не легче. Шестое письмо. Интервал-неделя.

«Ты – сокровище, Нелли! Ты – Солнце, согревающее своим ярким светом мое остывшее сердце. Ты одна способна растопить лед одиночества, сковавший мою душу. Я почти все приготовил для ритуала, потерпи Эксла еще чуть-чуть, и мы откроем портал. Теперь я окончательно удостоверился, что мы нашли оптимальный вариант проводника. Прошу тебя, придержи его, еще хотя бы пару дней, я понимаю, как тебе тяжело с ним, я умираю от ревности, когда вижу вас вместе. Но Эксл – наш пропуск в родной мир, береги его ради всего святого! Я схожу с ума, когда вижу тебя на сцене этого убогого кабака, ты слишком хороша для такого притона. И когда я осознаю, на какие жертвы ты идешь ради меня, я плачу, я не могу сдержать слез. Два дня, Нелли, не больше, клянусь тебе!»

Да, Эариндэль был тот еще фрукт! Неужели я была в него настолько влюблена, что согласилась соблазнить наивного Эксла ради мифических перспектив открытия портала? Дела! Седьмое сообщение. Получено на другой день.

«Любимая, у меня проблемы с артефактом, что-то идет не так. Свечение из золотого переросло в огненно-красное, ничего подобного в моей книге не описывается. Я решил отложить ритуал до выяснения причин. Умоляю, придержи Эксла! Я очень хочу провести эту ночь с тобой, но вынужден посвятить ее работе. Прости меня, не обвиняй ни в чем. Я делаю это ради нас всех, ты же знаешь!»

Я сбегала на кухню, налила себе ледяной воды и залпом осушила бокал. Немного отпустило. Жаль только, что после прочтения восьмого письма опять поплохело.

«Нелли, ждать нельзя! Я понял, что случилось с артефактом. Темные эльфы, Нелли, они тоже хотят открыть портал, они ищут книгу. Я не могу допустить, чтобы они прорвались в мой мир. Для этих подлых и беспринципных существ человеческий облик – наилучшая личина, но в исходном состоянии они намного сильней. Если темные найдут портал, начнется война, и эта война будет не здесь, Нелли, эта битва начнется в моем мире добра и света. Да, я понимаю, ритуал нестабилен, риск велик, но он оправдан. Готовь проводника. Завтра в полночь мы уйдем».

Я машинально взглянула на дату. Всей этой истории уже больше года. И, кажется, я догадываюсь, чем она в итоге закончилась. Девятое послание.

«Ты не смеешь так со мной поступать, Нелли Джейн! Я не позволю тебе бросить меня у самых врат! Подумай, что ты делаешь, на что ты обрекаешь меня и мой мир? У меня есть шанс опередить темных, я могу спасти миллионы, а ты называешь меня эгоистом из-за какого-то никчемного алкоголика! Ты хочешь сохранить одну никому не нужную жизнь и погубить целый народ? Ты действительно хочешь, чтобы армия темных эльфов прошла по нашим лесам, чтобы их безжалостные воины превратили в обугленные головешки вековые деревья, под которыми мы могли бы встречать наши рассветы? Простишь ли ты себя, Нелли? Сможешь ли ты жить дальше с таким грузом на совести? У тебя еще есть время. Приведи Эксла сегодня ночью, ведь это так просто! Я УМОЛЯЮ тебя, Нелли, я на коленях пред тобой, я валяюсь в грязи у твоих ног, неужели ты не видишь?»

Ну, совсем хорошо! Похоже, у главы Клана Фиалковых Лепестков снесло башню по полной программе. А я, значит, взбунтовалась на финишной прямой. Что же он такого собирался сделать с несчастным Экслом, если я напрочь отказалась в этом участвовать?

Осталось одно письмо –десятое. Увы, соотношение вопросов и ответов в нем оказалось явно не в пользу последних.

«Я сделаю это один, Нелли. Пусть твоя лживая трусливая душонка остается в том мире, которого она заслуживает. Я только сейчас понял: ты не достойна шагнуть за грань. Если предел твоих мечтаний – грязный наркоман без определенного рода занятий, оставайся с ним, выше ты уже не взлетишь. Я ошибся в тебе, Нелли. И знаешь, я счастлив, что вовремя распознал твою истинную сущность, твое исходное состояние. Я хотел забрать тебя к эльфам, хотел сделать своей женой, но порочную человеческую натуру не переделать. Моему миру ты не нужна. Мне ты не нужна тем более. В книге упоминается случай открытия портала без проводника, следовало бы сразу остановиться на нем, а я ведь верил тебе. Прощай, Нелли!

P.S. Ты вытерла об меня ноги, но я ничего не могу поделать со своим природным благородством. Предупреждаю, темные эльфы ищут книгу. Рано или поздно они выйдут на тебя, и тогда берегись. Ради твоей же безопасности я не сообщаю местонахождение фолианта, но в случае крайней необходимости ты сможешь найти его быстрее, чем кто-либо».

Тот набор слов, который я выдала в качестве реакции на все вышеизложенное, несомненно, занял бы достойное место в любом словаре ненормативной лексики. Полегчало конкретно.

Конечно, отсутствие спиртных напитков в квартире характеризовало меня исключительно с положительной стороны, но на данный момент вызвало только острое чувство разочарования. Пришлось довольствоваться случайно обнаруженным кофе немыслимо густой консистенции. Я потихоньку отхлебывала обжигающий напиток и параллельно пыталась хоть как-то систематизировать полученную информацию. Получалось примерно на слабую троечку.

Слишком уж невероятной выглядела эта история для моего среднестатистического ума. Нагромождение лиц и событий превратилось в отвесную скалу, вскарабкаться по которой я не могла при всем желании, но точно знала, что на вершине меня ждут ответы на все поставленные вопросы. Ну что ж, будем искать подходящее альпинистское снаряжение.

Был еще один аспект, упорно не дававший мне покоя после прочтения дневника безвременно почившего эльфа. Я подозревала у себя целый букет психических заболеваний от шизофрении до паранойи, и уже практически перестала испытывать при этом дискомфорт, но сейчас у меня появилось стойкое ощущение, что с головой как раз – то все в порядке. Возможно, истинные душевнобольные так себя и ведут, по крайней мере, я еще не встречала ни одного психа, с пеной у рта требовавшего зафиксировать наличие у него душевного расстройства. Но в последнее время я предпочитала прислушиваться к своему внутреннему голосу, каким бы занудным он периодически не бывал.

Мной владела абсолютно непоколебимая уверенность: письма адресованы не мне. Я и та Нелли- два разных человека. Нет у меня никакой амнезии, и никогда не было. Я сейчас сижу на чужой кухне и нагло распиваю чужой кофе. Мои воспоминания о жизни в столице – единственно верные. Никакой жизни в Ландере под именем Нелли Джейн я не вела, а звали меня совершенно по- другому, и уж позвольте не упоминать как. Правда стройная, как юный кипарис, гипотеза не объясняла огромное количество более чем странных совпадений вроде выбора репертуара в «Джангл», но, в конце концов, из любого правила есть исключения.

Кофе закончился, и я вновь наполнила чашку. Сердце предупреждающе стукнуло в грудную клетку, но я сделала вид, что меня это не касается. По сравнению со всем пережитым, угроза резкого повышения давления выглядела столь же незначительной, как потеря десятицентовой монеты для долларового миллиардера.

Итак, продолжим перечень моих неблаговидных поступков. Я заселилась в чужую квартиру, присвоила чужие деньги и даже прочла чужую корреспонденцию. Не может ли получиться так, что законный владелец указанных ценностей вернется и воздаст мне по заслугам?

И тут на меня напал истерический смех. Я заржала в голос, представив себе обеих Нелли, вцепившихся друг другу в волосы с криком «А ну-ка вон из моей квартиры!». Наверное, так и сходят с ума, а всякие умные фразочки про какой-нибудь маниакально-депрессивный синдром всего лишь красивые слова.

Вдоволь насмеявшись, я решила оставить разборки с назойливыми угрызениями совести на более благоприятный момент. Себя нужно хотя бы немного любить и беречь. Я воспользовалась будильником на телефоне и подарила себе четыре часа пусть не полноценного сна, но спасительной полудремы. Измочаленный организм благодарно откликнулся на столь щедрый подарок.

По праву полномочного представителя неизвестно куда исчезнувшего alter ego я выбрала в шифоньере теплое бордовое платье, подобрала к нему колготки и сапожки, а свою порядком надоевшую куртку сменила на изящный замшевый плащ. Хорошо, хоть вкусы у нас совпадали, а то, не дай бог, в шкафу не нашлось бы нечего кроме клепаных джинсов и косухи.

Зеркало в очередной раз порадовало меня. Чисто вымытые и уложенные феном волосы переливались шелковистыми волнами, одежда сидела, как влитая, и лишь странный лихорадочный блеск в глазах выдавал мое не совсем адекватное состояние. Я показала отражению язык. Ну и к черту!

Отрывистый стук в дверь раздался, как гром среди ясного неба. Я вздрогнула и вжалась в стенку. Большаков? Соседи? Коммунальные службы пришли выбивать задолженность? Стук повторился, теперь уже более настойчиво. Я мучительно соображала, что делать. Можно, конечно, было элементарно посмотреть в глазок, но я боялась даже пошевелиться, не то что бы приблизиться к двери.

Видимо, неизвестный визитер отбил себе все кулаки об мою дверь, потому что внезапно зазвучала мелодичная трель звонка. Я начала понемногу продвигаться вперед, рассчитывая осторожно заглянуть в глазок, но дальнейшие события заставили меня отпрянуть в противоположном направлении.

–Нелли, открой мне, нам нужно поговорить!– я узнала бы узнала этот вкрадчивый голос из тысячи, и скажу честно, связанные с ним ассоциации навряд ли можно было отнести к разряду приятных. Микаэль! Он снова нашел меня! Маловероятно, что он всего лишь мечтает напроситься на чашечку кофе, да и нет у меня больше кофе!

Я вспомнила кошмар в «Джангл» и это воспоминание придало мне сил. Пока Микаэль продолжал терзать звонок, я бесшумным кошачьим движением отступила в комнату.

–Нелли, я не причиню тебе вреда!– распинался Микаэль за дверью, -мы должны помочь друг другу. Нелли, открой, я все равно войду!

Я показала в его сторону средний палец. Уже спешу открыть, несусь, можно сказать, на всех парах!

Только очутившись на балконе, я осознала всю глубину безумия своего спонтанно родившегося плана. Да и плана-то, по большому счету никакого не было. А были свинцовые тучи, пробирающий до костей осенний ветер и высота третьего этажа. Привычка сначала делать, а потом думать, похоже, стала моей второй натурой.

–Нелли!– не успокаивался тем временем Микаэль, – если ты сейчас не откроешь, я ломаю дверь!

Прямо шпионский боевик какой-то! Но мы тоже не лыком шиты.

–Я полицию вызвала! – заорала я во весь голос, -они сейчас будут!

Пока Микаэль занимался обдумыванием моего смелого заявления, я до пояса высунулась из приоткрытой рамы и обозрела окрестности. Везло по жизни, оказывается не только дуракам, но и дурам. Справа от моего балкона я заметила пожарную лестницу, эдакую устрашающе ржавую конструкцию, обильно украшенную птичьим пометом.

–Нелли, ты сама виновата!– пронзительный вопль заставил меня оторваться от занимательного процесса осмотра достопримечательностей и обернуться назад. За спиной у меня творилось нечто невероятное.

Тяжелая железная дверь на глазах превращалась в полужидкую массу, раскаленные капли с противным шипением шлепались на дорогой паркетный пол, прожигая его насквозь, а коридор быстро заполнялся едкой раздражающей вонью. Не знаю, что за сила способна сотворить подобную метаморфозу с мощным дверным полотном, но у меня не было ни малейшего желания столкнуться с ней лицом к лицу.

Я перевесила сумку через плечо и со всей дури дернула шпингалет на боковой раме. Старое, разбухшее дерево скрипело и трещало, но открываться не спешило, я до мяса обломала два ногтя, пока, наконец, не освободила оконный проем. Зловонные пары из коридора, между тем, уже проникли в комнату, и я боялась даже представить, что осталось от последней преграды, разделяющей нас с Микаэлем. Возможно, у меня от страха разыгралось воображение, но мне даже показалось, будто я разглядела сноп золотых искр под потолком.

После безуспешной попытки вылезти наружу, я поняла, что так дело не пойдет. Во-первых, прыжки в высоту никогда не являлись моим коронным номером, а во вторых узконосые полусапожки на шпильке годились для экстремального альпинизма, как балетная пачка для брейк-данса. Однако, мое alter ego отличалось поразительной аккуратностью – на балконе не нашлось никакого хлама, подходящего для использования в качестве подставки. Непрерывно кашляя от удушающей вони, я схватила в комнате пуфик и потащила его на балкон. Мимолетного взгляда, брошенного в сторону теперь уже точно державшейся на честном слове двери, хватило, чтобы понять: времени у меня в обрез.

То, что времени не осталось вообще, до меня дошло, когда я уже наполовину вылезла из окна. Позади что-то громко хлопнуло, и поток золотого пламени ударился в балконную дверь предусмотрительно запертую мной изнутри.

–Нелли, я знаю, ты здесь! Ты…

Я больше ничего не слышала. Меня словно сковало по рукам и ногам прочными цепями страха. Одна моя нога, обутая в изящный бордовый сапожок, стояла на перилах, а другая на ржавой ступеньке пожарной лестницы. Правой рукой я упиралась в шершавую стену, а левой упорно цеплялась за балконную раму. Необходимо было сделать еще одно движение и перенести на лестницу весь корпус, но вот на этот последний шаг я никак не могла решиться.

Золотые языки холодного огня сладострастно лизали дверь, я различала торопливые шаги Микаэля, обшаривающего квартиру в поисках своей жертвы. Вот он приближается, сейчас он увидит меня…

Я со скоростью дворовой кошки, которую преследует свора брызжущих слюною злобных псов, перескочила на ступеньку и до хруста в костяшках пальцев сжала обеими руками холодный металл.

–Нелли, ты ума сошла! – то ли у меня от страха начались слуховые галлюцинации, то ли я действительно почувствовала в голосе Микаэля смесь ужаса и восхищения. Так или иначе, его крик подействовал на меня, как собачий лай на вышеупомянутую Мурку. Я, разом позабыв про намерение спуститься на козырек подъезда, со всей силы рванула вверх.

Судя по тому, что отвратительный запах расплавленного пластика достиг улицы, балконной двери тоже недолго осталось, и осознание этого факта подстегнуло меня не хуже, чем шпоры наездника опаздывающую к финишу лошадь. Сама не пойму, как мне удалось за считанные секунды преодолеть расстояние до крыши, но так или иначе, мгновение спустя я уже стояла на твердой поверхности.

ГЛАВА X

Ощущение было такое, будто бы в легких внезапно закончился воздух, а в ногах одновременно атрофировались все мышцы. Удары сердца Бухенвальдским набатом отдавались в виски, в ушах шумело, перед глазами играли в догонялки разноцветные пятна. В любом случае оставаться на открытом месте мне явно не стоило, и я с отчаянной решимостью идущего на смерть гладиатора полезла в чердачный люк. Напоследок, я все-таки рискнула посмотреть вниз. Плохая погода сыграла мне на руку. Может кто-то и увидел в окошко мой акробатический этюд, но, по крайней, мере, возбужденной толпы зевак во дворе я не заметила.

На чердаке пахло затхлостью и пылью. Немного отдышавшись, я на ощупь выудила из сумки мобильник и осторожно воспользовалась функцией фонарика. Какую бы фору во времени я не получила, рано или поздно Микаэль вычислит мое местонахождение, и тогда мне придется несладко. Поэтому если я не хочу доставить ему удовольствие вдоволь поиздеваться над собой нужно срочно выбираться отсюда.

Удостоверившись, что пусть со слабым, но с освещением, у меня пока относительный порядок, я еле как захлопнула тяжелую крышку люка. Иллюзия безопасности вышла весьма посредственная, но в моем положении выбирать особо не приходилось. Я посветила по сторонам. Ничего подозрительного, кроме кучи строительных отходов, я, к счастью, не обнаружила, и смело двинулась вперед. При этом я все равно ступала на цыпочках, не столько из-за боязни быть услышанной, сколько из – за страстного нежелания сломать каблуки у своей единственной обуви. Вернуться в квартиру, ставшую сегодня полем боя, я, естественно больше не рассчитывала.

Пламенный мотор, который если судить по силе ударов, заменял у меня сердце, наконец-то успокоился, и я рискнула наметить приблизительную схему своих дальнейших действий. План получился простым, как мычание: добраться по чердаку до следующего подъезда и преспокойно спуститься вниз. Ну а если уж совсем прижмет, начать стучаться во все двери с диким воплем «Спасите, пожар!». И, что самое главное, ни у кого язык не повернется обвинить меня в беспочвенной панике. Если уж огонь, плавящий железную дверь, словно плитку шоколада, не заслуживает внимания, то я уже тогда ничего в этой жизни не понимаю.

Я настолько погрузилась в свои размышления, что внезапно преградившая путь стена стала для меня полнейшей неожиданностью. Осветив препятствие фонариком, я с трудом сдержала удивленный возглас – в грубо оштукатуренной стенке черным квадратом Малевича выделялась дверь. Я в очередной раз за сегодняшний день грязно выругалась (откуда я только слова такие знаю?). Все ясно, в этой проклятой темноте я потеряла ориентацию в пространстве и поперлась не в ту сторону. Наверное, за дверцей еще одна пожарная лестница, расположенная с торца здания, а пока я тут торчу, Микаэль уже успел вычислить, куда я могла деться, и следует за мной по пятам. Выходит, снова проходить тем же маршрутом –неоправданный риск: вдруг эта сволочь уже выбралась на крышу и теперь спускается на чердак? Тут я и попадусь, как кур в ощип.

Боевой дух у меня упал до нулевой отметки. Но притупившийся на время страх вновь ожил и со свистом хлестнул меня кнутом между лопаток. «Делай что-то, тупая стерва! – заорал внутренний голос –немедленно выбирайся отсюда, если тебе хоть немного дорога твоя бездарная жизнь!» Моя бездарная жизнь, несомненно, все еще представляла для меня определенную ценность, поэтому я вплотную приблизилась к двери и начала просвечивать ее фонариком в поисках запорного механизма. Раз уж я залезла на крышу через балкон, что там для меня спуститься с третьего этажа-пара пустяков. Надеюсь, выход не закрыт снаружи.

Сюрпризы сегодня сыпались на меня, как из рога изобилия. Я ожидала обнаружить примитивную защелку ну, или на худой конец шпингалет, однако, на глаза мне сразу попался…кодовый замок. Каким идиотом надо быть, чтобы поставить его на пожарный люк, я даже вообразить не могла. Интересно, все жильцы в обязательном порядке заучивают наизусть буквенно-цифровую комбинацию? А если в критической ситуации у кого-нибудь от страха память отшибет?

Скорее всего, мое состояние семимильными шагами приближалось к истерическому, но я не видела способа оставить процесс. Невероятным усилием воли, я сдержала стон разочарования и с немотивированной злобой впавшего в отчаяние человека начала тыкать ни в чем не повинные кнопки.

Выбор в качестве кода слов Nelly Jane, не подлежал никакому внятному объяснению, но мой изрядно помутившийся от бесконечного стресса рассудок давно распрощался с логическими категориями. Я просто сделала это, отбила пальцы, выпустила пар и уже собралась было идти обратно, дабы встретить Микаэля «с шашкой наголо», как в замке что-то громко щелкнуло. Я остолбенела на месте.

Когда первичный шок немного отпустил, я закатала рукава, поудобнее пристроила на плече сумку и с твердым намерением подумать над произошедшим в более подходящем месте, приготовилась к спуску. Дверь бесшумно открылась, и тут я поняла, что способность трезво мыслить навряд ли вернется ко мне в ближайшее время.