Путешествие сквозь пальмы и алмазы. Страшная история с нестрашным концом

Урок 2. Работа на дядю. Первые туристы

Торик аккуратно лизнул меня в пятку. Торик вообще очень вежливый и деликатный пес. Мой свекр ошибочно полагает, что это наша заслуга.

Он говорит:

– А все потому что воспитание! – когда Торик, взволнованно озираясь, осторожно делает свои дела в кустиках. Он никогда не позволяет себе осквернить продуктами своей жизнедеятельности тротуар.

Торику очень не нравится, что я рыдаю. Он тихонечко лижет мне руку. Но как мне выйти из этого состояния? Все вокруг темно и нет ни малейшего просвета впереди. Ничто не может сейчас меня порадовать. Никому я теперь не нужна. Большинство моих многочисленных друзей и знакомых меня бросили. Отреклись от меня. Я была уважаемым ценным розовощеким членом благородного общества. Моя деятельность высоко ценилась крутыми профессионалами и строгой администрацией. И вот бах – я превратилась в обездоленного изгоя. И умру я в страданиях и нищете и обязательно в подзаборной канаве. Правда, где в наше время найти такую подходяще трагическую канаву непонятно…. И никто обо мне даже не вспомнит. Уууууууу……

Вся моя жизнь разбилась на мелкие острые осколки. И в полной прострации смотрю я сейчас на рваные края этих осколков. Хотя, погодите, что-то это мне напоминает. Хм…. Но что? Где-то я такое уже видела! Ах, ну конечно же! Как же я сразу не догадалась! Это же пазл!

Собирать пазлы я люблю. Это очень увлекательное занятие. Только на этот раз собирать придется заново всю мою жизнь и при этом надо умудриться не пораниться об эти острые осколки, каждый из которых может нанести глубокую рану.

Итак, за дело. Я возьмусь сложить этот пазл. Теперь я, кажется начинаю понимать, что это еще не ПОЛНЫЙ КОНЕЦ, а просто конец одного из этапов моей пестрой жизни. Будут и новые этапы.

… – Я закрываю русский департамент и не нуждаюсь больше в ваших услугах. В России кризис, русские больше не приедут.

Такие добрые обнадеживающие слова в конце девяностых (ровно через два года после начала нашей деятельности) сказал нам босс фирмы, где мы работали – колоритный бородатый испанец дон Хосе. К этому времени мы создали в местной турфирме на побережье Коста Брава один из первых в Испании департамент по приему русских туристов.

И мы успели наворотить много хороших дел за эти два года.

Мы организовали прямые чартеры из Тюмени в пустующий и практически заброшенный локальный аэропорт на Коста Браве. В аэропорту установили гордую табличку ADUANA (ТАМОЖНЯ) и CONTROL DE PASAPORTES (ПАСПОРТНЫЙ КОНТРОЛЬ). Сам аэропорт получил священный статус AEROPUERTO INTERNACIONAL (МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ). И все приготовились встречать первых сибирских туристов.

Первый сибирский турист в белых советских сандалиях надетыми на высокие коричневые носки, белой майке, коротеньких шортиках и огромной камуфляжной панаме одиноко вышел из зоны прилета и направился неровной крадущейся походкой к встречающему чартер гиду.

Это был турист победитель. Турист чемпион. Турист боец. Он первый преодолел все препятствия на своем пути. Узкий коридор самолета, качающийся (или это он сам качался?) трап самолета, паспортный контроль с непонятно что говорящим испанцем (на всякий случай на все отвечал “ДА” и многозначительно улыбался, пытаясь не сильно качаться и фокусировать взгляд). Потом он долго искал свой багаж, брел по длинным аэропортовским коридорам. И, наконец, турист увидел табличку на родном языке и родное русское лицо.

– Добро пожаловать в Испанию! Как ваша фамилия? – широко улыбаясь, как его и учили, спросил гид.

– Чебурашка – убежденно ответил радостный турист и упал навзничь, лицом в пол, широко раскинув руки. Прямо к ногам ошеломленного гида…..

Мы тщательно готовились к прилету первого чартера.

Мы лично писали книгу – справочник с ответами на жизненно необходимую информацию – как позвонить домой, как обменять деньги по выгодному курсу, как обратиться к врачу, как заказать еду в ресторане, как попросить поменять полотенца в номере с мокрых на сухие, а не с соседним номером и т д. Мы лично писали тексты экскурсий и лично обучали гидов. Потому что мы не могли отдать наших нежных туристов на растерзание местным гидам, девственно не отягощенными знаниями истории и культуры страны. Все экскурсии, проводимые в то время местными гидами, сводились примерно к таким репликам:

– Посмотрите направо, это памятник. Посмотрите налево, это высокая сосна.

Мы думали, что мы предусмотрели все. Но, оказывается, предусмотреть все просто нельзя. Мы не смогли предусмотреть, что во время семичасового перелета из Тюмени наши люди будут пить не только соки, воду и чай. И из-за этого выгрузка самолета будет происходить в три раза дольше запланированного времени, разрушив всю предполагаемую логистику. И далеко не все пассажиры после такого интенсивного полета смогут самостоятельно ступить на нагретую палящим солнцем испанскую землю. Многим понадобится дополнительная помощь, чтобы покинуть самолет.

Мы не смогли предусмотреть, и того, что наши туристы окажутся супер смекалистыми.

…Дон Хосе напряженно внимал телефонной трубке. Потом он недоуменно уставился на трубку, явно сообщившую ему сейчас какую-то неразрешимую загадку.

– Ничего не понял. Директор отеля, в котором живут русские, судя по всему страдает больным воображением. Он утверждает, что во всех номерах, в которых заселены русские, в биде плавают фрукты. Он кричит:

– Что они этим хотят нам сказать? Они намекают, что наш сервис можно спустить в унитаз? – Короче говоря, у него истерика. Поезжай в отель и разберись, что там.

В полном недоумении я поехала в отель. Меня встретил директор. Его глаза горели безумным огнем, руки мелко тряслись. Сильно смущаясь, он жарко шептал мне на ухо.

– Я опасаюсь расторжения контракта. Я забронировал эти комнаты для русских на весь сезон. Что же мне делать, я не успею их теперь продать и владелец меня уволит. Я прошу вас, сделайте что-нибудь, уговорите их остаться в нашем отеле. Мы компенсируем им бесплатным посещением СПА.

Пока еще ничего не понимая, я на всякий случай уверила директора, что смогу урегулировать ситуацию. Потому что я уже всерьез опасалась за состояние здоровья директора и рассудила, что если он сейчас не успокоится, и с ним сейчас что-то случится, то тогда уже угроза увольнения может нависнуть и надо мной. Испытывая странное волнение, я вошла в ванную комнату открытого для меня номера. И….вуаля! В благородном, сияющим белизной биде марки известной испанской марки ЛА РОКА плавно покачиваясь на волнах прохладной водички, заполняющей биде, мирно плавали румяные персики и абрикосы.

– Вот видите, что я говорил!! Шепот директора перешел в отчаянный визг. И это абсолютно во всех номерах, где живут русские.

И правда, во всех номерах, которые мы посетили один за одним, в каждом белоснежном биде гордо плавали мячи – арбузы, великолепные гроздья винограда, спелые сливы и прочие представители щедрой испанской агрокультуры.

Я была очень озадачена. Что означает этот коллективный демарш? Может, он направлен вовсе не против сервиса отеля? А бери выше. Вдруг это выражение отношения вообще к качеству всех испанских продуктов питания? Назревает международный скандал?

Но тут, к счастью группа вернулась с экскурсии, и я тихонечко спросила у руководителя (раньше туристы приезжали с руководителями группы):

– Простите, а почему все выкинули фрукты в биде и наполнили их водой.

Тут в свою очередь сильно удивился руководитель.

– Да чтобы наши выкинули фрукты! Да что Вы такое говорите? Наши скорее съедят последнюю косточку от фруктов, чем выкинут их. И зачем так высокопарно выражаться – бросили в беде. А про воду я вообще ничего не понял.

Я поняла, что разрешить наш высоконаучный спор можно только наглядно продемонстрировав предмет диспута. И мы пошли в номер.

– Ах это, – облегченно вздохнул руководитель. И обиженно с нажимом в голосе спросил меня.

– А для чего же еще тогда нужны эти милые небольшие ванночки, в которых так удобно мыть виноград и охлаждать арбуз, который не лезет в маленький мини бар?

Мне пришлось очень деликатно объяснить ему в чем было истинное предназначение этих маленьких ванночек и попросить не хранить в них фрукты.

Я не стала вдаваться в подробности и восхищать директора отеля неистощимой русской смекалкой. Я просто сказала ему:

– Все хорошо, конфликта нет. Они остаются и не имеют претензий.

Директор посмотрел меня с восторгом и почтением, явно заподозрив меня в магических способностях. При этом он оказался молодцом и сдержал свое слово – пригласил всю группу в СПА.

Но и тут мы тоже кое-что не смогли предусмотреть.

Из раздевалки СПА, смущенно оглядываясь по сторонам, вышел первый инопланетянин. У него были огромные уши, белая абсолютно безволосая голова. Кожа на голове, без всякого предупреждения переходящей в лоб, морщилась крупными волнами. Неуклюже переступая огромными красными ступнями с перепонками, раза в три больше чем человеческие, он медленно двинулся в мою сторону. При этом совершенно человеческими руками он безуспешно пытался запахнуть белый вафельный халат на своем солидном животике.

– Мама, – пискнула я и спряталась за колонну.

Следом за первым потянулись остальные. Они выходили из женской и мужской раздевалок один за одним и плотным кольцом окружали мою колонну.

У всех были белые безволосые морщинистые головы и огромные уши. Но у некоторых были человеческие ноги, вместо перепончатых. Я догадалась, это были существа явно мужского и женского пола. Во-первых, потому что выходили они из разных раздевалок, а во-вторых, потому что одни издавали звуки густыми мужскими голосами, а другие мелодичными женскими.

Я не понимала, что они говорят. Я не могла разобрать ни слова. То ли потому что говорили они все одновременно. Или потому, что я и не пыталась понять, что они говорят, будучи уверенной, что говорят они на их инопланетянском языке. Ясно было одно – они с недоумением смотрели друг на друга, словно увиделись в первый раз, и громко чем-то возмущались.

Директор отеля сначала оторопел. Потом он начал судорожно беззвучно открывать рот. Потом, наконец, он смог выдавить скрипучим голосом:

– Переведите, пожалуйста, что они теперь хотят?

– Совсем плохо бедолаге, – подумала я. Как я ему с инопланетянского переведу. Я закрыла глаза погрузилась в раздумья, как бы поделикатнее ему объяснить в какой ситуации мы с ним оказались и кем мы сейчас окружены.

Но тут, сквозь мои сложные раздумья в недра моего сознания проник настойчивый голос на вполне доступном русском языке:

– Девушка, мы все хотим знать, зачем эти странные испанцы сделали такие большие прорези для ушей в чепчиках для сауны?

В общем, мы не смогли предусмотреть, что одноразовые трусы, предназначенные для массажа, наши туристы наденут на голову и всей группой дружно выйдут в холл отеля. А некоторые еще зачем-то притащат с собой и наденут ласты, которые вообще не имеют никакого отношения к СПА процедурам.

Что еще мы не предусмотрели за эти годы?

Мы не смогли предусмотреть, что после слов гида “эти ягоды ядовитые” – все немедленно начнут их пробовать. А потом с опухшими и почерневшими языками будут нетерпеливо интересоваться у гида:

– А что же нам теперь делать? И почему вы нас сразу не предупредили, что их нельзя есть. Вы же просто сказали – ядовитые.

Мы не смогли предусмотреть, что беременным на восьмом месяце молодым женщинам надо объяснять, что не надо им кататься на огромных горках в одном из самых больших аквапарков Европы. Что от этих катаний их, спокойно плавающие в утробе дети, тоже захотят срочно покататься на горках и будут немедленно проситься на свет божий раньше положенного им срока.

Мы не смогли предусмотреть всех нюансов. Непрерывно решая возникающие неожиданные критичные и анекдотичные ситуации мы многому учились на ходу. Учились каждый день и каждый час. Мы отшлифовывали все возможные отклонения от протокола, стараясь обеспечить безупречный высококвалифицированный сервис нашим дорогим туристам.

Мы учили наших гидов быть другом, мамой, папой, переводчиком, нянькой, санитаром, врачом и психотерапевтом для наших клиентов.

Мы так душевно готовили наших гидов, что совсем не удивились, когда один из них сказал “мой пациент” вместо “мой клиент”.

Вообще, мы убедились в том, что наши самые обычные нормальные, культурные, сообразительные соотечественники, приезжая за рубеж сразу становятся ТУРИСТАМИ. Это такой необъяснимый феномен, но работает он абсолютно всегда без всяких исключений. ТУРИСТАМ надо все объяснять по несколько раз, и они все равно все сделают ровно так, как не надо.

У ТУРИСТОВ теряются или перепутываются чемоданы. Но их это вообще не смущает:

– Так, посмотрим, что тут в этом не моем, но так похожем на мой чемодане? Одежда мужская и женская и на мальчика пяти лет! Ладно, берем этот. У нас тоже как раз мальчик пятилетний. Надеемся, что и наша одежда подойдет тем, кому достанется наш чемодан.

С ТУРИСТАМИ приключаются и понос, и золотуха. Они все время везде все теряют и теряются сами. У них воруют документы и деньги. Я сама, путешествуя, все время превращаюсь в ТУРИСТА. И это так здорово! Мы все так отчаянно ждем отпуска, находясь на пике нервного напряжения и на работе и дома. И вот наступает долгожданный день. Теперь осталось только преодолеть нервотрепку со сбором чемоданов в три часа ночи. Затем гонка в аэропорт (в лучшем случае, а в большинстве случаев еще надо и на поезде, и на автобусе ехать до города, откуда летают самолеты). Многочисленные препоны и многочасовые очереди в самом аэропорту под неустанный плачуще-орущий аккомпанемент любимых чад. И уже в полуобморочном состоянии вы загружаетесь, наконец, в самолет. И вот тут-то и происходит это магическое превращение из обывателя в ТУРИСТА.

Вы были собраны и сконцентрированы до последней минуты перед посадкой в самолет. Вы точно знали, где у вас паспорта на всю семью, где кошелек и где ручная кладь, где жена/муж, ребенок и посадочные талоны. Но теперь-то вы имеете полное право расслабиться. Вы уже на отдыхе. Вы ТУРИСТ.

… – Русский туризм теперь дело прошлое. И поэтому я не смогу продлить вам контракт, – грустно продолжает Дон Хосе.

Дон Хосе был нашей доброй “бескорыстной” феей, нашей палочкой выручалочкой, когда мы, еще не имея документов и ни слова не зная по- испански, предложили ему организовать русский департамент. Он помог нам снять квартиру, открыть счет в банке, правильно оформить документы, ну и во многих других житейских вопросах.

За эти два года он заработал очень, очень много денег на приеме русских туристов. И сейчас ему совсем неудобно говорить нам все это. Тем более, что он прекрасно знает, что полученный нами с такими невообразимыми проблемами вид на жительство, мы не сможем продлить, если у нас нету контракта на работу. Самое смешное, что русский туризм в ту пору был только в самом начале своего широкомасштабного наступления на Испанию. И впереди нас ждали десятки лет успешного развития русского туризма.

«Недолго музыка играла», – пронеслось у меня в голове. А мы, как раз только оформили кредит на дом. Который только начали строить. И ребенок только перестал плакать, что ничего не понимает в детском саду. И теперь это точно конец.

Но оказалось, что это вообще не конец. А вовсе и наоборот – начало нашего стремительного движения вверх. И сейчас я даже благодарна дону Хосе за то, что тогда он практически выкинул нас на улицу. Нам давно было пора запускать свой бизнес теперь уже здесь, в Испании. У нас было много революционных идей по реорганизации и автоматизации всех бизнес процессов. У нас было много идей по расширению географии приема туристов.

А дон Хосе ничего не хотел слушать. Он был человеком старой закалки и не верил ни в какие новшества. Но у нас были свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И мы не хотели в ответ на все его добрые дела для нас, уйти от него и стать его конкурентами. Не могли же мы подвести дона Хосе.

Теперь же, когда дон Хосе сам не захотел, чтобы мы дальше работали у него в фирме, мы были свободны и могли делать все, что захотим.

Сейчас я знаю, что это был ВТОРОЙ УРОК, который преподнесла мне жизнь:

КОГДА ВАМ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТО КОНЕЦ, НА САМОМ ДЕЛЕ ЭТО НАЧАЛО НОВОГО ЭТАПА, НА БОЛЕЕ ВЫСОКОМ УРОВНЕ. Наша жизнь развивается по спирали и каждый новый виток – это новый этап нашей жизни. И с каждым новым таким витком мы поднимаемся на другую ступень, все выше и выше. Не бойтесь конца, ведь вы уже знаете, что самое интересное всегда впереди.

Урок 3. Новая профессия. Строим новую жизнь. Дело случая. Вторая загадка

И снова мы были у разбитого корыта. Эта песня хороша, начинай сначала. И что нам теперь делать? Чем заниматься? Попробую найти плюсы в нынешней ситуации. Наше положение сейчас, конечно, лучше, чем два года назад, когда мы только приехали. У нас уже есть документы, надо только их как-то продлить. Это раз. И мы уже можем объясниться по-испански. Это два.

И у нас уже есть свое жилье. Это три. Правда, пока не совсем свое, скорее пока банковское, надо выплачивать ипотеку. Но нам есть где жить, и мы можем постепенно обустраивать свое гнездышко.

Осталось только придумать, чем мы можем заниматься, не имея стартового капитала. Открыть турфирму мы пока не можем – по закону требуется определенная немалая сумма в качестве уставного капитала, которой у нас не было и близко. И тогда нам подвернулся удачный случай.

Вы задумывались когда-нибудь о воле случая? И о том, что ничего в жизни не бывает случайно? Я серьезно. Остановитесь на минуточку. Оторвитесь от чтения. Просто вспомните, какие события в вашей жизни привели к тем или иным вехам вашего жизненного пути. Чем вы сейчас занимаетесь? Или занимались? А как вы стали этим заниматься? Подтолкнула ли вас какая-то случайность к этому? А кто ваши друзья? Как вы познакомились? Случайно или нет?

Кстати, с нашими лучшими друзьями мы познакомились случайно. Хотите расскажу? ОК. Рассказываю.

– Анна, в группе, которая к вам завтра прилетает, есть одна женщина, ее не успели вписать в групповую визу. И мы сделали ей отдельную бумагу. Но, скорее всего, ей потребуется помощь при въезде в Испанию, чтобы она объяснилась с испанскими пограничниками. Рейс прилетает в шесть утра. Встречайте! Ее зовут Лиза.

– Ее не пропустят, даже не отправляйте, – заволновалась я.

– Очень надо, чтобы ее пропустили. Это наша особая клиентка. Мы ее уже четвертый раз пытаемся отправить. Это очень важно.

– Четвертый раз!???!!! Но почему, что с ней происходит?

– Ну я потом расскажу, это долгая история, – поколебавшись ответила моя московская коллега Наталья.

Добрые, добрые наши партнеры. Это звучало как мольба о помощи. Мы то, конечно, понимали, что шансов, что испанцы пропустят без визы, нет никаких. Но убедить коллегу я не смогла.

Поясню, тогда были групповые визы. Испанское консульство в Москве выдавало визу на всю группу на отдельном листе. В листе был указан список фамилий. Этот листок с визой для всей группы выдавался либо сопровождающему группу, либо, за неимением такого, самому ответственному на вид члену группы. Причем очень часто эти самые на вид ответственные оказывались ответственными только на вид. Их функцией было сохранить этот листок целым и, по возможности, чистым. Не потерять, не завернуть в него жареные пирожки с капустой, не дать ребенку порисовать на нем во время полета. Надо было просто донести этот бесценный листок до паспортного контроля. Но не просто донести, а подать его пограничнику первым, предварительно сгруппировав остальных участников этого шоу для прохождения процедуры паспортного контроля. А потом забрать его у пограничника и сохранить для паспортного контроля при выезде из Испании. “Группы” формировались из совершенно незнакомых друг другу людей, которых объединяло только два обстоятельства: один и тот же рейс, которым они летели и то, что они приобрели свои туры у одной и той же турфирмы.

Эти групповые визы были нашей отдельной головной болью. Нашей задачей было сразу же по прилету выхватить эту драгоценную бумагу у ответственного на вид, но к моменту приземления самолета уже не всегда ясно соображающего туриста. Выхватить и, во избежание новых сюжетов для моей книги, спрятать в сейфе, до самого отлета группы.

Помните Чебурашку, прилетевшего первым рейсом из Тюмени? В составе той первой группы был руководитель. Но, по неопытности, он имел неосторожность отдать групповую визу производящему вид ответственного человека Чебурашке. Ведь Чебурашка на фоне остальных участников полета смотрелся бодрячком и самостоятельно передвигался в сторону выхода самолета, когда тот приземлился.

– Ну чего я буду всех ждать два часа, – старательно выговаривая слова, произнес Чебурашка. – Я оставлю эту бумажку у погранца, пока все остальные подтянутся. А я пока пивка попью на выходе.

Руководитель группы рассудил, что одновременно сдерживать “здоровый” энтузиазм Чебурашки и отскрести остальных туристов, размазанных по креслам самолета, ему не по силам. Он колебался. Но фраза “пивка попью” нашла отклик в его душе, измученной длительной поездкой и грузом ответственности. Он живо представил себе, как, закончив всю эту галиматью с доставкой группы, блаженно растянется в шезлонге на террасе отеля и будет потягивать ледяное пивко. Чебурашка безусловно сможет ускорить приближение этого вожделенного момента, первым проложив путь в ожидающую их Испанию. И скрепя сердце он уступил уговорам нашего обаятельного героя, отождествлявшего себя с ушастым другом всех друзей и крокодилов. И не зря «скрипело» сердце у руководителя. Это была его первая поездка за рубеж. Это было его первое ответственное поручение. Он никак не мог ударить в грязь лицом.

И, конечно же, по всем законам жанра, взмокший от испанской жары и великого напряжения от безмолвного собеседования со строгим пограничником, Чебурашка машинально забрал эту бесценную бумажку, которую пограничник отдал ему вместе с паспортом. Забрал, и на радостях скомкал ее и выкинул в ближайшую урну, благо что урны удобно стояли почти на каждом шагу.

….В шесть утра Олег уже был в аэропорту. Чтобы оказаться в аэропорту в шесть, понятное дело, надо встать в четыре утра. И вот, не выспавшийся, понимающий бесполезность своей миссии и из-за этого находящийся не в лучшем настроении Олег, правдами и неправдами пробирается к пункту пограничного контроля. А туда не так просто проникнуть.

За стеклом он видит такую картину. Милая, обаятельная и очень артистичная женщина что-то горячо говорит офицеру. При этом она с видом фокусника вынимает из сумочки и показывает ему какую-то бумагу. Она по-детски радостно улыбается обезоруживающей улыбкой. Она явно ожидает, что сейчас произойдет чудо. Что эта бумага сейчас произведет на офицера магическое действие. Офицер завороженно смотрит на бумагу, важно кивает головой и напряженно думает. О чем думает его офицерская голова совершенно непонятно, потому что через некоторое время, минут через десять, выясняется, что он все равно ничего не понимает. Он выразительно разводит руками. Мол, а что тут вообще написано? Я не понимаю.

Еще бы он что-то понял! Как бы не так. Ведь бумага эта составлена на величайшем из великих, на таинственнейшем из таинственных, на могущественнейшем из могущественных, на короле языков – на РУССКОМ ЯЗЫКЕ. Одному богу известно, что он там разглядывал в течение десяти минут? Искал знакомые буквы? Ждал, что на него сейчас из космоса снизойдет способность читать и понимать по-русски? Или просто хотел остаться подольше с очаровательной Лизой? А это была именно она. И это была ее четвертая попытка попасть в манящую Испанию. Олег не слышал, что там происходит, но все прекрасно видел. Это была очень выразительная пантомима. Лиза все время что-то вдохновенно говорила, укутывая ласковым материнским взором недогадливого пограничника. Казалось, терпеливая мать, пытается объяснить своему неразумному чаду какую-то простую истину. Пограничник честно пытался ее понять. Лиза явно не теряла надежды. Она свято верила в победу разума над бюрократическими препонами. Олег знал, что Лиза говорит только по-русски. Об этом нас предупредила Наталья. А офицер, однозначно, говорил по-испански. Олег видел, что Лиза старательно и тщательно артикулирует губами. Очевидно, что она говорит громко и медленно, практически по слогам, пытаясь донести до испанца суть ее речи. Испанец зачарованно смотрел на Лизу. Он явно ничего не понимал. Но смотреть на Лизу и слушать ее мелодичный голос ему было очень приятно.