– Не называй Бога-из-машины этим именем, это дурная примета! – воскликнул Шами.
– Да-да, наш прекрасный квадратный бог!
– Просто когда он был Салехом, он еще не был богом, поэтому не надо его так называть. Он Бог-из-машины, – пояснил Шами.
– А убив всех людей, компьютер стал богом, ну-ну, – усмехнулся Лайам. – Все в этом городе не так, а никто не хочет даже выяснить, почему. Цивилизация людей погибла дважды, когда жила на поверхности Тейи, и когда оказалась под землей, а мы ничего об этом не знаем! Я хочу это узнать.
– Почему ты решил, что в Комплексе-4 ты что-то найдешь? – сказала Мирика. – Там уже была экспедиция век назад, кажется, они ничего особенного не нашли. А потом пропадали люди, зачем туда соваться?
– Они не открыли самую главную дверь. Я знаю, что этот комплекс, больше, чем кто-либо думает, и знаю, что там должна быть библиотека. Я уверен, что найду книги, которые хотя бы чуть-чуть раскроют мне, что за нелепый мир вокруг нас и нельзя ли его как-то поправить. Люди не должны жить под землей, пусть даже под электронными облаками.
– Он сказал поправить мир? – с недоумением взглянула на Шами Мирика.
– Я приведу вас к тайне, которая потрясет основы всего, и к неувядающей славе, поверь мне, – заверил Лайам.
– Ткни его вилкой, Шами, у пророка бред, – буркнула Мирика.
Шами проговорил:
– Лайам, это ты Молу и Бубу можешь рассказывать о славе. Я не собираюсь подвергать свою жизнь опасности, просто потому, что тебе захотелось в Комплекс-4, за тайными книгами! Там таится зло и исчезают все, кто даже просто прогуливался у входа. Не зря запретили туда ходить.
– Судьба ведет вас, дети мои, вот увидите, завтра вы отправитесь со мной.
Глава 2
Лайам Ли Кадами медленно возвращался к действительности, он просыпался.
Снова снилась она – принцесса с синими волосами и синими глазами – его вечная любовь.
– Где ты? Я хочу тебя найти, – прошептал он.
Ответа не было, он знал, что не будет, поэтому нечего валяться, пора заняться делом, он слишком засиделся в этом городке, который местные жители считают центром обитаемого мира, но он ничуть не сомневался, что они сильно заблуждаются.
Лайам поднялся с кровати, осмотрелся. Нехитрая маленькая комнатка в мансарде деревянного дома Мегдоков и Скволлов, – здесь он жил с тех самых пор, как родители Шами и Мирики приютили его, когда он вышел из нижних пещер, за что он всегда был им благодарен.
Кровать посередине и выход на балкончик, рабочий стол с компьютером, – все довольно просто, только то, без чего нельзя обойтись. Самодельные полки, на которых беспорядочно валялись всякие устройства: механизмы, жуки в баночках, засушенные цветки, череп горной кошки, потрепанный шкаф с вещами, все стены заклеены листами с набросками и чертежами каких-то безумных механизмов, которые вряд ли могли когда либо работать, карта Кадолии и всех прилегающих пещер на одной из стен, а в углу стояла гитара, как позорное напоминание того времени, когда он увлекся музыкой, но к счастью, для этого мира, быстро понял, что его призвание несколько в иных областях.
Он давно мог бы покинуть это место, купить собственный дом поблизости, но не хотел отдаляться от людей, ставших ему семьей, да и они не хотели, чтобы он уезжал. Все в Кадолии старались жить семьями под одной крышей.
– У нас большой дом, Лайам, зачем тебе куда-то переселяться? – говорила Марта.
Но ему было неловко так и продолжать жить у Мегдоков бесплатно, поэтому, как только его исследовательские походы по пещерам стали приносить доход, он начал платить им за аренду – некоторую символическую сумму, и то пришлось уговаривать, чтобы они брали эти деньги, убеждать, что так ему спокойней.
Под скосом крыши стоял письменный стол с компьютером. Это устройство представляло собой выпуклый монохромный экран с пристроенной на него линзой в пластиковом корпусе со множеством лампочек. Модель старовата, но для работы с текстами хватало.
Поглядев на него Лайам удрученно подумал, что развитие техники в Кадолии остановилось лет десять назад. И если бы не найденные ранее некоторые устройства древних, на основе которых можно было создать карманные компьютеры, намного превосходящие возможности настольных машин, было бы совсем печально. Парень взял свой коммуникатор с тумбочки и любовно погладил. Это последняя модель с цветным экраном в умопомрачительном разрешении четыреста на триста точек. Корпус тоже пластиковый, квадратный, с рифлеными углублениями и лампочками, если нажать кнопку включения зажигается этот самый изумительный голографический экран, в сантиметре параллельно поверхности. Коммуникатор был размером с две ладони, и у древних подобные устройства выглядели намного изящнее. Что ж, что еще ожидать от ученых Кадолии, которые больше навострились копировать, чем создавать что-то новое.
Лайам оделся и привычным жестом прицепил компьютер к поясу, как их и носили все вокруг.
Утро было ярким, золотые облака под пещерным сводом сияли как никогда. И это был знак – сегодня особенный день, и сегодня он приблизиться еще на шаг к тайне этого мира. Лайам уверенно зашагал по мощеной улочке к центру Кадолии.
Несмотря на ранний час на улицах уже полно было народа, булочники открывали лавки, продавщицы цветов раскладывали товар, а иногда приходилось посторониться, когда сзади нетерпеливо бибикали и пропускать вперед тарахтящую дизельную машину.
Улицу обрамляли деревянные и кирпичные домики с ярко выкрашенными стенами. Деревянные считались подороже и принадлежали семьям побогаче, а каменные подешевле. Ведь камня вокруг полно, а вот доставлять дерево из лесной пещеры было довольно хлопотным занятием, как и выращивать на специальной плантации в игрек-икс углу большой пещеры у одной из стен которой и пристроился этот мегаполис подземного мира.
Впрочем, в мегаполисе проживало от силы двести тысяч человек.
Лайам усмехнулся. О да, он помнил настоящие мегаполисы на поверхности планеты, со стеклянными зданиями до небес и на орбите, с бесконечными елками модулей, и это все даже и не снилось здешним жителям.
Продавец сыра приветливо помахал ему из дверей лавки, и Лайам улыбнулся в ответ и поздоровался. А сам подумал, что его временами практически тошнит от этого идиллического сказочного городка в маленьком замкнутом мирке.
«Да что со мной не так?» – меланхолично подумал Лайам.
Он помнил множество жизней, миры войн и страданий, когда он был бы счастлив оказаться в таком спокойном безмятежном месте, где все преимущественно счастливы, и самая крупная проблема за последний век – это неурожай деревьев. Но его всегда влекло куда-то, к великим делам, к тайнам.
Он знал, что миссия его жизни узнать, где кончаются пещеры, что снаружи этого мира, узнать, что было в прошлом, почему и куда все идет. А узнав, он расскажет жителям этого мира все, если, конечно, они захотят слушать.
Но для начала надо было выбраться за Барьер.
На центральной площади с нелепым фонтаном в виде дельфинчика, про которого никто из местных даже и не знал, что это за животное – они просто увидели его на двигающихся фотографиях древних, – он зашел в магазинчик электроники. Это и была цель его ранней прогулки. Там он запасся батарейками для своего карманного компьютера и фонаря.
Затем он вышел и прошелся немного по площади. Не смотря на некоторое пренебрежение, он по-своему любил этот город, как свой дом. Вероятно, если бы не то, что он видел в детстве, там внизу, в пугающих всех кадолийцев пещерах, что всплывало неясными картинами детской памяти, и еще образы прошлых жизней, которые, впрочем, он тоже помнил довольно нечетко, то он был бы, таким же недалеким и не мечтающим ни о чем больше жителем Кадолии, верящим, что мир состоит из нескольких сообщающихся между собой пещер, с разбросанными схронами некогда уничтоженной цивлизации, их развалившимся за тысячи лет заводами и сооружениями, их еще живыми машинами, которые пугают до полусмерти, когда набредешь на них в темном пустынном проходе, из великолепного города Кадолия, что стоит с незапамятных времен, и разбросанных по округе немногих деревень.
С этими мыслями он подошел к городской ратуше, помпезное здание в три этажа с витиеватой башенкой, на которой имелись и часы.
Эх, когда-то он рассчитывал подрасти и захватить власть в городе путем довольно нехитрых интриг и карьерных продвижений. Эти люди глуповаты и наивны, поработить их как пара плевков, но ему быстро наскучила эта затея. Кадолия слишком мелка, чтобы останавливаться на этом. Нет, не здесь его ждет власть и возможности, здесь только начало, ясли, где он подрастает и набирается знаниями. Настоящая жизнь и тайны ждут его за Барьером.
И синеволосая принцесса, конечно. Ну по-крайней мере, он надеялся, что она на этой планете, если на другой, будет как-то неудобно.
Лайам прошел еще несколько шагов. А вот и другое архитектурной украшение площади Кадолии: церковь Бога-из-машины. По мнению Лайама, самое нелепое религиозное движение, которое только можно вообразить. Впрочем, на его вкус, любая религия, содержит изрядную долю домысла и заблуждения. Но компьютерный бог, это подлинный маразм. Тем более ему поклоняться.
В текстах отцов-основателей не говорилось, от кого они набрались этих откровений, но философские размышления на тему, почему искусственный интеллект, созданный быть совершенным, уничтожил человеческую цивилизацию, встречались в текстах древних. Люди уже в те времена задумывались, что это было – приступ мимолетной депрессии сломавшегося компьютера или в нем возник сверхразум, решивший, что надо начать все сначала. После Второй Катастрофы выжившие сохранили и развили эту теософию, сделав своей религией. Официальные постулаты гласили, что в машине человека возник Бог, и он уничтожил цивилизацию на планете, отправив всех под землю, чтобы люди начали все заново. Но и под землей что-то пошло не так, теперь все ждут, что в машинах снова родится сверхразум и расскажет, что делать дальше.
Что ж, у этой нелепости была одна польза, кадолийцы стали уделять определенный интерес к развитию техники, а особенно всякого рода компьютеров. Даже балуются с программами, которые имитируют искусственный интеллект. Каждый верующий мечтает, что именно в его компьютере однажды зародиться сверхразум, Бог-из-машины вернется к людям.
Лайам бы не хотел пропустить такое событие, вот он бы изрядно посмеялся.
Впрочем, церковь компьютерного бога, была отживающей свой век конфессией, это вера в основном людей постарше, и расцвет ее приходился на далекие времена, когда народ был слегка попроще. Сейчас культ пытался адоптироваться и усложниться, некоторые, что поумнее, допускали что Бог-из-машины всего лишь проявление того настоящего Бога, источника жизни и всего мира. И вот это, на вкус Лайама, было куда логичнее и близко к правде.
Что ж, хватит ностальгических прогулок для этого утра. Время подходит, пора возвращаться в дом и будить Шами.
Дома Лайам положил свои покупки в рюкзак вместе с другими вещами, могущими пригодится в экспедиции, а потом вошел в комнату, к Шами, и сел на край его кровати, скрестив ноги, пристально его разглядывая.
Брат зашевелился, видимо почувствовав, что тут кто-то есть.
– Во имя Бога-из-машины, Лайам, какого черта ты делаешь? Ты напугал меня!
Лайам с прискорбием подумал, что хоть, вера в компьютерного бога преимущественно удел темных старушек, но по-прежнему встречаются и молодые последователи. Бедняга Шами всегда был чересчур подвержен внешним влияниям и думам о божественном. Он не бегал в церковь каждую неделю, но верил, что Бог-из-машины был, и где-то из неких виртуальных пространств посматривает на своих отбившихся от рук детей. Поэтому осенить себя священным знаком квадрата в минуту опасности или ляпнуть такую фразочку, он мог запросто. Мирика, к счастью, не разделяла таких наклонностей.
