– Не ходила бы ты. – Талия смотрела особенным взглядом – прямо перед собой, на Ляну и одновременно не на Ляну. – Ничем хорошим это не кончится. Они первые от нас откололись, что же нам, теперь за ними бегать?
– Вот-вот, пусть сами выпутываются! – поддержала Эла.
– Да они вроде бы ещё никуда и не впутались, – не очень уверенно возразила Ляна. Отступать она не собиралась – её упрямству могло позавидовать стадо ослов, тех самых, с мыслеграфий.
– Дурочка, – прокомментировала Эла, – да простит меня Высший.
– Я скоро, – пообещала Ляна, пытаясь вырваться. Талия не отпускала. Тоненькая, как хворостинка, худенькая, среднего роста, она вцепилась в Ляну похлеще клеща. Кажется, так называлось это насекомое…
– Я с тобой.
К удивлению Ляны, сказала это не Талия, а Эла.
Талия просто пошла.
* * *
Озеро, к которому скоро приблизились девушки, было совсем небольшим. Даже не озеро, а пруд, почему-то огороженный высокой металлической сеткой. Глядя на него, Ляна вспомнила детскую площадку, мимо которой они недавно прошли. За такой сеткой легко было представить что-то похожее на ту площадку. Только для детей постарше, тех, кому охота погонять мяч. Небольшая прямоугольная площадка с воротами и кольцами, расположенными параллельно, металлическая сетка, чтобы мяч не улетал далеко…
Ворот и колец тут не было, зато пруд вышел на славу. В нём и плескался Захид. Воля стояла около большой неровной дыры в металлической сетке и улыбалась. Ноги у неё уже были босые.
– Воля, – позвала Ляна. Эла и Талия обращаться к одногруппнице не стали. Ляна знала Волю лучше, чем они – их специализации были ближе. Ляна и Воля прослушали немало общих предметов. Из них Ляне больше всего запомнилась «Поэтика зла», странный курс, слушатели которого должны были точно усвоить разницу между добром и злом. Большинству студентов этот курс был ни к чему. Кроме Ляны, Воли и Антина его слушали ещё несколько человек. Захида среди них не было.
Увидев девушек, Воля скривилась так, будто ей на обед предложили несвежий суп.
– Что вы тут потеряли? – Ляне вдруг вспомнилось – она вроде как отбила у Воли кавалера. То есть Даблдекера, с которым дружила на первом курсе. Даблдекера забрала ближайшая сессия, да и делать ему в Академии было нечего. Он фантастически рисовал, но мало что понимал в узорах. Ляна пыталась ему помочь, поправить что можно, обменивалась с ним мыслеграфиями и книгами – хотела приучить к Словам.
– Ты – гений, – сказал ей Даблдекер в конце концов. Позади было полгода тесного общения и обид – Даблдекеру не нравилось, что его исправляют, у него были к Ляне претензии. Он считал, будто Ляна прибедняется, говоря, что он не хуже её, и чувствовал себя позабытым и позаброшенным. Нет чтобы с Волей продолжать дружить… и что ему только мешало, между ним и Ляной даже поцелуя в щёчку никогда не было.
Теперь Даблдекер и Ляна виделись очень редко. Жили в разных мирах.
А Воля и дальше обвиняла Ляну, пока не встретила Захида.
Признанный чемпион Города, Захид не знал себе равных в поединке. Конечно, пока боролся с другими студентами – до тварей из леса и Чёрного Сектора его, ещё не выпускника Академии, не допустили бы.
В учёбе Захид был не очень и с Айрен Купер сравниться не мог, но в Академии его только ленивый не знал. Все думали, что после её окончания Захид отправится в районы беззакония и там будет зарабатывать себе на жизнь, может, даже в люди выбьется. Господствовать в районах беззакония, где всё дозволено – это была желанная перспектива для многих бойцов. Конечно, в районах беззакония и убить могут, притом свои же, не существа. Люди.
А людей легче побеждать, потому что у них есть чувства. Существа этой слабости не подвержены.
В ближайшем будущем Захид собирался справиться со своими слабостями, а пока наслаждался жизнью. Воля была не первой его девушкой. Возможно, даже последней. До выпуска не так много времени осталось, в конце концов.
На месте Воли Ляна тоже не хотела бы терять драгоценные минуты наедине с любимым.
При условии, что эти минуты не будут проведены в таком месте, как Чёрный Сектор.
– Мы же группа, – заметила Эла. – А вы вдвоём куда-то ускакали…
Воля кисло улыбнулась и хотела возразить, но Талия не дала ей и слова вставить.
– Озеро, – встревоженно сказала Талия, не отводя взгляда от Захида, который всё это время купался и не спешил к берегу. – С ним что-то не так.
– Опасность? – Пройдя через дыру в сетке, которая выглядела, будто кто-то прорывался с той стороны, Воля вошла в воду по щиколотки. Она была готова броситься к Захиду и спасти его ценой собственной жизни.
– Не совсем. – Талия будто прислушивалась. – Здесь что-то произошло.
– Я проверю, – вызвалась Ляна. Недолго думая, присела на корточки и опустила в пруд, который Талия почему-то назвала озером, ладонь правой руки.
– Ляна, не смей! – На этот раз Талия не успела остановить подругу. В конце концов, днём она действовала медленнее, чем другие. – Ляна…
– Ничего, – удивлённо сказала та, вытаскивая руку из пруда. Заготовленные узоры в сознании Ляны оставались спокойными и недвижимыми. – Чисто.
– Вы забыли? – Талия перевела взгляд с Воли на Ляну. – В Чёрном Секторе нельзя ничего брать, и оглядываться тоже нельзя. А если окунуться в озеро, какая-то часть воды останется на коже. Это опасно! Я чувствую что-то…
– Не знаю, как вы, – пока девушки спорили, Эла взяла у Ляны пакет, – а я чувствую неимоверный голод. Воля, зови Захида. Пора нам уже подкрепиться.
– Это Чёрный Сектор, – напомнила Талия.
– Ну и что с того? – пожала плечами Эла. – Ты же взяла сюда еду не для того, чтобы мы на неё смотрели.
– Чтобы не есть ничего отсюда, если нам придётся задержаться!
– Не говори глупостей. – Эла уже развязывала пакет. – Если придётся задержаться, нам уже ничего не понадобится.
– Эла, – сказала Ляна.
– Всё, молчу… Давайте лучше есть! Еда у нас своя, из Сектора ничего не берём, ничего не нарушаем. Всё честь по чести.
– Вы тут на пикнике, что ли, – пробурчала Воля.
– А вы – на пляже? – парировала Эла, и после этого между ними установилось временное перемирие. Воля позвала Захида, который до этого не вмешивался в дела девушек, наматывая круги в пруду. Эла, Ляна и Талия присели на травку рядом с металлической сеткой. Вокруг царил туман.
– И как мы снова к дороге выйдем, – проворчала Талия. Ляна не сомневалась: была бы её подруга здесь одна – никогда не допустила бы такой грубой ошибки. Талия вообще редко ошибалась. И ещё всегда возвращала долги, или то, что ими считала. Воспитанная Талия прекрасно понимала своё место в жизни, а потому ей часто было скучно. Кроме того, она много о чём молчала.
Эла молчать не умела.
– Как-нибудь доберёмся. Ешь, Тала, пока начинка в конфетах от твоего выражения лица не скисла.
– Скорее – пока хоть что-то осталось. – Ляна выхватила бутерброд с мёдом прямо у Элы из-под носа. Та обиженно надулась и взяла два. – Нам далеко до тебя по стройности, сейчас всё сметём. А это же ты готовила…
– Бутерброды и конфеты. – Воля выглядела недовольной. – Я думала, вы о еде говорите.
– А чем это тебе не еда? – Эла покрутила бутербродом с сыром у Воли перед глазами. Воля отшатнулась. Её полнощёкое лицо выражало негодование – будто у ребёнка, которого пытаются насильно накормить. – Нам нужны углеводы. Много. Без них узоры не начертишь и к Высшему не обратишься. А лучше хлеба еды не найти.
Талия смотрела на Элу и Ляну как хозяйка на глупых котят. Впрочем, умиления в её взгляде не было – оно всё больше для Рыси оставалось.
У Ляны шевельнулась неприятная мысль: а Талия-то жалеет, наверное. Она хотела бы быть в группе с Рысей. И с Рыжим лучше бы поладила, чем Ляна, которая однажды пожала ему руку, а о чём говорить и не знала. Если бы не Рыся, которая будто создана для спасения неудобных ситуаций…
– Привет, Эла, девчонки. – Захид неспешно вышел из пруда, взял протянутое Волей полотенце.
