Мерлин уже открывал высоченные двери на другой стороне:
– Ну, вот твое жилище.
Я прошла следом за ним в большую залу с камином, зеркалами, диванами, диванчиками, столиками – комнатой это не назовешь, сюда поместилась бы вся наша с родителями тридцатитрехметровая квартирка. Два раза. Хотя если учитывать высоту потолка… то все четыре. За окном виднелась белая баллюстрада балкона, а за ней, на горизонте – блестело под солнцем море.
– Тут приемная, – сказал Мерлин, потом показал рукой на дверь слева, за камином: – Там кабинет. А там, – он махнул вправо, – одевальня, спальня и умывальня.
Хих. Умывальня. Ванная, значит?
И все эти помещения – мои? То есть – разумеется, мои. И дворец весь… Но чтобы вот прям в персональное пользование получить полстадиона – только ради этого можно ходить в мужской одежде. Тем более я и так хожу в унисексе всю жизнь.
– Да, для сведения, – добавил Мерлин, – кабинет соединен с залой королевского совета.
Я поставила меч у камина и спросила:
– Могу я уже снять доспехи?
Плечи натерло так, как ни одним рюкзаком не натрет.
– Давай помогу, – сказал Мерлин.
Он положил обломки посоха на пол у кресла и помог мне высвободиться из железной скорлупы. Я оттащила доспех к окну. А Мерлин ушел в правую дверь и вернулся с голубым вышитым покрывалом:
– Накинь пока что. Вдруг кто зайдет. Рубаха у тебя больно уж по телу выкроена.
Естественно! Я ж не собиралась ею маскировать свой пол.
Я послушно укуталась в тяжелое полотно, Мерлин уселся в кресло возле камина и махнул на противоположное рукой:
– Садись, поговорим.
Я уселась в удобное мягкое кресло и скинула наконец сырые ботинки. Мерлин глянул на них:
– Ля Гуш подберет тебе удобные туфли.
– Спасибо, – сказала я.
Можно ли рассчитывать на то, что у них тут могут найтись новые туфли? Не хотелось бы донашивать обувь за другими королями.
Я оглянулась: в отличие от всего дворца и парка, здесь все блестело чистотой, все стояло на местах, часы на камине весело тикали, оконные стекла были невидимы по причине абсолютной прозрачности и даже дрова в камине были выложены красивой горкой. Едва мы уселись, часы проиграли красивую мелодию – было ровно четыре часа.
Мерлин говорил:
– Я должен объяснить тебе, как нужен Гольштании король. Как важно, чтобы ты играла роль мужчины.
– Но ведь три года вы обходились без короля, – сказала я. Пусть он скажет, что король им нужен позарез именно сейчас и что без меня им как без рук.
– Да, – кивнул Мерлин, – мы бы и дальше, пожалуй, без короля обошлись бы… Но все же… Гольштанцы – народ прекрасный, добрый и даровитый. Но… безалаберный и слабохарактерный. Незрелый, я бы сказал. Будто дети они. Хорошо бы кто-то направил их стремления им же на благо. Кто-то, у кого есть законное право, которое они уважат.
– Хорошо, – сказала я. – Я их направлю.
Только вот – куда? И не могут ли даровитые гольштанцы сами куда-то направиться?
– Королевский совет и я лично будем тебе помогать, – сказал Мерлин.
Видимо, задавать направление.
– Хорошо, – снова сказала я.
Они тут живут всю жизнь, им виднее, куда их народ послать нужно.
– К тому же, – сказал Мерлин, – есть предание, что защитить Гольштанию от врагов может только отпрыск одного из пяти королевских родов… – И он быстро добавил: – Неважно, что ты женщина. Важно, что в тебе кровь Пипина из клана Длин.
– Из клана чего?
– Фамилия вашего клана – Длин. Длинные вы все потому что. А всего королевских кланов пять: Хрюн, Брюн, Длин, Ослинг и Херовинг.
Интересно, фамилии других кланов тоже говорящие? О чем – об их облике? Или может, привычках…
А Мерлин продолжал рассказывать:
– Когда-то на Гольштанской земле жили пять разных племен. И власть переходила из рук в руки тому, кто сильнее. Потом пять вождей из этих разных племен договорились между собой и стали править поочередно… Я искал потомков всех пяти кланов, а нашел только тебя. Но я продолжу поиски. А ты уже будь добра, забудь пока, что ты женщина, и стань хорошим королем нашей стране.
Какой патетический друид. Он меня так растрогал своими призывами, что мне захотелось лично направить каждого гольштанца куда надо. По-мужски, решительно и далеко. Выравнивать их расколдобленные дороги, например.
В дверь вежливо постучали.
15
– А вот и Ля Гуш, – сказал Мерлин, поднимаясь с кресла.
В приемную вошел человек, невероятно похожий на лягушку: с зеленой кожей, сухопарый, пружинистый в движениях, с огромными выпуклыми черными глазами и лысой головой – что обнаружилось, когда он снял в приветствии свой алый бархатный берет с белоснежным пушистым пером. Но странно: при всей схожести с лягушкой он не был уродлив – он был симпатичен и мило улыбался своим большим, чуть не до ушей, ртом.
Ля Гуш скользнул взглядом по моим разутым, в полосатых носках, ногам, торчавшим из-под покрывала, по доспеху возле камина и обломкам посоха Мерлина.
– Прежде всего, Грегуар, – обратился к нему Мерлин, – нужна одежда: рубаха, штаны, камзол… Все что полагается. Парадная.
– И туфли, – добавила я.
– Разумеется, – взгляд Ля Гуша снова скользнул по моим носкам.
– Камзол попросторнее и поплотнее, чтобы с галунами и украшениями… – взмахнул рукой, изображая, Мерлин. – Особенно спереди.
Ля Гуш кивнул и пригласил меня жестом руки в правую дверь:
– Не соизволите ли пройти в гардеробную…
Я поднялась, путаясь в покрывале, и проследовала за ним.
