– Анна-Мария, не пугайтесь. Это я, барон де Бриан. Ваш рыцарь.
В дверь постучали. Встревоженный голос дуэньи, привлечённой вскриком графини, спросил:
– Сеньорита, что с вами, вы кричали?
Де Бриан замер, ожидая своей участи.
Анна-Мария перевела взгляд с него на дверь и ответила:
– Всё в порядке донна Франческа, просто немного обожгла палец.
Шаги дуэньи стихли за дверью, и Александр перевёл дыхание.
– Что это значит, барон де Бриан? Почему вы врываетесь ко мне в комнату среди ночи?
– Милая Анна-Мария, я пришёл, чтобы попрощаться с вами. Завтра, вернее сегодня ночью я уезжаю с Сицилии. Но прежде чем отбыть, я захотел увидеть вас, и сказать вам, прощайте!
От слуха девушки не укрылось это обращение – милая. Щёки её зарделись, дыхание участилось, соски грудей напряглись и затвердели, а внизу живота разлилось приятное тепло. Она была в восторге от смелости де Бриана, который не побоявшись, проник к ней в комнату. Он ей нравился, и больше всего на свете она хотела, чтобы он сейчас, остался с ней здесь, в её комнате… чтобы подошёл поближе, обнял её и…от этих мыслей, её голова закружилась, дыхание ещё более участилось, но она, просто ответила:
– Что ж, прощайте, господин барон.
Если бы Александр был более опытным в общении с женщинами, он бы распознал обуревавшие её чувства, но поражённый, как ему показалось холодным ответом, он смог только выдавить из себя:
– Я буду помнить о вас!
И скрылся. Анна-Мария, разочарованная, обманутая в своих желаниях и чувствах, проводила его взглядом, и заплакала.
Спустившись с дерева, Бриан осторожно стал продвигаться к стене замка. Неожиданно налетевший сильный порыв ветра разогнал тучи, и выглянула луна. Окрестности озарились её неровным сиянием, но этого хватило одному из охранников, который шёл менять своих предшественников, заметить тень, плывущую среди деревьев парка. От страха он перекрестился и закрыл глаза. Когда он открыл их, тень вышла на открытое место, и как раз, пересекала тропинку в парке, и он увидел, что это не приведение, а человек, который скрываясь, идёт к ограде усадьбы.
Хорошо вышколенный охранник, не успев додумать, кто это и что ему здесь надо, огласил весь парк своими криками:
– Стой! – и видя, что тень не останавливается, а принялась бежать, он закричал ещё громче:
– Стой! Тревога! Грабитель! – и побежал его преследовать.
Какое же было его удивление, когда неожиданно, с земли вскочили ещё два человека, и побежали вслед за первым.
Со всех сторон парк заполнился криками, топотом бегущих ног и лаем собак.
Подбежав к стене Александр присел, прикрывая бегущих Шарля и Педро. Шаньи единым махом преодолел ограду, за ним Педро, де Бриан уходил последним.
Несмотря на то, что не так он себя представлял эту встречу в мыслях, внутри он был доволен. Они ушли из этого дома с шумом, но не пролив ни капли крови. На гребне стены он оглянулся, и увидел на балконе Анну-Марию. Улыбнувшись, он спрыгнул со стены.
На берегу моря, у бухты, где их ждал корабль, путь им преградил отряд всадников. Первой мыслью де Бриана, Педро и Буше, было: «Солдаты. Люди алькайда». И они потянулись за оружием. Но их порыв, остановил граф де Шаньи:
– Не волнуйтесь, это люди дона д’Экскуриадо. Я попросил его помочь нам. Мало ли что.
Поравнявшись с группой всадников, все четверо спешились. Слез с лошади и один из ждущих их, и подошёл к ним.
– Александр, позвольте представить вам, сеньор д’Экскуриадо. Сеньор д’Экскуриадо, барон де Бриан.
Де Бриан протянул руку:
– Сеньор, позвольте поблагодарить вас. Вы нам здорово помогли. Жаль, что мы не познакомились раньше.
Дон Хуан не пожал протянутую ему руку.
– Я принимаю вашу благодарность юноша. Но не могу принять вашу дружбу, и пожать вам руку. Вы француз, я испанец, и если Богу будет угодно, и между нашими государствами начнётся война, я бы не хотел нацеливать свой мушкет на друга. Наглецам и подлецам, не имеющим не малейшего понятия о чести и благородстве, стоило преподать урок, наказать их. И я помог вам, не раздумывая, с превеликим удовольствием. Но на большее, прошу не рассчитывать. Прошу извинить меня. Честь имею.
И дон Хуан, отвесил поклон де Бриану.
Смущённый, разозлённый Александр, поспешно спрятал свою руку, поклонился в ответ и стал спускаться к лодке. Педро последовал за ним.
– Сеньор Хуан, я также, со своей стороны, признателен вам за помощь, и прошу принять в дар, моего коня. Это отличный жеребец, с примесью арабской крови, быстрый и выносливый. Я видел, он вам понравился, сразу видно, вы понимаете толк в лошадях. Никто лучше вас не позаботится о нём. Остальных лошадей, прошу доставить в замок.
И Шаньи протянул ему повод коня.
– Вы правы, жеребец замечательный, и я с радостью приму ваш дар, сеньор.
Шаньи поклонился и стал спускаться. Дождавшись, когда граф достигнет берега и сядет в шлюпку, Буше, не выпускавший из рук пистолетов, ведь перед ними были испанцы, а он считал, что от них всего можно ожидать, заспешил по тропинке вниз.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Через час, воспользовавшись утренним отливом, флейт вышел в море. Барон Александр де Бриан стоял на корме, всматриваясь в свете зарождающегося рассвета, на удаляющийся берег Сицилии, где прошло его детство, где он пережил первые радости и горести, прошёл через первые в своей жизни испытания, познал первую любовь.
Впереди его ждали новые встречи, новые испытания и победы, впереди его ждали, новые приключения.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ФРАНЦИЯ
7 июля 1609 года, Фонтенбло.
На празднике, посвящённом женитьбе внебрачного сына короля Сезара де Вандома на Франсуазе Лотарингской, Шарль, который на днях прибыл из Испании, стараясь не привлекать особого внимания, приближался к Генриху де Бриану.
Встав у него за спиной, он прошептал:
– Генрих, будь осторожен. Король положил глаз на твою жену.
Бриан, который давно заметил приближающегося де Морона, от этих его слов содрогнулся, лицо его потемнело, а взгляд устремился на короля, который весело болтал с окружавшими его придворными и поэтом Малербом.
Затем он отыскал глазами свою жену, несравненную и прекрасную Луизу де Бриан, которая весело отплясывала итальянскую гальярду с Эркюлем де Роган, герцогом де Монбазон.
– А как же, малышка Шарлотта?
И он перевёл взгляд на Шарлотту-Маргариту, жену принца Конде, близости с которой король безуспешно добивался, вот уже около полугода.
Король, впервые увидел эту очаровательную блондинку, четырнадцати с половиной лет от роду, на репетиции балета, который его жена королева Мария Медичи, велела поставить по случаю карнавальных празднеств.
