заматерелый истукан
в саду из царственных камелий
весь околдован, изыскав
одревенелых сочленений
ты, спорадически дробя
себя на части, ерипенясь,
сопротивленье истребя,
дал миру стих и толстый пенис!
Кризис жанра
*
О, интегратор, в плавках на балконе
Сигарой в небо-море ты пыхтишь…
На острове царит такая тишь,
(Что, пробеги по листьям пальмы мышь …)
Что твой массивный кукиш с маслом – крем-де-шиш —
Не сдвинет с места мухи на плафоне…
*
Безумен Тор. Корона – набекрень,
Течёт вино из рукавов кафтана.
В подвязках фрейлин копошатся вши.
Под париками – признаки парши…
*
Кризис жанра.
Кожура банана под чёрным сапогом жандарма Жана.
Твёрдый шанкр бонвивана.
Твёрдый шаг лейтенанта, казарма которому несказанна.
Осязание фавна
В предвкушении плотских утех на полянке.
Сладко-сладко храпит Николавна
О вожде,
На часок заглянувшем к смолянке
Или о том, что делает селянин селянке
На возделанной ниве,
На десятой делянке.
Пересохшая глотка пиита молит о пиве,
Как высохшая за мучительно долгое лето прерия
Молит безоблачное небо о дожде
И как разбухшая, переполненная разношёрстными племенами империя
Молит об освобожде
Пятно Роршаха
Футуролингва, Роршаха пятно.
Взрыв ощущений, море новых тем.
Мы по колено в нём, наверное, затем,
Чтоб разорвать в цепи хотя б одно звено.
Я, голосов не слыша много дней,
Сегодня, кажется, услышал издалёка.
Попробуй, Герман, не осатаней,
Весь день мотая плёнку, а под ней
Пока ещё проступит подоплёка.
Что метод, брат Додеканандр?
Атака фраз, глиссады аллегорий.
Что форма, ситный друг Егорий? —
Напрягший фибры-жабры Ихтиандр,
Он монстрами растерзан и распят,
Использован и в ванну брошен, мокр.
И, воскурив ещё стекла, и тесть и свёкор
Его теперь невестой обрядят.
Царь Тьмы, на этносов панно
Свой дикий глаз таращит желтопламен
И левое крыло его дрожит.
Слюна по шее жилистой бежит
И буквы, нечто вроде «Тотен-Хамен»
Татуированны, сливаются в одно
Расплёсканное Роршаха пятно.
А что пиит? Как будто з глузду зъихав,
Кропит чернилами («что вижу – то пою»)
Стишки при слепо тлеющей лучине
В засаленную книжицу свою,
Не зная, ждать награды иль петли,
Забыв, в какой сегодня он личине,
Аспушкин ли, Лжедмитрий Пригов
Ли.
Как русский, немец, янки и француз,
Как тройка, туз и магия семёрки,
Так точно заяц, сокол и медведь.
Как груздь подъёлочный, осклизел и кургуз,
Как зад нашкодившего в ожиданьи порки,
Мы верим, так проступит смысл, ведь —
Аршином в десять тысяч ли
Мы землемерили едва ли.
Пришли, попарились, ушли,
Ногтём царапнув сонмище реалий.
Костёр, гори, покуда длится ночь,
Ночь, длись, покуда длится пламень.
Сварог, танцуя, хороводит дочь.
