Голован посуровел голосом.
– Узнай вначале, прежде чем слова благодарные речь, о том, каковы они, дела твои взрослые, намечаются, а уж потом решай: может, проклятие с уст твоих сорвётся, а не спасибо вовсе. Слушай же, Илья Иваныч, про свою взрослую жизнь. Предстоит тебе с ватагой храброй пройти подземными запретными ходами в особое место, пещеру тайную, где ждёт и тебя, и соратников твоих по походу славному, великий подвиг во славу всех людей земных. Там, во ходах тех подземельных, копят силы воинства мертвецов, а в пещере дожидается главное зло: Череп Колдуна Чёрного. Он вознамерился Землю от живых людей очистить и своё Мёртвое Чёрное Царство установить на веки веков. Вижу, спросить хочешь? Так спрашивай.
– Почему я?
– А я почему? А остальные? – Голован показал руками вокруг. – Выбор этот не мы делаем, но выбирают нас. А почему: видать, есть причины. Пойдёшь, узнаешь. Это и называется, Илья Иваныч, «Судьба».
– Тогда я и думать не стану. Раз выбор на меня пал, то и идти мне.
Илья встал.
– Веди, дядька Нечай. Прав ты: давно мне пора во взрослую жизнь, Судьбу свою принять такою, какая она у меня и быть должна по воле меня выбравших…
Глава 5
Оглянись: там, за тобой Вреды движутся гурьбой
– — – — – — – — – — – — – —
Известно, что крестьяне ставят тавро на своей скотине. Почему бы и дьяволу не клеймить свои жертвы в знак вассальной зависимости? Разумеется, это клеймо может быть невидимым, но на то и существуют специалисты, чтобы найти «знак дьявола» даже под безупречно гладкой кожей. Признаки «чёртовой метины» мне известны. Например, место, по которому дьявол провёл своим когтем, становится не чувствительным к боли, и при уколе не кровоточит.
Пьер де Ланкр, судья над ведьмами
– — – — – — – — – — – — – —
Шли от села вдоль Оки лугом, не спеша переговариваясь.
– Тятя сильно ругался? – Спросил Илья Голована.
– А чего ему ругаться? – Голован добродушно улыбнулся. – Мы с тобою всё правильно делаем. Да и тятя твой человече разумный. Знал Иван Тимофеевич, что не удержит тебя в доме отчем.
– Так не хотел он, чтоб я ратному делу учился. Он мне при кузне быть велел. – Илья тяжело вздохнул. – Не любит он военны дела.
– Был и об этом у нас разговор. – Голован утёр пот с лысой головы. – Гроза идёт.
Томным жаром исходил день.
Травы клонило в сон.
– Так что ж вы ему такое сказали, что отпустил он меня?
Илья отмахнулся от приставучей мошки, упрямо целившей его, Илью, с полёту, с налёту, в щёку цапнуть.
– Правду. И про выбор волхва, и про предсказание, которое премудрый Сивирятя в древних книгах нашёл. А сказано там, Илья Иванович, вот как: тебе, – Голован показал на Илью перстом, – Дар даден и знак Сварогов не для кузнечного дела, а для ратоборства великого. Тому и доказательство имеется.
– Какое? – Илья остановился. – Вы уж мне тоже скажите. Я знать про себя должен всё до малости малой подробно. Жить-то ведь жизнь мою мне!
– Умно рассуждаешь. – Голован встал напротив. – У отца твоего, как я знаю, тоже знак Сварогов имеется?
– Да. И у деда был. – Кивнул Илья.
– Так вот: у тебя он чёрный весь. А у них?
– Красен.
Илья почесал затылок.
– Выходит, у них он огнём полон, и им в кузне Судьба определена, а мне, с чёрным, в бою? Погодите-ка. – Илья вдруг посуровел. – Что ж это? Неужто я на дела чёрные обречён, если знак мой, как есть, чёрен?
– Только вот зря не выдумывай. – Голован строго глянул на Илью. – Про огонь и кузню верно понимаешь. Но насчёт чёрного заблуждаешься.
– Так объясните. – Илья сел на землю.
– Чёрная ночь сменяет белый день. – Голован сел рядом. – Жизнь светла, Смерть темна. Настоящий Воин убивает во имя Жизни, ибо избавляет от врага тех, кто сам за себя постоять не может. Сварог дал Воинам знак именно чёрен, ибо Воин есть Сварогов посредник между Жизнью и Смертью. Понял?
– Понял. – Илья в задумчивости смотрел куда-то вдаль. – Выходит, я должен буду Смерть во имя Жизни нести?
– Выходит, что так. – Марево стало совсем нестерпимым; Илья хотел было спросить ещё о чём-то, но…
– Опаньки! – Вскочил вдруг Голован. – Новое дело!
Покойная медлительность его исчезла без следа.
По траве не спеша ползла тёмная тень.
Размеренно и целенаправленно, к Головану и Ильюхе.
Всё бы ничего, подумаешь – тень: поди, туча на небе перед грозою сил набираясь, наложила на луг внизу очертания свои…
Вот только там, где проползала тень эта, трава сразу же жухла.
А ещё – ещё гнала тень эта ползучая перед собою страх лютый и удушье.
Илья увидел, как высасывает тень жизненные соки из тех, кто попадётся ей на пути.
Всякая мелкая травяная живность, от мурашей юрких до бабочек и стрекоз летучих, превращалась в ничто, даже шкурки или там крылышки не оставив.
– Вреды. – Испуганно проговорил Голован. – Как же это? Таких огромных Вредов просто быть не может!
Илья огляделся в поисках того, что могло бы стать оружием.
– Брось, не трать зря время! – Скомандовал Голован. – Бегом к лесу. Нам с тобою Вредов не одолеть. Нет у нас таких возможностей.
– Вообще? – Уточнил Илья.
– Вообще. – Ответил Голован.
И они побежали.
