Никому из «семей» не нужны проблемы с полицией и прочими специальными службами – это лишние траты денег и головная боль, хотя купить можно все, и дороже всего – молчание.
Стать частью этой «семьи», теневой и грязной «элитой» – не мой выбор.
Все началось с того момента, когда я впервые нажал на курок. Я не хотел никого лишать жизни, но мною двигал инстинкт выживания, это была самозащита, но человека, умолявшего меня о пощаде, не стало.
Мне было девять, и я убил, чтобы выжить. Дальнейшие события, посыпавшиеся на меня как из рога изобилия, привели меня в преступный клан.
Я старался сбежать из «семьи», и однажды мне это удалось. Но мой поступок повлек за собой необратимые последствия, сделав оковы клана еще крепче.
И я знаю, как освободиться от них. Где искать возмездие. В пепле души Доминика Ди Карло – главного врага не только Энтони Морте и нашего клана, но и моего личного.
Делаю глубокий вдох, ощущая, как мои чувствительные к запахам рецепторы раздражают приторно-пряные духи светских суч… точнее, дамочек, прибывших на благотворительный вечер.
К ним добавляются раздражающие ароматы декоративных цветов, в которых утопает все – помпезная лестница с позолоченными перилами и прочие элементы вычурной обстановки, переносящие в Европу прошлых веков. Столы для гостей ломятся от изысканных закусок и самого дорогого алкоголя, но в кругах «высшего света» принято неспешно выпивать один-два бокала в течение всего мероприятия.
Здесь так много этих никому не нужных долбаных правил. И совсем неважно, что за всей этой торжественностью, церемонностью и напыщенностью скрываются тонны фальши, лицемерия, духа двойственности, которыми насквозь пропитаны подобные сборища.
Бал-маскарад, мать его. Почему сильные мира так любят устраивать цирк? И прикрывать обсуждения грязных дел и съем эскортниц, каких тут, бесспорно, много, благотворительными вечерами. Сомневаюсь, что хоть один цент из взноса за вход попадет в карманы нуждающихся, а вырученные деньги за проникновение в особняк минуют кошельки организаторов.
Хотя меня не должно все это так раздражать.
Подобные вечера нам и нашей деятельности только на руку.
Особенно сейчас, когда необходимо поймать конкретную дичь и подергать ее за лощеные перышки.
Идеальное время и идеальное место для похищения дочери Доминика Ди Карло.
Попадаю в главный зал в сопровождении своей сводной[2 - У сводных братьев и сестер нет кровного родства.] сестры.
Девушка, олицетворяющая собой порочную женственность со всеми ее оттенками. Манерная, наигранная, жеманная, распутная, гнилая, грязная, несмотря на светлые глаза и волосы пепельного оттенка. Белокурая бестия, которая пожирает мужские сердца на завтрак, обед и ужин. Хотя сердца ли? Эту суку не оторвать от члена, и я уже давно брезгую вставлять ей в рот.
С ней нельзя ослаблять хватку. Пэм понимает, только когда с ней грубо и жестко. Слабаков и мягкотелых она берет за яйца и «высасывает» из них абсолютно все – деньги, ресурсы, нервы.
– Тебе так идет эта маска, Киан, – томно мурлыкает на ухо Памелла, берет меня под руку и слегка виснет на моем плече. – Хочу, чтобы ты поимел меня в ней.
Пэм касается кончиками пальцев моего затылка, прекрасно зная, как на меня это действует. Сучка.
– Словно загадочный незнакомец в маске, которого я впервые встретила на этом балу… Как тебе идея? Новая ролевая игра. Я вся в предвкушении, – мечтательным тоном напевает девушка, предлагая мне то, что мне сейчас абсолютно неинтересно. Хотя секс мне интересен всегда, определенно. Но Памелла приелась изрядно, словно пережеванная жвачка, давно потерявшая свой вкус.
Ее флирт мне противен.
Слова и предложения – скучны. Даже бровью не веду, ощущая в груди леденящую пустоту.
Я давно пресыщен красотой женских тел, которые «копируются» у одного нью-йоркского хирурга. Все они – одноразовый пластик, фальшивка. А то настоящее, что было моим и помогло познать абсолютную любовь и счастье, уничтожено.
Ванессу я не верну с того света. Не верну… ни ее, ни свою мать, ни другую жизнь и судьбу, которая могла бы у меня быть.
И я не хочу думать о Несс, потому что мои мысли, возвращение в воспоминания ничего не изменят. В них нет никакого смысла.
Она мертва, и часть меня навсегда умерла вместе с ней. Самая человечная часть, пожалуй.
– Какая ты грязная девочка, – снисходительным жестом убираю цепкие пальчики Пэм подальше от себя. Обхватив ее впалые скулы большим и указательным пальцами, выдыхаю сквозь сжатые зубы: – Может, хватит цепляться за меня? Ты все-таки помолвлена, – небрежно отпускаю, многозначительным взглядом выстраивая непробиваемую стену между нами.
Девушка отвечает мне оскорбленным взором и манерно поджимает накачанные губки.
У нас нет кровного родства, и, разумеется, мы трахались. Чувств во мне наше совокупление никогда не вызывало, в отличие от Памеллы.
Она подсела.
С первого раза.
Хотя старается не подавать виду и «липнет» лишь изредка. Соблазняет меня, наивно полагая, что качественным сексом можно привязать к себе мужчину. Фатальная ошибка всех женщин состоит именно в этом. На самом деле для нас, в большинстве случаев, секс – это способ сбросить напряжение в паху, получить удовольствие, разрядку, а вот для них… это способ ощутить себя нужными, любимыми. И привязываются после секса к нам именно женщины, а не наоборот.
Хотя я искренне не понимаю, что с психикой у этих девиц, которые после одного раза со мной жаждут добавки.
Мне чужда забота, нежность и внимание к партнерше.
Я беру этих легкодоступных крошек жестко, не задумываясь об их чувствах и не церемонясь с потаскухами. Абсолютно эгоистично я думаю только о своем удовольствии, прекрасно понимая, что они текут от одних лишь легких моих касаний. И это не нарциссизм, а, к сожалению, факт. Я упиваюсь властью, когда до красноты на коже сжимаю дрожащие и трепещущие тела, полностью признающие мое господство.
Жестко, грязно, больно. С продажными суками, что окружают меня, иначе невозможно. Большего они не заслуживают.
Есть, конечно, особенные женщины. Они попадаются мне чертовски редко, так как я не часто бываю в местах их обитания. Они вращаются в другом, мирном и спокойном (как им кажется) мире.
Музы и феи, которые наполняют что-то внутри… От продажных шлюх и эскортниц, каких в моем окружении много, их отличает одно: они – настоящие.
И эти женщины все равно что редкие алмазы, спрятанные в глубоких слоях горных пород. Нужно хорошо поискать или случайно наткнуться, обратить внимание, заметив их внутренний блеск и сияние.
Я давно оставил Пэм позади и, минуя собравшихся в кружки по сплетням и интересам гостей, поднимаюсь на второй этаж, где меня уже ждет Рик.
Здесь я смогу остаться незамеченным до операции, которая начнется именно тогда, когда подчиненные и кандидаты на вступление в клан вычислят дочь Ди Карло – Аннет Ди Карло – и получат ее в наше распоряжение.
– Еще не нашли? – сухо интересуюсь я у Риккардо, который уже занял свою позицию на балконе большого зала в особняке, возвышаясь над всем этим лицемерным стадом.
– Нет. Все в масках, и найти объект сразу весьма затруднительно. Думаю, на поиск уйдет максимум час.
– Тридцать минут. Передай всем, что у них тридцать минут, – вкрадчивым тоном отдаю приказ Рику, и слышу, как легкая фоновая музыка на маскараде сменяется напряженными аккордами электронного органа. Поворачиваюсь корпусом к сцене, обращая внимание на то, что в шумном пространстве стало подозрительно тихо, светский базар вдруг резко прекратился, а взгляды всех рафинированных снобов вдруг устремились к центру зала.
Сначала я услышал мелодичное, нежное, терпкое, чувственное сопрано. Голос, созданный для колыбельных, звучащий с легким волнением и надрывом… В горле за мгновение развернулась пустыня, а язык прилип к небу. Я думаю, все присутствующие в этом зале испытали сейчас примерно то же самое, черт возьми.
Никогда не отличался сентиментальностью. Искусству не дано дотронуться до моего сердца… Я так думал.
До этой секунды.
А потом я вижу исполнительницу, обладательницу уникального голоса. Девушка поет на итальянском – разумеется, я не мог не обратить внимание на свой второй родной язык, и даже прощаю ей грубые ошибки в произношении, поддавшись очарованию ее голоса.
Слово «муза» беспощадно пульсирует где-то в глубинах сознания, заставляя меня инстинктивно и жестко сжать руками балконную перекладину и выйти из тени с целью лучше рассмотреть девушку.
То, что я вижу, действует на меня как гребаный удар под дых.
