Легенды Сэнгоку. Под знаком тигра

– Торачиё! -Чуть повышенным тоном произнесла Айя. -Если ты будешь сидеть на голой земле без циновки, то вскоре простудишься и заболеешь! Неужели тебе неважно твоё здоровье?

Мальчик пристыженно опустил голову и тут же поднялся на ноги. Хоть Айя и была его сестрой, но всё же Торачиё слушал её, как и мать, потому что, очень любил, и всё таки она была старше его, на целых шесть лет.

– Прости меня сестрица. -Виновато произнёс он. -Я пытался медитировать. И я совсем позабыл взять с собой циновку.

– Вы мальчишки совсем заморочили себе голову своими тренировками, что забыли обо всём остальном. Ты ведь не сын крестьянина! Мог бы одеться и потеплее. -Продолжала отчитывать Айя, а Торачиё лишь кивал головой, соглашаясь со всем, что говорит сестра.

– Айя погоди немного! -оборвал причитания девушки Торачиё. -Ты видишь меня последний день, а вместо приятных пожеланий только и делаешь что отчитываешь!

Неожиданно Айя сменила свой гнев на милость и улыбнулась брату. Она взяла его за руку и сомкнула её в своих ладонях.

– Дорогой братец, -ласково проговорила она. -я знаю, что завтра ты уезжаешь в Ринсэндзи и напоследок решила тебя немного поругать за твою беспечность. Там, ты будешь слышать упрёки лишь от недовольных монахов, которые кроме ворчания могут применить и силу. Со строгими, но всё же тёплыми, наставлениями сестры и матушки ты уж не скоро встретишься. -Вдруг девушка снова поменялась в лице, сдвинув брови к переносице, она выпалила. -Так, что будь добр, не перечь старшей сестре!

Торачиё улыбнулся. Строгость никак не шла Айе, как бы она не пыталась. Так же, как и мать, она была спокойной и доброй, никогда не повышала голос, поэтому её напускная суровость отчасти выглядела смешно.

– Пожалуйста не ругай меня больше сестрица!?-Торачиё решил подыграть ей. -Я обещаю, что буду помнить твои и матушкины наставления, буду заботиться о себе и своём здоровье.

– Это хорошо. -Айе хотелось засмеяться, ей самой было трудно изображать из себя строгую старшую сестру. И чтобы смех не вырвался, она быстро отпрянула от Торачиё и отвернула лицо.

– Я буду скучать по тебе братец. -Через недолгую паузу произнесла она. -Возможно станется так, что мы больше не увидимся.

– Это почему? -Удивился Торачиё.

– В этом году, надо мной хотят провести обряд совершеннолетия. Возможно, что к концу твоего обучения меня выдадут замуж и я уеду жить в другую семью.

Мальчик опустил голову. Он понимал, что до того, как он сам станет совершеннолетним и закончит пребывание в монастыре, многое может измениться. За это время не только Айя может выйти замуж, скорей всего такая же участь постигнет и его подругу Нами. Тревога закралась в его сердце. Мысли о потере близких начали одолевать его. "Как не вовремя!"-сказал себе Торачиё. Он подошёл к сестре и крепко обнял её. Несмотря на большую разницу в возрасте, мальчик, благодаря длинным ногам, был одного роста с Айей.

– Не тревожься сестрица. -Успокаивал её Торачиё. -Я закончу обучение, приму взрослое имя и обязательно тебя навещу. Ведь никто не запретит мне наведаться к родне?

– Я, наверное, испортила твоё боевое настроение? -Словно успокоившись, поинтересовалась она.

–Не волнуйся! -Торачиё попытался скорчить счастливую мину, хотя это ему всегда плохо удавалось. -Я выиграю Сангомару во что бы то ни стало.

Мальчик отпустил Айю из своих объятий, взял свой боккэн, засунул его за оби. Подняв с травы свою еду, он предложил её сестре, но, девушка отказалась.

– Отдай дворнику. Ясу лишила его завтрака и обеда на сегодня.

– Почему?

– Утром ветер поднял пыль на главном дворе, как раз, когда Ясу проходила мимо. Всё полетело ей в лицо, и она отругала дворника за то, что он плохо подмёл.

Торачиё весело улыбнулся, представив себе старое, морщинистое и злое лицо служанки своей матери. "Наверное в это время она была похожа на статую Фудо-Мёо20!"-подумал он, а в слух добавил:

– Хорошо! Отдам их дворнику. Только надо сделать так чтобы Ясу не увидела!

– Ты придёшь вечером смотреть на закат?

– Конечно! Это ведь мой последний вечер в Касугаяме.

– Тогда до вечера! -попрощалась Айя. -Удачи тебе на поединке!

Когда Айя прокричала последние слова, Торачиё уже бежал вниз по холму.

Мальчишки стояли друг против друга. Оба были одеты одинаково. Серые ситаги заправленное в чёрные хакама с подвязанными рукавами кушаком тасуки, ноги оставались босыми. Между ними возвышался Корисин. Он держал обоих мальчиков за плечи и давал последние наставления.

– Соблюдайте все церемонии, которым я вас учил! Это, хоть и серьёзный, но всё же учебный бой, поэтому все подначки и всю злость вы должны были оставить за пределами додзё. По моему сигналу вы начнёте, если кто-нибудь из вас нарушит правило я остановлю бой, и вы сию-же минуту прекратите. Если же нет, я накажу обоих. – Мастер отошёл на край помоста, спрыгнул на землю и занял место на соломенной циновке среди остальных учеников. -Для победы, каждый из вас должен попасть по противнику три раза. Кто первым нанесёт три удара, тот победит! Вы всё поняли!?

– Да сэнсэй! -разом ответили молодые поединщики.

– Начали!

Мальчики встали ровно, боккэн находился в левой руке, прижатый к бедру. Они, словно вымуштрованные солдаты, разом повернулись к сэнсэю и поклонились ему, потом поклонились всем ученикам. Теперь, развернувшись лицом к лицу, поклонились друг другу. Торачиё пытался, как мог, сохранять невозмутимость и полную отрешённость от окружающей среды, но всё же волнение закрадывалось в его сердце. Сангомару напротив, ехидно улыбался и вообще чувствовал себя беззаботно. Они в одно и то же время подняли правую руку, ухватились за рукоять меча и потянули вверх, словно вытаскивая из ножен. Кончики их деревянных мечей едва соприкоснулись. Они вновь поприветствовали друг друга перед боем, присев на корточки, на мгновение, застыв в этой позе и снова выпрямились. Теперь можно было начинать бой.

Торачиё быстро отпрыгнул на шаг назад, приняв ту же стойку, с которой несколько часов назад начинал тренировку. Это была основная стойка в кэндзюцу из которой происходят все остальные. Она также была очень удобной, так как, из неё можно перейти и в нападение, и в защиту. Сангомару же, поднял боккэн над головой, всем своим видом показывая, что он пойдёт в атаку.

Сангомару сделал шаг вперёд, его глаза округлились, мышцы на предплечьях напряглись и Торачиё, сам того не осознавая, понял, что противник сейчас нанесёт удар. Сын князя пошёл на опережение, он, не тратя времени на замах, что есть силы, ткнул противника в грудь. Сангомару даже не понял от чего ему стало больно, от удара или обиды, он отпрянул назад, держась рукой за грудь. Опустив меч, он откашлялся, хотел ввернуть какое-нибудь злостное словечко, но вспомнив слова сэнсэя, переборол себя.

Бойцы снова сошлись. На этот раз толстяк Сангомару не стал выжидать, а сразу пошёл в атаку. Удары градом посыпались на Торачиё. С большим усердием он отражал атаки своего, более сильного противника. Мальчик отступал, уворачивался, парировал, что конечно злило Сангомару. Он то хотел поскорее закончить поединок со слабаком Торачиё, но никак не ожидал встретиться с таким прытким оппонентом. Занеся меч он, всем своим весом попытался обрушиться на Торачиё, чтобы наверняка пробить защиту противника, но тот, благодаря своим длинным и проворным ногам, оттолкнулся от деревянного пола и отпрыгнул в сторону, которую соперник открыл для удара. Удар Сангомару пришёлся по помосту, доски затрещали. Он быстро начал искать глазами Торачиё, но почувствовал лишь боль в левом боку.

– Проклятый Стройняшка! -Зашипел в отчаянии толстяк. -Тебе не сойдёт это с рук! -Он резко обернулся назад, сопровождая своё действие круговым ударом. Торачиё не ожидал этого. Мальчик уже предвкушал скорую победу и позволил себе расслабиться. Мощный удар Сангомару снёс сына князя, словно ураганом. Торачиё не смог удержаться на ногах и отлетел на край помоста, повалившись набок.

Все разом ахнули.

Мальчик попытался подняться, как вдруг понял, что правая рука сильно разболелась, видать удар пришёлся по предплечью, задев болевую точку чуть выше локтя. "Вот незадача! -Про себя выдавил Торачиё, но за руку хвататься не стал, дабы не выдать себя. -Руку всё равно придётся поменять. Последний удар должен быть сильным, а ушибленной рукой я вряд ли его нанесу!" Он всё же нашёл в себе силы и поднялся на ноги. Торачиё, не выдавая, что ему больно бросил беспечный взгляд на, разозлившегося, Сангомару и снова принял туже позицию.

Толстяк, уже не был в себе так уверен, как раньше. Он опасался давить на противника силой, стал обходить его стороной, ища какой-нибудь изъян. Торачиё стоял на месте, наблюдая за Сангомару из-под узко сдвинутых бровей. Они оба хотели победить; Сангомару хотел доказать, что происхождение не имеет значения и унизить княжеского сынка на глазах у всех, Торачиё же не преследовал ни каких корыстных целей, так как исход для него окажется одним, независимо от того, проиграет он или победит. Торачиё хотел победы для самого себя. Он хотел знать, есть ли для него место в этом мире или же он просто никому ненужный отпрыск, как говорит Сангомару.

Сангомару тем временем остановился напротив Торачиё и медленно начал передвигаться в сторону противника. Соперник толстяка в свою очередь опустил кончик меча к полу. Это была ещё одна стойка из кэндзюцу и применялась исключительно для обороны. Сангомару удивился такому пассивному и самоуверенному поведению княжеского сына." Он, что мастер какой!?-Удивлённо подумал толстяк. -Такая стойка не для новичков!"Торачиё заметил, что соперник нервничает и не удержался от высказывания:

– Бей толстяк! -Он произнёс это тихо, чтобы никто, кроме Сангомару, его не услышал.

Эффект был предсказуемым. Толстяк атаковал сбоку, горизонтальным ударом, надеясь, что это ошеломит его противника, но нет…

Торачиё в это мгновение был похож на кузнечика. Он резко присел, боккэн атакующего пронёсся над его макушкой, чуть задев пучок волос, и оттолкнувшись обеими ногами взмыл в воздух. Всем своим весом Торачиё обрушил свой меч сверху, на голову Сангомару. Толстяк рухнул как подкошенный. Ему даже показалось, что перед глазами ярко сверкнула молния, и он на мгновение ослеп. Когда зрение к нему вернулось он уже лежал на полу, а перед ним возвышалась фигура Тароноскэ, который ехидно улыбался, а потом показывал свой длинный язык.

– Получил толстомордый! -Сострил Тароноскэ. -Это мой друг Торачиё тебя прихлопнул как муху, представь, что было бы с тобой если на его месте оказался бы я!

Покуражившись, над лежащим Сангомару, Тароноскэ побежал поздравлять своего друга с его первой победой. Корисин поспешил оказать помощь поверженному. А Торачиё стоял среди окруживших его учеников, которые вовсю восхваляли их нового кумира, победившего здоровяка Сангомару, а ведь не так давно они так же дразнили его. Странно было то, что Торачиё совсем не радовался победе, а даже наоборот. Расстроился. Ведь его победа означала, что завтра он покинет свой дом, и очень надолго.

На следующее утро весь замок гудел. Слуги бегали туда, сюда не зная за что уцепиться. Женщины выходили из своих домов, облачившись в самые лучшие наряды. Дети толпами высыпали на улицы, визжа и размахивая руками. Всё это происходило из-за того, что князь Тамэкагэ устроил парадное шествие своей армии, с которой собирался пойти на икко-икки.

Воины в блестящих доспехах по цепочке спускались с вершины Касугаямы, в такт, маршируя по извилистым дорогам горы. Всюду мелькали разноцветные знамёна самураев Этиго, издалека казалось, будто красивая лента, изгибаясь, сползает вниз по склону. Ржание коней, блеск оружия, ни часто можно было увидеть столько всякого разного вооружения, которым был богат клан Нагао.

Возглавлял шествие сам Нагао Тамэкагэ. Он ехал на вороном коне, в чёрных доспехах с белой шнуровкой, поверх была накинута чайного цвета дзинбаори с золотистым узором, а на голове сверкающий шлем с изображением золотой луны на передней части тульи. Рядом с князем, с левого краю, грациозно семенил на своей пегой кобыле Нагао Кагэфуса, а за ним его друг и соратник Аюкава Киёнага. Справа, с серьёзной миной ехал Усами Садамицу. Дальше были конные самураи, с копьями наперевес, потом пешие мечники, ашигару с длинными копьями, лучники и много других разных отрядов. У всех воинов за спиной были прикреплены флаги-нобори с родовым гербом клана Нагао, которые изящно развивались на лёгком ветру.

Помимо гербов Тамэкагэ, были и другие, принадлежащие вассалам князя. За свитой даймё следовал небольшой отряд Усами, в сто пятьдесят человек с гербом-три бурдюка на зелёном поле, дальше, конница Какидзаки с репой на красном фоне, чёрная лента на белом Амакасу, павлония Аюкава и ещё много разных знамён.

Торачиё присоединился к шествию на выходе, у ворот второго двора и Тамэкагэ сразу-же подозвал его к себе. Мальчик подъехал к отцу на пони белой масти. На этих милых созданиях часто ездили дети в самурайских семьях. Когда Торачиё поравнялся с отцом, тот вновь повернул голову вперёд и не глядя на сына спросил:

– Как твои успехи? Со всеми попрощался?

– Да от…господин! -Осёкся вдруг мальчик, не смея назвать Тамэкагэ отцом при наследнике и вассалах. -Я победил вчера своего соперника и теперь готов к новому обучению!

– Хорошо.

Всю остальную дорогу они ехали молча, улицы лишь оглашали крики толпы, обычных соглядатаев, провожающих жён и детей. Армия Касугаямы, которая насчитывала около четырёх тысяч воинов, спустилась с горы, прошла по деревне, что находилась у подножья, остановившись у небольшой рощицы. Князь Нагао подозвал к себе тех, кто оставался в Касугаяме. В первую очередь он обратился к Наоэ Кагэцуне, молодому человеку двадцати семи лет, которого он оставил в замке в качестве бугё21.

– Наоэ! Ты хорошо понял моё поручение?

– Да Тамэкагэ-сама! Я всё прекрасно понял! -Ответствовал Кагэцуна.

– Хорошо. Отвечаешь головой! -Добавил князь, на что Наоэ покорно поклонился. -Теперь ты Харукагэ! -Обратился Нагао к своему второму сыну.

Тот поклонился и стал терпеливо ждать, что скажет отец. Само то, что Тамэкагэ обратился к нему после какого-то захудалого вассала, оскорбляло его до глубины души.

– Не делай глупостей, пока меня не будет, и во всём слушайся Наоэ. Он хоть и молод, но достаточно смекалист и образован. Доверяй ему, как самому себе.

Чтобы он следовал указаниям какого-то юбочника, злило его ещё больше.

– Да князь Тамэкагэ! Я обязательно последую вашему совету. -Сказал Харукагэ, едва сдерживая злость.

– Тэрута! -Позвал Тамэкагэ советника Харукагэ.-Присматривай за своим подопечным вместе с Наоэ и во всём помогай ему!

– Да господин! -Ответил Хидэтака. Лицо его было, словно каменным, не выдавало ни каких эмоций.

Разобравшись с вассалами, Нагао Тамэкагэ повернулся к младшему сыну. Он оглядел его с ног до головы, Торачиё был одет точно также, как и вчера, а за поясом, по-прежнему, торчал всё тот-же боккэн.

– Ты берёшь с собой меч? -Удивился князь. -Зачем он тебе в монастыре?

– Я сделал его из ветки дуба, что растёт не далеко от замка.

– Неплохо-похвалил даймё, осмотрев работу сына.

– В монастыре мне придётся жить очень долго, я хочу, чтобы хоть что-нибудь напоминало мне о доме.

– И ты вырезал ни фигурку ками, ни оберег…ты выбрал меч?

– Да господин Тамэкагэ. Меч – это то, что я намерен изучать вместе с тем, чему будут учить меня монахи! -Эти слова Торачиё произнёс громко и чётко, в них слышалась целеустремлённость и непоколебимость.

– Отлично! -Улыбнулся Тамэкагэ. Слова сына ему понравились. -Эй вы двое! -Окликнул он двух замковых стражников. -Отведите Торачиё в Ринсэндзи, передайте его заботам настоятеля Тэншицу и возвращайтесь к своим обязанностям.

– Да господин! -Ответили стражники. Они подошли к Торачиё, один взял его пони под уздцы и хотели уже пойти выполнять приказ, как их окликнули:

– Погодите немного!

Голос принадлежал Усами Садамицу, советнику князя.

– С вашего разрешения господин князь? -Обратился он к даймё, тот кивнул. Тогда Усами подъехал к Торачиё и протянул ему свёрток из красного шёлка с изображением тигра.

– Молодой господин, прошу, принять от меня сей скромный дар. Я надеюсь он поможет вам в обучении. -Торачиё принял свёрток из рук советника и вопросительно посмотрел на него, но тот лишь кивнул, добродушно улыбаясь. -Теперь прощайте! Надеюсь, что увижу вас ещё когда-нибудь!

С этими словами он поклонился и занял место подле князя. Нагао Тамэкагэ бросил последний взгляд на сына, взмахнул рукой, и армия тронулась дальше. Проехав обширные рисовые поля, они повернули на запад в сторону провинции Эттю. Двое стражников в свою очередь, неторопливо уводили Торачиё по дороге в Ринсэндзи. Мальчик, монотонно покачиваясь в седле, развернул шёлковую ткань подарка Усами Садамицу, достав оттуда обычную книгу. Оглядев её со всех сторон, поняв, что в ней нет ничего необычного, Торачиё вслух прочитал заголовок на обложке:

– "Искусство Войны. Сун-Цзы."