Цитаты учат жить. Основы цитатотерапии для повседневной жизни

Но все ли так просто? Почему даже богатые и знаменитые, которые имеют все, порой испытывают опустошенность, переживают депрессии и даже иногда совершают самоубийства? Действительно ли тогда в деньгах, комфорте и славе смысл жизни? Навряд ли, так как даже при самой роскошной, с точки зрения материального обеспечения, жизни однажды душу человека накрывает полнейшая пустота. И только тут приходит понимание, что «не хлебом единым жив человек». Сэнди Манн пишет в своей книге «Синдром самозванца. Как перестать обесценивать свои успехи и постоянно доказывать себе и другим, что ты достоин» следующее: «На самом деле некоторые успешные люди более склонны к депрессии, чем неудачники: например, генеральные директора страдают ею в два раза чаще, чем обычные люди, а дети состоятельных родителей более подавлены и тревожны, чем их сверстники из семей со средним или низким уровнем дохода. Кроме того, депрессия распространена больше в богатых, индустриально развитых странах, чем в бедных. Очевидно, что успех и деньги делают людей более склонными к депрессии. У них есть все, на первый взгляд, однако многие чувствуют себя «самозванцами», которые в душе несчастливы.»10. Роскошь не спасает человека от ощущения отсутствия смысла и от душевного одиночества. «Озабоченность суетой превращает нас в скопище – чистеньких, благоухающих, одетых с иголочки и обуреваемых иллюзией того, что, как только мы сможем преумножить свои владения, получим еще больше всего того, что почитаем за счастье и удачу: больше денег, наград, власти, – как окружающие поймут наконец, кто мы на самом деле, наше одиночество кончится и люди признают нашу значимость. Они будут нас уважать. Мы заставим их уважать себя!»11, – пишет А. Г. Данилин. Но этим надеждам, увы не суждено сбыться. За кратковременной радостью обладания приходит столь же быстрое разочарование, ибо истинные потребности души не удовлетворены. Можно иметь множество дворцов, но при этом абсолютно пустую душу. Счастливым человеку при таком раскладе никак не стать. Счастье не купишь. Сначала разочарование в ложных целях может явиться к человеку в виде болезни, невроза, а потом, если он не внемлет данному предупреждению и не пересмотрит взгляды на свою жизнь, все может завершиться и вовсе трагически. В своей книге «Под тенью Сатурна», ссылаясь на К.Г. Юнга, Джеймс Холлис приводит следующие слова: «Юнг заметил, что невроз неизбежно возникает в том случае, когда неограниченные возможности личности подчиняются налагаемым культурой ограничениям: «Я часто видел, как люди становились невротиками, потому что довольствовались неполными или неправильными ответами на вопросы, которые ставила им жизнь. Они стремились к успеху, положению в обществе, удачному браку, а оставались несчастными, даже когда достигали всего этого. Эти люди, как правило, духовно ограничены, жизнь их обычно малосодержательна и почти лишена смысла. Обычно, как только они находят путь к духовному развитию, невроз исчезает.». Перечисленные Юнгом ложные цели и золотые идолы соответствуют западной мечте об успехе; при этом мужчины не чувствуют себя успешными, даже если достигают этих целей и приносят жертвы этим идолам. Они ощущают напряжение, испытывают стыд и одиночество. Кто из нас может забыть семью, стоящую у могилы Вилли Ломана, героя книги Артура Миллера «Смерть моряка»? В то время как его друг Чарли произносит панегирик рабочему человеку, ушедшему в трудные времена в иной мир, сын Вилли изрекает грустную истину: «Чарли, этот человек не знал, кем он был».»12.

Исходя из сказанного, богатство, комфорт, слава и прочие подобные вещи не являются гарантией приобретения смысла. Напротив, как говорит С. Манн, они могут способствовать более быстрому осознанию своей душевной девальвации, описывая внутреннее состояние успешных, с общепринятой точки зрения, людей: «Одна из причин состоит в том, что их жизнь лишена смысла: люди, у которых все есть, задаются вопросом: «Зачем мне это?» чаще, чем те, кто еще не достиг вершины или с трудом сводит концы с концами. Наши мечты определяют цели и побуждения, но что произойдет, если все желания исполнены, а жизнь «идеальна»? Человек не может существовать без цели, и люди, достигшие материального благополучия, могут поймать себя на мысли, что им больше не к чему стремиться: у них есть роскошные дома, они профессионально состоялись и ездят отдыхать куда захотят (и когда захотят), их дети подают большие надежды. Чего еще желать? Поиск смысла жизни как глубинная потребность, свойственная самой человеческой природе, и носит всеобъемлющий характер. Как пишет Йогита Аггарвал, «осознание смысла лежит в основе всякого опыта, является причиной всего, что мы делаем. Только через смысл мы постигаем наше бытие». У большинства из нас нет времени размышлять над этими вопросами – мы слишком заняты удовлетворением своих амбиций, в которых видим свою цель. Только получив все, что хотим, мы можем остановиться и задуматься, для чего это нужно. В другом случае наши ценности меняются, и вещи, к которым мы стремились прежде, теряют свою значимость.»13.

Есть ли на самом деле какой-то универсальный, общий для всех, смысл жизни? Трудно сказать, наверное, нет. Не зря Герман Гессе, задаваясь этим вопросом, отвечал себе на него без особого оптимизма. «Есть ли смысл в жизни? – писал он. – Если есть, тогда почему, когда рождается ребенок, он не смеется, а плачет?». Действительно, когда в повседневных заботах теряешь связь с чем-то высшим и смотришь на все происходящие вокруг ужасы, вольно или невольно проскакивает предательская мысль, что смысла никакого особо и нет, и целей у нашего существования тоже нет, все какая-то суета сует и все тлен. Как будто задача даже не прожить, а просто выжить. Но не надо хвататься за первое попавшееся, давайте учиться смотреть глубже, смысл на то и смысл, что он не должен лежать на поверхности и быть очевидным для всех. Иначе он потеряет свою таинственность и привлекательность. Знаменитый Виктор Франкл построил всю концепцию своей психотерапевтической школы на том, что смысл нужно искать. Описывая личный опыт выживания в концентрационном лагере, Франкл призывал находить смысл во всех проявлениях жизни, даже самых страшных, тем самым создавая стимул к продолжению жизни. Он пришел к выводу, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека. Франкл отождествлял экзистенциальный невроз с кризисом бессмысленности жизни. Бытует мнение, что термин «воскресный невроз» – как раз изобретение Франкла. Это состояние, характеризующееся подавленностью и ощущением пустоты, которое люди часто испытывают по окончании трудовой недели. Франкл отмечал, что такое состояние происходит из-за так называемого экзистенциального вакуума, который характеризуется ощущением скуки, апатии и пустоты. Человек при этом ощущает сомнение, потерю цели и смысла деятельности.

Иногда мне кажется, что смысл жизни в том, чтобы просто жить. Это путешествие. Мы вышли из дома в точке А на прогулку и наша задача прийти в точку Б, это тоже наш дом, но мы войдем туда уже преображенными, благодаря взрослению и мудрости, которые мы приобрели во время нашего путешествия. Иногда кто-то находит свой собственный смысл жизни, и это прекрасно, так как благодаря этому путь человека становится содержательным, наполненным чем-то важным для него и, возможно, для окружающих. Порой мне думается, что, если ты не видишь смысла в своем существовании, его необходимо просто придумать. Пусть искусственно, но поверить в какую-то идею, какую-то цель и посвятить ее реализации большую часть отведенного вам времени. Мы не можем без миссии, нам нужно к чему-то идти, мы не можем не отвечать себе на вопрос: «Зачем?». Возможно, смысл в самореализации, тогда нам нужно прислушиваться к себе, чтобы понять: кто я истинный? Осмысленная жизнь возможна только тогда, когда мы знаем, кто мы есть. Чтобы лучше понять себя в первую очередь надо включить критическое мышление и анализ, подкрепив это вниманием к своим чувствам и ощущениям. Это позволит осознать, своих или чужих ценностей мы придерживаемся, за своими или за чужими смыслами и целями гоняемся. От навязанных ценностей надо научиться отказываться, не держаться за них мертвой хваткой своими клешнями, они нуждаются в пересмотре и в занятии своего, горазда более низкого места, в нашей иерархии истинных смыслов. К тем же деньгам мы порой стремимся просто как к ценности самой по себе, забывая, что физически это всего лишь бумажки или цифры на счете, наделенные ценностью лишь «социальным контрактом», то есть соответствующими общественными договоренностями между людьми. А эти договоренности завтра могут взять и прекратить свое действие. Мы стремимся часто к самим деньгам, забывая даже ответить себя на вопрос: а что собственно мы на них хотим купить? Мы просто поддаемся массовому гипнозу современной культуры и псевдоэталонам успеха. При работе в одной из компаний HR-ом ИТ-подразделения вместе с коллегами нам удалось обнаружить один интересный феномен. Зачастую айти-специалисты не уверены в точности в том уровне дохода, который они хотят получать. В этом вопросе они готовы ориентироваться на рынок и на доходы коллег. Теоретически они могут работать за меньшие деньги, но социальное сравнение не дает им этого сделать. Они просят столько же «как у других» не потому, что нуждаются в этих суммах, а потому что соответствующий уровень дохода для них служит обратной связью об их уровне профессионализма и экспертизы. Для них это единственный ориентир того, как их ценят как специалистов. Айтишники не исключение. Очень большому количеству людей в нашем обществе сложно дать себе объективную самооценку как профессионалам. Они вынуждены прибегать для этого к внешним атрибутам. Оттого уровень зарплаты для многих и становится единственным мерилом собственной успешности. Сэнди Манн так пишет об этом: «Похоже, у общества есть достаточно четкие представления о том, что означает успех. Как правило, он ассоциируется со статусом и богатством. Но это не совсем так – в конце концов, деньги и положение в обществе не равняются счастью. В списке вещей, которые радуют нас, деньги, безусловно, займут одну из первых строк – во всяком случае, в сознании большинства людей. О, если бы мы только зарабатывали больше на несколько тысяч в год, как бы мы были счастливы! Тем не менее исследования показывают, что средства делают нас счастливыми лишь до определенной степени. Нам нужны деньги, чтобы покупать предметы первой необходимости и предметы роскоши, но за исключением этого большие суммы не обязательно означают большее счастье.»14.

Если даже мы затрудняемся найти или придумать смысл своего существования, то смысл можно приобрести хотя бы в том, чтобы прожить отведенное нам время достойно, не быть моральным уродом. Такой подход позволяет сделать качество жизни достаточно хорошим, а саму ее вполне себе насыщенной. Это уже будет хорошей целью. Животные, похоже, чувствуют это интуитивно. «Животное, наверное, считает мир осмысленным, когда может выполнять свою инстинктивную программу жизни, – пишет А. Г. Данилин. – Если какая-то сила сделает выполнение этой программы невозможным, то животное погибнет. Наверное, не стоит удивляться количеству бессмысленных жертв в истории человечества. Куда деть силу жизни зверю, забывшему свое инстинктивное предназначение?»15. Мы остро нуждаемся в рациональном смысле, а он может быть чувственным, существовать не во вне, а внутри нас. Даже, если смысл в реализации нашего внутреннего добра и любви вовне, все равно изначально эти вещи заложены в наших глубинах. В книге «Ключи к смыслу жизни» об этом говорится так: «Но Фауст Гете обнажает нашу тайную надежду стать магом и «постичь смысл всех вещей, всего, что было, есть и будет», раскрывает и главную ошибку европейской культуры. Мы ищем силу, которая поможет нам сделать это, вовне – вне самих себя. При этом нас не интересуют слова о доме, сказанные Богом и человеком, которого мы считаем основателем этой самой культуры. А Он сказал: «Царствие Божие внутри вас есть». Инстинкт не может быть внешним по отношению к человеку.»16. Смысл может быть в том, чтобы, не забывая про себя и про свои потребности, не занимаясь самоедством и самоуничижением, многое делать для окружающих. Если мы не приносим пользы другим людям, то мы, к сожалению, действительно, бесполезны. Надо жить для кого-то, а не только для себя. И неважно кто этот «кто-то»: самые родные и близкие, малознакомые люди, нуждающиеся в помощи, широкое общество или еще не родившиеся потомки. Заботясь только о себе, возвышая себя, мы удовлетворяем свое тщеславие. Делая что-то для других, мы приносим реальную пользу. Но делание для других порой не терпит шума, оно творится в тишине и анонимности, представление на публику здесь оказывается излишним. И, если мы говорим об истинном смысле и истинных ценностях, то безусловно тщеславие здесь оказывается тщетным.

Обязательным условием для нахождения смысла является свобода. Не внешняя, а наша внутренняя. Пока мы будем чувствовать себя несвободными, мы будем перекладывать ответственность на кого-то, искать не смыслы, а возможности избавиться от дискомфортных нам явлений. «Свобода – чувство, которое есть у каждого человека, – не имеет, как говорят философы, своих предикатов, – пишет Александр Данилин. – Невозможно привести в качестве примера некоторую ситуацию, в которой она проявляется во всей своей полноте. Невозможно сказать: «Вот это – свобода». Свобода – это условие, при котором возможно творчество. Свобода – часть, необходимая «оболочка» инстинкта, целью которого является уподоблению Богу в том единственном его качестве, которое нам твердо известно: творение нового мира. <…> Цивилизация и культура были основаны на животных инстинктах, которые у человека, рожденного свободным, приобрели неконтролируемый характер. Первородный грех удачно отвлек человека от выполнения главного дела, которое предоставил ему божественный инстинкт, – созидание блаженных миров гармонии. Я хочу сказать, что гениальность – это инстинкт: инстинкт вечности, который по-прежнему владеет душой каждого из нас.»17. Иными словами, смысл в самореализации, а реализация возможна только через творчество, когда мы, что-то делая, преобразуя себя и окружающий мир вокруг нас, выступаем как творцы. Именно это и придает нашему существованию истинный колоссальный смысл. Сознательно и целенаправленно бездействующий субъект, присутствующий в пространстве наподобие неодушевленного предмета, как правило, объективно бессмыслен. Единственное исключение, если такой человек дарит смыслы окружающим просто даже своим присутствием (часто такое можно сказать, например, о младенцах, которые еще просто лежат в своей кроватке и только гулят, но уже перевернули все ценности находящихся рядом с ними родителей). Оговоримся, что мы не берем здесь случаи инвалидности и прочих драматических ситуаций, случившихся помимо воли людей, так как они все равно дороги близким, дают им смыслы и являются ценными личностями по праву своего рождения и априорного бытия.

Что же все вышесказанное дает нам, с точки зрения практического улучшения качества нашего существования. Есть ли какой-либо универсальный смысл жизни? Неизвестно. Но без него нельзя, без смыслов нет наполнения содержанием нашей повседневной деятельности. Если смысла нет, его необходимо придумать. Главное не очароваться навязанными псевдосмыслами (деньги, роскошь, комфорт, слава и т.д.). Использование их в качестве главных жизненных ориентиров, к сожалению, приводит к быстрому разочарованию и болезненному падению. Эти вещи не заполнят душевную пустоту. Для того чтобы жить осмысленно, нужно обратить свой взор внутрь себя, прочувствовать свои ценности, а не искать их в навязываемой нам культуре потребления. Именно, там в нашем подсознании, в наших глубинах лежат наши истинные смыслы, мы должны быть просто внимательными к ним, прислушиваться, пытаться установить диалог. Где-то в нас живут наши смысловые инстинкты. Иногда смысл просто в том, чтобы жить, достойно пройти это путешествие, не превратившись в недочеловека. Также смысл в самореализации, которая может осуществиться только через творчество, когда мы преобразуем что-то в лучшие его варианты. Но творчество будет ничем, если у него нет адресата, того, для кого мы все это делаем. Основная цель нашего творчества – другие люди. Мы должны помогать окружающим всеми теми способами, которые нам доступны, и через те таланты и способности, которые у каждого развиты в наибольшей степени. Поверьте, работа исключительно на себя, ради удовлетворения потребностей своего эго, жизнь «в одну харю», большие личные достижения и богатства сами по себе на долгой дистанции не принесут нам счастья, мы будем на какое-то время обольщены гордыней и тщеславием, тащась от своих успехов и величия, но потом нас настигнет долгое и болезненное похмелье, которое сообщит нам отрезвляющую истину о том, что тщеславие тщетно.