Милостивый государь Тарас Григориевич!
Писал я к Вам два раза из Украины, но, верно, Вы не получили ни одного моего письма. Я написал первую часть «Украины». Это составит отдельную малороссийскую поэму до Богдана Хмельницкого. Хмельницкий составит вторую, междоусобия третью, Мазепа и шведчина четвертую. Знающие люди восхищались первою частью и уговорили меня скорее печатать, что я и сделал. «Украина» печатается в Киеве и скоро выйдет в свет. Посылаю Вам 30 билетов. Раздайте, пожалуйста, в Петербурге, а я Вам экземпляры немедленно вышлю. Из своей поездки извлек я величайшие результаты. Вы это со временем увидите. О гайдамаках я записал прекраснейшие рассказы, которые вместе с другими составили том и будут изданы под заглавием «Малороссийские предания» etc. Вашего дiдуся я не нашел в Чигирине. Напишите, пожалуйста, что хорошего видели и слышали Вы в Малороссии. Шкода, що не будете в Киев. А мне бы очень пригодилось поговорить с Вами кой о чем.
С истинным уважением имею честь быть Вашим покорнейшим слугою
П. Кулеш.
1843, окт[ября] 20, Киев.
P. S. Пишу это письмо прихватком. По получении от Вас ответа напишу Вам кой о чем подробно.
27. Т. Г. Шевченка до В. О. Закревського
10 листопада 1843. Яготин
Великий мiй i щирий друже Вiкторе Олексiйовичу!
Постигла мене долоня судьби, або побила лиха година. Як хочеш, а воно однаково; ось що, у мене оце з тиждень уже буде, як я од якоiсь непотребницi або блудницi нечестивоi купив за три копи меди, i знаеш, яку я цяцю купив? Ой братику-лебедику! Отакий зелений, як оцей сучий папiр… Аж сором вимовить, ху…ху… хуярик!!! Ох, аж страшно! Лежу оце, братику, стогну та проклинаю все на свiтi! А поцьку забув уже, як i зовуть. Мене оце аж трясця затрясла, як прочитав твою цидулу. Чого б ми оце з тобою не сотворили, та ба, у мене така суха морда, що аж сумно. Думав, щоб окутаться у три кожухи, так перше те, що нижче пупа лихо, а друге те, що чортма нi одного кожуха, мiркуй як сам здоров знаеш. Намочи, серце, морду, та намочи не так чортзнаяк, а так як треба.
Та пом’яни во псалмi Бахусовi щирого жерця спиртуозностей Т. Шевченка.
Всiм вашим родичам низенько кланяюсь. У кого есть чада, то i со чади, а в кого нема, то тiлько так. А Ганнi вродливiй скажи, що як тiлько очуняю та кожух пошию, то зараз i прибуду з пензлями i фарбами на цiлий тиждень; скажи iй, що я аж плачу, що проклята хурт[ов]ина на цей раз зо мною так пожартувала.
Прощай, голубчику, нехай тобi Бахус помага тричi по тричi морду намочить. Амiнь.
Нудьгою i недугою битий Т. Шевченко.
У Яготинi, року Божого 1843, ноября 10.
28. Т. Г. Шевченка до В. М. Репнiноi
29 листопада 1843. Яготин
Я как мастер, выученный не горем, а чем-то страшнее, рассказываю себя людям, но рассказать вам то чувство, которым я теперь живу, все мое горе – мастерство бессильно и ничтожно. Я страдал, открывался людям, как братьям, и молил униженно одной хотя холодной слезы за море слез кровавых – и никто не ка[п]нул ни одной целебной росинки в запекшиеся уста. Я застонал, как в кольцах удава – «он очень хорошо стонет», – сказали они —
И свет погас в душе разбитой!
О бедный я и малодушный человек! Девушка, простая девушка (камни бы застонали и кровью потекли, когда бы они услышали вопль этой простой девушки); но она молчит, гордо молчит, а я, о Господи! удесятери мои муки, но не отнимай надежды на часы и слезы, которые ты мне ниспослал чрез своего ангела! о добрый ангел! молюсь и плачу перед тобою, ты утвердил во мне веру в существование святых на земле!
29. Р. Р. Штрандмана до Т. Г. Шевченка
14 грудня 1843. Яготин
Яготин. 14 декабря.
Необыкновенные вещи, просто чудеса на свете делаются! Вообрази, Тарас Григорьевич, носятся слухи, что я еду в Петербург, а сам я о том сведущ столько, как и Вы, бачуть даже, что еду не далее, как в субботу… Впрочем, вероятно, в Ковалевке будут говорить о том обстоятельнее и внятнее. Приезжай, Бога ради, в Яготин хоть на денек, как-то больно расстаться, не простясь, при том, кто знает, когда свидимся.
Хотелось бы много, много побеседовать с Вами, удалый поэт, добрый дружище, остатний из козаков! Но время спешное, да и переписываться из Яготина в Ковалевку как-то негоже.
Право, приезжайте в Яготин!
Не поминай лихом.
Роман Штрандман.
Если разбогател, так пришли грошей рублив 30, бо жутко приходится.
На зворотi:
Тарасу Григорьевичу Шевченку от Штрандмана.
30. Т. Г. Шевченка до В. I. Григоровича
28 грудня 1843. Яготин
Яготин.
Батьку мiй рiдний, порай менi, як синовi, що менi робить? Чи оставаться до якоi пори, чи iхать до вас. Я щось не дуже ударяю на Академiю, а в чужоземщинi хочеться бути. Я тепер заробляю грошi (аж дивно, що вони менi йдуть в руки!), а заробивши, думаю чкурнуть, як Аполлон Нiколаевич. Думаю, що так лучше, а може i помиляюсь. Порайте, будьте ласкавi! Якраз на Святвечiр був я у Пирятинi у староi матерi вашоi, батьку мiй. Рада, дуже рада була старенька, спасибi iй. Тричi заставила мене прочитать вслух письмо, що ви писали о Ваничке. Єй-богу, i я заплакав, хоч я i не дуже сльозоточивий. Батечку мiй! Пишiть до староi частенько, бо вона чита всяке ваше письмо, аж поки не получить другого. І це вся ii радiсть. З плачем нарiкае на меншого сина, що вiн до неi не iде. Перехрестила мене, поблагословила, i я пiшов до брата вашого через улицю снiдать, взявши у старенькоi цвiти оцi. Навдивовижу i на радiсть вам посилаю, батьку мiй!
Од сентября я не бачився з Григорiем Степановичем, а побачуся швидко. Я тойдi просив у вас вида, i як ви його прислали, то я його ще й не бачив. А тепер ось чого прошу. Коли побачите, що менi треба вернуться до вас, то, будьте ласкавi, пришлiть ще на два мiсяця; а коли менi не треба вертаться в Академiю, хоч менi й дуже хочеться, то пришлiть, батьку мiй, безсрочний атестат на iм’я Григорiя Степановича. Страшно дивиться менi на грядущее, бо воно погане. А тепер менi добре, дуже добре. Порайте, що менi робить. Коли не зберу грошей, щоб поiхать за границю, то зберу так, щоб приiхать в Академiю, бо ей-богу, хочеться вчиться.
Багато, багато треба б менi написать до вас, та нiколи, бо вже сiдають, а я дописую. Нехай вам Бог пошле того, чого ви самi собi просите.
Щирий син ваш Т. Шевченко
На зворотi:
В Яготин местечко, Пирятин[ского] уезда, Варваре Николаевне княжне Репниной, писать мне.
1844
31. О. В. Капнiста до Т. Г. Шевченка
18 сiчня 1844. Ковалiвка
18 января 1844, с. Ковалевка.
Крайне сожалею, что не имел удовольствия видеться с Вами, любезный Тарас Григорьевич! 13-го поджидал Вас в Ковалевке, 15-го думал найти Вас у себя, возвратясь из Яготина. Но Вы проскользнули, як вьюн скризь вершу.
Что ближе у меня на душе, о том поведаю Вам. Мне поручено просить Вас – не заезжать, как Вы предполагали, а главное, не писать ни под каким предлогом. Я знаю Вас и совершенно уверен, что Вы свято и ненарушимо это исполните. Не огорчитесь, добрый Тарас Григорьевич, моею откровенностию. Она не из дурного источника. Ежели вспомните мои слова, то признаете меня вправе говорить Вам с искренностию. Душа способна развиваться в истинно возвышенных чувствах. Эгоизм не должен иметь места между ими. Временное увлечение исчезает, как дым, но нередко пятна остаются невыводимые и помрачают душу, отзывающуюся в совести. Я считаю на твердость Вашего характера и думаю, что Вы исполните просьбу мою не для меня. Ежели Вы приняли ее с такою же искренностию и не огорчились ею, то Вы доставите мне душевное утешение, писавши мне о всем, что относится к успехам Вашим на поприще Вашем, о всем, что встретите Вы на пути жизни; будьте уверены, что всегда и во всяком случае Вы найдете во мне искренного человека, с живым желанием Вам существенного добра.
Благодарю Вас за труд, который Вы для меня приняли; он будет мне напоминать душею уважаемого старца и вместе доброго моего земляка.
Бог да благословит путь Ваш и венчает добрым успехом начинания Ваши. Примите прилагаемое приношение и верьте искренним чувствам душею Вам преданного
Алексея Капниста.
Все мои домочадцы семейным хором свидетельствуют Вам их преданность; Ульяна Дмитриевна особенно благодарит Вас за добрую память.
