Михайлу Александровичу
Максимовичу.
284. Е. Желiговського до Т. Г. Шевченка
11 квiтня 1858. С.-Петербург
Bracie Tarasie!
Bylem dzisiaj u ksiecia Szczerbatowa i z widzenia sie tego z nim wypadlo, ze jeden mоj poemat musze co najpredziej oddac do cenzury. Przed oddaniem chcial bym przeczytac tobie i zasiegnac twojej rady. —
Prosze Ciebie, kochany bracie Tarasie, przyjdz do nas dzisiaj wieczorem na herbate, moze mоj poemat nie bedzie dla Ciebie bez interesu, bo przedmiot jest czysto ludowy, a dla mnie i dla Bazyla zrobisz wielka przyjemnosc.
Prоcz Ciebie nikogo u nas nie bedzie, azebysmy swobodnie i bez subjekcji byc mogli.
Twоj brat sercem i mysla
W. Edward Zeligowski.
Czwartek[4 - Брате Тарасе!Я був сьогоднi у князя Щербатова i з цiеi зустрiчi з ним з’ясувалося, що я повинен якомога швидше подати в цензуру одну свою поему. Перш нiж вiддавати, я хотiв би прочитати тобi i порадитись з тобою.Прошу тебе, дорогий брате Тарасе, приходь сьогоднi ввечерi до нас на чай, може, моя поема зацiкавить тебе, предмет чисто народний, для мене ж i для Базиля ти зробиш велику приемнiсть.Крiм тебе, нiкого в нас не буде, щоб ми могли почувати себе вiльно i невимушено.Твiй брат серцем i помисламиВ. Едвард ЖелiговськийЧетвер (пол.).].
285. С. Т. Аксакова до Т. Г. Шевченка
14 квiтня 1858. Москва
Москва, 14 апр[еля] 1858 г.
Крепко обнимаю и сердечно благодарю Вас, любезнейший Тарас Григорьевич, за драгоценный Ваш подарок, полученный мною от Щепкина. Кроме сходства, которое, разумеется, для меня всего дороже, портрет Ваш так хорош, что все знатоки приходят от него в восхищенье. Долго я не хотел верить, что это фотография. Впрочем, я был прав отчасти: это фотография, подрисованная Вашею искусною кистью, как уверяет меня один знаток этого дела.
Как Вы поживаете? Что поделываете? Я же очень медленно поправляюсь и боюсь, что не попаду в деревню так рано, как бы желал.
Пришлите, пожалуйста, мне Ваш адрес. Я так Вас полюбил, что, вероятно, буду чувствовать иногда потребность поговорить с Вами хоть на бумаге.
Первая часть Вашей повести давно отдана мною Максимовичу, который должен уведомить Вас, будет ли она помещена в «Рус[ской] беседе» или нет. Вторую часть я читаю понемногу. Большею частию сам; когда дочитаю, – скажу Вам откровенно свое мнение. Я считаю, что такому таланту, как Вы, надобно говорить чистую правду.
Крепко Вас обнимаю. Искренне любящий и преданный Вам
С. Аксаков.
На четвертiй сторiнцi:
Тарасу Григорьичу
Шевченке
от С. Т. Аксакова.
286. А. І. Толстоi до Т. Г. Шевченка
19 квiтня 1858. С.-Петербург
Друже наш Тарас Григорьевич, приходите к нам сегодня обедать. Я угощу Вас беседой Ште[й]нгеля (декабристом) и надеюсь, что будете довольны случаем послушать его речи и посмотреть на человека непростого. Сегодня он у нас обедает один, т. е. в субботу. Приходите, друже мой! А если время есть, и с Михаилом Матвеевичем.
Ваша сестра
гр. А. Толстая.
Суббота,
19 апреля
287. В. М. Бiлозерського до Т. Г. Шевченка
21 квiтня 1858. С.-Петербург
Я получил известие, что К. Дм. Кавелин будет сегодня вечером у меня и желает с Вами видеться. Не забудьте же, бесценный Тарас Григорьевич, завернуть ко мне в 8 ч[асов] вечера.
Ваш В. Белозерский.
288. Т. Г. Шевченка до С. Т. Аксакова
25 квiтня 1858. С.-Петербург
25 апреля
1858.
Чтимый и глубокоуважаемый
Сергей Тимофеевич!
Еще на прошедшей неделе получил я ваше искреннее, драгоценное письмо и только сегодня отвечаю вам, мой искренний, сердечный друже. Простите мне эту грубую, непростительную и невольную невежливость. Грех сей случился потому, что я до сих пор еще не могу вырваться из восторженных объятий земляков моих. Спасибо им, они приняли меня как родного, давно не виданного брата и носятся со мною, как с писанкою. Да еще, как на грех, выставка случилась в Академии художеств, которой я так давно не видел и которая для меня теперь самое светлое, самое высокое наслаждение. Какие пейзажи, просто чудо! Калам огромное имеет влияние на наших пейзажистов. Айвазовский, увы, спасовал. Он из божественного искусства сотворил себе золотой кумир и ему молится. Грешно так оскорблять бескорыстное, непорочное искусство. Бог ему судия. Выставка немногочисленна, но прекрасна, а в особенности пейзажи, очаровательные пейзажи!
Вы, как великий художник, как самый пламенный любовник безмятежной очаровательной природы, вы поймете причину моей невежливости и, как искреннему, нелицемерному поклоннику всего прекрасного и благородного на земле, великодушно простите мне мой невольный грех.
Я сердечно рад, что вы осталися довольны моим бородатым поличием. Это фотографический снимок с рисунка, мною самим сделанного, почему и показался он вам подрисованным.
Вы обещаете мне написать ваше мнение о моей повести. Если она стоит этого, напишите, ради святого, божественного искусства. Мнение чувствующего и благородно мыслящего художника мне необходимо. И ваше искреннее слово я прийму с благоговением, прийму как дорогой бесценный подарок. Не откажите же мне в этой великой радости!
Предположение мое посмотреть на Москву в конце мая и вас поцеловать не сбылось. Меня обязали не оставлять Питера в продолжение года. Трагедия перешла в комедию.
Не взыщите, мой искреннейший друже, что я вам на сей раз пишу мало. Когда прийду в нормальное состояние, буду писать вам много и о многом.
От всей души целую вас, ваше прекрасное, сердечное семейство и все близкое вашему сердцу, а Ивана Сергеевича целую трижды за его алмазное стихотворение «На Новый год».
До свидания. Не забывайте искреннего вашего Т. Шевченка.
Поцелуйте моего великого друга, когда он возвратится из Костромы.
