– А ты чего сидишь? – обратился он к озадаченному и взволнованному Феру. – Не хочешь узнать кто там?
– И куда они повезли этот ящик? – не сразу спросил тот.
– Вряд ли они потащат его наверх. Хотя там дюжина эльвинов, любящих рабский труд… Думаю, что в сады у основания скалы, – Варлаг двинулся за ними. – Ты идешь или как?
Фер вздохнул и побежал следом.
Юноши шли тихо, держась на расстоянии. Стемнело достаточно, еще и дождь заморосил, в погодной башне поди заснули все, а может это их рук дело? Но их вряд ли бы могли заметить, главное не споткнуться или еще чего, чтоб не выдать себя, и не отставать, чтобы не попасться страже. Другого пути уже у них и не было. Только если остаться в повозке и уехать в город. Но тот момент они уже упустили.
Как и предположил Варлаг, транспорт с клеткой двигался по дорожке в сторону садов, где арборы академии выращивали не просто цветы, а целые деревья.
Клетку доставили в одноэтажное каменное строение, достаточно большое, как и предыдущий склад. Его скрывали густые заросли. Раньше Варлаг эту постройку не видел, ведь в Высьдоме много всего, внимания на все эти сооружения не хватит. Друзья легли на землю и продолжили наблюдение.
Эльвины начали сгружать ящик и затягивать его внутрь за цепи. Когда они управились, Катэль и его гости развернулись и направились назад к главным башням, оставив нести дозор лишь двух из спутников конксура.
– Оставили всего двух… А шли с целым отрядом… – промолвил Варлаг.
– Может то, что в ящике не такое опасное? – предположил Фер.
Его друг, как всегда, не дожидаясь, начал красться к противоположному краю здания.
– Ты обезумел? – прошипел испуганно Фер, однако, тоже выбрался из их укрытия. Варлаг помахал, жестом призывая его следовать за ним.
– Видишь, там есть оконца, – указал он на темные проемы в стенах, точно бойницы. – Они не высоко, подсади меня.
– Ну ты и тяжелый! – вздохнул Фер, надрываясь.
Варлаг ухватился за камни и подтянулся, половина его тела скрылась в проеме, ноги торчали прямо из стены. После он исчез и тут же вынырнул, протягивая обе руки Феру. Тот подпрыгнул, крепко сжал его ладони, и юноша потащил друга наверх, тот перебирая ступнями по выпуклым камням, с помощью Варлага поднялся следом.
Ноги обоих с глухим стуком коснулись металлической поверхности. Они стояли на том ящике сверху.
– От страха у меня мурашки… – прошептал Фер.
– Поверь, у меня тоже.
Варлаг и Фер спрыгнули на пол и огляделись. Нужно действовать тихо, как мыши, чтобы эльвины снаружи их не услышали. Глаза привыкли к полумраку через некоторое время, и друзья решили обойти клетку кругом. То, что сидело внутри никаких звуков не издавало. Но Варлаг слышал тихое дыхание, или ему казалось. Ни замков, ни петель, никакого намека на то, что можно этот ящик отворить, не имелось. Фер боялся, но Варлаг ощупал его стыки. Ничего.
– Его так не открыть, – прозвучал голос, отчего друзья вздрогнули. Он был женским и глухо донесся из ящика. – Нужно обладание.
Юноша приблизил лицо к отверстиям в стенке клетки, Фер испуганно начал его дергать за рукав, призывая отойти. Но тот успел увидеть две пары светящихся желтых глаз, и отпрянул.
– Кто ты? – спросил Варлаг испуганно. Фер тяжело дышал ему прямо в ухо, вцепившись мертвой хваткой в плечо.
– Они зовут меня Фидес, – последовал ответ.
Проныра
Глава 5. Проныра
Его называли по-разному: прохвост, падальщик, прощелыга, пролаза, пройдоха и еще многими словами, начинающимися на “П” – обидными и не очень. Чаще всего его называли Проныра.
Для такого, как он, это на руку. Мало кто знал его имя, да и зачем оно им нужно? Древние говаривали, что знание истинного имени дает над тобой контроль. Разве можно допустить, чтобы они покушались на твою свободу, чтобы решали то, что тебе делать? Чтобы знали чей ты сын, как твое имя ласково шептала твоя мать, убаюкивая тебя? Они этого не заслужили. Хотя бы в этом свобода должна быть. Да, и меньше знают крепче спят!
В любом случае проныра – это тот, кто сует свой нос в чужие дела, проникнет туда, куда не следовало, стащит нечто ценное, извлечет выгоду, схитрит, съюлит и облапошит простофиль, а еще всегда выйдет сухим из воды. Этим он и занимался.
Проныра затаился за деревьями в лесной чаще и вглядывался в сторону небольшой дороги, петляющей меж зеленых полей. Его серые глаза, точно небо, затянутое тучами, впились в сумрак. Наступил вечер, а вместе с ним свинцовый небосвод обрушил на земли Эльфината дождь. Он накинул на короткие и темные волосы, торчащие во все стороны, капюшон.
Может быть это работа погодных башен, а может лишь совпадение? Обладатели же не могут контролировать все на белом свете. Доподлинно он не знал, потому что за расписание работы калидитов и шидитов, делающих облака, никто ему не платил. Другое дело, если бы кто захотел располагать такой информацией. Тогда можно и заморочиться.
Но дождь оказался кстати, он скрывал его самого, звуки его шагов и шорох одежд. Проныра уж думал сотворить туман, чтобы повысить скрытность, но этого не потребовалось.
В шидии он не слишком хорош, вряд ли бы ему удалось топить корабли, но с кое-чем, включая туман, он справлялся отлично. Это много раз помогло ему. Теперь же одежда намокла и сама стала походить на влажную кору дерева, делая его почти незаметным.
Он ждал. Ему удалось узнать, что по этому пути эльфы повезут ценный груз. И теперь нужно выяснить об этом немного больше. Эти сведения стоили сущие гроши, поэтому вполне могли быть недостоверными и неточными. Может быть он и вовсе тратит время зря?
Но вряд ли информатор стал бы его дурить. А если это так, и ничего не случится в ближайший час, то скоро он двинется в город близ Высьдома, найдет себе ночлег, согреется, наконец, наестся и напьется. После, конечно, придется с тем лгунишкой разобраться по-свойски. Но это мелочи.
А если все верно, то нужно выяснить насколько этот груз ценен, куда доставляется, кто его сопровождает и зачем. Все это уже можно продать подороже, и даже не одному покупателю, а нескольким сразу. Кто успел тот и съел!
Деньги заканчивались и, чтобы выбраться отсюда, в конце концов, нужно заработать еще хоть что-то. А в последнее время предложения не сыпались, как из рога изобилия.
Его задача простая – сделать ту работенку, за которую не хотел браться прочий обладатель, рискуя своей репутацией, семьей и близкими, положением и кто знает чем еще. Всего этого у Проныры нет.
Если за что-то хорошо платили, то он и не задавал лишних вопросов, если платили так себе, можно и повредничать, набивая себе цену и разыгрывая драму.
В любом случае шантаж, шпионаж, воровство и кражи, даже похищения различных персон – дело его грязных рук и такой же, уснувшей, а не умершей окончательно, как он себе твердил, совести. Он ничем не брезговал. Так уж повелось.
Хоть и Проныра обладатель, в Высьдоме он никогда не учился. Семья его была бедной и многодетной, как и все семьи простого люда. Родился он в Гладии, на островах. Часто ему казалось, что он и вовсе не родной. Их папаша очень жесток и строг, держал всю семью в ежовых рукавицах, часто даже порол своих детей по делу и без. Матушка их давно почила, может от болезни, а может от побоев. Он помнил смутно ее лицо – бледное, с тонкими чертами, как у него самого.
Когда обладание проявилось у Проныры, среднего сына, точнее, одного их средних сыновей, отец не пустил его учиться, хорошенько избив. А еще запретил показывать “свои проклятые чудеса” и загрузил работой на верфях, где промышляло все их семейство – от мала до велика, настолько сильно, что все члены тела отваливались.
Это должно выбить из мальчишки дурь о всяких эльфах, путешествиях и их ведьмовстве. Но маленький шидит не оставлял мечту покинуть эту треклятую верфь, своего отца-изувера и холодную Гладию. Сначала он ждал, что эльфы из школы придут и заберут его. Но этого не произошло. Никто тебе не поможет. Это отпечаталось ударом сапога отца в памяти и на теле навсегда. Всем плевать на него. Никто даже не заметит, если его не станет.
Он терпел побои и все невзгоды, копил деньги, чтобы самому пуститься в путешествие и добраться до Высьдома. Стать тем, кем должен – обладателем. Выбиться в люди, делать добро, никогда не пить и не бить своих близких. А не быть всего лишь “еще одним голодным ртом”.
И вот однажды утром мальчика не стало. Утонул ли он в море, замерз от холода и голода в одной из подворотен или его украли зунары? Какая разница? Они это переживут…
“Я же пережил”, – подумал он.
Мерзкая сырая погода навевала такие же воспоминания о доме. Больше там Проныра никогда не появлялся. Даже если там бывали дела по его части. Он отказывался. Про свое семейство он знал, что в их жизни мало что переменилось. Папаша еще не испустил дух. Хотелось бы и ему быть в старости таким же крепким, если бы до нее только дожить. За сим все. Возвращаться туда он не хотел, как и видеть своих родственничков.
До Высьдома он так и не добрался, застряв в Исциле – столице Мэриела. Забрел он далековато от Гладии, но до школы все еще, как до Той Стороны.
Мир устроен так. Мечты смывает волна, с силой ударившись о берег, а когда она отступает, разрушив то, что там было, все же остается что-то еще. Нечто новое на руинах прошлого. Чтобы быть обладателем вовсе необязательно учиться в школе. Так сама судьба стала учителем Проныры.
Узкие переулки Исцилы научили его многому: плохому и хорошему. Помимо игры в наперстки, искусству карманников и выживанию, он научился считать, читать и писать. Грамота являлась одним из козырей, помогающим ему добывать нужные сведения.
Много позже, выполняя очередные заказы, он познакомился со старухой шидиткой, что многому его научила. Это не назвать академическим образованием, но лучше, чем вообще ничего. Больше всего ему хотелось научиться управлять жидкостями в телах. Кровь, лимфа, сок в кишках, урина. Все народы одинаковы. Все они пили, потели, мочились. Если бы только можно было заставить их подавиться собственными соками. За это он мог бы отдать многое. Но так просто это не работало.
