Вскоре вся стая спустилась в ложбину, окружив Карсу и своего поверженного предводителя. Случившееся явно испугало псов и сбило их с толку. Меж тем рычание вожака сменилось повизгиванием. Собачьи зубы впились Карсе в запястье, и ему пришлось переместить руку ближе к челюсти. Вожак еще дергался, но это были последние всплески сопротивления. Человек и животное оба понимали, кто победил в их поединке. Стая, наблюдавшая за происходящим со стороны, тоже это понимала.
Наконец Карса поднял голову и взглянул на собак. Они дружно попятились назад. Только один пес – молодой крупный кобель – припал к земле и пополз к Карсе.
Первый нож Делюма вонзился непокорному псу в горло, второй застрял возле правого плеча. Удар в горло оказался смертельным. Поверженное животное распласталось на земле и затихло. Собачье кольцо стало еще шире.
Вожак тоже притих. Карса наклонился к псу, притиснувшись щекой к его челюсти.
– Ну что, дружок? Ты слышал предсмертный крик своего соперника? – шепотом спросил юноша. – Я избавил тебя от его притязаний. Теперь ты и твоя стая принадлежите мне.
Он медленно разжал пальцы, сдавливающие собачью глотку, после чего освободил пригвожденные к земле задние лапы.
Вожак поднялся.
Карса выпрямился и встал рядом, с улыбкой глядя на поджавшего хвост пса.
– Воитель, я все видел собственными глазами, – послышался восхищенный голос идущего к ним Делюма.
– Делюм Торд, ты был не только очевидцем случившегося, но и моим помощником. Ты превосходно выбрал время, чтобы метнуть ножи.
– Соперник вожака захотел утвердить свою власть над стаей.
– Но ты сумел разгадать его намерение.
– И теперь у нас есть целая стая четвероногих воинов.
– Да, Делюм Торд.
– Я поспешу к Байроту. Да и коней нужно успокоить.
– Ты прав. Утихомирь наших скакунов. Я дам тебе немного времени.
Дойдя до спуска с ложбины, Делюм обернулся.
– Я больше не боюсь ни ратидов, ни сунидов. Теперь я верю, что сам Уригал сопровождает тебя в этом походе.
– Так знай же, Делюм Торд: мне недостаточно быть первым среди уридов. Наступит день, и все теблоры склонятся предо мною. Этот поход – не более чем разведка. Он нужен, дабы узнать врагов, с которыми нам предстоит сражаться в будущем. И уриды, и все остальные теблорские кланы слишком долго спали. Настала пора пробудиться!
– Я не сомневаюсь в правоте твоих слов, Карса Орлонг.
– Не так давно ты говорил совсем другое, – холодно улыбнувшись, напомнил Карса Делюму.
Тот в ответ лишь молча мотнул головой и исчез из виду.
Карса взглянул на свое окровавленное запястье, потом на вожака стаи и засмеялся.
– Ты вкусил моей крови, пес. И сейчас Уригал спешит к тебе, чтобы завладеть твоим сердцем. Отныне мы с тобой неразрывно связаны. Пойдешь рядом со мной. Теперь у тебя будет новое имя. Я нарекаю тебя Грызло.
В стае было одиннадцать взрослых собак и трое щенков-подростков. Все они послушно двинулись вслед за Карсой и Грызло. Никто даже не оглянулся на убитого Делюмом пса. Он жаждал власти? Ну так пусть царствует над этой ложбиной, пока его телом не завладеют мухи.
К полудню уридские всадники со своей собачьей стаей спустились в небольшую долину. Это была средняя из трех долин, лежащих на их пути через земли ратидов. Следы, щедро оставленные «доблестными охотниками», показывали, что те окончательно запутались. Более того, они старались не показываться на глаза соплеменникам из других селений. Позор туманил им разум и все сильнее вгонял в отчаяние.
Карса был не прочь дать ратидам новый бой. Его не устраивало спокойное передвижение по их землям. Утешало лишь то, что весть о троих грозных уридах распространится по всем местным селениям и на обратном пути ехать будет веселее.
Делюм подсчитал, что ратидские охотники опережают их приблизительно на треть дневного перехода. Вот бы эти храбрецы удивились, обнаружив уридов у себя за спиной! Однако Карса понимал: злорадствовать пока рано. Ведь помимо всадников было еще два отряда. Те, скорее всего, двигались пешком и старались не оставлять следов. И вот их-то нападения можно было ожидать за любым изгибом тропы.
Собаки, казалось, уже позабыли прежних хозяев и неутомимо бежали вперед. Слушая рассказ Делюма о подчинении вожака стаи, Байрот лишь изумленно качал головой: он верил и не верил. О дальнейших честолюбивых замыслах Карсы Делюм благоразумно умолчал.
Долина заканчивалась. Впереди показались валуны, окаймленные зарослями осинника, ольшаника и березняка. Кое-где виднелись стволы черных елей. Вероятно, когда-то здесь протекала река. Она ушла под землю, а на поверхности, среди влажных мхов, темнели неширокие озерца. Издали они казались лужами, хотя на самом деле такая «лужа» могла легко поглотить всадника вместе с конем. Хуже всего, что эти водяные ловушки прятались меж валунов и бурелома. Чуя опасность, лошади брели медленным шагом.
Еще через какое-то время уридские воины наткнулись на облепленную мхом и грязью гать – настил из бревен. Чувствовалось, что за дорогой этой давно уже никто не следит. Из щелей между бревнами пробивалась густая трава. И все же старая дорога делала продвижение более безопасным. Вдобавок она вела в нужном уридам направлении.
Мостки раскачивались и скрипели. Давненько они не принимали на себя столь тяжкий груз.
– Нам лучше спешиться, – сказал Байрот. – Бревна могут не выдержать и треснуть.
Карса свесился с коня, разглядывая грубо обтесанные стволы деревьев.
– Ничего, не треснут. Древесина еще не успела сгнить.
– Воитель, тут мостки сильно шатаются. Они уходят прямо в болотную жижу.
– Нет, Байрот Гилд. Они уходят в мох, а он – как подушка.
– Карса прав, – подал голос Делюм. – Мостки скреплены крестовинами. Такая дорога хоть и качается, но ехать по ней можно. Нам лучше всего двигаться по самой середине, держась гуськом.
– Мы въехали на эту дорогу не затем, чтобы ползти по ней, как улитки, – недовольно бросил Карса. – Уверяю вас, она выдержит. И чем быстрее мы по ней проедем, тем лучше.
– Как скажешь, Карса Орлонг, – поморщился Байрот.
И все же благоразумие заставило всадников ограничиться легким галопом. Делюм ехал впереди. Собачья стая замыкала процессию. По обе стороны от дороги взгляды всадников натыкались на мертвые березы, усеянные гусеницами. Живые деревья – осины, ольхи и вязы – были низкорослыми, а листва их имела странный пыльно-зеленый цвет. Черные ели, росшие вдали, тоже находились на грани гибели.
– Старая река возвращается, – возвестил Делюм. – Она медленно затопляет лес.
– Эта долина соединяется с другими, и все они ведут на север – до самой Буридской расселины, – сказал Карса. – Шестьдесят лет назад там собирались теблорские старейшины. Палик тоже ездил туда. Они узнали, что ледяная река, заполнявшая расселину, неожиданно погибла и начала таять.
– Мы все равно не узнаем, что именно видели там теблорские старейшины, – послышался сзади голос Байрота. – И неизвестно, нашли ли они то, что искали.
– Я и не подозревал, что старейшины там что-то искали, – пробормотал Делюм. – Когда ледяная река погибла, ее предсмертный грохот слышали в сотне долин, в том числе и в нашей. Может, старейшинам просто стало любопытно, и они захотели узнать, что же там произошло?
– Палик видел множество звериных туш, вмерзших в лед. Трудно даже представить, сколько столетий они пробыли в ледяном панцире. А когда лет стал таять, небо и берега почернели от ворон и горных грифов, слетевшихся на пиршество. Еще дед упоминал про древние бивни. Но он так и не увидел там ни одного целого. Скорее всего, в древности в тех краях происходила жестокая битва. Среди ледяных глыб было полно обломков детских костей и каменного оружия.
– Я об этом даже не… – Байрот умолк на полуслове.
К цокоту копыт и стуку собачьих лап примешивались другие звуки: ровные, гулкие, нарастающие. Шагов через сорок бревна дороги резко сворачивали влево и исчезали за деревьями.
Собаки дружно защелкали зубами, предупреждая людей об опасности. Карса обернулся. К ним приближалась дюжина пеших ратидских воинов. От уридов их отделяли каких-нибудь две сотни шагов. Но ведь он отчетливо слышал цокот копыт чужих коней. Карса вновь повернулся вперед. Из-за поворота выехали шестеро ратидских всадников. Воздух огласился боевыми кличами.
– Дайте мне размахнуться! – взревел Байрот.
