Дом Цепей

Бревно, на котором стоял Сильгар, вздрогнуло и ушло под воду. Рабовладелец едва успел перескочить на соседнее.

Все еще хмурясь, Карса убрал меч в ножны.

– Торвальд, отвязывай лодку. А вы, – кивнул он низинникам, – заходите туда по одному. И учти, Сильгар: малейшее подозрение в обмане, и стражники будут обгладывать уже твои кости. Если успеют.

Дамиск, Сильгар и Борруг, шатаясь, поспешили к шлюпке.

Неизвестно, каким законам подчинялось здешнее течение. Теперь оно стремительно растаскивало бревенчатый островок, расширяя пробоину.

Сильгар примостился на носу лодки.

– Сейчас я открою портал, – осипшим голосом объявил он. – Я могу сделать это один лишь раз.

– А чего же ты ждал до сих пор? – удивился Торвальд.

Даруджиец отвязал последнюю веревку и прыгнул в лодку.

– Не все так просто. Это как проход через две двери. Первую я смог открыть, но вторая была плотно заперта. А сейчас кто-то приоткрыл ее с другой стороны. Совсем немного. Сам бы я этого не смог. Но теперь я проведу вас через эту щель.

Отплыв от разрушающегося бревенчатого островка, лодка вновь бешено закрутилась в волнах течения. Орудуя то правым, то левым веслом, Карса уберегал суденышко от лобового удара в борт.

– И куда мы попадем через эту щель? – поинтересовался Торвальд Ном, обратившись к Сильгару.

Рабовладелец в ответ лишь устало пожал плечами.

Оставив весла, великан пересел на корму, обеими руками взявшись за руль. Теперь лодку несло прямо к бреши. Карса лавировал, уворачиваясь от крупных обломков, грозивших расколоть борт. Сквозь пробоину виднелось громадное облако. Оно вполне бы сошло за грозовое, если бы не странный охристый цвет. Дальше видимый мир заканчивался.

Жесты Сильгара напоминали движения слепца, пытающего нащупать дверной засов. Потом рабовладелец ткнул пальцем вправо.

– Туда! – крикнул он, обращаясь к Карсе. – Направляй лодку туда!

Место, указанное магом, внешне ничем не отличалось от любого другого. Пожав плечами, теблор развернул руль. Сейчас его мало заботило, куда вынесет шлюпку. Если Сильгару не удастся осуществить задуманное, их втянет в пенящийся водоворот, где они и погибнут.

Все, кроме рабовладельца, сидели пригнувшись и втянув головы в плечи. На лице у каждого застыл ужас.

– Смотри, Уригал! – крикнул Карса.

Улыбаясь, он приподнялся и…

Лодку окутала тьма. Они куда-то падали.

Рулевое колесо с громким треском разломилось пополам. Корму вспучило. Карсу отбросило вперед. Он очутился за бортом, едва не захлебнувшись от неожиданности. Во рту стало горько и солоно, как бывает, если наглотаться морской воды. Потом вода накрыла его с головой.

Юноша рывком вытолкнул себя на поверхность, однако светлее не стало. Рядом кто-то отчаянно кашлял. Еще кто-то молотил по воде руками и ногами. Карсу ударило обломками лодки. Ему показалось, что упали они не ахти с какой большой высоты. Почему же тогда достаточно крепкая лодка развалилась?

– Эй, Карса! – послышался голос Торвальда Нома.

Кашляя и отфыркиваясь, даруджиец подплыл к нему. В руках товарища Карса различил обломок весла.

– Где мы? – поинтересовался низинник.

– Я бы тоже хотел знать, куда мы попали, – ответил теблор. – Кажется, мы прошли через ту щель, о которой толковал Сильгар.

– А как ты объяснишь вот это? – осведомился Ном, проводя пальцем по обломку весла.

Карса вдруг поймал себя на том, что ему очень приятно плавать в морской воде. Приблизившись к Ному, он увидел, что весло не просто сломалось. Его как будто перерубили железным мечом, какими сражаются низинники. Воитель хмыкнул.

К ним кто-то плыл. Потом из темноты донесся голос Дамиска.

– Сюда! – крикнул в ответ Ном.

Откуда-то сбоку появился Сильгар. Рабовладелец цеплялся за бочку с пресной водой.

– Куда мы попали? – спросил у него Карса.

– А я почем знаю? – огрызнулся Сильгар. – Говорю тебе: я воспользовался открывшейся щелью. Хорошо, что нам удалось проскочить сквозь нее. А днище у лодки срезало начисто. Я думаю, мы вернулись в свой мир. Просто сейчас ночь, а звезды и луна закрыты облаками. Такой штиль, что даже волн не слышно. Если бы они плескались, можно было бы понять, далеко ли до берега.

– Так, может, мы всего в нескольких шагах от него?

– Все может быть. Но лучше дождаться рассвета, а не плыть наугад. К счастью, море теплое.

– Если только это настоящее море, – вставил Ном.

– Настоящее, можешь не сомневаться. Вода располагается слоями. Там, где наши ноги, она холоднее. Значит, верхний слой прогревается солнцем.

К ним подплыл Дамиск, тащивший Борруга. Похоже, тот был без сознания. Когда Серый Пес схватился за бочку, чтобы передохнуть, Сильгар оттолкнул его и вместе с бочкой уплыл в сторону.

– Хозяин! – с упреком крикнул Дамиск. – А как же я?

– Бочка едва выдерживает мой вес, – прошипел в ответ рабовладелец. – Она почти полная. Неизвестно, где мы окажемся. Пресная вода – наше богатство.

Ном подплыл к Дамиску и отдал ему обломок весла. Стражник попытался зацепить руки Борруга за деревяшку.

– Что с ним? – равнодушно спросил Сильгар.

– Точно сказать не могу. Наверное, ударился головой, хотя рана и не прощупывается. Сначала он барахтался, бормотал какие-то слова, а потом потерял сознание. Если бы меня не было рядом, так бы и утонул.

Голова Борруга склонилась вбок. Дамиск приподнял ее, чтобы его товарищ не захлебнулся. Подоспевший Карса схватил Борруга за руки и вскинул себе на спину.

– Я потащу его, – объявил он.

– Свет! – неожиданно завопил Ном. – Я видел свет! Вон в той стороне!

Все дружно повернули головы.

– Там ничего нет, – процедил Сильгар.

– Но я его видел, – твердил даруджиец. – Правда, совсем тусклый. А теперь он и вовсе погас.

– Ты видел его мысленным взором, – сказал рабовладелец. – В нашем положении еще и не такое померещится. Будь у меня побольше сил, я бы открыл свой магический Путь и проверил.

– Я и без твоего Пути знаю, что свет был.

– Тогда веди нас, Торвальд Ном, – предложил ему Карса.

– Он мог ошибиться, – предостерег их маг. – Разумнее остаться здесь и подождать.

– Жди, кто тебе мешает? – усмехнулся великан. – А мы не собираемся тут торчать.

– Но у меня есть пресная вода, а у вас ее нет.

– Спасибо, что напомнил. Поскольку добром ты ее не отдашь, мне придется тебя убить. Вода нам понадобится, а тебе уже нет. Мертвецы не пьют.

– Сколько тебя слушаю – всегда удивляюсь теблорской рассудительности, – засмеялся Торвальд Ном.

– Ладно, уговорили. Я отправляюсь с вами, – раздраженно бросил Сильгар.

Даруджиец плыл первым, держась за обломок весла. Его движения были ровными и неторопливыми: Ном берег силы. За второй конец обломка ухватился Дамиск. Стражник по-лягушачьи шлепал по воде ногами. Третьим плыл Карса. Бездыханное тело Борруга покоилось у него на правом плече, а ноги раненого болтались возле поясницы. Наравне с Карсой, но на достаточном расстоянии от него пыхтел Сильгар со своим драгоценным бочонком. По его движениям теблор понял: рабовладелец их обманул. На самом деле бочка была полупустой и легко выдержала бы их всех.

Карса не чувствовал усталости, поскольку силой и природной выносливостью превосходил своих спутников. С каждым взмахом его руки, плечи и верхняя часть туловища приподнимались над водой. Если бы не колени Борруга, постоянно ударявшие его в грудь, теблор и вовсе бы не ощутил тяжести этого низинника.

Через некоторое время Карса вдруг поймал себя на мысли: почему Борруг ударяется в него только коленями? А где же ступни? Юноша опустил руку и все понял… Стражнику срезало обе ноги чуть ниже колен. Там, где болтались его культи, вода была теплее от вытекающей крови.

– Карса, ты никак устал плыть? – крикнул ему Ном.

– Как ты думаешь, могут здесь водиться чудовища вроде тех, что мы видели прежде? – не отвечая на вопрос, поинтересовался теблор.

– Сомневаюсь. Те твари плавали в пресной воде, а тут соленая.

– Верно. Я как-то забыл об этом, – облегченно вздохнул Карса.

Свет, который якобы заметил Торвальд Ном, больше не появлялся. Плывущих со всех сторон окружали темнота и застывшая морская вода. Ни ветерка, ни плеска волн.

– Вот же, послушались дурака, – громко проворчал Сильгар. – Мы лишь бесцельно тратим силы. Может, изначально были у самого берега, а теперь плывем черт-те куда!

– Слушай, Карса, а с чего ты вдруг вспомнил про тех чудовищ? – насторожился даруджиец.

Однако воитель не успел ответить. У него за спиной вдруг что-то шумно плеснуло. Карса закачался в набегающих волнах и почувствовал, что его тянут вниз. Руки Борруга разомкнулись, ударили по воде и скрылись. Карса успел схватиться за одну из них, и теперь и его самого грозило утащить на дно. Великан отчаянно сопротивлялся, шлепая по воде ногами. И вдруг нога ударилась обо что-то твердое и шершавое, причем это что-то абсолютно точно не было камнем или куском дерева. Удар вытолкнул его на поверхность.

Теблор достаточно хорошо видел в темноте и разглядел совсем неподалеку серый силуэт здоровенной рыбины. В ее зубастой пасти виднелось изжеванное тело Борруга: голова, плечи и болтающиеся руки. Сама рыбина отчаянно металась взад-вперед. Ее большие, величиной с миску, глаза вспыхивали, точно угли в костре.

За спиной Карсы послышались испуганные вопли Дамиска и Сильгара. Оба усиленно молотили по воде, пытаясь отплыть подальше от хищной рыбины. Торвальд плыл на спине, сжимая в руках обломок весла. Он единственный не кричал, хотя и у даруджийца лицо тоже было перекошено ужасом.

Карса вновь повернулся в сторону жуткой твари. Похоже, Борруг в буквальном смысле слова встал ей поперек горла. Теперь руки мертвого стражника были сведены крест-накрест. Рыбина почти наполовину высунулась из воды и мотала головой.

Рыча от ярости, теблор направился к ней. Пока он плыл, рыбине удалось протолкнуть Борруга себе в глотку. Рука стражника скрылась в пасти. Набрав воздуха, Карса подпрыгнул и всадил меч в рыбью морду.

Его руки забрызгало теплой кровью. Раненая хищница выплюнула человеческое тело. Почуяв опасность, она попыталась уйти, однако Карса нанес ей второй удар, теперь уже в брюхо. Держа меч обеими руками, он несколько раз провернул деревянное лезвие.

Третьим ударом он почти целиком располосовал противнице брюхо.

Вода сделалась горячей от крови и желчи. Убитая рыбина стала погружаться вниз, увлекая за собой также и меч Карсы. Теблор спешно высвободил свое оружие, после чего подплыл поближе и ухватился за изжеванное бедро Борруга. Вода вокруг была полна слизи. Преодолевая тошноту, юноша вместе с телом стражника вынырнул на поверхность.

Обернувшись на крики Нома, теблор увидел, что тот уже не барахтается, а стоит по пояс в воде. Сильгар и Дамиск молча брели туда, где, скорее всего, находился берег.

Удерживая на плече мертвого Борруга, Карса поплыл к ним. Вскоре и его ноги тоже ощутили песчаное дно. Сделав еще два десятка шагов, воитель оказался на песчаной полосе, где уже сидели Ном, Сильгар и Дамиск. Все они шумно дышали, еще не веря, что добрались до суши.

Карса опустил тело Борруга на песок, а сам остался стоять, втягивая ноздрями влажный соленый воздух. Берег упирался в заросли каких-то деревьев. Юноша чувствовал запах листьев. Над головой жужжали и звенели насекомые. В прядях выброшенных на берег водорослей тоже кто-то негромко копошился.

К нему подполз Ном.

– На свое счастье, Борруг умер раньше, чем попал в пасть к акуле, – сказал даруджиец.

– Как ты назвал эту рыбину? Акула? Постой, а ведь малазанцы на корабле что-то говорили об акулах.

– Да, Карса. Это была акула. И если уж кто-то попал ей в пасть, его не спасешь.

– Раз уж я вызвался нести Борруга, то акула не имела права его трогать. Какая разница, живой он или мертвый?

Услышав его слова, Сильгар скрипуче рассмеялся.

– Ну и судьба у Борруга! Быть вырванным из брюха акулы, чтобы стать пищей для чаек и крабов. Душа моего глупого слуги наверняка благодарит тебя, теблор!

– Я взялся заботиться о нем не для того, чтобы отдавать парня на корм акулам. Он служил тебе, Сильгар. Ты и решай, что с ним делать дальше. Если ты оставишь его чайкам и крабам, значит так тому и быть. Меня судьба Борруга больше не касается.

Карса вглядывался в морские воды. Акулий труп исчез.

– Мне все равно никто не поверит, – пробормотал Ном.

– Ты о чем? – не понял Карса.

– Да вот подумал: пройдут годы, я состарюсь и буду себе посиживать в каком-нибудь даруджистанском заведении… ну, скажем, в Умниковой корчме. Завсегдатаи попросят меня поведать какую-нибудь захватывающую историю, и я начну рассказывать, как однажды у меня на глазах храбрый теблорский воин вступил в поединок с акулой и победил ее. Представляешь, как отреагируют слушатели? Это только что случилось у меня на глазах, а я и сам сейчас уже не верю… Как ты выскочил из воды! Конечно, у тебя две пары легких. И все равно…

– Справиться с акулой было проще, чем с тем чудовищем, – ответил Карса. – Ну до чего поганые твари, даже вспоминать не хочется.

– Думаю, нам стоит вздремнуть до рассвета, – сказал Сильгар. – Утром мы хотя бы поймем, куда попали. А пока вознесем хвалу Маэлю, сохранившему нам жизни и позволившему ступить на сушу.

– Ты можешь возносить хвалу кому угодно, а я вместо древнего бога Моря лучше поблагодарю этого упрямого теблора, – заявил Ном.

– Да уж, равноценная замена! – насмешливо бросил ему рабовладелец.

Торвальд встал.

– Карса, вряд ли ты знал, что любимым морским созданием Маэля как раз является акула. Наверняка она появилась на нашем пути неспроста: думаю, Сильгар усердно молился своему богу.

– Плевать мне, кому он там молился, – равнодушно проговорил Карса, с наслаждением втягивая в себя полный запахов ночной воздух. – Главное, что мы достигли берега. Теперь я свободен и могу идти куда угодно.

– Я пойду с тобой. Не думаю, что свет мне почудился. Он блеснул вон оттуда. Может, там какая-нибудь гора или холмы.

– Что ж, Торвальд Ном, идем вместе.

И друзья побрели по берегу. Посчитав, что они уже достаточно удалились от Сильгара и Дамиска, Ном промолвил:

– Похоже, у рабовладельца и его слуги совсем нет совести. У меня ее тоже, прямо скажем, осталось совсем немного, однако я хочу поблагодарить тебя, Карса Орлонг, за все, что ты для меня сделал.

– Вообще-то, мы оба спасли друг другу жизнь. Я рад назвать тебя своим другом, Торвальд Ном, и отныне буду считать тебя воином. Не теблорским, конечно, но тем не менее воином.

Даруджиец выслушал эти слова молча.

Через какое-то время справа показался склон холма, покрытый белесыми камнями. Он не был плавным, а уходил вверх уступами скал, которые поросли вьющимися растениями. В разрывах облаков мелькнули звезды, ненадолго осветив замершее слева море. Справа песок под ногами постепенно сменялся пластами гладкого камня.

– Я был прав! – возбужденно прошептал Торвальд Ном, дергая товарища за руку. – Видишь?

И Карса тоже увидел это. Над темной стеной кустарников поднималась странного вида башня. Казалось, время и непогода лишили ее строгих очертаний. Башня клонилась в сторону берега. Треугольное окно находилось не вровень со стеной, а было вдавлено вглубь. Сквозь ставни лился тусклый желтый свет.

К башне вела извилистая тропа. На берегу Карса и Ном наткнулись на опрокинутую рыбачью лодку; точнее, на ее обломки, покрытые водорослями и птичьим пометом.

– А не зайти ли нам в гости? – спросил Торвальд.

Это было сказано так, словно они стояли на даруджистанской улице, перед домом его приятеля, любителя засиживаться допоздна.

– Пошли, – коротко ответил теблор и стал подниматься по тропе.

Низинник забежал вперед.

– Прошу тебя, только не надо трофеев. Ладно?

– Все зависит от того, как нас встретят, – невозмутимо отозвался Карса.

– А ты представь: в глуши, да еще ночью, вдруг раздается стук в дверь. На пороге стоят двое незнакомцев, и один из них – великан с громадным мечом. Если нас встретят с распростертыми объятиями, я окончательно поверю в чудеса. Но пока мы даже не знаем, на каком языке здесь говорят и поймут ли нас вообще.

– Опять ты разболтался, – одернул его Карса.

Они подошли к башне. Со стороны моря не было ни двери, ни даже намека на вход. Возле тропы, огибавшей строение, лежали желтоватые глыбы известняка, отчего все пространство вокруг было густо усеяно их пылью. Чувствовалось, что плиты принесли или привезли сюда из другого места, а над некоторыми кто-то потрудился, работая зубилом. Ном предположил, что башня тоже возведена из известняка. Однако, приблизившись к ее стене, он увидел, что ошибся.

Низинник провел пальцами по теплой поверхности стены.

– Надо же! Ее сложили из окаменелостей, – пробормотал он.

– А это еще что такое? – заинтересовался Карса, разглядывая стену. – По мне, так самый настоящий камень. Другое дело, что камни бывают разные.

– Вообще-то, не совсем так, – улыбнулся Ном. – Это – древняя жизнь, превратившаяся в камень.

– По-моему, тебя опять понесло. Ну что за глупости ты болтаешь?

– Просто я уже видел такие штучки, а ты нет. Знающий человек объяснил бы тебе, что к чему, но мое образование оставляет желать лучшего. Да и, признаться, в юности я был не слишком усердным учеником… Сам посмотри: разве это настоящий камень? Вон там – раковина торчит, а еще выше – скелет какой-то древней твари.

– Наверняка все это кто-то вырезал, – упорствовал Карса. – Непонятно только зачем.

Раскатистый смех заставил друзей обернуться. В десяти шагах от них стоял человек. По меркам низинников, довольно крепко сбитый. Кожа у него была темной, почти черной. Рубашку незнакомцу заменяла тяжелая заржавленная кольчуга. Нома поразили его мускулы: выпуклые, тугие, без капли жира. Штанов обитатель башни не носил, довольствуясь набедренной повязкой из выцветшего куска материи. Голову его покрывало некое подобие капюшона. Нижняя челюсть утопала в густой седой бороде.

У мужчины не было ни меча, ни даже ножа. Он приветливо улыбался.

– Ну и дела! Сначала со стороны моря доносятся отчаянные крики, а затем появляются двое чужаков, изъясняющихся на даруджийском. И где? У меня во дворе!

Он смерил взглядом Карсу.

– Я было подумал, что ты – из племени феннов. Но ошибся. Кто ты?

– Я – теблор.

– Теблор? Вот это да! И каким же ветром тебя занесло так далеко от родных краев?

– Господин, ты бегло и правильно говоришь на даруджийском, – сказал ему Ном. – И все же в твоей речи я уловил малазанский акцент. Судя по цвету кожи, ты – напанец. Неужто нас выбросило на побережье Квон-Тали?

– Так вы, стало быть, не знаете, куда попали?

– Увы, даже не догадываемся.

Хозяин башни усмехнулся.

– Ты и вправду думаешь, будто кто-то вырезал все это с какой-то непонятной целью? – обратился он к Карсе.

После чего хмыкнул и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел к башне. Друзья переглянулись и двинулись следом за ним.

Как и предполагал даруджиец, вход в башню был с противоположной стороны. У входа тропа разветвлялась; левая ее часть вела к двери, а правая уходила к насыпной дороге. Дорога эта тянулась вдоль берега, а за нею темнела стена леса.

Хозяин башни толкнул перекошенную дверь и исчез внутри.

Карса и Ном остановились на развилке и буквально разинули рты от изумления. Над дверью нависал… гигантский окаменелый череп. Он тянулся во всю стену, а в ширину был никак не меньше роста Карсы. В темноте тускло поблескивали зловещие острые зубы. Рядом с такой громадной тварью серый медведь наверняка показался бы безобидным щенком.

– Что, впечатляет? – спросил появившийся хозяин. – Мне удалось собрать также и кости этой зверюшки. Честно скажу: я ожидал, что зрелище окажется внушительным. Но увы, передние конечности меня разочаровали. Зато какая голова! Попробуй-ка потаскай-ка такую голову на тонкой шее. Неудивительно, что эти диковинные создания в конце концов вымерли… Иногда природа делает странные ошибки, но глядеть на них очень полезно. Весьма поучительно. Я частенько это себе повторяю. Невольно становишься смиреннее. Во всяком случае, мне такое соседство здорово помогает… Идемте внутрь. Я приготовил горячий настой.

– Видишь, что делает с человеком жизнь в одиночестве? – шепнул Карсе даруджиец.

Они вошли в башню.

Внутри она поражала не меньше, чем снаружи. Прежде всего – своей пустотой, если не считать хлипкого помоста, сооруженного под единственным окном. Пол был густо усеян каменными осколками. Снизу вверх под разными углами тянулись длинные жерди, подпиравшие строение. Наверху они соединялись грубо обтесанными балками. Для большей прочности хозяин обвязал места соединений веревками. Весь этот каркас, занимавший нижнюю половину каменного скелета, опирался на две массивные каменные лапы, напоминавшие птичьи. Каждая лапа была трехпалой, с длинными острыми когтями. От хвоста вымершего зверя остались лишь кости, покачивающиеся на веревке у стены.

Хозяин башни расположился на корточках возле очага из грубых кирпичей, сложенного под помостом. Среди тлеющих углей стояли два небольших котла.

– Мне хотелось собрать скелет этого зверя целиком, до последней косточки, – заговорил незнакомец. – Вот я и возвел башню, чтобы места хватало. Мечтал: соберу его и потихоньку начну ломать это сооружение. Потом призадумался: на чем у меня будет держаться череп, если загнать его на самый верх? А костей становилось все больше, и я уже терялся, какую куда пристроить. Но теперь мои замыслы изменились. Надо укрепить крышу. Да вот только это дело непростое. Очень даже непростое.

Карса нагнулся над очагом. В одном котле и впрямь был травяной настой, а во втором пузырилось какое-то клейкое варево.

– Не вздумай пробовать эту «похлебку»! – предостерег Карсу хозяин башни. – Ею я склеиваю между собой кости. Когда застывает, становится крепче камня.

Достав глиняные кружки, он наполнил их терпкой горячей жидкостью. И добавил:

– Кстати, из моего клея можно даже посуду делать.

Даруджиец обеими ладонями взял кружку и подул на напиток.

– Прошу прощения, господин, забыл представиться. Меня зовут Торвальд Ном.

– Ном? Как же, слыхал. Известная даруджистанская династия. А ты, надо полагать, до того, как попасть в рабство, был разбойником?

Торвальд взглянул на Карсу и поморщился.

– Проклятые следы от кандалов! Нам нужна другая одежда, с длинными рукавами и манжетами. И сапоги, желательно повыше.

– Здесь хватает беглых рабов, – усмехнулся напанец. – Не думай, что ваши отметины будут особо бросаться в глаза.

– Так куда же мы все-таки попали?

– На северное побережье Семиградья. Море, что плещется внизу, – это Отатараловое море. Лес, покрывающий полуостров, называется А’ратским. Ближайший город – Эрлитан. Пешком до него дней пятнадцать ходу.

– Могу я узнать и твое имя тоже? – осторожно спросил Ном.

– Вполне заурядный вопрос ты задал, Торвальд Ном. Хотел бы я ответить тебе на него просто и ясно, но увы! Здесь меня зовут Ба’йенроком, что на эрлитанском наречии означает «хранитель». А в остальном мире с его войнами, заговорами и переворотами меня вообще никто не знает. Тех, кому было известно мое настоящее имя, уже нет в живых, и, признаться, меня это вполне устраивает. Так что зовите меня Ба’йенроком или Хранителем. Кому как больше нравится.

– «Хранитель» легче выговорить. Скажи, а какие травы ты положил в этот настой? Вкус и запах мне совершенно не знакомы, – признался Торвальд.

– Ничего удивительного, – улыбнулся Хранитель. – В окрестностях Даружистана такие не растут. Это местные травы. Мне неведомы ни их названия, ни свойства, но нравится их вкус. А те, от которых мне было плохо, я давно выкорчевал.

– Приятно слышать. Ты хоть и обосновался в здешней глуши, но, кажется, неплохо знаешь «остальной мир». Ни даруджийцы, ни даже теблоры не вызывают у тебя удивления. Должно быть, ты немало постранствовал по свету… Не твою ли сломанную лодку мы видели на берегу?

Хранитель поднялся во весь рост.

– Ты начинаешь меня сердить, Торвальд Ном. А когда я рассержен, плохо бывает всем.

– Как скажешь. Больше я не буду тебя расспрашивать.

Хранитель слегка ткнул даруджийца кулаком в плечо, однако тот отлетел на пару шагов.

– И правильно сделаешь. Думаю, мы с тобой поладим. Будет совсем хорошо, если твой молчаливый друг тоже скажет несколько слов.

Потирая плечо, Ном вопросительно поглядел на Карсу.

– Когда мне нечего сказать, я молчу, – произнес великан.

– Мне нравятся люди, которым нечего сказать, – кивнул Хранитель.

– Значит, тебе повезло, – не слишком дружелюбно бросил ему Карса. – С такими врагами, как я, ты бы точно не справился.

Ба’йенрок долил себе настоя.

– В свое время у меня были враги пострашнее тебя, теблор. Более свирепые и жестокие, чем ты. Да и телом крупнее. Сейчас все они мертвы.