– Поразительно! Она очень похожа на Вестрию.
– Земля действительно очень схожа по своим характеристикам с вашей родной планетой, принцесса. Тот же состав воздуха, почти тот же наклон оси и те же двадцать четыре стандартных часа в сутках. И год на Вестрии длится почти столько же, сколько на Земле. Диаметр, правда, у Вестрии чуть меньше и сила тяжести. Но спутник… Он вообще, если честно, уникален в своем роде.
– Да, я таких еще не видела.
– И я, честно признаться, тоже. Я имею в виду у планет такого размера. Для планет-гигантов подобные спутники – обычное явление.
Сельвина оторвала взгляд от экрана и обернулась к капитану.
– Мы будем садиться?
– В этом нет необходимости. На современной Земле нет ничего, что могло бы нас заинтересовать. Прошу вас, Ваше Высочество, – Жакэ указал рукой на дверь. – Здесь больше не будет ничего интересного.
Дверь распахнулась, и Сельвина с Жакэ вышли в коридор. Ребристый пластик пола упруго пружинил под ногами, скрадывая звуки шагов.
– Долго мы здесь пробудем, капитан?
– Я думаю, что-то около суток.
– Почему так долго?
– Мы должны уточнить данные о движении звездной системы, чтобы исключить ошибки позиционирования при выходе в прошлом, – любезно пояснил Жакэ.
– Я, если честно, не совсем понимаю, о чем идет речь.
– Речь идет о том, что позиция галактик, звезд и планет постоянно меняется. Все они движутся с определенной скоростью в пространстве и по определенным траекториям. Отправляясь в прошлое, мы остаемся на месте, в то время как весь окружающий мир находится в движении.
– Я, кажется, поняла. Вы хотите сказать, что вам нужно точно знать, где находилась Земля в прошлом.
– Совершенно верно, Ваше Высочество. При небольших хроносдвигах, какие мы выполняем постоянно после прыжков, разница в плюс-минус полмиллиона километров несущественна. Но при сдвиге в тридцать тысяч лет, который запросил советник, ошибка может вылиться в десятки, сотни миллионов, а то и миллиардов километров. И хорошо, если мы ошибемся в плюс, а иначе выход может закончиться внутри звезды или какой-нибудь планеты.
– Вы пугаете меня, господин Жакэ, – Сельвина поежилась.
– Все не так страшно, Ваше Высочество. Просто необходимо уточнить траектории и скорости окружающих нас тел, сверить их со статистикой за несколько достаточно больших промежутков времени и внести необходимые поправки.
– Вы меня немного успокоили, – девушка благодарно коснулась пальцами предплечья Жакэ.
– Не забивайте себе голову ненужными проблемами, Ваше Высочество. Навигация – это наша работа, а экипаж, смею вас заверить, у нас отменный.
– Я рада, – улыбнулась Сельвина. – Обязательно передайте экипажу мою личную благодарность.
– Непременно, Ваше Высочество.
Они приблизились к стеклянным дверям кают-компании, в которой Кранц что-то усердно втолковывал нанятым агентам, и остановились у входа.
Кранц неистовствовал, бегая туда-сюда и размахивая руками. Агенты с непроницаемыми лицами стояли перед ним навытяжку, глядя куда-то поверх его головы. На агентах были надеты странные, необычные костюмы: черные, чуть свободные брюки с наведенными стрелками, черные же пиджаки, облегающие фигуры, со круглыми застежками, воткнутыми в прорези. Под пиджаками виднелись белые сорочки с тугими воротничками. Под воротничками шеи агентов сдавливали необычные ошейники с длинными расширяющимися «хвостами» из черной материи. На ногах – туфли грубой работы на плотной подошве с выделенным каблуком.
– Забавно выглядят. Во что они одеты? – развеселилась принцесса.
– Ваш Кранц считает, что мужчины в то время одевались именно так.
– Но как можно двигаться в подобной одежде? Посмотрите. При движении она должна натягиваться и сковывать движения. И ткань, на мой взгляд, слишком груба. А обувь? Взгляните на обувь. Она почти не гнется и стискивает ногу. И это носили наши предки?
– Вынужден согласиться с вашей оценкой, принцесса, – кивнул Жакэ. – Судя по костюмам, наши далекие предки страдали странной разновидностью мазохизма, особенно учитывая удавки на шее.
– Да-да, я тоже обратила на них внимание. Теперь я, кажется, понимаю, откуда к нам пришли ужасно неудобные платья, в которых не только двигаться, но и дышать толком невозможно! – поддержала капитана Сельвина. – Все-таки, человеческая психика слишком инертна. Войдем?
– Я думаю, не стоит мешать советнику. У него явно что-то не ладится с агентами. Давайте я лучше провожу вас в Вашу каюту.
– Хорошо, – согласилась Сельвина, нехотя отходя от дверей кают-компании. Ей было очень интересно послушать, чем так недоволен разбушевавшийся Кранц.
– Вы еще не передумали насчет своей идеи?
– Нет, капитан, я должна все довести до конца.
– Не нравится мне план Кранца, и сам он не нравится. И его люди тоже, – сдержанно проворчал Жакэ.
– Вы неизлечимый пессимист, капитан Жакэ.
– Я реалист. А реалист, когда ему недостаточно данных для окончательных выводов, неизбежно становится похожим на зануду-пессимиста. Не обращайте на меня внимания, Ваше Высочество.
– Но я не могу игнорировать ваши опасения, поскольку считаю вас своим другом, – Сельвина остановилась у дверей своей каюты и повернулась к Жакэ.
– Польщен. Но, возможно, сомнения лишь порождение моей неспособности переваривать советника Кранца.
– У вас же должна быть возможность проследить за его деятельностью на корабле?
– Это неэтично, принцесса, хотя возможности, разумеется, существуют.
– Не хотите же вы сказать, что ни разу не следили за ним. При вашем-то отношении к нему!
– Персона советника неприкосновенна, – отмел подозрения принцессы Жакэ. – Наблюдение может быть санкционировано исключительно Советом Вестрии и никем иным.
– А если я лично попрошу вас?
– Извините, но не имею права! – жестко отрезал Жакэ. – Прошу прощения, Ваше Высочество, но я вынужден покинуть вас. Меня ждет работа.
– Хорошо, идите, капитан.
– Я пришлю вам ужин в каюту, поскольку кают-компанию оккупировал Кранцем.
– Спасибо.
Сельвина тронула сенсор на стене, и дверь каюты открылась. Жакэ подождал, пока дверь за принцессой закроется и направился дальше по коридору, в помещение Службы безопасности «Селесты». Она располагалась на втором уровне кормового отдела корабля, рядом с инженерным отсеком.
Когда капитан появился на пороге Службы безопасности, ему навстречу поднялся дежурный – молодой парень с узким треугольным лицом, впалыми щеками и глубоко посаженными, чуть раскосыми серыми глазами. Парня звали Кир Дортс.
– Продолжайте работать, – остановил его Жакэ.
