Каждый его следующий шаг становился смелее. В основном, в данной секции были представлены сцены жизни кровожадных мифических существ, выдуманных персонажей фильмов ужаса и всякого рода нечистью. Все они искали его взгляда, поворачивая головы и скаля клыки, тянули к нему лапы, некоторые пытались завлечь двуликой красотой. Эрни начал с интересом изучать представленные экспонаты, даже входил на сцены и трогал их.
«Как настоящие… – то и дело удивлялся он про себя. – Почти страшно»
Несколько раз он, правда, серьёзно струхнул, когда некоторые из объектов появлялись перед ним совершенно неожиданным образом. Или, когда на него накинулась стая больших летучих мышей, он стал от них отбиваться, приняв за настоящих.
Но вскоре интерес пошёл на убыль, его потянуло в сон. Он всерьёз задался вопросом, где устроиться на ночлег.
В одной из сцен его привлекла кровать, удивившая своей формой и размерами. Мало того, что она маловата, так ещё и квадратная! Правда, постель выглядела чистой, манящей мягкостью перины и белизной простыней…
Восковая красотка соблазнительным голоском предложила путнику прилечь, отдохнуть, при этом вкрадчиво поинтересовавшись, чего он желает укоротить: голову или ноги?
«Вот значит, почему кровать квадратная! Ну и сервис…»
– В другой раз, – ответил он красотке, отбиваясь от её настойчивых рук.
В следующей сцене ему посчастливилось застать врасплох целующуюся парочку: прекрасную леди в длинном розовом платье с глубоким декольте и вампира в чёрном фраке. Они стали возмущаться, выражая это в устрашающем шипении.
– Не обращайте внимание, – проговорил Эрни, останавливая взгляд на открытом гробу, стоявшем в глубине сцены.
«Похоже, ничего лучшего я не найду»
Он вошёл внутрь и внимательно осмотрел гроб, убеждаясь, что тот надежно стоит на опорах, а красное бархатное ложе мягкое.
«И подушка есть. Никогда не спал в гробу. Уж этого Шарух явно от меня не ждёт»
Усмехнувшись собственной сообразительности, он без зазрения совести занял кровать вампира.
Вскоре стихли звуки, кое-где выключился свет.
«Тихо, как в музее», – с иронией подумал Эрни и закрыл глаза. Сон сморил быстро.
Проснуться его вынудило что-то, что надоедливо щекотало ему лицо: то на нос сядет, то на лоб. Решив, что это муха, Эрни попытался прогнать её рукой, пару раз ударив себя по лицу. До слуха донёсся подозрительный смешок. Он открыл глаза, увидев перед собой треугольный кончик обстриженного павлиньего пера на длинном белом стержне. Затем повернул голову. В таинственном полумраке стоял Шарух, дотрагиваясь до его лица этим странным пером.
– Всё, всё, встаю, – сонно пробурчал Эрни, закрывая лицо рукой.
– Ты меня разочаровал, Эрни. Я мечтал застать тебя запуганным до смерти в каком-нибудь тёмном уголке, вздрагивающего от каждого шороха, трясущегося, молящего о спасении. А ты… Что совсем страшно не было, одному среди всех этих кажущихся живыми кукол?
Эрни спуская ноги на пол, ответил:
– Было пару раз.
– Этого мало… А чего в гробу спал? Тут есть вполне приличные постели.
– Они наверно с секретами?
Шаруханд многозначительно улыбнулся.
– Перестраховываешься, значит. Надевай обувь и пойдём, покажу тебе один секрет.
– Может не надо?
– Не перечь мне! – Шарух несильно стукнул его пером по плечу, и повёл в ту часть секции, которую Эрни не успел изучить ночью.
В одной из сцен был изображён безобидный на вид гостиничный номер. Спальня с балдахином, старинные канделябры с горящими, но несгораемыми свечами, гобелены на стенах.
– Входи, – Шарух подошёл к кровати и терпеливо дождался, когда Эрни встанет рядом с ним. – Снимай обувь и ложись.
– Не скажешь, что будет?
– Скоро узнаешь.
– А отказаться можно? – без всякой надежды спросил Эрни.
Ответом было лишь насмешливое отрицательное покачивание головы Шаруха.
Сняв обувь, Эрни осторожно сел на кровать, проверяя на мягкость, затем положил на неё ноги и медленно опустился целиком, замирая от нехороших предчувствий.
– Как тебе? – поинтересовался Шарух.
Эрни хотел ответить, что «нормально», даже открыл для этого рот, как неожиданно его с силой потянуло вниз. Он успел вскрикнуть, как кровать сложилась, погрузив пленника в кромешную мягкую тьму. Эрни решил не сопротивляться и тем более не кричать, чтобы не веселить паникой своего мучителя. Он просто закрыл глаза, ожидая, когда тот освободит его из заточения. Вскоре над головой открылось прямоугольное окошечко и яркий свет ударил по глазам, заставив прищуриться.
– Ты в порядке?
– Вполне. Брюки вот только намочил.
Шарух, посмеиваясь, приподнял верхнюю мягкую преграду, отделяющую пленника от свободы. Эрни к этому времени уже догадался, что оказался в гробу.
– Вылезай, любитель спать в гробах.
– А здесь мило. В следующий раз я непременно заночую в этой гостинице.
– Про брюки наврал?
– Ага, а ты вижу, переживаешь за реквизит? Учти, в следующий раз я могу не суметь проконтролировать естественные позывы.
Шарух, огорчённо вздыхая, покачал головой и развёл руками.
– Ох, огорчаешь ты меня… я же шел сюда, мечтая увидеть, как ты оконфузишься от страха, а потом будешь умолять ничего не говорить Аманти. Твои мольбы были бы отрадой для моих ушей.
Выбравшись из гроба, Эрни стал надевать обувь, внимательно посматривая на приятеля.
– Тебе, правда, хочется унизить меня и заставить молить о чём-нибудь?
– Каждый за свои труды должен получать достойную награду. А что может быть для палача ценнее мольбы и стенаний?
– Но я спрашиваю тебя, а не палача.
– Как человек я слишком слаб, чтобы отказать в помощи другу. Ты уже начал жалеть о нашем знакомстве?
