– Не вижу ни одного.
– Например… Чудесный талант падать вверх.
– То есть?
– Каждая твоя неудача выносит тебя всё выше и ближе к ответам.
– Что-то незаметно…
…
Немногое оправдание Кай находил в том, что Муза и дед Егор тоже не слишком преуспевали в магических практиках, но Муза, как лучшая ученица Смольного института благородных девиц выпуска 1919 года, по определению была образована гораздо лучше их всех, по крайней мере, к знаниям имела большую тягу. А дед Егор по-прежнему много времени посвящал учебникам, к тому же, к удивлению Кая, чрезвычайно проникся идеей участия в конкурсе, объявленном Магистром Силы, о чём и говорил последние семь дней.
На стенания Кая дед отвечал просто:
– Мастерство точно даст о себе знать. Как только жареный петух подкрадётся со стороны заднего кармана.
* * *
Неделей позже к четырём компонентам Магна Кварты добавился ещё один. И, может быть, Каю именно этого пятого недостающего звена и не хватало. Ему казалось, что он на шажок приблизился к пониманию «механики» работы связующего и всей Магна Кварты.
Лиходед прохаживался между рядами Физической лаборатории космических лучей.
– Вспоминаем основы работы простых механизмов, физика, 7-й класс. Использование рычага. Получение большего усилия на коротком плече, за счёт приложения меньшей силы на длинном. Опора рычага – разница высот, вспоминаем.
Гул в аудитории подсказал, что попытка вспомнить была предпринята. Интонация его подсказала, что не всеми успешно.
Магистр продолжал.
– Маги древней Европы и того, что было до Европы, веков за 20-30 до нашей эры, не сильно тяготели к точности и не чурались славы. Аккуратные, иголочные магические удары были не в чести. Ценилась мощь и зрелищность. Страх и благоговение толпы перед неопознанным и смертоносным стоили больше, чем какое-то количество сопутствующих случайных жертв или разрушенных домов. Прощалось и принималось на уровне погрешности. Потому и плечо, и угол приложения силы не требовал филигранности в расчётах, в отличие от того, чему учит вас Магистр Медвяна и Мастер Карфаге… – в классе раздались смешки, – простите, Мастер Афиногенов, на Дуге.
– Для чего тогда Дуга? – спросил дед Егор.
– Вы нам и ответите, Острожский Егор, для чего тогда Дуга?
Дед задумался.
– Для усреднения плеча приложения Магна Кварты. Чтобы поближе и всегда под рукой.
– Верно. Но, в условиях отсутствия необходимости соблюдать секретность, согласитесь, стоит ли мельчить с закапыванием связующего вдоль бесконечных дуг по земному шару, если гораздо заманчивее оттолкнуться от чего-то наподобие… Кстати, фотоники, подключите фантазию, от чего? – губы Лиходеда растянулись в улыбке.
– Например, от большого куска метеоритного железа, – поднял руку Миша Головач, низкорослый парень в очках. – Или даже от целого метеорита.
– Неплохо, но метеоритное железо на дороге не валяется уже с десяток тысячелетий. В капсулах Дуги Струве захоронено по килограммовому бруску, размером с кусок мыла. И это очень щедрый запас. Ещё… Глеб Володар расскажет нам.
– Для мощных заказных задач я бы использовал энергетику стадиона, – лениво бросил Глеб Володар, высокий блондин, не расстающийся с дорогой тростью.
– Хорошая мысль, Володар. Чистый выброс. Для подчинения синхронных эманаций и эгрегоров требуется очень высокий уровень концентрации. Но с этим у тебя, будто бы, порядок. Молодец. Продолжим… – Магистр передвинулся к другому ряду, – Лизавета Ангара, есть идеи?
Лиза Ангара, та большеглазая девушка в блёклых одеждах и косынке, что с лёгкой руки деда навечно осталась Панночкой, сидела с безучастным видом, её потухший взгляд наводил на мысль о том, что она давно не с ними.
– Ну-ну, – подбодрил Лиходед с сияющими глазами.
Но несмотря на вид, ответ был тут же дан, и Панночка при этом почти не размышляла.
– Выбрала бы энергетику кладбища. Чем старее, тем «энергичнее».
Класс ахнул, кто-то засмеялся, кто-то, оглянувшись и закашлявшись, опасливо умолк.
– О-о-о… Просто какой-то академический «рахат-лукум»… Никому ещё не удавалось раздавить бабочку с таким небрежным изяществом. Вы живы, Глеб Володар? Как она вас?!!
Володар застыл с высоко вздёрнутым подбородком и напряжённой спиной. Лиходед подмигнул Володару, по непонятной причине ситуация его очень веселила.
Он снова повернулся к Лизавете Ангаре.
– Лизавета, я бы сказал, кладбище – довольно неординарный ход. Достучаться до кинетической энергии в таком месте… Плюс взывать к энергетике посмертий достаточно опасно.
– Всё опасно, зато безотказно, – в голосе Панночки не было никаких интонаций, как и интереса к борьбе с Володаром.
– Мне видится, у стадиона всё же есть некое преимущество перед кладбищем. Глеб, что бы ты ответил Лизавете?
Кай снова посмотрел на беловолосого парня и ужаснулся от его вида. Взгляд Володара кипел бешенством. Для этого не было видимых причин, но его облик просто кричал о том, что мозг парня в этот момент решал не задачу Магистра, а совсем другую, которая также подразумевала ответ Лизавете. Кай не понимал, что так сильно задело Володара.
Блондин поймал на себе несколько любопытных взглядов и с усилием заставил вернуть себе вид небрежной отстранённости.
– Думаю… стадион может помочь не только в энергиях, но и в усилении такого элемента Магна Кварты, как «слово».
– Интересно, продолжайте.
– Если в Магна Кварту включить нужную букву.
– ГООО-ОЛ!!! – заорали фотоники на сто голосов.
Лиходед захлопал.
– Блестяще. Володар – Ангара, два – один. Желаете добавочное время, Лизавета? Ударим по сопернику?
По лицу Лизаветы было ясно, что ей всё равно.
Магистр, довольно потирая руки, перешёл ещё на пару рядов.
– Новые версии? Может Ромола Романтий?
Он махнул рукой девушке с густыми чёрными волосами, та встала.
Глядя на Ромолу, Кая обычно думал, что дед Егор всё же был не совсем прав, заявив, что будущие и соученики выглядели слишком обычно… Внешность Ромолы Романтий будто бы ничем колдовским не выделялась. Разве что из волос её неким подобием короны торчали древесные прутики. Поддерживая идею отсутствия гармонии в облике, эти палки отнюдь не художественно ветвились, иногда отваливались, повисая на спутанных волосах, но вообще даже как-то девушку украшали. Фотоники уже не смеялись, просто помогали ей с отвалившимися.
– Нужен большой массив, целостный, так ведь? – бодро ответила Ромола. – Я вот подумала об океане. И не промахнёшься.
