– А что у нас с Вадиком? – осторожно переспросила она.
– После той истории с Джулианом… Он простил тебя, Валя. И он все еще очень тебя любит, это видно. Ты не хочешь попробовать возобновить отношения?
"К чему этот вопрос? – в панике метнулись мысли девушки. – Я где-то прокололась? Возможно, чересчур хорошо отзывалась о Джулиане? А с чего бы мне о нем плохо говорить? Достаточно одного взгляда на Оуэна, чтобы понять, что я вру".
– Мне кажется, еще рано об этом говорить, – уклончиво отозвалась рыжая красавица.
– Рано? – преломила бровь старушка. – Прошло семь месяцев.
– Джулиан не из тех, кого быстро забываешь.
– А все-таки, сколько бы ты ни отрицала очевидное, а они с Квентином – две части одного целого. Только Паулус ставит опыты на людях с паранормальными способностями, а Винтер – на влюбленных девушках. И тот, и другой настолько умеют зачаровывать разум, что и с годами не видно прояснения. Честное слово, иногда мне хочется сварить какое-нибудь зелье и для вас со Светой. Вы портите себе жизнь, гоняясь за мифом.
– Ой, Марь Пална, я пойду, мне правда пора, – отмахнулась Можаева, натягивая вторую босоножку и хватая сумку. – Нужно еще успеть в общество.
– Ну беги, коли все еще хочешь держать глаза закрытыми. Только поспешай не торопясь. Общество открыто круглосуточно.
* * *
После разговора с мудрой старушкой у Можаевой появилось смутное неприятное чувство. Все-таки Мария Павловна редко ошибалась в своих суждениях. Вдруг и вправду те отношения, которые зародились у них с Винтером в прошлом году, не вернуть? Момент упущен, и Черному колдуну уже не нужна ни ученица, ни сообщница, ни… девушка? Времени прошло достаточно много, к тому же, тогда он мог просто использовать ее. А она влюбилась и приняла все за чистую монету. Да еще этот Квентин каждый раз стоит поперек дороги… Иногда у Вали создавалось ощущение, что в тех вопросах, когда нужно проявить искренность по отношению к собеседнику, Винтер прикрывается им, как щитом.
Валька, до этого уверенно и быстро шедшая по тротуару, внезапно остановилась.
"Виноват всегда Квентин! – осенило ее. – А Джулиан – никогда! Нужно быть поосторожнее с этим человеком. Быть пешкой в чужой игре я не хочу. Жаль, Квентин слишком предан Винтеру, и его нельзя вызвать на откровенный разговор. Удивляюсь, как он еще не пошел на костер вместо своего учителя и друга, когда в XIII веке того поймали. Может, Самперкот был не так уж и не прав? Если это действительно так, я бы с удовольствием вывела этого самоуверенного красавца на чистую воду. Вот только как, если он там, а я – здесь? Его аргумент, как всегда, Квентин. А я? Я должна найти что-то, что бы очень заинтересовало Джулиана в XXI веке. Заинтересовало сильнее, чем несуществующие скорби его ненаглядного подельника. Тогда он вернется, и я во что бы то ни стало стану его девушкой. Он постоянно будет у меня на глазах, и, если все это время он вопреки всем своим убеждениям был неискренен, он рано или поздно попадется. Тогда я и узнаю, что за человек на самом деле Джулиан Винтер. Проблема только в одном: что именно способно настолько его заинтересовать, чтобы он бросил все и вернулся в Россию?"
Терзаясь подозрениями, которым сама меньше всего хотела верить, девушка добралась до "Паранормальное-нормально". Привычным путем проникла внутрь и поторопилась уединиться в кабинете Квентина. Справедливо рассудив, что первым делом нужно найти достойное применение зелью Марии Павловны, Валя бросилась перерывать ящики в шкафах в поисках ключей. Где хранятся медикаменты в обществе, она не знала. Коридоры были бедны на предмет мебели, изредка в них можно было узреть унылый загнивающий фикус. Значит, под препараты здесь отведены специальные лабораторные комнаты. Чтобы найти их, Валька собиралась предпринять рискованный шаг: облачившись в белый халат, под видом врача обойти все общество в поисках хоть одной такой комнаты. Надеяться она могла только на собственное везение и наблюдательность.
Обыск шкафов результата не дал: там хранились только многочисленные бумаги Квентина, аккуратно подшитые в папки. Стол был перерыт Можаевой еще очень и очень давно, поэтому на него и времени терять не стоило.
"Неужели он не держал у себя запасных ключей от комнат? Ни за что в это не поверю!"
Еще раз окинув взглядом кабинет, Валя обратила внимание на вешалку при входе. Там висел запасной костюм Паулуса – строгий черный пиджак и брюки со стрелками. Опрятный бывший юрист, часто ночевавший в обществе, держал его на случай, если его собственная одежда по какой-нибудь причине временно придет в негодность. Вешалка стояла в углу за дверью, и пиджак во время частых Валькиных посещений настолько примелькался ей, что она никогда не относилась к нему как к объекту исследования. Упрекнув себя в том, что в чужих карманах рыться нехорошо, девушка все же запустила в один из них руку и извлекла на свет две связки ключей – одну побольше, другую поменьше. На обеих ключей было не так много, но все же достаточно для того, чтобы создать определенные неудобства при поиске дверей, к которым бы они подошли. И было еще одно обстоятельство, смутно побеспокоившее Вальку, но на которое она не обратила внимания. Пиджак Квентина легко, едва уловимо пах чем-то приятным, свежим, как морской воздух, но не запоминающимся.
"Неужели у него такой стойкий одеколон?"
Сунув ключи в карман медицинского халата, девушка застегнула его на все пуговицы и смело вышла в коридор. Сердце ее, осознавая, на какой риск она идет, предательски замерло лишь один раз – когда она поднималась на второй этаж. Дальше переживать стало некогда.
"Если что, я – новый сотрудник".
На втором этаже протекала какая-то жизнь. Из комнаты в комнату периодически сновали врачи, встречались друг с другом, что-то обсуждали. Валька шла нарочно неторопливо, чтобы можно было уловить обрывки информации – вдруг она окажется полезной? Попутно она внимательно изучала таблички на дверях и постепенно проникалась к Квентину до того неведомым ей чувством благодарности. На каждой двери была прибита табличка: либо с номером, что означало, что там заперт пациент; либо с фамилией врача, что означало, что здесь расположена его комната, а заодно и личный кабинет; либо содержала указание на то, что здесь сокрыт туалет или хозяйственное помещение. Наличие этих табличек приободрило Валю: это позволяло ей надеяться на то, что столовая и комнаты с медикаментами тоже будут с указателями.
По счастью, выше моей героине подниматься не пришлось. В конце второго этажа, за поворотом, в маленьком коридорном закутке друг напротив друга располагались две двери. На одной неброско значилось "лаборантская", на второй – "медикаменты". Вынув из кармана халата связку ключей, Валя ткнула первым в замочную скважину и случайно задела металлическую ручку. Та легко подалась вниз, и дверь чуть приоткрылась.
"Не заперто!? – Валя на мгновение опешила. – Неужели они так халатно относятся к запасам? Без Квентина с ними должна быть напряженка. А может… тут кто-то есть?"
– Эй, есть кто-нибудь? – позвала девушка, переступая порог комнаты и плотно закрывая за собой дверь.
Помещение походило на аптечное: здесь было много стеклянных стеллажей и металлических шкафов для хранения лекарств. Они были расставлены вдоль стен. В центре находился стеклянный стол с весами, горелкой и какими-то пробирками. Дверца одного из стеллажей была приоткрыта, на столе бросили вынутый из коробки, но еще не откупоренный пузырек с жидкостью, в помещении горел свет. Все выглядело так, как будто кто-то приходил сюда, а потом его что-то отвлекло, и он ушел, рассчитывая вот-вот вернуться.
Валька понимала, что если это действительно так, то у нее очень мало времени. На всякий случай она еще раз окинула комнату пристальным взглядом, но не увидела ничего, что могло бы ее насторожить: здесь совершенно негде было спрятаться. Отбросив сомнения, девушка первым делом кинулась к столу и, раскрыв пузырек, добавила пару капель зелья Марии Павловны в его содержимое. Потом она метнулась к раскрытому стеллажу, окинула цепким взглядом внутренности и схватила коробку с волшебной надписью "инъекции". Присев на корточки и раскрыв коробку, Валя увидела, что она разбита на ячейки, в каждой из которых лежало по маленькой бутылочке, заполненной растворами. Можаева лихорадочно одну за другой стала свинчивать крышки и добавлять зелье и дошла уже до пятой по счету емкости, как ее остановил пугающий звук поворачивающегося в замке ключа. Чья-то тень слишком быстро накрыла Вальку, чтобы она успела спрятать пузырек с зельем и придумать себе мало-мальски правдоподобное оправдание. Не вставая с корточек, девушка медленно обернулась.
Прямо перед ней стоял молодой человек, черноволосый, с шоколадно-золотистыми глазами. У него была светлая кожа и хорошая фигура. Белый халат, застегнутый поверх ярко-синей футболки и светлых джинсов, безошибочно свидетельствовал о его принадлежности к врачам вражеского общества.
Понимая, что поймана с поличным, Валя все же заглянула ему за спину: дверь была заперта. Продолжая сжимать пузырек с зельем в руке, девушка резко поднялась и попятилась, но запнулась о коробку с инъекциями, которую сама же и вытащила, и чуть не полетела на пол. В последний момент парень успел метнуться к ней и подхватить. В следующий же миг Валя оказалась прижата к прозрачному стеклу одного из стеллажей с зажатыми над головой руками. Зелье Марии Павловны перекочевало в свободную руку незнакомца.
"Что за чертовщина?! Как он тут оказался? Ведь я не слышала ни шагов в коридоре, ни чтобы открывалась дверь. Как из-под земли вырос!" – без страха, но с досадой подумала Можаева.
Подумала – и решила атаковать первой.
– Молодой человек, вы стоите слишком близко! Вас можно превратно понять!
– Возможно, это будет самое верное понимание? – преломил бровь тот. – Что ты тут делала?
– Совершенствовала инъекции, – не моргнув глазом, соврала Валя. – Я здесь работаю, так же, как и ты. Зачем набрасываться?
– Работаешь? Что-то я тебя не припомню.
– Недавно взяли.
– Сегодня?
– Ну да.
– Держу пари, сама себя ты взяла. Так что же тебе здесь нужно?
Откровенничать Валька не собиралась. Рискуя разбить, она вжалась в стеклянную дверцу стеллажа и, используя ее в качестве опоры, ухитрилась заехать своему пленителю коленкой в живот. Парень с болезненным криком съежился, правда, пальцы не разжал, но хватка его заметно ослабла. Секундного замешательства противника девушке хватило, чтобы вырваться. Так как бежать ей все равно было некуда, Можаева решила закрепить успех, опробовав на практике пару приемов каратэ, которым ее обучили еще в детстве в секции. Но молодой человек тоже был не промах. Нога Вали была перехвачена его рукой еще на замахе. Девушка потеряла равновесие, и, уже падая, ухитрилась стукнуть его свободной ногой по коленке, в результате чего на пол с грохотом полетели оба. Раздался предательский хруст.
– Надеюсь, это твой череп? – буркнула рыжая, пытаясь выползти из-под свалившегося на нее сверху врача.
– Сыро, – брезгливо, совсем по-мальчишески пробормотал тот, хватая ее за халат и удерживая на месте. – Это твоя склянка. Надеюсь, там была не кислота?
– Черт! – выругалась девушка. – Не знаю. Сейчас проверим.
– Ты что, сама не знаешь, что подливала в наши лекарства?! – искренне поразился молодой человек. – Что же у тебя за цели такие, если ты не понимаешь, что делаешь?!
– А ты-то сам знаешь, из чего состоят ваши так называемые лекарства? – Валя уловила в голосе собеседника интерес, а не враждебность, и решила ковать железо, пока горячо. – Вы же тут все одурманены! Ты сам не понимаешь, чем занят! Всех врачей здесь околдовали или опоили чем-то, чтобы они не задумывались над тем, что делают! И вы все тут без зазрения совести ставите эксперименты на живых людях!
– А тебе это как будто противно? Что же ты пришла сюда работать? – поддел ее молодой человек.
Хоть Вале и было неудобно, она все же ухитрилась вывернуть голову так, чтобы видеть лицо собеседника. Оно выражало настороженность и изумление. И все тот же интерес, который, как ей показалось, возрос еще больше после ее патетической речи.
"То, что нужно!" – подумала она и осмелилась сказать:
– В моей склянке было противоядие.
Парень невольно покосился на карман своего халата, полный осколков, насквозь пропитавшийся прозрачной жидкостью без запаха. Затем снова перевел взгляд на девушку. Отпустил ее, резко поднялся на ноги и произнес, глядя сверху вниз:
– Я не одурманен. Более того, похоже, я здесь с той же целью, что и ты.
