Последний дар Эбена

Глава 4. Таинственный родник

Возбужденная радость Сони передалась и ей тоже. Теперь она мечтала о своих будущих обновках, о том, как она пойдет в них в школу и познакомится с другими девчонками. На полдороге она остановилась. Солнце уже было достаточно высоко, и Эмма вскоре почувствовала сильную жажду. До дома ей показалось идти очень далеко в такую жару, а неподалеку есть маленький родник, куда она частенько заглядывала. Надо сказать, что это был единственный родник во всем их городке. Сколько себя не помнила он там всегда стоял. А какая там вода! Другой такой чистой и вкусной воды не найти не только в Розмуре, но и во всех близлежащих городах. Пожалуй, Эмма не могла вспомнить место кроме как у окрестностей родника, где зелень еще пышно цвела, а деревья, широкими ветвями, поднимались высоко-высоко над землей. Сейчас уже не так заметно, но весной Эмма приходит туда, чтобы просто посидеть и полюбоваться благоуханием свежей природы.

Итак, она решилась и резко завернула на примыкающую дорогу, которая пролегала параллельно основной. Спустилась вниз по каменной лестнице. С двух сторон виднелись кремового и светло-желтого цвета красивые высокие дома. Но в них давно уже никто не жил. Скоро она вышла на узкую затоптанную тропинку. Повсюду чувствовалось, как осень постепенно простирала свои руки на беспомощную землю. Под ногами шуршала сухая трава, а ветер проносил в воздухе тонкий аромат румяных яблок и спелых слив. Через покатый выступ склона, она спустилась по маленьким самодельным ступенькам, выдолбленным прямо в земле, и вскоре подошла к небольшой поляне, в самом центре, которого красовался искусно оформленный белый камень. По всему было видно, что стоит он здесь уже не один год и даже не один век. Маленькие трещины и дырочки можно было увидеть почти на всей его поверхности. Но, несмотря на это общий вид прекрасно сохранился. Верхушка его напоминала Эмме очертания трех круглых цветочных лепестков. Внутренняя часть с боковых сторон была изрезана красивыми переплетающимися узорами. Соединяясь, они смыкались в середине у большого цветка с такими же точно круглыми лепестками. Прямо из нее выходила труба с массивным медным краном на конце, откуда тянулась грациозная струна чистейшей родниковой воды. Журча и блестя на солнце, словно мириады мелких бриллиантов, падала она в небольшой пруд. Вокруг ни души, но обычно люди частенько сюда захаживают за водой. Эмма закатала рукава, чтобы не намокнуть, затем держась за камень, опустилась на колени. Сухая трава затрещала и зашелестела под ней. Осторожно протянула она закругленные ладони к струе и проворно набрала немного жидкости. Так же быстро, она выпила всю воду, затем потянулась за другой порцией. Внутри нее все тоже казалось, зажурчало от наслаждения. Наконец-то, мучившая жажда была утолена. Холодная вода вмиг взбодрила, и освежило тело, а вслед за ней и взгляд стал ясным и сосредоточился на камне. На нем была какая-то надпись. Мелкие выпуклые буквы бледно – серого цвета образовали собой что-то вроде стихотворения. Не удивительно, что Эмма не замечала их раньше, из-за крошечного размера их нелегко было увидеть, хотя она и видела в книгах такие красивые столбики из слов. Когда она пойдет в школу она выучит все буквы и обязательно сможет прочитать все что захочет, и книги, и стихи, и вот эту надпись, весело подумала Эмма. Буквы были несколько причудливыми, но может их тоже изучают в школах. Скоро она сможет это выяснить. На камне стоял свежий цветок душистой розы красного бархатного цвета. Обычное дело. Кто-то ходит сюда постоянно и кладет на камень цветы. В тот раз были фиалки, также первоцветы, теперь вот и розы появились. Поначалу она думала, что кто-то сорвал из поляны цветок и в спешке забыл взять с собой, однако так часто никто бы не стал забывать свои цветы. Кому это понадобилось интересно ставить их на камень? Эмма не удержалась и взяла цветок. Приятный запах заставил ее невольно улыбнуться, но затем она почувствовала что-то неладное и в страхе стала оглядываться вокруг. Внезапно наступившая тишина – вот что испугала ее. Роза упала из рук. Даже не слышно как течет вода, а поверхность пруда, обернувшись мелкой рябью, вдруг стала невероятно ровной и застыла в неподвижности. Резкая перемена вывела Эмму из всякой задумчивости. Она быстро встала, оттряхивая колени, и снова оглянулась на пруд. Эмма сразу же забыла про надпись, все это казалось теперь таким ничтожным. Что же случилось вдруг? Словно она оказалась во сне, и не может понять, наяву все происходит или она спит. Совершенная тишина и отсутствие какого-либо движения вконец испугали ее. На миг она решила, что опять нафантазировала себе все это. Эмма быстро повернулась, и начала было удаляться от пруда, но застыв на месте начала медленно возвращаться. Ей показалось, что она увидела что-то странное. Ей было страшно, по телу пробежали мурашки и заставляли ее то и дело вздрагивать, но в то же время непреодолимое желание еще раз взглянуть на пруд подталкивало ее вперед. Любопытство перевешивало страх и осторожность само собой куда – то исчезала. Уверяла она себя, что нечего тут бояться вовсе, она быстренько взглянет туда и потом побежит домой. Все-таки это тот самый пруд, куда она ходит чуть ли не каждый день с самого раннего детства. Ноги ее начинали подкашиваться, однако решимость не слабела. Как и прежде в пруду отражались высокие деревья, трава и синее небо, что делало пруд как бы естественным продолжением окружающей природы. Ее насторожило вовсе не это, а появившееся какое-то слабое радужное свечение, застывшее прямо над водой. От страха немели ноги и холодели руки, но она шла и шла вперед, пока не дошла до того места, где еще недавно так радостно утоляла жажду. Чтобы убедить саму себя, в надуманности собственных мыслей, Эмма легонько тронула поверхность воды. Таинственность нарастала с каждой секундой. Пальцы ее намокли, однако никаких кругов, никаких малейших волнений эти движения не произвели на пруд. Она сильнее шлепнула по воде, брызги полетели ей в лицо, однако все попытки оказались бесполезными. Водная гладь была непоколебима, словно окаменевшая копия былого пруда. Обязательные круги не хотели появляться, а пруд терпеливо и стойко переносил яростные удары, пока взгляд и мысли Эммы не остановились на ее отражении в воде. Дело было в том, что никакого отражения она не смогла там найти. Как ни старалась, и здесь ее ждало досадное разочарование. Даже Эмма вряд ли бы сумела такое выдумать. Она потянулась над водой так далеко, что чуть не свалилась головой в воду, но отражение даже и не думало появляться. В отчаянии она обогнула весь пруд, то там, то тут посматривая в воду, затем отвернулась от воды. Вот сейчас я развернусь, и мое отражение обязательно появиться, успокаивала себя Эмма, потому что так было всегда и так положено. И ничто и никогда не может этого изменить. Она резко повернулась и встала на колени, лицом к лицу к поверхности воды, чтобы уж точно рассмотреть себя. И на этот раз она себя также не нашла, но в глубине воды она заметила что-то новое, какое-то движение, поэтому продолжала пристально вглядываться туда. Что-то медленно приближалось оттуда. Эмма не смела даже моргнуть. Внезапно появившаяся загадка мучила ее, требуя разумного объяснения. Она все надеялась, что это ее заблудшее отражение наконец-то возвращается на положенное ей место. Вскоре она убедилась, что ошиблась. Это был человек, мужчина или женщина, мальчик или девочка, она не могла пока отчетливо рассмотреть. Она должна бы встать и сейчас же помчаться со всех ног домой, так подсказывал рассудок, но Эмма продолжала упорно всматриваться в глубину. Эта была девочка, нет скорее взрослая девушка, одетая точно также как Эмма, в майку и хлопковые штаны, с той лишь разницей, что одежда на другой девочке была из белой сверкающей материи. Шла она, опустив голову и медленно приближалась. Эмма отчетливо могла теперь ее видеть, но одной детали все же недоставало в образе незнакомки, которую Эмма тщетно старалась найти. Наконец, девушка подняла голову, и посмотрела ей прямо в глаза. Эмма отпрянула назад от испуга. Этот взгляд очень трудно было описать словами, пронзительный, усталый и бесконечно непонятный проникал в самое сердце, в душу и простирался на много миль дальше. Эмма увидела, что у девушки, глядевшей на нее, совершенно отсутствовали волосы. Их она искала, но не находила. Она чуть не вскрикнула, но ужас лишил ее даже голоса. Слезы начали ручьями капать с ее глаз и глухо ударялись о пруд. Девушка в пруду тоже начала плакать жалостливыми слезами, но теперь она была с волосами, и шум воды слился с шумом капавших слез. Все стало как прежде, и Эмма поняла, что это уже было ее собственное отражение. Взволнованная она встала, немного походила, чтобы успокоиться и быстро побежала к тропинке. Все это время, какой – то загадочный туман окутывал ее сознание. Словно она находилась в другом месте. Разнообразные мысли так и кружились загадками в ее голове. Правда ли все это случилось или нет? Может она снова замечталась, тогда почему все выглядело так по – настоящему. Реальность и выдумка снова смешались для нее причудливым непонятным образом. Было смутное ощущение, что ту девушку она могла где-то видеть раньше. Но как она может знать эту странную девушку без единого волоса на голове. Грустный и печальный взгляд той незнакомки повсюду стоял перед ее глазами. Эмма резко остановилась, потрогала свои волосы и совершенно успокоилась, найдя их на своем обычном месте. Разве может девочка жить на свете без волос? Нет и нет! Все конечно сплошной вздор, ничего этого быть не могло, таких людей не бывает, потому что она не видела таких. Все еще под влиянием невероятных впечатлений, она ускорила шаг. Хотелось быстрее попасть домой. Там она поскорее забудет странный пруд и девушку. Разыгравшееся воображение на этот раз унесло ее слишком далеко от земли, вот она и замечталась от знойной жары. Так думала она, но содрогалась при каждой мысли о роднике. Навстречу ей по тропинке шла какая-то пожилая женщина с цветком подсолнуха в руке. Эмма сразу узнала ее. Сердце итого перепуганное застучало еще сильнее. В Розмуре знали ее под именем Кассандра, но все называли ее не иначе как сумасшедшая Касси. Соня рассказывала ей, что бабушка Касси самая настоящая ведьма и ей ничего не стоит заколдовать человека. Стоит ей только захотеть и она обратит любого в мышь или лягушку. Старушка, закутанная в черную шаль, медленно приближалась к ней. Ступала она при помощи корявой палки, видимо подобрала засохший сук в лесу и временами останавливалась, чтобы передохнуть. Эмма втянула голову в плечи и старалась как можно быстрее пройти мимо нее.

– Что случилось, дочка? Вся бледная? Кто-то тебя обидел? – спросила она.

Эмма только и смогла промямлить слово «нет» и пустилась прочь, на ходу оглядываясь назад. Она боялась, что та может начать преследовать ее. Старушка лишь глубоко вздохнула, покачала головой и продолжила свой путь.

После этого, подумала Эмма, вряд ли когда-нибудь еще сможет пойти туда, а точнее больше и шагу не ступит в сторону родника. Она думала пойти поделиться необычным открытием со всеми, но как представила, что над ней станут смеяться, передумала. Это настолько нелепо, что и рассказывать не стоит никому. Не раз мама укоряла Эмму за то, что она витала в облаках, и не стоит давать повода для больших упреков. Тем более если при этом над ней еще и посмеются. Этого она уж точно не сможет вынести. Если Эмма сама не верит своим глазам, то нечего ждать, что другие, тем более взрослые, поверят рассказам маленькой девочки. Она благоразумно решила оставить мысли о пруде и подумать, о предстоящей школе, пока не решит, придумала она всю эту историю или все-таки она правдивая и произошла с ней на самом деле. Так дошла она до своего дома и не спеша открыла тяжелые зеленые ворота. Сестра ее, Агата, облокотившись о железные перила, ведущей к дому лестницы, уже с нетерпением ждала ее. В руках она держала большой ломоть хлеба с маслом, щедро посыпанный сахаром и с удовольствием ела свой бутерброд. Эмма никогда не брала ее с собой, говорила, что та еще маленькая, чтобы выходить на улицу и играть с ними. Агата обычно обижалась, подкрепляя серьезность нанесенных ей оскорблений парочкой блестящих слез. Будучи девочкой, более приземленной и уверенной в себе, чем Эмма, Агата легко находила себе друзей среди ровесников и своей компанией они устраивали всяческие развлечения, в том числе развивали свои предпринимательские способности. Как-то она заметила, что соседский мальчик одного с ней возраста, собирает металлолом, чтобы накопить денег, и, конечно же, Агата не могла пропустить такое интересное дело и тут же присоединилась к нему. Бывают такие люди, которым сама природа вложила в руки дар обаяния и дружелюбия. Эти черты характера срабатывали всегда и распахивали ей множества возможностей, которые людям замкнутым и сдержанным неизвестны и покажутся неразрешимой загадкой. Теперь они с этим мальчуганом целыми днями собирали металл, пока, наконец, не осталось больше мест, где они могли раздобыть хотя бы кусочек алюминия. Целые куски железа уже давно исчезли с промысловой территории малолетних искателей. За неимением дел она быстро заскучала и неизменно ждала свою единственную подругу. Эмма тоже облокотилась на перила и вместе они смотрели на миниатюрные кусты пурпурных роз, захвативших практически всю территорию у ворот. Агата отломила кусок от своего хлеба и протянула Эмме. Ей так и хотелось рассказать все сестре и потащить на родник. Обман, а именно так она это воспринимала, было для нее чем-то неестественным, отталкивающим явлением, но тут Эмма мучилась от сознания, что сама толком не знала, выдумала она или нет, поэтому с грустью промолчала. Уж с Агатой точно подобные вещи никогда не происходили, и она смогла бы всегда объяснить все, что она видит и слышит. Как ни странно Эмма больше нуждалась в поддержке младшей сестры, хотя сама и не подозревала об этом и каждый раз ощущала молчаливое присутствие Агаты, когда ей было грустно. Несмотря на мелкие незначительные ссоры, они единственные понимали друг друга.

Веселый хруст сахара под зубами чередовался с воодушевленной болтовней Агаты. Эмма встрепенулась от раздумий. Произошедшее с ней приключение слишком необычно, чтобы рассказывать, да и мама не пустит их уже никуда в такой час. Нет, все же она не станет рассказывать про это никому.

– Мама с папой говорили, что купят всяких вещей тебе в школу, – сказала Агата.

– Да ну, врешь ведь, как обычно?!

– Не веришь, сама ты врунья. Только слышала я все точно. Сама спроси, если так.

– Тогда, ладно. Верю, конечно.

– Везет тебе, в школу пойдешь скоро. Там уж веселее, чем сейчас, – протянула Агата.

– Наверное, – мечтательно ответила Эмма, – Соня говорит, что там хорошо. Все умные и знают много чего полезного.

Расправившись с сэндвичем, Агата внезапно села на гладкие перила и с криками скатилась вниз к дому. Эмма успела лишь крикнуть, что мама отругает ее за это. Сама она, рисуя мрачными красками последствия такого безумия, не решалась таким же образом спуститься, хотя казалось, это было весело.

Той ночью ей снились необычные сны, скорее походившие на кошмары. Эмма стояла у огромного синего озера и посреди тумана вдруг появилась та самая странная девушка. Она все плакала и шла за ней по пятам. Эмма испугалась и все хотела убежать от нее. Но как ни старалась, далеко ей убежать не удавалось. Ноги словно приросли к земле. Девушка вот-вот догонит ее. Холодные руки почти коснулись ее плеча. Эмма проклинала свои ноги, которые и не пытались сдвинуться с места. Затем она увидела Соню, она говорила Эмме, что тот, кто видит такие странные вещи, обычно сумасшедшие люди и от них надо держаться как можно дальше. Она указывала пальцем на Эмму и смеялась вместе с другими девочками.

Когда она убегала от них нечаянно споткнулась о большой белый камень и тогда проснулась. Утро того дня проходило в хлопотах, как и говорила Агата, ее готовили к школе.

Утомительные примерки одежды и обуви, покупка разных тетрадей, ручек, карандашей, портфели. Родители прикладывали все усилия, чтобы должным образом собрать Эмма в школу. Все это напомнило ей, как близок тот день, когда придется идти в мрачное здание с множеством детей и учителей. Ей становилось грустно. Былая радость куда-то пропала. Было смутное предчувствие, что расстаешься с чем-то важным, привычным. Конечно же, пришла Соня рассмотреть приготовления Эммы. Как она узнала об этом, оставалось лишь гадать. Такого типа люди, обладают поразительной осведомленностью о мельчайших деталях жизни других людей, многое из которых придумывают сами. Склонность переплетать и сдабривать хаосом скрытые тайны сторонних людей видимо закладывается в раннем детстве и если почва попадается благодатная, начинает цвести и распускать свой специфический аромат. Соня острым взглядом сразу оценила и портфель синий с узорчатым рисунком, и черные лакированные туфли с цветочками по бокам. На черное платье и белоснежную рубашку она смотрела долго, пристально оценивая каждый сантиметр ткани, наверное, мысленно сравнивала со своей одеждой. В общем, ей понравилось и они решили, что вполне готовы и будут вместе ходить в школу. Соня заметила, между прочим, что девочка по соседству с Эммой одета так себе, слишком просто и бедно. Ей, наверное, досталась одежда, которую носила в школе еще ее старшая сестра, говорила она.

Эмма не знала, что на это ответить, поэтому промолчала. Откуда ей было знать про соседскую девочку, если не имела привычки расспрашивать и вглядываться на одежду других. Когда она смотрела на человека, в первую очередь она видела и чувствовала человека, уже потом одежду. Если свирепому медведю надеть милый костюмчик, от этого он не перестанет быть свирепым. Это будет просто медведь в милом костюмчике. Да и зачем ей это. Агате все это порядком надоело и показалось до того скучным, что она вышла во двор и разыскав какую то палку, чертила на земле круги.

Глава 5. Школа

Неделя, насыщенная разговорами о школе, пролетела довольно быстро. За это время ничего необычного не произошло и Эмма как – то само собой забыла про родник. Наступил, наконец, тот самый день. Раннее утро первого сентября. Как и положено в такое время года тусклое небо, сумрак и слабый ветер, сдувающий с деревьев последние листья. К обеду надо было уже быть в школе, поэтому приготовления начались еще с раннего утра. Часов в семь, Эмма без посторонней помощи встала и уже протирала сонные глаза. Да и всю ночь ей снились разнообразные докучливые сны, и к утру она не понимала, спала она вообще или бодрствовала. Она волновалась. Нежный голос мамы велел поскорее умываться. Когда с этим было покончено, взгляд ее упал на тщательно проглаженную одежду, которую мама аккуратно положила ей на стул. Все еще сонная, с взлохмаченными и запутанными волосами, она натянула белые колготки, затем рубашку и наконец, платье с короткими рукавами опустилось на колени. Она начала было расчесывать свои волосы, но запутала их окончательно и с негодованием бросила расческу на диван. Мама взяла расческу и начала терпеливо водить ею от верхушки к кончикам и к удивлению Эммы, все-таки расчесала всю копну. Затем так же легко поделив волосы на ровные половинки, взяла два больших белых банта и быстро возвела два пышных хвостика, ниспадающих до самых плеч. Мама издалека залюбовалась ею, довольная общим видом.

– Пора уже выходить! – сказала она.

В руках у Эммы зашуршала прозрачная и гладкая упаковка, в которых были завернуты пять красных роз. Засмотревшись, она прислонилась к ним. Тонкий душистый запах вызвал невольную улыбку на ее лице. Мама взяла ее за руку, и они направились к выходу. Агата, внимательно следила за приготовлениями, потом выскочила вслед за ними на улицу. Она с восхищением смотрела на сестру, а Эмма в свою очередь, бросила завистливый и тоскливый взгляд на Агату. Поход в первый класс был не таким веселым, как она думала раньше. Сзади показалась Соня, это немного развеселило Эмму. С важным видом шагала она рядом со своей матерью, держа в руках пышный букет белых хризантем. На голове у нее виднелся один единственный пучок, туго завязанный бантиком, отчего глаза ее были немного скошены и устремлены вверх. Отовсюду стали появляться соседи и вскоре Эмма со своей мамой слились вдалеке с множеством нарядных детей с цветами и в белоснежных бантиках. Агата потеряла их из виду и, вздохнув, пошла обратно домой. По телевизору показывали мультики про собак, можно развлечь себя ими, пока будет дожидаться их возвращения.

Тем временем Эмма немного оживилась и рассматривала дороги. Она редко ходила по этим улицам, поэтому сейчас внимательно изучала их, как сказала ей мама, необходимо запомнить дорогу, по которой каждый день придется самостоятельно ходить в школу. Вот они прошли прямо, затем повернули направо, спуск по небольшому склону, опять поворот направо. Здесь находилось здание детского сада из красного кирпича, куда она ходила совсем маленькой. Агату решили сегодня не брать туда, оставить дома, пока больное горло полностью не пройдет. Воспоминания о детском садике, остались не самые лучшие. Особенно запомнились долгие тоскливые вечера, когда Эмма ждала папу или маму, чтоб ее поскорее забрали домой, подальше от чужих людей, а их все не было и не было. Мама тихонько потянула ее за руку, и Эмма сразу отвела взгляд от садика и посмотрела прямо. За следующим поворотом показалось большое каменное здание из блестящего серого камня. Перед ним стояли железные ворота с перекошенными крючковатыми узорами, через которые виднелся главный вход в школу. Люди непрерывно прибывали, протискивались и сливались здесь в толпу, так что пришлось пойти медленнее, чтобы случайно не столкнуться с кем-нибудь из них. Повсюду рядом с Эммой медленно проходила колонна из множества первоклассников, но больше всего было шумных учеников из старших классов. Многие из них не утруждали себя всякими почестями учителям в виде цветов и даже на вид одеты были неряшливо, как попало, совсем не празднично. Руки в карманах, походка в развалку. Эмме их поведение показалось чересчур вольным. Потихоньку они подошли к главному входу, где полукругом шли каменные ступеньки. Эмма на ходу их посчитала. На последней седьмой она чуть было не споткнулась. Мама удержала ее и вместе они вошли в темный небольшой проход. В конце него, наконец – то стало светло. Эмма приоткрыла рот от удивления, а по телу пробежала мелкая дрожь. Перед ней открылся просторный коридор, по бокам которого, от пола до самого потолка тянулись массивные окна. Свет щедро лился через них и освещал внезапно возникшую перед ними грациозную даму. Высокая стройная женщина в праздничном синем костюме, оказывается, дожидалась ее и других первоклассников. Короткие волосы с мелкими завитками были красиво уложены в аккуратную прическу. Вытянутое лицо было обрамлено тонкими бровями, чуть опущенными над серыми глазами, что придавало ей несколько грустный вид, между тем Эмма была уверена в ее искренней доброте и лучезарной душе. В руках она держала тоненькие прямоугольные очки. Она добродушно улыбалась, казалось каждому из них, и приветствовала всех звонким и ласковым голосом. Эмме она сразу понравилась. Школа для нее начиналось как нельзя лучше. Она уже не так волновалась как раньше.