Без лишних рассказов Дениэл достал коробочку из кармана и протянул ее напоказ.
– Ты тоже собрался жениться, дружище? – Пробубнил Стив недоуменно, почесывая кудрявый затылок.
– Нет пока, с чего ты так решил? – Удивился он. – Это шутка такая?
Роджерс скривился от необходимости разъяснять очевидные истины большому тугодуму, но все же, впервые став серьезным и искренним, произнес тихим и вкрадчивым голосом, словно рассказывал подростку, откуда берутся дети.
– Это кольцо для помолвки, Дениэл.
– Да брось ты, обычное кольцо! – Рассмеялся тот напряженно, но тут уперся в серьезное, чуть надменное лицо друга.
Не выдержав угрюмого взгляда Стива, гость еще раз взглянул на свою покупку, и вдруг увидел украшение его глазами, а следом – глазами Алексы и ее родителей. Смеяться мигом расхотелось. Богатое и ажурное, кольцо действительно предполагало собой дарение по особому поводу. Даже день рождения, который ожидался у девушки в начале июня, казался не таким значимым событием, чтобы достать эту бархатную коробочку. Черт возьми.
– Я тебя уверяю! – Напирал Стив на без того капитулировавшего друга, призывая для пущего эффекта свою невесту: – Веллари, иди-ка к нам! Разговор есть. Вот скажи, это помолвочное кольцо?
Подошедшая к ним из подсобки рыжая бестия вытянула шею через плечо жениха, разглядывая «особенный подарок для особенного человека».
– Да, конечно! – Ответила девушка без нотки сомнения и протянула свою руку с точно таким же кольцом, украшенным отчетливой буквой «Р».
– Мамино кольцо, – пояснил жених. – «Р» – это Роджерс. Отец унаследовал его от своей матери. Когда город только основали, тридцать шесть семей приехали жить сюда, чтобы поставить на ноги производство и освоить дикие земли. Эти кольца делали по первой букве родовой фамилии. У тебя «Х»?
И только тут Дениэл заметил на украшении букву. Скрытую кружевной зеленью и яркими лилиями, он не разглядел ее в антикварной лавке в упор. Хотя в том состоянии мозга, в котором он пребывал в момент покупки, он бы вряд ли заметил хоть что-то, даже если бы оно прилетело ему прямо в лоб.
– Похоже, – прогудел Дениэл, чувствуя себя теперь полным идиотом еще и за то, что купил подруге чью-то семейную реликвию. – Или «К». Не понятно, витиевато очень.
Роджерс сбил ему весь настрой. Ощущая к ни в чем не повинному другу раздражение и злобу, он попытался мысленно поблагодарить одноклассника за важное открытие до того, как Дениэл угодил бы с этим кольцом в щекотливую ситуацию. Вроде бы, получилось, злость ушла.
– Но оно точно для помолвки. Так что, если ты не планируешь жениться, не вводи девушку в заблуждение! – Рассмеялся Стив, дав контрольный выстрел в идею, которая еще недавно казалась очень хорошей.
– Что же ей подарить тогда? – Растерянно спросил гость друга.
– Лампу! – Не думая, выпалил Стивен.
Дениэл помнил эти витражные лампы. Высокая ножка, тяжелая основа, а сверху геометрическое стекло, круглое или квадратное, все расписанное вручную опытными мастерами. Пожалуй, единственный вид сувенирной продукции, которую производил их захолустный городишко. Они были своего рода визитной карточкой Миррормонта.
– Нет, лампа для обычных людей. Алекса – необычная, – отрезал гость.
– Тогда сделай ей предложение и не мучай мой мозг, Дэни! – Возмутился Стивен.
– Мы с ней просто дружим, – сдержанно процедил он в ответ.
– Просто, да не просто! – Засомневался приятель. – Почему же тогда ты покупаешь ей помолвочное кольцо?
– Да никакое оно не помолвочное, что ты заладил?! – Рассердился визитер и повторил уже менее уверенным голосом: – Простое кольцо.
Своей настырностью Роджерс испортил и без того паршивое настроение до конца. Дениэл уже и сам понимал, что кольцо для предложения руки и сердца, не меньше. А девчонке было всего шестнадцать лет. Стоп! А если бы было больше, то что?
– Сколько еще «простых колец» ты купил? И для кого? – Назойливой мухой жужжал одноклассник, хитро прищуриваясь. – Ты явно на нее глаз положил.
– Стив, она дочка шефа, – вдруг смутился молодой человек. – Я не посмею…
Дениэл покрылся румянцем, когда представил девушку в своих объятиях. Такую хрупкую и милую. И совсем еще юную. Он едва ли надеялся на что-то, это был бы наглый плевок в сторону мистера Траста.
– Ого, дружище, да ты по-мелкому не играешь! – Расхохотался владелец мастерской, одобрительно похлопав друга по плечу: – Хорош! Засадить дочке начальника!
Дениэл едва сдержался, чтобы не разбить ему нос за эти слова, но вовремя спохватился и лишь с силой сжал кулаки и челюсть. Выдохнув дважды, он отобрал кольцо и положил его в карман куртки. Казалось, эти сальные шуточки запачкали в его сердце светлый образ Алексы. Чертов Стивен!
– Эй, не дуйся, парень! Я же без злобы! – Усмехнулся Роджерс, заметив реакцию собеседника, и примирительно ударил друга в плечо.
08
После того, как поздно вечером Мелани получила на почту последнюю партию своих эскизов, она смогла, наконец, расслабиться. Открытие выставки, которое состоялось вчера, было настолько эмоционально накладным событием, что она почти забыла о ссоре с Алексой. Бесконечная беготня по организационным вопросам выжала бы владелицу «Ювелирного Дома», как лимон, если бы не Молли. Разливаясь благодарностью к мягкой восприимчивой блондинке, Мелани все же скучала по собранной и исполнительной Джулии, которая бы сейчас в два счета решила все необходимые вопросы. Ровно до того момента, пока женщине не понадобились ее рисунки из офиса. Вот тут-то она и вспомнила, что там, в Сан-Франциско, никто не справится с заданием лучше ее бравого солдата.
А еще у нее перед отлетом провинился муж. И неплохо было бы его тоже втянуть в помощники. Поэтому, собрав губки дудочкой, она позвонила супругу и печальным голосочком расплакалась, что она растяпа, и ей срочно нужна его помощь, именно его и никого другого. Тот усмехнулся, оседлал коня, и поскакал спасать прекрасную принцессу.
К слову, о принцессах. Счастье женщины было бы неполным, если бы она не знала точно, что теперь бетонный дворец пустует, а особа королевских кровей занята, наконец, делом. Злорадно потирая руки, она ликовала, что Оливер так вовремя отправил своего водителя-переростка на отдых, и Алекса осталась без влияния этого кошмарного типа. Тот вернется лишь через две недели, как и сама Мелани, а значит, противостояние продолжится на равных в честных условиях.
С воспоминаниями о дочери ее снова охватил гнев и тоска, причем одновременно. Кроме того, вспоминая разговор с мужем в тот воскресный день, она выделила еще и страх, и отчаяние, и жалость к себе, но эти чувства казались менее важными, как солнечные зайчики со знаком минус. Они прыгали по стенам ее разума, заставляя иногда жмуриться, не более. А вот гнев слепил.
То обилие психологической литературы, которое женщина поглотила за последние несколько месяцев, не только помогло ей понять названия своих эмоций, но и указало путь к решению вопроса. Книги, все же, иногда бывают полезны, тут Алекса права.
Она знала, что сейчас ей может помочь. Дверь ее номера закрылась на ключ – она дважды потрогала ручку, чтобы убедиться в этом. Мелани смыла косметику, сняла белоснежную рубашку и надела синюю шелковистую пижаму, а волосы завязала мягкой бархатной резинкой. Украшения с рук и ушей отправились в микроскопическую шкатулку с мягким дном и стенками, которую она всегда возила с собой в командировки. Затем она взяла из своего номера класса люкс на две комнаты и гигантских размеров ванную белоснежное идеально отутюженное полотенце, скрутила его в жгут, села на край кровати и замерла, закрыв глаза.
Спустя несколько секунд она разъяренной фурией носилась по номеру отеля и била мебель тем, что было когда-то полотенцем из натурального бамбукового волокна. С ревом дикой кошки, агрессивно оголяя зубы и рыча, эта изящная красивейшая женщина в течение последующих десяти минут молотила жгутом по полу и стенам, косякам, столу и шкафам, осознанно стараясь избегать стеклянных предметов и кровати, на которой ей предстояло еще спать в течение двух недель. Она рычала одно лишь слово, которое заняло все пространство ее двухкомнатного жилья. Оно едва различалось в фоновом вопле амазонки с банным оружием – «Мотоцикл!»
После того, как она с грохотом приземлила свернутую махровую тряпку на восхитительное кресло эпохи ренессанса, обитое золоченной полосатой парчой, в ее номер настойчиво постучали.
Мелани замерла на секунду, судорожно соображая, что делать дальше. Она бросила полотенце на только что сраженное в честной битве кресло, рывком сорвала покрывало с кровати, в которую можно было уместить до десяти человек ее комплекции, откинула и смяла одеяло, включила ночник и аккуратно погасила верхний свет. Она сняла резинку с волос, и, мельком взглянув в зеркало, вытянула губы дудочкой, чтобы мышцы лица отвыкли оголять клыки.
За годы материнства, имея в дочерях девочку с особенностями, Мелани научилась таким восхитительным актерским приемам, что Оливер, горько усмехаясь, иногда сокрушался о Голливуде, лишившемся талантливейшей актрисы. К слову, она не собиралась гордиться своим актерским мастерством, воспитанным в трагических условиях. Более того, ей совсем не нравилось, что с дочерью искренне она могла только ругаться, а все остальные эмоции приходилось контролировать, иначе правда могла прорваться из ее переполненного сожалением и чувством вины сердца.
Но, тем не менее, сейчас Мелани собиралась «минуту назад спать».
Она на цыпочках двинулась в сторону двери, и, когда, достигнув ее, приложила к ней ухо, в дверь постучали еще раз более настойчиво. Женщина отпрыгнула от поверхности красного дерева, зажав рот рукой, едва не вскрикнув от неожиданности, и, встрепав себе волосы пальцами, щелкнула замком.
За дверью стоял швейцар и немолодая пара в одежде для сна под отельными халатами. Лица у троицы являли собой смесь смущения, напряжения и возмущения, но ни один из них еще не выбрал, чем сегодня вечером оперировать.
– Простите, мадам, – начал швейцар, увидев растрепанные волосы и заспанное лицо Мелани в щелку двери, – у Вас все в порядке?
Нарушительница порядка открыла дверь шире, чтобы всем незваным гостям «случайно» стало видно, что она только что очнулась от глубокого сна.
– Что-то случилось? – Спросила она, зевая.
Пожилая пара встревожено переглянулась, а швейцар, заметив их растерянность, ответил ей собранно:
– Ничего, мадам, простите за беспокойство. Добрых снов!
Он, выбрав напряжение, развернулся на каблуках и пошел чеканным шагом по направлению к лифту, оставив пару отдуваться. Мелани взглянула на них вяло и сонно.
