Начало недели встретило ее золотистым утром, сверкающим в стекающих по окнам спальни каплях росы. Девушка выглянула в окно на еще покрытый тенью бассейн и въезд в гараж, где она к недовольству своей матери проводила в последний год довольно много времени, и, радуясь жизни, поспешила взять себе что-то на завтрак, пока не встал отец.
Не то, чтобы она его избегала. Она просто не хотела обсуждать с ним свое непотребное поведение. Ведь последние слова девушки были открытым противостоянием маме, на которое она, Алекса, будучи дочерью этой женщины, не особо-то имела права. С папой вопрос о мотоцикле уладится парой фраз. Да и с мамой, вероятно, тоже спустится на тормозах: через пару дней мама будет вести себя, как ни в чем не бывало, поражая тем, насколько равнодушно можно относиться к проблемам семьи, будто они от этого сами разрешатся. Вопрос был в другом. Как отец отреагирует на нападки на маму?
Ей бы очень не хотелось, чтобы она стала яблоком раздора в их союзе. Но еще меньше ей бы хотелось разборок с папой из-за мамы. С ней у Алексы были уникальные по холодности и закрытости отношения, в которые папе было бы довольно некорректно влезать. Мелани Траст была настолько непредсказуемым родителем, что дочь порой терялась в ее порывах эмоций.
– Ох, ну и кашу я заварила своим желанием! – Закатила она глаза к потолку.
«Не то слово», – ухмыльнулся ее друг, глядевший на нее с лежащего на столе акварельного рисунка прошибающим до костей взглядом своих нефритовых глаз, на что девушка, покраснев, лишь вернулась назад к пейзажу.
К середине дня Алекса собрала кисти и краски и уселась назад за книги, среди которых теперь затерялись пару томов психологии. Время шло к обеду, отец еще будет в корпорации часа три. И только сейчас она ощутила, что находится в доме одна. Нет, поместье не было пустым. Она точно знала, что в комплексе охраны вел круглосуточное дежурство мистер Кроненберг, а в восточном крыле жили, как минимум, два водителя.
Однако из владельцев дома она была единственной.
Странное чувство овладело ею. Огромный пустой особняк и одинокая девушка в нем, словно птичка над океаном. Мир немного дрогнул, будто слезы навернулись от ветра, только вот Алекса была в комнате и никакого движения воздуха вокруг не ощущала, помимо собственного дыхания. Но в этот момент замерло и оно. Она потерла лоб между бровей, где залегла непонятная тяжесть, и решила отвлечься от неприятных чувств рисованием.
Через час приехал отец. Привлеченная шумом двигателя Алекса увидела из окна комнаты, как черный «Ленд Крузер» проплыл в гараж, и спустя несколько минут из него вышел усатый Джозеф, водитель мамы. Он прошел мимо бассейна, обогнув один шезлонг и ловко перешагнув длинными ногами второй, и скрылся из вида, подойдя к дому. Наблюдая за ним, Алекса уперлась носом в стекло.
Странных было два момента: во-первых, почему папа вернулся так рано, а во-вторых, почему он вернулся с Джозефом? И она решила спросить.
Девушка поднялась к кабинету отца по каменной лестнице и легким стуком обозначила свое присутствие за дверью:
– Пап, можно к тебе?
Ответа не последовало. Она еще недолго потопталась у двери, прислушиваясь к звенящей тишине поместья, и спустилась обратно в свою комнату.
Особняк пустовал, хоть ей и показалось на минуту обратное.
Дипломный проект писался из рук вон плохо, точнее не писался никак. Совершенно не хотелось за него садиться, будто крылья обрезали. Она не думала, что ссора с родителями могла убить в ней все стимулы к получению диплома. Алекса с таким рвением закрывала сессии и сдавала экзамены, а теперь ощущала пустоту от состояния студенчества. Тем временем, до защиты оставалось ровно пять недель.
Вечером она уже свободно передвигалась по поместью, не скрываясь от случайных встреч с папой, более того, иногда даже покидала комнату, привлеченная, как ей казалось, шорохом чьих-то шагов, но главу семьи так и не увидела. Странно все это, куда он мог пропасть? Где он ужинал?
Около девяти вечера она улеглась под пушистое одеяло в пижамных штанах и домашней футболке, решив завершить день томом Харпер Ли в твердом переплете, после чего, зевнув, мирно погрузилась в безмятежный сон.
Алекса проснулась рано. За окном иллюзорной сизой пленкой растеклись тугие сумерки, обещавшие пасмурный день с равнодушным серым небом.
Она приводила себя в порядок в ванной комнате, смежной с ее, когда услышала, наконец, знакомый скрип дверной ручки спальни родителей. Почти радуясь предстоящей встрече с отцом, девушка наспех завершила туалет и спустилась вниз вприпрыжку через одну ступеньку. Он уже сосредоточенно читал новости на смартфоне и держал в руках чашку с горячим парящим напитком.
– Доброе утро, пап! – Улыбнулась ему дочь, но, слегка дернув своим изящным носиком, скривилась в гримасе. – Что за запах?
– Привет, малышка! У меня пригорело молоко, – отчитался он, печально кивнув на кружку перед своим носом. – Без тебя не справляюсь.
Алекса добродушно рассмеялась и стала делать горячий шоколад.
– Ты не попрощалась с мамой, она понимает, не сердится и очень скучает. Как будет возможность, позвони ей, хорошо? – Произнес отец, не отрываясь от телефона.
Вот так изящно глава семьи обозначил свое отношение к этому. Алекса даже немного завидовала его рассудительности и сдержанности, позволившей ему отпустить ситуацию. Хотелось бы посмотреть однажды, как он управляет корпорацией – у него явно были просто потрясающие задатки к улаживанию конфликтных ситуаций.
– Хорошо, пап, – пробормотала Алекса немного пристыжено. – Прости меня за воскресный концерт, я не могу указывать, как вам поступать.
– И ты нас прости, милая, дай нам время, все утрясется, – кивнул родитель.
Девушка, временно ставшая хозяйкой кухни, забрала у отца пойло с плавающими по его поверхности коричневатыми хлопьями и вылила в раковину, после чего поставила свежее какао на стол и села рядом с отцом.
К входу подъехал черный «Ленд Крузер», заставивший тревожно забиться ее сердце.
– А где Дениэл? – Вырвалось у нее.
– Он уехал домой, – сообщил ей отец очень печально.
Нет!
В ушах зазвенело, Алекса покачнулась. Или это ее мир пошатнулся? Сердце отбивало бешеный ритм, распространяя по телу колющий тысячами игл жар. Она едва успела вытянуть невероятно тяжелую руку и схватиться за край ватного стола, прежде чем поняла, что падает. Комната пульсировала, распространяя нестерпимую головную боль от лобной части по всей черепной коробке. Свободной рукой девушка потерла лоб.
Она вспомнила добрый взгляд своего единственного друга и нашла в себе силы включиться в реальность. Алекса взглянула на отца, который поставил кружку и внимательно наблюдал за ней, не шевелясь.
– Жаль, – слабо промямлила она, еле ворочая языком.
– Да, мне тоже, – ответил отец излишне равнодушно на фоне потери такого важного человека в их жизни как Дениэл; безотрывно глядя на девушку, он удостоверился, что все хорошо, и решил подбодрить ее. – Ничего, милая, зато у нас есть, хм… Как его? Джозеф!
06
В силу того, что владелец поместья представления не имел, как сложится остаток его первого на этой неделе рабочего дня, он решил отпустить нового шофера домой в обеденное время, сразу после решения всех забот в «Траст Инкорпорейтед».
– Поезжай домой, Джозеф, – произнес сердобольный Оливер, не желающий мучить новичка сверхурочными. – Я могу там проторчать до самой ночи.
Автомобиль отъехал от парковки, высадив Оливера в нужном месте, и тот продолжил работу, на этот раз на жену. Перед ним возвышалось на три этажа величественное здание из серо-синего стекла, отражавшее мир в своих зеркальных окнах. На самом последнем его этаже в большом мансардном помещении мужчина и провел весь остаток дня с помощницей Мелани, Джулией.
Этот робот в юбке, понимавший приказы не менее хорошо, чем раздававший их, помог мужчине справиться с поиском в сейфе нужных эскизов, которые не увидели свет в золоте и бриллиантах. В четыре руки они перелопатили несколько сотен картинок, не заметив, как на город опустилась ночь.
Оливер и понятия не имел, что его жена так прекрасно и так много рисует, вот, оказывается, в кого выросла их дочь! Эту пачку рисунков тончайшей работы Джулии предстояло перевести в электронный вид и отправить начальнице в Париж по почте.
– Как же замечательно, что Джулия не поехала со мной, кроме нее никто бы не смог разобраться там в нашем бардаке! – Вздыхала Мелани в трубку, но ее тон тут же стал плаксивым и горестным. – Оливер, мне ужасно жаль, что тебе приходится быть для меня нянькой! Будто тебе своих забот мало!
Да, нелегко одновременно руководить корпорацией, быть отцом и мужем, так еще и помогать супруге с ее делами, но мужчина привык уже к такому повороту, иначе зачем он здесь, если близкие ему будут в тягость? Но доказывать жене ничего не стал, ей незачем знать, что он в удовольствие заботится о них с Алексой. Вечер все равно был свободен: дочь – под надзором камер, занятая, как он надеялся, дипломным проектом, Дениэла не было, а посему в гараж идти было не с кем. Так почему бы не покататься по делам любимой, проявив о женщине заботу, дивиденды с которой он определенно получит по ее возвращению?
Естественно, последнюю мысль Оливер озвучивать не стал, он лишь сообщил супруге святую истину, которую она и так чувствовала, как он надеялся, каждый божий день рядом с ним.
– Я тебя люблю, Мел, – просто заявил он, приняв тысячу благодарностей и поцелуев перед тем, как попрощаться и повесить трубку.
Вечер закончился скрипучим прокуренным такси, но глава многомиллионной корпорации не жаловался. Он лишь подпевал знакомую песню, так вовремя льющуюся из динамиков магнитолы старенькой «Тойоты Краун Виктория», и предвкушал мягкую кровать, ожидающую его по возвращении домой.
Как раз перед тем, как воплотить в реальность свою мечту о горизонтальном положении тела, Оливер заглянул в домик охраны к Луи Кроненбергу. Хозяин дома посещал его обитель всякий раз, когда Алексу приходилось оставлять одну. Раньше он предупреждал начальника охраны, что сегодня предстоит «особенный» день, и тот принимал клич, прекрасно понимая, что означает это кодовое слово. Но с тех пор, как в их доме заработали одновременно два водителя, почти каждый день стал «особенным», а значит и работы у Луи прибавилось.
– Снова просидела весь день в комнате, – доложил Кроненберг резким, немного лающим тоном.
– Обедала? – Задал Оливер дурацкий вопрос, которым всегда интересовалась жена.
– Да, и искала Вас в кабинете около двух часов дня, – отрапортовал начальник охраны. – Потом вернулась в комнату и больше не выходила.
