Мужчины странно любят взглядом, лучше бы и не любить им. Эти выстрелы глазами, в сторону объекта воздыхания, вульгарный гогот на несмешные шутки, попытки бороться с друзьями на глазах у девчонок, ну, и непристойные разговорчики, делающие тебя на несколько лет старше, по твоему личному мнению. Да уж, какая там любовь в школьном возрасте?
– Нет, не любовь, – отмахнулась юная собеседница. – Пап, я не знаю, как это объяснить. Как будто все, что было до мамы – не опыт, а с ее приходом началась жизнь. И как будто это не подвиг, а вполне естественное состояние, ты же ее ждал.
– Нет, такого не было, милая, – выдохнул глава семьи.
– Ладно, не важно, – улыбнулась она, отводя взгляд. – Сколько лет вам было, когда вы впервые встретились?
Все же, если перестать искать скрытый смысл в словах дочери и просто отвечать на ее вопросы, смущение заметно уменьшалось. Чем он и занялся, стараясь оставить анализ на потом, когда сможет остаться наедине с собой. Оливер взвесил на скорую руку, насколько полезна или вредна будет правда об их с Мелани ранних отношениях для единственной дочери, и решил быть искренним.
– По четырнадцать. Восьмой класс. Тогда все восьмые классы перемешали, и мы оказались с ней в одном. Совсем еще дети, понимаешь?
– Да, младше меня, – подсказала дочь и улыбнулась.
– Что же я тогда подумал? – Вошел в раж родитель. – Вероятно, что у нее можно списать алгебру.
– Пап, ты несерьезный, – рассмеялась Алекса.
Она доделала какао и поставила кружку перед его носом. Движения ее стали плавными и мягкими, словно набрались неспешного природного потока, как раз того, который он любил в Мел. Ярко выраженная талия подчеркивалась тонким пояском в цвет домашнего платья еловых тонов с крупным цветочным рисунком, а тело совсем перестало напоминать угловатого подростка.
Черт, когда его дочь успела стать женщиной? Вот, что смутило его в самом начале разговора с Алексой: она не была больше его малышкой!
К входу подъехала служебная «БМВ», дав ему вескую причину оторвать взор от той, что еще недавно была ребенком, и Оливер засобирался. Девушка кокетливо взглянула в темное стекло кухонного гарнитура и, поправив волосы, вышла за отцом, чтобы проводить его. После стандартных ритуалов с ним, Алекса повернулась к водительскому окну и помахала рукой, очаровательно улыбнувшись.
Тонированное стекло отъехало вниз, чтобы открыть взору его водителя, так же улыбающегося в ответ. Они молча одаривали друг друга счастливыми взглядами, после чего смущенная Алекса, много раз оборачиваясь, направилась в дом.
Оливер явно не отличался проницательностью, потому как источник утренних вопросов дочери он осознал только после наблюдения в дороге за рассеянной улыбкой своего шофера, которая не исчезала до самой парковки возле офиса корпорации.
20
Девчонка пропала на три недели и оставила их с «Купером» одних.
– Нужно закрыть сессию, а то потом до осени придется ждать, время терять, – будто бы оправдываясь заявила она, – только без меня не продолжай!
И он послушно, словно лошадь под присмотром опытного кучера, остался в стойле. Скучно жуя сухое сено, Дениэл выбирал, куда бы деть себя на ближайшие выходные, оказавшиеся вдруг свободными. И нашел.
Крупный автосалон находился в пяти автобусных остановках к центру Сан-Франциско. Он частенько привлекал внимание водителя, когда тот пролетал по шоссе в сторону поместья, и оставлял в голове мысль, что неплохо было бы в него заехать однажды интереса ради. И вот день из разряда «однажды» настал.
Апрельское солнце уже вовсю одаривало город теплом и заботой, напоминая о скором лете, а легкие облачка, стоявшие на горизонте небольшими кучками, не мешали ему в этом деле. Дениэл, щурясь от многочисленных зайцев, отражающихся от десятков отполированных капотов на парковке, прошел мимо зеркальных мустангов и нырнул в темные недра помещения с высокими потолками.
Внутри машин было едва ли не больше, чем снаружи. Растерянно шастая между железных бортов, он откровенно заскучал в компании бездушных транспортных средств, не имея никакого собеседника для обсуждения увиденного. «Еще один ряд, и домой», – решил он как раз тогда, когда к нему подошла менеджер по продажам.
– «Ленд Ровер Дискавери», думаю, больше подойдет такому росту, – небрежно бросила она без вступлений и приветствия.
– Добрый день! – Важно ответил гость, словно рамки приличия были для него превыше всего.
Он окинул девушку внимательным взглядом, от белесых аккуратно уложенных волос до тонких щиколоток, торчащих из классических белых кюлотов. Строгий форменный пиджак с вышитым логотипом автосалона завершал ансамбль, а бейджик на ее плоской груди сообщал, что с ним разговаривает некто Лорейн Калиота, «ваш личный консультант». Но больше всего его поразил ее взгляд альбиноса: светло-голубые водянистые глаза, обрамленные белоснежными ресницами и бровями. Они притягивали взгляд, но тут же отворачивали от себя, пугая до отвращения.
– Добрый, – отмахнулась девица. – На какую сумму рассчитываете?
– Я, честно говоря, еще не понял, нужна ли мне машина, – смутился Дениэл, стараясь не смотреть ей в глаза.
– А со стороны показалось, что ты знаешь, чего хочешь, – выдала собеседница, наматывая свои белые волосы на белый палец, но тут же отбросила ненужное кокетство, которое, к слову, ей было совсем не к лицу. – Я Лорейн.
– Дениэл, – автоматически отозвался он, сам не понимая, для чего ему это знакомство.
– Для тебя, Дениэл, «Порше Кайен» одиннадцатого года, последняя модификация, четыреста «лошадей», – вспомнила работница салона о служебном долге.
– Любопытно, – пробасил он, стараясь забетонировать расшалившиеся нервы. – Может быть, однажды я созрею на него.
– Вот визитка, – сообщила альбинос, протягивая картонку. – На обратной стороне мой мобильный, если вдруг захочешь нечто особенное, вроде вон той детки.
Дениэл даже не взглянул в сторону «детки», ибо желание глазеть на автомобили в компании мисс Калиота пропало начисто. Было в ней что-то неприемлемое. Лорейн не клеилась и говорила строго по делу, однако чем-то она казалась вызывающей, даже вульгарной, похуже Лиз Харви. Вероятно, нестерпимой уверенностью в себе, настолько жесткой и непоколебимой, что страдало его собственное эго.
– Запиши его в телефон, чтобы не потерялся, – напирала новая знакомая, сопротивляться которой не нашлось сил.
Сжав челюсть поплотнее, Дениэл, словно послушный ишак, внес новый номер в свой смартфон, действуя против собственной воли. То ли он изначально не понял странную во всех отношениях девушку, то ли разочаровался в женском обществе окончательно, но желание поскорее сбежать из салона внезапно мобилизировало все его существо. Он вдруг понял, что не хочет ни «Порше Кайена», ни белоглазой красотки, ни вообще каких-либо изменений в жизни.
Дениэл смотрел на Лорейн и искал в ней стимул, чтобы остаться в салоне еще хотя бы на минуту. И вот он вскинул руку с часами к глазам, театрально воскликнув:
– Ого, уже половина пятого! Прости, мне срочно нужно бежать. Увидимся! – Махнул он девице и, не оборачиваясь, вылетел пулей из салона, ловко лавируя между натертых до зеркального блеска автомобилей.
Сдерживая подступившую тошноту от собственного циркачества, Дениэл несся от врага с таким наитием, словно за спиной был огнедышащий белокожий дракон, а не хрупкая белесая моль в рабочем пиджаке. Сильные ноги едва не срывались на бег, когда он повернул за угол, скрывшись, наконец, от невидимого преследователя. Понимание, что он повел себя, как придурок, добавило презрения к себе, еще больше укоренив ощущение неуверенности.
Прогулка до дома заняла полтора часа. Мозг постепенно остыл, пожар потух. На холодный рассудок ситуация теперь и вовсе воспринималась, как идиотская. Руки все еще сжимали рекламный проспект с визиткой девушки, и Дениэл освободил их, бросив ношу в ближайшую урну.
Поместье встретило его блаженной тишиной. Задний двор, обнесенный строениями и палисадником с четырех сторон, не пропускал в себя даже отдаленный шум дороги, который едва различался возле главного входа. Тонкий едва уловимый аромат цветущего жасмина доносился от кустов, но Дениэл порядком утомился от спринта по городу, чтобы исследовать еще и сад. Замерев в беззвучном колодце из деревьев и строений, дно которому служил открытый накануне от защитного пластика бассейн с дорожками вокруг него, Дениэл едва сдержал порыв навестить краснобокого друга, стоявшего за черным служебным «БМВ». Вовремя вспомнив обещание, данное девчонке, он с заметным усилием повел свое тело в дом.
– Ты пропустил обед, Дениэл! – Раздался с кухни голос миссис Льюис. – Проходи, дорогой, я погрею тебе еду.
Тепло и забота обняли его усталые плечи, позволив, наконец, мышцам расслабиться. Беспечная прогулка, обещавшая спасти от скуки, оказалась тем еще испытанием. После плотного запоздалого обеда в компании кухарки, которая просто молча наблюдала, как ее подопечный уминает рис, политый душистым соусом из бобов и орегано, с овощным салатом, молодой человек отправился в комнату. Кто бы мог подумать, что выходные без гаража и его маленькой подруги окажутся такими невыносимо бесконечными и неподъемно сложными?
Книга, которую он улегся было почитать, надоела ему на второй странице. Тело просило нагрузки, которой не могла уже обеспечить его комната. Отжимания не доставляли ему того блаженства, что раньше, потому что мышцы требовали роста усилий. И тут он понял, чего не хватает.
Лэптоп, стоявший в углу стола, принял запрос в поисковой строке и услужливо выдал список необходимого. Спустя четверть часа он стал счастливым обладателем пары гантелей с навесными блинами весом до сорока пяти фунтов каждая. Доставка планировалась на середину недели в офис корпорации, о чем необходимо было сообщить выдре.
Ранним утром среды он поднялся за шефом в полупустой офис и несмело остановился возле стойки секретарей.
– Красавчик хочет пригласить меня на свидание? – Ухмыльнулась медуза идеально выведенными малиновыми губками. – Поторопись, а то Палермо уже тянет свои грязные лапы!
– Уступаю ему пальму первенства, – процедил Дениэл сквозь зубы, но тут же вспомнил, зачем пришел. – Сегодня для меня должна прийти коробка. Нужно ее принять.
– Ты хочешь, чтобы это сделала я, мой дорогой? – Невинно прошелестела Лиз, хлопая густыми ресницами.
Порой эту манеру поведения хотелось вытрясти из нее даже ценой духа. Трясти и трясти, пока вся дурь не вылетит из коротышки вон! Хотя эта непременно знала, где достать еще. Тяжело вздохнув, Дениэл кивнул на фразу «мой дорогой», словно согласился стать на сегодня ее рабом, лишь бы получить во владение свои гантели.
– Тогда ты можешь попросить меня об этом, – кокетливо заявила она. – Справишься?
Казалось, что его раздувшиеся от гнева плечи вот-вот порвут ткань рабочего костюма. Лицо вспыхнуло злостью, а разум затопила раскаленная алая волна неудержимых эмоций. В самый последний момент Дениэл вспомнил, что имеет дело с худосочной девицей, а не с носорогом, бегущим на него. Он вовремя перехватил вниманием собственные руки, тянущиеся к тощему горлу помощницы шефа, и с силой приземлил их ладонями на стойку.
