Несмотря на то, что я могу себе позволить выходить на улицу днём, удаётся это нечасто. Глаза уже привыкли к темноте, мир в тёмных тонах становится все более привычным и уютным.
– «Ты всегда называл себя совой и спать ложился не раньше трёх утра». – «Важную роль играет наличие выбора. Раньше удавалось убеждать себя, что ночью чувствую себя комфортнее, что это моя особенность. Я мог себе позволить менять график в любое время. А сейчас с этим возникает всё больше проблем. И начинаю скучать по дневному свету». – «Никогда не ценишь возможности выбора. Считаешь её само собой разумеющейся. И на ошибках, судя по всему, не учишься».
Добравшись до дома, я написал Даше. Мы познакомились на открытии «Диаманта» – одного из новых ночных клубов Доминус. После событий в Кызылтасе прошло около недели, и я тогда находился в полном раздрае. К тому же, Тень была практически полностью истощена, ибо сидела на голодном пайке.
Статная, с глазами серны, длинными светлыми волосами практически до пояса, очень эффектной фигурой – Даша сразу же обратила на себя внимание многих мужчин на танцполе. Моё, в частности.
Я бы так и ограничился восхищённым взглядом, если бы Оле, сопровождавшей меня в тот вечер, не приспичило проверить навыки своей Тени. Суккуб захотела посмотреть, способна ли её Тень сделать объектом страсти другого человека, а не её лично. В первый и в последний раз у неё данный фокус получился.
Я, очарованный внешностью девушки, уставший бороться с Тенью, принял своеобразную заботу суккуба без мучительных моральных терзаний. Как и последовавшее следом предложение Даши покинуть клуб.
В ту же ночь я чуть не убил её. Измождённый и голодный, контроль над Тенью я вернул буквально за секунду до того, как стало слишком поздно. И злиться за этот промах могу только на себя.
Попробовав человеческой крови, а в моём случае, ещё и вампирской, перейти на вегетарианство архисложно. А я рванул с места в карьер, не питаясь с неделю. И моя уверенность в самоконтроле могла обернуться трагедией. В целом, полный отказ от питания в мои планы не входил, я лишь хотел минимизировать его, пока не пойму, как добраться до Марка.
– «И сдохнуть от какого-нибудь немытого Кренцент по дороге к цели ты тоже хотел, как мне кажется». – «Нет, если помирать, так с музыкой. И в объятьях какой-нибудь красотки». – «Виктории?» – «Не думаю, что лучшая кандидатура. Она, конечно, конфетка, но что-то мне подсказывает, Жрица слишком заинтересована в устроении БДСМ-карнавала, в котором мне будет отведена ведущая роль. Чего мне хотелось бы избежать…» – «А вдруг тебе понравится? В жизни нужно попробовать всё». – «Ну точно. Сам вдумайся в то, что ляпнул».
После той ночи я осознал, что аскет из меня бездарный. И принял решение использовать Дашу в качестве источника, следуя по стопам Амира – далеко не самого последнего вампира в иерархии Доминус с доступом к любому количеству пищи, однако же, крайне редко меняющего жертв. Среди Доминус популярно мнение, что Чтец является единственным сородичем высокого ранга, не запачкавшим руки убийством смертного.
– «Есть ещё одно мнение – „Не пойман – не вор“».
Конечно, если девушка будет донором слишком долго, она превратится в вурдалака – смертного, зависимого от сородича. Как мне объясняла Мелисса, это схоже с наркоманией. Физическая и психологическая зависимость сплетаются вместе, привязывая жертву к господину плотнее с каждой дозой. Слюна вампира, как и кровь, даёт вурдалакам шикарные преимущества. Я убедился в этом на примере Олега – одного из лучших Охотников из Ордена Святого Тертуллиана. Ускоренный метаболизм, реакции, повышенная физическая сила, замедление процесса старения – неплохие бонусы для любого человека. И сила вурдалака напрямую зависит от силы Тени того, кто его к себе привязал.
Когда Тень услышала всё вышесказанное, сразу же предложила сделать из Даши вурдалака. И пока я сомневался, Мелисса рассказала про обратную сторону подобного союза.
Зависимость вурдалака вскоре принимает нездоровые обороты. Он превращается в паразита, постоянно преследующего хозяина. Единственным его желанием становится получить частичку Тени. Далее – только два варианта. Или выпить вурдалака полностью, или обратить в полноценного вампира. В первом случае сородич насыщается коктейлем из собственной крови и крови смертного, что даёт ему усиление на приличный срок. Во втором – связь между птенцом и Сиром будет крепче, чем при простом обращении.
Доминус практикует второй метод в Старших Кругах, используя возможности большого города. Здесь же создание вурдалака чревато нарушением Конспирации. Никто не сможет предсказать его поведения, а для полноценного контроля сил у клана нет. Если в столь малом городе к череде и без того странных событий добавить вурдалаков, вся Конспирация накроется медным тазом. Потому Альберт пока запрещает пользоваться подобным вариантом обращения.
– «Сложно им, думаю. Мелисса ведь рассказывала, что Доминус расцвели во времена Римской империи. А Рим без рабов и рабовладельцев – как ты без мук совести…»
Мне ни один исход не импонировал, потому сегодня состоится последняя встреча с Дашей.
– «Аллилуйя!»
Нужно будет вновь выйти в свет на поиски.
– «Двойная Аллилуйя!»
Надеюсь, проблем с расставанием не возникнет.
– «У тебя с этим проблем никогда не возникало. Отталкивать от себя людей – твой безусловный талант. Мила…» – «Хватит!» – «Ладно, ладно… Смотрите-ка, какой ранимый».
Даша ответила моментально. Будет в семь у меня. Как раз успею съездить по делам и поспать.
– «Так. Только не говори мне, что поедешь туда, куда я думаю. Тем более, сегодня». – «Именно туда. Именно сегодня». – «Ты мазохист? Нарвёшься на Веронику. Как пить дать, нарвёшься. Мало было на похоронах? Даже сквозь твою толстокожесть я чувствую всю глубину её ненависти. И желание выцарапать твои грустные карие глазки. И печень сожрать». – «Насчёт последнего сомневаюсь…» – «Зачем тебе это? Нравится тонуть в чувстве вины и заново переживать эмоции, которые до сих пор спать не дают?» – «Я не собираюсь ничего забывать». – «Мне это напоминает извращённую попытку вызвать жалость к самому себе путем самобичевания». – «Диагнозы прошу держать при себе».
В ожидании такси я сел за чтение. Мелисса позволила мне порыться в библиотеке Доминус; не такой огромной, как в той же Москве, но самые важные книги Альберт привёз с собой. История кланов, их противостояний, законы и традиции Доминус – изучением этих аспектов я и занялся, забросив даже компьютерные игры. Реальность затмила любую игру новыми красками, событиями и героями.
– «А ещё свободным миром и возможностями прокачки персонажа. Которой ты не пользуешься по причине скудоумия и очень странных принципов».
Из записей я узнал, что первые упоминания Доминус, как полноценного клана, появляются в самых древних письменных источниках сородичей. Целью обращения становились благородные, обладающие влиянием, но не находящиеся на самых высоких постах, смертные. Клан серых кардиналов.
Они старались влиять на смертный мир из тени, используя людей для достижения собственных целей. И добились впечатляющих результатов. Из того, что я прочитал, складывается впечатление, будто сородичи Доминус замешаны чуть ли не во всех наиболее знаковых событиях мировой истории.
Стравливание конкурентов, подкупы, интриги на самом высоком политическом уровне – синеглазые не сравнятся с другими кланами в силе, но дадут фору кому угодно в аспекте ненасильственного уничтожения. Самый серьёзный передел власти в истории вампирского сообщества произошёл именно с подачи Доминус. Именно они сыграли главную роль в свержении Хантвейл с трона. И с тех пор не упускают бразды правления из своих рук.
Именно усилиями принцев предотвращено полное истребление сородичей во времена Средневековья. Влияние на смертный мир оказалось важнее дикой силы и трюков со стихиями. И с каждым веком умения голубоглазых становятся всё более весомыми в вопросах выживания, питания и захвата новых территорий.
– «Не забывай, мой недалёкий друг, что история – проститутка среди наук. Кто платит, тот её и танцует. Бьюсь об заклад, влияние Доминус в книгах сильно приукрашено. Книги ведь написаны ими. Пропаганда существует и среди вампиров». – «Возможно. Но всё равно интересно». – «Ты не Доминус, забыл? Возможно, стоит заняться корнями Хантвейл, а не тратить время на макулатуру». – «У Марка спросить?» – «Смешно. У тебя есть источник. Только ты до сих пор боишься к нему приближаться». – «Я не боюсь». – «Боишься. Тени в Храме подложили нам знатную свинью, и теперь тебя гложет страх».
Я не отреагировал.
Глава 4. КЛАДБИЩЕ ИМЕНИ МЕНЯ
Такси приехало через двадцать минут. Разговорчивый поначалу водитель, увидев в навигаторе конечную точку поездки, моментально потух. С момента основания Девятого Круга количество поездок на кладбище увеличилось, и даже гуру политологии и философии хватило такта помолчать.
Мы приехали не на новые погосты, а на старейшее кладбище в регионе. Несмотря на расположение в черте города, оно выглядит заброшенным и забытым. Никакого желания облагородить территорию у акимата не возникает, потому они решили отгородить её от дороги узкой лесополосой.
Но деревья, ощутив плодородную почву, принялись захватывать всё больше пространства, создавая новый уголок дикой природы при полном попустительстве людей. Сейчас здесь разросся полноценный лес – могучие великаны соседствуют с кривыми, чахлыми деревцами, заполонившими всё кладбище.
Машина медленно пробирается по нерасчищенной узкой колее мимо покосившихся, ржавых ограждений, небольших конструкций из кирпича, одиноких крестов из металла и дерева. Часть их практически скрылась под толщей снега. Ни единой живой души я не заметил, хотя наличие само наличие колеи указывает на редкие визиты.
Следуя моим указаниям, таксист остановился у нужного поворота. Остаток пути я решил проделать пешком. Тишина и покой, наполняющие атмосферу этого места, располагают. Мужик хотел подождать, но я отказался, сказав, что задержусь. Захватив сиреневые розы, купленные по дороге, вышел из машины.
Морозный воздух приятно колет горло, нос с удовольствием вдыхает незагазованный воздух. Лишь редкое карканье ворон нарушает умиротворённость вокруг. Спящих вечным сном накрывает плотное белое одеяло, гладкое и нетронутое.
– «Не такое уж и нетронутое. Глянь, тут следы. И ведут они в знакомом направлении».
И действительно. От колеи уходит цепочка следов, довольно свежих. Как раз в ту сторону, куда намереваюсь идти я. Это старая часть кладбища, в предыдущие свои визиты я не замечал здесь новых захоронений.
– «Надо было поесть. Это идеальное место для нападения. Что за детская наивность, граничащая с кретинизмом, что абсолютно все послушают Марка и оставят попытки настучать тебе в бубен, а затем припорошить хладное тело снежком?» – «Не будем паниковать раньше времени». – «С философией твоей буддистской шансы допрыгаться увеличиваются стократ».
Я осторожно двинулся по протоптанной тропе, стараясь наступать точно в следы, чтобы снег не забивался в туфли. Атмосфера блаженного безвременья, благодаря нагнетаниям Тени, превратилась в зловещее напряжение. Я вслушивался в каждый шорох, пока пробирался сквозь сугробы. Возникло ощущение, что за деревьями кто-то пристально наблюдает за каждым шагом. Надо что-то срочно делать с собственной внушаемостью, иначе заработаю разрыв сердца на ровном месте.
Когда до цели осталось совсем немного, я окончательно остановился. Постарался взглядом отыскать того или ту, по чьим следам топаю. Сквозь ветки, покрытые снегом, разглядел одинокую фигуру в сером пальто, стоящую в десятке метров у одной из оградок. И вздохнул с облегчением.
– «В этот раз тебе повезло».
Уже не опасаясь, быстро преодолел оставшееся расстояние и подошёл к Надиру. Вечно хмурый, бородатый Охотник не испытывает ни малейшего неудобства, стоя на морозе с непокрытой лысой головой. Плотное пальто расстёгнуто, на бедре висит длинный меч в простых серых ножнах.
– «Не красуется, хотя орудует мечом очень даже эффектно. Ты же только недавно понял, с какой стороны браться за клинок, а уже заказал дорогие, узорчатые… Мастерство не нуждается в дешёвых понтах, запомни». – «Дешёвые? Ты помнишь, сколько я отдал за них?» – «Ножны дорогие, а понты – дешёвые. Парадокс».
– Знал, что ты придёшь, – произнёс он, не поворачивая головы.
Я встал рядом и посмотрел на гранитный монумент, ограждённый светлым металлическим заборчиком. На камне изображено лицо молодой красивой девушки – большеглазой и улыбающейся нежной, теплой улыбкой, способной растопить любой лёд. Даже высеченный в безжизненном граните, образ Алисы наполняет сердце сладким трепетом, а анимешные глаза вызывают приятный жар в груди.
Но волшебные чувства перемешиваются с острейшей болью. Мерзкие мурашки проносятся по всему телу электрическим разрядом, сбивая дыхание и затягивая жгут в грудной клетке так, что забываешь дышать. Плечи опускаются сами собой, лицо непроизвольно кривится в болезненной гримасе. Я пришёл сюда не в первый раз, но каждый раз ощущения обрушиваются со свежей силой. Сглотнув ком, я глухо произнёс:
