Хранители памяти

Яркие точки увеличились до размера больших шаров, сбросили скорость, и полетели следом за «кальмаром».

Наконец прозрачный аппарат подлетел к Луне настолько близко, что уже легко можно было рассмотреть кратеры, горные пики и трещины, а затем стремительно спикировал к поверхности спутника.

«Под нами кратер Шиккард, – подумал Всеслав, глядя на быстро увеличивающуюся чашеобразную «оспину». – По-моему, мы пикируем слишком залихватски: никогда прежде я не перемещался с такой чудовищной скоростью. Может быть, пора притормаживать?»

Пилот вывел аппарат из крутого пике над Морем Влажности. Они полетели над освещённой солнцем поверхностью в сторону Моря Спокойствия и Моря Кризисов, затем под ними проплыли кратеры Эндимион и Клеомед.

«Кальмар» держал курс на северо-восток к кромке освещённой поверхности спутника. Всеслав подумал, что, скорее всего, корабль пришельцев находился на обратной стороне Луны в недоступном для наблюдений с Земли холодном тёмном мире.

Вскоре солнце ушло за горизонт, «кальмар» погрузился в непроглядную тьму.

Несмотря на протесты желудка, Всеслав допил жидкость и пришёл к выводу, что она прекрасно подавляла отрицательные эмоции. Сознание не было замутнено, он по-прежнему чётко осознавал, в какой находился ситуации. Но теперь у него не было чувства паники. На сердце было светло и легко, словно он летел в гости к старым добрым приятелям, к которым относился с абсолютным доверием.

Неожиданно появилось множество огней. Если это был инопланетный корабль, то он представлял собой громоздкую конструкцию огромного размера. Под «кальмаром» мерцала разноцветными сполохами уходящая вдаль поверхность. Повсюду, куда ни глянь, вздымались массивные светлые башни, арки, сложные консольные конструкции.

Вдруг поверхность под ними распахнулась и «кальмар» стал опускаться в просторную шахту. Над куполом и под днищем стали то появляться, то исчезать горизонтальные переборки. Послышалось громкое шипение. Всеслав понял, что оказался внутри многоступенчатой шлюзовой камеры инопланетного монстра.

Наконец «кальмар» встал на палубу. Двери с шелестом открылись, затем наступила тишина.

Всеслав вышел и осторожно вдохнул. Он полагал, что, оказавшись в замкнутом пространстве, которое нельзя было проветрить в условиях космоса, окунётся в удушливую среду, заполненную запахами кухонь, прачечных, технических и бытовых помещений. Но он ошибся. Воздух базы был свежим и чистым, напоминал воздух горных кавказских курортов.

Он находился в просторном ангаре рядом с несколькими десятками аппаратов. В длинном ряду стояли НЛО, одни из которых походили на треугольники с серебристыми ячеистыми бортами, другие – на большие ярко раскрашенные сигары.

«Я видел эти аппараты в детских снах! – подумал Всеслав. – Я даже придумал им название – прогулочные ладьи. В них путешествовали на высоте птичьего полёта элонги и кудрявые существа, похожие на эльфов».

Он перевёл взгляд и увидел в глубине ангара несколько чёрных истребителей. Коротко, как вспышка, в душе возникло такое чувство, будто он после долгого отсутствия вернулся домой.

«Я помню! – подумал Всеслав и улыбнулся. – Я умею управлять этими мощными боевыми машинами! Знаю, как это делается! Могу совершить и разведывательный полёт, и боевой!»

Всеслав не заметил, как рядом с ним оказался Гросс. Легат действительно был высоким и походил на астеника. Даже раззолоченный мундир не делал его шире в плечах.

– Здравствуйте, Всеслав Алексеевич Шадрин! – заговорил легат, изобразив на лице бурю восторга. – Мы, представители звёздного содружества Энготур, рады приветствовать вас на борту ударной базы «Чотос»!

– Привет, Гросс, – кивнув, ответил Всеслав.

– Мы отдаём должное вашему мужеству и дисциплинированности.

– Если я что-то пообещал, значит, обязательно сдержу слово, даже в ущерб себе.

– Вам не будет причинён ущерб.

– Рад это слышать.

– Представители комиссия Особого Совета поручили мне сопровождать вас. Пожалуйста, прошу, идёмте.

– Нет проблем. Пошли, – согласился Всеслав.

Он направился вслед за Гроссом к открытой в глубине ангара двери.

Попав в длинный коридор, Всеслав испытал чувство дежа-вю. Он знал, как выглядел тот зал, в сторону которого они шли! И знал, где в том зале находился лифт!

– Нам сюда, – проговорил Гросс, указав в противоположную от лифта сторону.

Они пересекли зал, и пошли ещё по одному коридору, по обе стороны которого было множество дверей. Скорее всего, это была казарма. Однако на этот раз Всеслав не испытал никаких эмоций: из глубины памяти не всплыли сюжеты снов, не появилось дежа-вю. Это могло означать одно: Эстабат никогда не входил в помещения, предназначенные для отдыха личного состава.

В одном из залов они подошли к длинной веренице стоявших впритык цилиндров ярко-синего цвета. Гросс указал на один из них.

– Прошу сюда, пожалуйста. Вы должны принять душ, – сказал он. – Берегите глаза. Нажав на кнопку… вот на эту…

– Разберусь, не маленький.

– Глаза лучше всего закрыть. Это продлится недолго. Я успею вернуться.

– Принять душ, принять душ, – пробурчал Всеслав, глядя в спину удалявшегося легата. Затем, расстёгивая браслет, посмотрел на циферблат. Было двадцать семь минут первого. Всего около часа с небольшим назад Всеслав вымылся в ванне, вылив в воду флакон шампуня.

Инопланетная процедура, целью которой, безусловно, была дезинфекция и, вполне возможно, дезинсекция, действительно длилась недолго. Сначала на Всеслава обильно полился ароматный пенный раствор, затем словно из ведра хлынул поток воды.

«Интересно, где инопланетяне заправились водой? – отплёвываясь, подумал Всеслав. – Предположить можно всё, что угодно. Возможно, вода родом с ледяного шара – спутника Юпитера Европы или со спутника Урана Миранды».

Ещё он успел подсчитать в уме, что, преодолев за двадцать минут порядка трёхсот восьмидесяти тысяч километров, «кальмар» за минуту пролетал примерно девятнадцать тысяч километров. Именно за минуту! Всеслав не стал напрягать извилины, чтобы подсчитывать, как далеко смог бы улететь «кальмар» за один час, потому что во время полёта ему не удалось увидеть прикрытую широкими спинами кауберов шкалу скорости на панели приборов, то есть он не знал в максимальном, крейсерском или всего лишь прогулочном режиме летел инопланетный аппарат.

После того, как его обдул поток горячего воздуха, благоухая, Всеслав выглянул наружу. Рядом с его костюмом лежал белоснежный комбинезон, рядом с туфлями стояли белые мокасины.

«И зачем, спрашивается, – с досадой подумал Всеслав, – я потратил дома полчаса напряжённого творческого труда, создавая себе имидж преуспевающего бизнесмена? Вполне можно было бы прилететь на Луну в толстовке, джинсах и домашних тапочках. Кстати, Гросс должен был более ответственно подойти к порученному ему делу и заранее предупредить обо всех нюансах, а не смотреть на меня, как овца на волка и мямлить слова. Да, во время первой встречи он определённо выглядел крайне подавленным. Впрочем, и сейчас он не очень жизнерадостный, хотя изредка вполне живописно изображает восторг».

– Это ваш комбинезон, – сказал Гросс.

– Допустим.

– Помочь вам одеться?

– Нет! Благодарю, я как-нибудь сам…

Всеслав, проворно натянул на себя приятно пахнущую одежду. На ощупь она была удивительно эластичной и мягкой. На предплечьях красовались замысловатые красные узоры.

– Это вензеля Эстабата, – пояснил Гросс. – Мы пошили этот комбинезон прежде, чем вышли на прямой контакт с вами, то есть забежали вперёд, как у вас говорят, получив краткую информацию от микрига-разведчика. Теперь мы знаем, что опознавательными вензелями можно было пренебречь, потому что вас даже в рубище узнают.

– Не понял, о чём речь, – сказал Всеслав, успев отметить, что комбинезон пришёлся ему впору.

– Извините, что не уделил должного внимания этой теме во время нашего предыдущего разговора. Созданием внешности руководит этон…

– Ну.

– Иногда этон копирует лицо предшественника, – продолжил Гросс. – У адмирала Эстабата и у вас, как вы, наверно, уже поняли…

– Понял: мы похожи.

– Есть другое слово.

– Какое?

– Идентичность.

– Ну, если дело дошло до упражнений в словесности, добавлю, что есть ещё одно слово – тождественность – полное совпадение.

– Да, вы правы.

– Что, неужели полное совпадение?

– Да, Всеслав Алексеевич.

– Ну что же, я польщён. Кстати, теперь всё встало на свои места – я понял, почему посыльные кауберы впали на крыше в ступор, то есть, почему произошла заминка. Удивление вызвало не моё «обмундирование», а моё лицо. Конечно, нажать на клавишу «копировать» намного проще, чем ваять что-то новое с молотком, шпунтами, троянками и скарпелями в руках, – ответил Всеслав, надеясь, что легат должным образом отреагирует на его шутку. Но, похоже, Гросс не настолько хорошо изучил мир людей, чтобы разбираться в названиях инструментов скульпторов. Легат даже не улыбнулся, с сосредоточенным видом наблюдая за тем, как Всеслав пытался найти на комбинезоне пуговицы или молнию.

– Надеюсь, я правильно предполагаю, что это… – заговорил Всеслав, разворачивая чёрный лоскут ткани.

– Это элемент военного обмундирования – шейный платок. Чёрные платки имеют право носить генералы и, конечно же, адмирал.

– Да, я не ошибся. Но Эстабат, насколько я знаю, часто пренебрегал платком.

– Он мог себе это позволить.

– Значит, и я могу, – сказал Всеслав и отложил платок в сторону.

– Не имею права возражать. Пожалуйста, идёмте, генератор работает в заданном режиме.

– Пошли, – хмурясь, согласился Всеслав.

Идти пришлось долго. За одним из многочисленных поворотов они остановились перед высокой дверью. На её коричневой полированной поверхности светились символы. Два каубера в чёрной форме стояли по стойке смирно и смотрели в пространство перед собой. Гросс приложил к тёмной поверхности руку, дверь с лёгким шипением ушла в переборку.

Всеслав пошёл вперёд по узкому проходу, рассматривая зал, устроенный по принципу амфитеатра. Небольшая площадка в центре была освещена, как ринг, десятками мощных софитов. Всё остальное пространство было заполнено многоликой массой существ, смотревших на человека с планеты Земля с нескрываемым любопытством.

«Бог ты мой! – подумал Всеслав. – Знакомые лица! Тут и пилоты, и генералы, и вожди! И они выглядят так, будто для них тридцать лет – один день. Вот это сюрприз!»

Вслед за Гроссом он вышел на освещённую площадку и остановился. Со всех сторон послышались перешёптывания и сдержанные возгласы удивления. А затем произошло то, чего Всеслав никак не ожидал: инопланетяне встали. На него, приложив сжатые кулаки к груди, с восторгом смотрели элонги и кауберы, кудрявые светловолосые существа, похожие на эльфов, бледно-голубые малыши с красивыми кукольными лицами, сухощавые старики и старушки в балахонах, стройные, кофейного цвета лысые гуманоиды с фосфоресцирующими глазами. Разумеется, они встали, ошибочно приняв Всеслава за своего бывшего военачальника Эстабата. Это было трогательное зрелище, и оно произвело на Всеслава неизгладимое впечатление.

– Привет, привет. Рад видеть вас не во сне, а наяву, – пробормотал он.

Гросс повернулся к небольшой, отдельно стоящей разноликой группе и заговорил на языке элонгов. Всеслав понял, что тот обращался к комиссии. Вскоре высокопоставленные гуманоиды что-то ему ответили.

– Представители комиссии Особого Совета приняли окончательное решение, – обратившись к Всеславу, торжественным голосом произнёс Гросс. – Процедура разблокировки памяти адмирала Эстабата одобрена! Мы готовы приступить!

– Прекрасно, – пробурчал Всеслав.

Из-под пола медленно поднялся массивный агрегат, похожий на огромную настольную лампу. Два каубера в длинных белых балахонах хотели взять Всеслава под руки, но он без их помощи уселся в кресло у основания генератора. В том, что это был тот самый пресловутый аппарат, Всеслав уже не сомневался.

Свет в амфитеатре притушили, оставив освещёнными площадку и громоздкий агрегат. Инстинкт самосохранения вдруг попытался прорваться сквозь чувства покоя и умиротворения: в душе Всеслава всколыхнулось что-то, отдалённо походившее на беспокойство. Но уже было поздно что-либо предпринимать. Раздался сухой щелчок, в глаза ударил яркий голубой свет, а затем Всеславу показалось, будто он падает в глубокую пропасть.

*

Ощущения, появившиеся у Эстабата, можно было сравнить с медленным подъёмом из толщи воды. Сначала в кромешной тьме появился слабый свет, затем стали появляться отдельные размытые светлые пятна. Вскоре пятна сложились в неясные контуры, которые постепенно просветлели и приобрели резкость.

Эстабат увидел перед собой легата Гросса.

«Наконец-то я получил телесную оболочку, – подумал адмирал. – Золтан так тщательно готовился к встрече, что заставил меня изнывать от нетерпения. Впрочем, он всегда и во всём проявлял выдержку, в отличие от меня… Достаточно ли хорошо я продумал, как должен вести себя тот, кто только что вернулся из призрачного мира? Главное – не спешить. Ошибок быть не должно».

– Цебс? – медленно проговорил адмирал, с трудом ворочая непослушным языком. – Это ты?

– Хорошо! – воскликнул легат. – Говори, дядя, говори! Я не Цебс, а его сын Гросс!

– Гросс? Да, уже вижу, кто ты. До сих пор продолжаешь кривляться?

Легат, покраснев, ответил:

– Я волнуюсь, дядя. А когда я волнуюсь…

– А ты не волнуйся. Что я здесь делаю? Напомни, я забыл.

– Нам очень жаль, дядя, что ты погиб в бою тридцать лет назад.

– Тридцать? Понимаю… Кресло генератора?

– Да, дядя.

– Где мы? Это база, флагман, дворец?

– Это база «Чотос». В зале находятся представители звёздного содружества.

– Почему темно? Прибавьте свет! – приказал Эстабат. – Я хочу увидеть всех присутствующих!

Потолок зала просветлел, затем ярко засиял. Представители наций стояли, глядя на бывшего Главного Координатора армии и легендарного героя.

«Я вернулся! – подумал Эстабат, кивая генералам и вождям. – Если предатели находятся здесь, они должны дрогнуть, опасаясь расплаты. Кто в панике? Фритт прячет глаза. Тапт покрылся красными пятнами. И тот, и другой снобы и брюзги, ни разу не участвовали в сражениях. Я никогда не был с ними дружен… Гросс излишне взволнован. Впрочем, Гросс и в детстве часто проявлял нервозность».

Остановив взгляд на одном из присутствующих, адмирал подумал: «Очень ответственный момент. Сфальшивить нельзя».

– Золтан? – произнёс он.

– Да, это я, адмирал.

Чрезвычайный легат Золтан подошёл к генератору.

– Приветствую тебя, учитель! – медленно произнёс Эстабат. – Рад встрече.

– Я тоже рад, адмирал.

– Ты входишь в состав комиссии?

– Я возглавляю экспедицию, – ответил Золтан. – Приказ императора, особые полномочия.

– Мои родители… – проговорил адмирал. – Они живы?

– Да, конечно, живы, – ответил Золтан.

– Где Вивьева и Строби?

– Вивьева погибла. Я сожалею. Твой сын Стратилион жив и является Главным Координатором армии.

– Мой сын – Главный Координатор? Похвально. Он здесь?

– Нет. Он выполняет задание императора. Защита звёздного содружества прежде всего.

– Я тоже так считаю. Надеюсь, я погиб достойно?

– Да, адмирал.

– Почему погибла Вивьева? Как это случилось? Хотя, подожди. Я начинаю вспоминать.

Эстабат опустил голову и замолчал. Наступила напряжённая тишина.

– Дым и выстрелы, – наконец сказал он.

– Да, адмирал.

– Шлюзовая палуба… Моя яхта «Клеония».

– Да.

– Мы совершали перелёт от Элонга к Ахав. Я не взял базу сопровождения, посчитав перелёт безопасным. К тому же, штурмовики семьсот первой дивизии давно не были дома. Я разрешил им отдыхать до особого распоряжения. Всё верно?

– Да, – ответил Золтан.

Эстабат вздохнул и сказал:

– Я вспомнил. Тяжело возвращаться к этому событию, но, если необходимо…

Кемн терпеливо ждал.

– Генератор усовершенствовали? – спросил Эстабат. – Удалось увеличить время от щелчка до наступления критической полосы?

– Нет, к сожалению. Попытки улучшить модель не увенчались успехом. С наступлением критической полосы твоя память начнёт распадаться.

– Плохо! Кто я в этой жизни? Надеюсь, я имею внушительный вес в обществе?

Золтан перевёл взгляд на Гросса. Тот заговорил скороговоркой, словно произносил заученную речь:

– Ты, дядя, житель планеты Земля Всеслав Алексеевич Шадрин. Так называемый человек. Семь миллиардов так называемых людей находятся на первой ступени развития. За время наблюдения за Шадриным в течение так называемых шести земных суток мы выяснили, что он ведёт замкнутую, однообразную жизнь. Здоров, по параметрам соответствует штурмовику, но, пожалуй, скоро деградирует, так как не даёт мышцам нагрузку, предпочитая отлёживаться. Судя по количеству залов и качеству меблировки апартаментов, сильно стеснён в средствах. Примитивное существование, ничем не примечательная личность…

– Вот как? – нахмурившись, спросил Эстабат. – Ничем не примечательная? Твой отец погиб, сражаясь у туманности Синий Цветок, когда тебе было около пяти лет. Кто тебя воспитывал, Гросс?

– Дядя Фрадий, – ответил Гросс, покрывшись красными пятнами. – Принц Фрадий.

– Мой двоюродный брат созерцатель Фрадий? Он всегда был мягок и отчуждён. Никогда не был категоричен в своих суждениях. Или я что-то путаю?

– Он добр и мягок, – пряча глаза, ответил Гросс.

– Тогда кто научил тебя быть пренебрежительным?!

Гросс стушевался, а адмирал перевёл взгляд на Золтана и спросил:

– Всеслав Шадрин стеснён в средствах?

– Да, – ответил кемн. – К такому выводу пришли аналитики.

– Хранитель моей памяти ни в чём не должен быть ущемлён! Приложите все усилия, Золтан! Отправьте на его планету взвод разведчиков! Пусть разберутся с их средствами взаиморасчётов!

– Три группы кемнов уже работают на Земле.

– Земля? Где это? Какие координаты?

– Двенадцатый регион, восьмой сектор, сто двадцать пятая точка, – ответил кемн. – Планетарная система. Третья планета от звезды МЛТ – 23103 – Солнца.

– Не помню, чтобы когда-либо направлял «Таларти» в этот регион.

– Всё верно, адмирал. Прежде здесь не были ни экспедиционные, ни торговые транспорты содружества.

– Двенадцатый регион, Солнце… Меня нашёл зонд?

– Да. Мы находились в глубоком рейде в десятом регионе. Относительно близкое расстояние до Земли позволило нам принять чёткий ответ на запрос.

– В глубоком рейде… Значит, дальняя связь с Элонгом не установлена?

– Пока не установлена. Идёт подключение к глобальной сети двух зондов – рабочего и резервного, которые отныне будут находиться в этой планетарной системе. Полное соединение произойдёт через тридцать часов.

Адмирал кивнул головой и спросил:

– Где находится мой сын?

– Мы знаем, что в двадцатом регионе зонды обнаружили крупное скопление военных транспортов хапсов, – ответил Золтан. – Император приказал Главному Координатору силами третьего флота ликвидировать угрозу. Затем «Чотос» вышел за пределы дальней связи.

– Хапсы опять зашевелились?

– Да. Выросло новое поколение, жаждущее реванша. Они были предупреждены, что до установления мирных отношений не имеют права проникать на территорию нашей галактики, но нарушают запрет. Мы уже уничтожили несколько их разведывательных транспортов.

– Они ведут поиск, – сказал Эстабат. – Ищут Фьифьюч, это бесспорно. Нашу армию не беспокоят Серые Ужасы?

– Нет, адмирал. Не было ни одного случая…

– Хорошо. Значит, я надёжно изолировал Фьифьюч от космоса.

Эстабат задумался, затем спросил:

– Вы не раскрыли мой секрет? Не смогли восстановить маршрутные карты малой базы «Градан»?

– Нет, адмирал.

– Значит, вы не узнали, где находится планета-тюрьма?

– Не узнали.

– Я хотел рассказать тебе и императору, где находится узник, но нападение на «Клеонию» нарушило мои планы… Возможно, Фьифьюч до сих пор жив.

– Возможно, – согласился Золтан.

– Тридцать лет – это лишь малая часть того срока, к которому приговорил бы Фьифьюч лично я. К тому же, следовало изъять из его памяти все навыки, весь опыт, но император принял другое решение. Несёт ли шагр суровое наказание? Считаю, что нет. Только одно меня беспокоит – я дал слово узнику, что вернусь через пять лет. Никогда не давал пустых обещаний. Если бы удалось усовершенствовать генератор, я доставил бы шагра в комиссию Особого Совета, но, похоже, ему суждено умереть от старости в тюрьме. До конца жизни Фьифьюч будет считать, что моё слово ничего не стоит. И, если нам доведётся когда-нибудь встретиться в одном из призрачных миров, он может высказать своё неуважительное мнение обо мне. Придётся смириться с незаслуженным обвинением, потому что я никогда не снизойду до объяснений!

– Не горячись, адмирал, – Золтан посмотрел в зал и приказал. – Зеркало!

«Ещё один важный момент», – подумал адмирал и удивлённо спросил:

– Зеркало? Зачем?

На площадку вышла девушка кемн. Она несла овальное зеркало в золотой оправе. Адмирал увидел на её запястьях браслеты Главной жрицы. Обычно духи кемнов общались с верховной властью при посредничестве зрелой женщины. Значит, эта девушка была сильнее многоопытных жриц.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Я Дисти, адмирал, – ответила девушка, замерев и приложив сжатый кулак к груди.

– Ты Главная жрица?

– Да, адмирал.

– Хорошо. Подойди.

Эстабат посмотрел в зеркало и сказал:

– Это я? Теперь понятно, Золтан, что ты задумал.

Затем адмирал надолго замолчал, рассматривая отражавшееся в зеркале лицо.

«Пока всё идёт так, как я надеялся. Знаний у Всеслава достаточно… или нет? Что думает Золтан?»

– Вот как выглядит Всеслав Шадрин, – наконец сказал адмирал. – Совпал даже цвет глаз. Хотя у меня не было шрама над левой бровью. Видишь?

– Да, вижу, – ответил Золтан. – Если присмотреться, он заметен. Как отреагируют на это микриги и андроиды, стерегущие Фьифьюч?

– На мелкие детали они не обратят внимания. Незачем было создавать громоздкую систему опознания. Главное – опорные точки лица, тембр голоса, слова пароля… Я понимаю, что ты задумал, учитель. Это рискованный шаг. Справится ли Всеслав?

– Он не глуп, – ответил кемн. – К тому же, наш метод обучения всегда действовал безукоризненно.

– Метод эффективен, с этим я согласен. Но достаточно ли крепкие у него нервы, чтобы пройти идентификацию под прицелом микригов-охотников? Если он запаникует и его голос дрогнет, попытка внедрения в укрепрайон тут же закончится.

– Аналитики пришли к выводу, что он отважен, – ответил Золтан. – Думаю, он справится.

Адмирал задумался, затем сказал:

– Возможно, у меня появился шанс обрести покой. Это хорошо. Поговори со Всеславом о наших проблемах. Выясни, сообразителен ли он. Меня настораживает первая ступень развития людей.

– Возможно, мы недооценили эту цивилизацию. Лучший способ выяснить истину – обучение.

– Вы объяснили Всеславу, чем является поток времени и как осуществляется фиксация?

Золтан посмотрел на Гросса, тот отрицательно покачал головой.

– К сожалению, не успели объяснить, – ответил Золтан.

– Обязательно поговорите с ним на эту тему. Нельзя доводить Всеслава до паники. Он должен быть спокоен, зная, что, оказав звёздному содружеству весомую услугу, сам ничего не потеряет.

– Да, адмирал.

– А теперь нужно вернуться к моим воспоминаниям, – нахмурившись, проговорил Эстабат. Он вздохнул и задумался. Затем в притихшем зале зазвучал его голос:

– Мы со Строби находились на второй палубе, Вивьева ушла вниз в будуар. Неожиданно я почувствовал лёгкий толчок: кто-то пристыковался к яхте. Кто мог сделать это без моего разрешения? Почему не прозвучал доклад пилота? Я решил выяснить, в чём дело, и тут услышал, как в переборки шлюзовой палубы стали бить заряды плазмы. Раздались крики. Я понял, что это было нападение. Я посадил Строби в разведывательную капсулу и приказал, чтобы он летел в облако астероидов. Припоминаю, что, инструктируя сына, я выключил опознавательный маяк. Я должен был это сделать! Я его выключил, Золтан?

– Да, адмирал.

– Мятежники искали моего сына?

– Да, искали. Комиссия по расследованию сохранила показания всех приборов капсулы. Я много раз их просматривал, пытаясь найти подсказки. Трёхпалубный шлюп без опознавательных данных подошёл к облаку астероидов. Он двигался медленно. Разведывательная капсула Стратилиона не отзывалась на запросы определителя, и мятежники намеревались обнаружить её по тепловому излучению.

– Строби выключил двигатель?

– Да, адмирал.

– Хорошо.

– Путчисты не боялись пятилетнего мальчика и представляли собой отличную мишень. Стратилион направил всю огневую мощь в одну точку: в панорамное окно ходовой рубки. Это был рискованный поступок, но самый верный, потому что из той позиции, в которой он находился, не было возможности попасть в двигатель. Шлюп после атаки разорвало на части и разметало по космосу.